Лето имени тебя

      После их разговора проходит несколько дней. И Женя замечает за собой ухудшение самочувствия. Она продолжает забывать какие-то незначительные события, какие-то кусочки прошлого. Но теперь, неожиданно для девушки, ее накрывает какая-то странная волна грусти. Ничего не вызывает улыбки. Хочется просто лечь и не двигаться. Именно поэтому Евгения довольно часто неотрывно смотрела в одну точку и не обращала внимание на все, что происходит вокруг. С трудом просыпалась по утрам. И довольно часто пропускала приемы пищи, аргументируя это тем, что занята с детьми.       Артема это невероятно пугало. Он совсем не понимал, что происходит с женой. Вроде все было в порядке. Вроде она все так возится с детьми, но эти внезапные ухудшения здоровья пугали до невозможности. Дзюба просто не знал, как ей помочь. Что нужно сделать? Как вернуть свою любимую? Футболист же готов на все ради нее. Готов и душу продать, и умереть, лишь бы Женя, его маленькая Женя, была здорова. Вот только смотря на все эти симптомы в совокупности, Артем буквально уверен, что это не закончится чем-то хорошим. Хочется верить в лучшее. Хочется верить, что это банальная послеродовая депрессия, о которой так часто говорят все вокруг. Или усталость. Стресс. Но никак не болезнь. Да еще и незнакомая ему. Мужчина несколько раз пытался затянуть жену к врачу, но та сопротивлялась, придумывая различные отговорки. Ей страшно и Дзюба понимает этот страх. Вот только беспокойство за Евгению перевешивает все возможные аргументы, неуверенности.       — Я записал тебя к врачу. Даже не думай возразить. Завтра в десять утра пойдешь. Все дела отложишь. Я уже попросил Антона посидеть с мелкими. Отвезу тебя, чтобы ты не забыла, — серьезно говорит Дзюба и хмурит брови, от чего голубые глаза немного темнеют. Девушка рассматривает мужа и понимает, что больше не может тянуть. Артем не будет выслушивать ее дурацкие, банальные отговорки. Она уверена, что, будь его воля, мужчина бы уже затащил Женю туда, чтобы понять причину всего происходящего.       — Я не маленькая девочка, могу и сама справиться, — морщит нос Евгения и убирает прядь русых волос за ухо, прикусив нижнюю губу. Как же страшно. А вдруг что-то страшное? Или неизлечимое? — Ты пойдешь со мной к врачу?       — Ну конечно пойду, я даже не могу оставить тебя на растерзание этим живодерам, — Артем встает со стула и вмиг сокращает расстояние между ними. Обнимает, прижимая к себе. Прикасается губами к макушке, а потом зарывается носом в волосы, вдыхая их сладковатый аромат. Девушка обнимает его своими тонкими ручками, поглаживая пальцами по спине. А Дзюба чувствует, как даже сквозь ткань футболки по коже умудряется пройти электрический ток. Она самое дорогое, что есть у него в этом мире. И он не может потерять ее. — Моя маленькая девочка, я так тебя люблю. Я кусю тебя, — Артем повторяет это несколько раз, как мантру, покачиваясь на месте. Не разрывает объятий, лишь сильнее прижимает Евгению сильнее к себе. В одной девушке вдруг сосредоточился весь мир. Вся вселенная. И он не может представить себя без нее.       — Я кусю тебя, мой лев, — шепчет Женя и утыкается носом в его плечо. Вдыхает запах парфюма и блаженно прикрывает прикрывает глаза. Артем всегда особенно пахнет. Так необычно. Так по-домашнему. Так по родному. Он стал самым главным мужчиной в ее жизни. И без него она бы просто не имела смысла. Девушка слышит плач, доносящийся из комнаты, и слабо улыбается. Этот мужчина сделал ее самой счастливой. — Кажется, мелкие узнали, что обнимаются без них и зовут. Внимания требуют, — пожимает плечами и усмехается. А потом, сильнее закутавшись в кардиган, направляется в комнату.       Эту ночь Дзюба практически не спала. Все думала о предстоящем походе к врачу. Прокручивала в голове различные версии, искала в интернете похожие симптомы. Вот только разумного и внятного объяснения не находилось. Ответы будто отказывались приходить. Может ее так уберегали от дальнейшего стресса. А возможно жизнь специально хотела с невероятной силой ударить по ней, совершенно не жалея. Артем ворочался, от чего Жене приходилось задерживать дыхание и не шевелиться, делая вид, что она спит. Мужчина лишь ворчал что-то невнятное и сильнее прижимал девушку к себе. Он настолько сильно привык, что она рядом. Даже на сборах мучился от отсутствия любимой рядом.       Утром Евгения чувствовала себя максимально разбитой. Глаза буквально слипались, девушка то и делала, что зевала. А все это последствия того, что Дзюба спала всего пару часов. Да и Артем записал ее на ранний прием. Именно поэтому Женя успела только выпить кофе, поздороваться с братом и сесть в машину, в которой ее так терпеливо ожидал муж.       Девушка не могла оторвать взгляда от окна. Все твердило о наступлении весны. Во всю господствовал апрель. На деревьях распускались почки, все медленно зеленело. Дзюба не особо любила весну, но сейчас находила в ней что-то чарующее. То, что не замечала раньше. Старалась запомнить каждый цветочек, каждую травинку, каждую птицу и каждый солнечный луч. И так боялась, что забудет все это. В машине едва слышна песня, играющая по радио. Артем сосредоточенно ведет машину, сжимая одной рукой руль, а вторую так обыденно кладет на ногу жены, слегка сжимая его и поглаживая длинными пальцами сквозь ткань джинсов. От напряжения у него на коже виднеются вены, которые соединяются в бесконечно длинные реки, переплетающиеся между собой. Женя смотрит на него и восхищается. Он невероятен. А потом прикрывает глаза и опускает голову на холодное стекло.       — Принцесса, мы приехали, — шепчет ей на ухо Артем, а у девушки кожа покрывается мурашками от этого хриплого голоса. Как же она любит его тембр. Женя потирает лицо руками и хлопает ресницами, пытаясь отойти от сна. Мужчина поглаживает ее по волосам и доброжелательно улыбается. И от этой улыбки весь страх уходит на второй план. — Пойдем, врач нас уже ожидает, — Дзюба первый выходит из машины, огибает ее и открывает жене дверь, подав предварительно ладонь.       Стоит им только зайти в помещение, как Евгению начинает мутить от едкого запаха лекарств. Серые и белые стены давят с невероятной силой. И внутри начинается паника. Хочется сбежать, спрятаться за Артемом. Сделать вид, будто уже все в порядке. Она чувствует себя хорошо и помощь врача просто не требуется. Однако знает же, что Дзюба не поверит. Пациенты послушно стоят вдоль стен, а Женя старается глубоко дышать, смотря на это. И когда девушка вдруг стала так сильно бояться больниц?       — Добрый день, меня зовут Степан Викторович, — протягивает ей руку мужчина в возрасте, а Евгения удивляется тому, что даже не заметила, как они вошли в кабинет. — Ну, что вас беспокоит? — приветливо улыбается врач и садится на стул, вот только становится только хуже. Жене даже говорить об этом страшно.       — Все в порядке, — шепотом отвечает девушка, а Артем только закатывает глаза на эту реплику. — Ладно, не смотри на меня так. У меня начались провалы в памяти. До родов это было незначительно, какие-то мелочи, говорили, что из-за беременности. Но теперь я забываю события из прошлого, забываю о том, куда положила вещи, забываю о встречах. А еще пару дней назад стала ощущать слабость. Накатывала грусть, не могла встать с кровати. Стало тяжелее просыпаться, но при этом началась бессонница. Хотелось лечь и не двигаться. Будто какая-то апатия, — вываливает Женя, а потом начинает судорожно дышать. Дзюба берет ее за руку, переплетая их пальцы, крепко сжимая их. Он пытается передать ей свою поддержку. Хотя бы маленькую каплю. Ведь про некоторые симптомы Артем даже не знал.       — Так, мне понятны симптомы. Смотрите, сейчас нужно будет сдать обобщенные анализы, вроде крови, такая процедура, ничего поделать не могу. Потом сделаем вам МРТ головного мозга. А дальше вы вернетесь в кабинет и мы с вами поговорим наедине. Нужно будет сопоставить результаты батарее лобной дисфункции и краткого исследования психического состояния. Не переживайте, это что-то вроде банального теста. Все будет хорошо.       Вот только эти слова не внушают никакого доверия. Девушка вздыхает и выходит из кабинета, опираясь на стену, чувствуя такой приятный, приводящий в себя холод, который пробирается сквозь толстую ткань свитера. Артем так и не отпускает ее руки. Держит крепко, будто Евгения собирается сбежать. Хотя, была бы ее воля, она действительно сбежала. Он осторожно поглаживает подушечкой большого пальца по ее щеке, водит по коже, а Женя блаженно закрывает глаза. Может все не так страшно. Рядом же Дзюба. Значит все будет хорошо. А ведь как иначе?       — Тебя подержать за ручку? — улыбается, смотря на нее, футболист, а девушка лишь закатывает глаза. — Ну хочешь я тебе конфетку куплю, когда будем идти домой? Только не бойся. Я рядом.       — Я не боюсь. Я не маленькая девочка, — серьезно говорит Женя и морщит нос в подтверждении этих слов.       — Конечно, ты так часто это говоришь, молодец, убеждай себя в этом, — прыскает от смеха Артем, а потом достает телефон, проверяя нет ли сообщений от товарищей по команде или тренера. Он предупредил, что сегодня не явится на тренировку, потому что просто не может оставить одну Женю. Знает ведь, что девушка даже до кабинета не дошла бы. Постояла возле больницы, а потом оправдала все банальным «я пыталась».       — Вы очень милая пара, — улыбается медсестра. — Правда, редко такое встретишь. Такую любовь.       Евгения лишь улыбается и прикрывает глаза. Она ведь действительно любит его больше всех на свете. И понимает, что это особенная любовь. Другая. Не так, которую девушка чувствует к родителям, к брату или к детям. Мужчина задевает совсем отдаленные, раннее неизведанные уголки души. Те, которые буквально каждый раз пропускают электрический заряд, сопровождающийся дрожью и мурашками. Те, которые кричат о том, что это правильный выбор. И это навсегда.       — И куда мы дальше? — вздыхает Женя и осматривает кабинеты. Какое же пугающее место. Она никогда бы не подумала, что ей будет так тяжело и страшно тут находиться.       — МРТ головного мозга. Сто одиннадцатый кабинет, третий этаж. Смотри какое число удачное, значит все будет хорошо, — улыбается Дзюба и в который раз бросает взгляд на листик, где врач расписал подробно, как и куда идти, в какой последовательности.       Доктор просит надеть ее специальную накидку и сесть на кушетку, являющуюся частью магнитно-резонансного томографа. Девушка опускается на него и начинает кусать губы и теребить в руках прядь прямых, русых волос. Старается глубоко дышать, вот только выходит максимально плохо. Все плывет перед глазами, она не может сосредоточиться ни на чем. Артем опускается рядом на корточки и берет ее холодные ладони. Нежно касается тыльной стороны губами, а после сжимает их, поглаживая пальцами. От этого жеста Евгения немного расслабляется, вот только паника и страх никуда не уходят.       — А если у меня что-то найдут? Что-то неизлечимое? — шепчет Дзюба и чувствует, как по щеке начинают стекать слезы и капать на накидку. Артем лишь осторожно вытирает их с щек.       — Жень, мы справимся. Детка, не найдется ничего в этом мире, что сможет разлучить нас. Я обещаю, мы не сдадимся. И с тобой все будет хорошо. Но нужно сначала выяснить, что именно с тобой происходит. Давай разберемся во всем, хорошо, малыш? — он даже не думает о том, что говорит. Ведь эти слова исходят от сердца. Футболист и сам боится результатов этого обследования. Но это лучше, чем неведение. Так они хотя бы поймут, с чем им придется бороться.       — Мне страшно, — тихо произносит Женя. — Мне очень страшно, Тёма.       — Я знаю. Но я буду рядом. Стоять вон за тем стеклом и наблюдать, как моя храбрая девочка пройдет эту процедуру. И потом я куплю тебе шоколадный торт.       — Два кусочка? — смотрит на него Евгения такими жалостливыми, грустными глазами.       — Хоть три сразу, — улыбается Артем и целует ее в макушку.       Врач просит встать мужчину за стекло, а сам подходит к Жене и просит протянуть руку. Вводит в вену контрастный препарат и просит лечь на кушетку. Девушка чувствует, как она отдает неприятным холодом и морщится. Доктор закрепляет на теле специальную катушку, принимающее сигнал устройство, и, попросив не шевелиться, садится за компьютер. Томограф начинает неприятно шуметь и Дзюба прикрывает глаза. Подвижная часть медленно начинает перемещаться в туннель аппарата. Женя так и лежит, не двигаясь, выполняя все команды врача. Она даже не представляет, сколько времени прошло. Оно будто остановилось в этой огромной штуке, которая напоминала ей камеру заточения. Как же девушке не комфортно и страшно. И как не хватает крепкой руки Артема, сжимающей ее маленькую ладонь.       Дзюба неотрывно смотрит на эту процедуру. И гордиться тем, с какой стойкостью проходит все это Женя. Да, ей страшно. Но и Артем боится за жизнь любовь. За ее здоровье, самочувствие. Он же ведь совсем не готов потерять жену. И никогда не будет готов. Доктор дает четкие указания и этот серьезный голос хоть немного приводит мужчину в себя. В голове творится бардак. Ведь футболист даже не представляет, что и как будет дальше. Какой диагноз по итогу поставят Евгении и как им предстоит с ним бороться. Телефон начинает вибрировать в кармане и Артем выходит из кабинета, отвечая на звонок.       — Да? — серьезно говорит он. — Лунь, давай быстрее, я с Женькой в больнице.       — Луческу зверствует. Как освободишься — сразу приезжай на базу, — сбивчиво произносит Андрей. — Что с Женей?       — Пока сам не знаю, обследуемся. Ладно, я тебя понял, приеду. Спасибо, Лунь.       — Друзья же ведь, Дзю, иначе и быть не может.       Он не решается зайти в кабинет. Боится помешать. Именно поэтому садится возле и просто смотрит в одну точку. Опирается локтями в колени, сжимает ладони в замок и кладет на них подбородок. Главное, чтобы все решилось и образумилось. Все внутри трясется. Артем невероятным образом переживает за нее. Уже сам начинает жалеть, что затеял это обследование и начал этим заниматься. Ведь все могло обойтись. А если что-то серьезное? А если он потеряет ее навсегда?       — Тём, — опускается такая родная ладонь на его плечо и мужчина вздрагивает, — прости, не хотела тебя пугать.       — Все нормально. Как ты? — обеспокоенно произносит он и встает, заглянув в такие любимые зелено-голубые глаза.       — Жива. В порядке. Сказали, что результат будет завтра. Вот. Теперь осталось только побеседовать с доктором и все, пройти их какой-то тест, — пожимает плечами девушка. — Пойдем?       — Женёк, прости, я не могу. Меня Луческу срочно вызывает на базу. Справишься тут сама? — Дзюба потирает длинными пальцами переносицу и морщит нос, тяжело вздыхая.       — А как же шоколадный торт? Купишь мне его по дороге домой? — надувает губы Евгения, а мужчина улыбается и кивает. — Тогда все хорошо. За меня не переживай, самое страшное уже позади. Я справлюсь.       — Иначе и быть не может. Я не сомневаюсь в тебе. Кусю тебя, Женька, — он наклоняется и нежно целует девушке. У людей вокруг часто возникает ощущение, будто эта пара только начала отношения и у них конфетно-букетный период. Да вот только у них огромная любовь, которую так просто не убить. — Даже не думай сбегать.       — И в мыслях не было, — отводит взгляд Женя.       — Конечно, я слишком хорошо тебя знаю. Обещай, — серьезно смотрит на нее Артем.       — Обещаю. Кусю тебя, Тёма. Торопись, пока в Зенит не взяли нового нападающего. А тебя не убили. Запомни, ты мне еще живой нужен.       Евгения бродит по коридорам и даже подумывает бросить все и уйти. Но не может. Осталось совсем немного и ведь этот кошмар с обследованием останется позади. Начнется новый. Жить в ожидании этих чертовых результатов. Девушка стучится в дверь и заходит, располагаясь на уже знакомом кресле.       — Начнем. Не переживайте, все будет хорошо, даже если вы не сможете ответить. В этом нет ничего страшного, — уверяет ее мужчина, вот только легче не становится. Женя уже жалеет, что ввязалась во все это. — Готовы? — доктор получает в ответ легкий кивок и достает нужные бумаги. — Итак, назовите дату. Число, месяц, год, день недели, время года.       — Апрель. Год две тысячи семнадцатый. Весна. А день недели и число не помню, простите, — девушка отводит глаза и понимает, насколько же все плохо. Такое чувство, будто ее память, ее воспоминания утекают сквозь пальцы.       — Хорошо. Где мы находимся? Страна, город, клиника, этаж, номер кабинета, — делает пометки в листах мужчина и внимательно слушает ответ. В этот раз девушка называет все абсолютно правильно. — Отлично. Повторите три слова: карандаш, дом, копейка, — Евгения спокойно повторяет за ним, не понимая, что вообще происходит. Даже идет серийный счет и русая радуется, что с математикой у нее никогда не было проблем. — Хорошо, теперь назовите те три слова, которые я говорил.       Дзюба клянется себе, что от еще одного его «хорошо» или «отлично» ее просто вывернет наизнанку. Она даже не предполагает, для чего все эти вопросы. И не знает, как они могут помочь.       — Дом, — морщится Женя, пытаясь выудить из уголков своих воспоминаний чертовы слова, вот только ничего не выходит. — Я дальше не помню.       А дальше доктор просит ее читать, рисовать, составлять предложения, повторять действия за ним. Проверяет наличие хватательных рефлексов, реакцию выбора и динамический праксис. Девушка сомневается в том, что это вообще необходимо, но выполняет все, что он говорит, повторяя за ним нужные действия. Все это больше напоминает какое-то сумасшествие, чем адекватное обследование. Но выбора нет. Как и дороги назад просто нет.       Она уже несколько часов просто сидит в гостиной, обернувшись в плед, и смотрит в телевизор. Ее мама звонила и сказала, что оставляет малышей у себя до завтрашнего вечера, пока дочь не разберется со своим самочувствием и обследованием. И Женя благодарна ей. Ведь сил после больницы не осталось от слова совсем. Каждая клеточка тела буквально кричит об усталости.       Дверь хлопает, а Евгения даже не встает. Нет сил. Веки постепенно тяжелеют, а девушка зевает. Она чувствует такой родной, знакомый парфюм и улыбается. Вернулся Артем, а значит, теперь ей ничего не страшно. Значит, все будто хорошо. Дзюба подхватывает ее на руки, а русая обхватывает руками шею мужчины.       — Ты что-то совсем уставшая, малышка, — тихо говорит он и несет ее в спальню. — Совсем измотали тебя, изверги.       — Тём, я тяжелая, поставь меня на место, я сама дойду, — бурчит Женя и утыкается носом в его грудь.       — Дойдет она. Скорее доползешь. Ты совсем не тяжелая. Я готов носить тебя на руках хоть всю жизнь, — мужчина осторожно опускает ее на кровать и целует в макушку. — А теперь спи.       — А ты? А мой шоколадный торт? — девушка хлопает ресницами и смотрит на мужа.       — Твой шоколадный торт тоже уже спит. Вас утром ждет увлекательная встреча, на которой я буду лишний, смотри, а то ревновать начну, — подмигивает Артем и стягивает футболку, а следом и джинсы. У него самого болит каждый сантиметр тела после тренировки. И он морально истощен от сегодняшнего похода в больницу. — Отдыхай, солнышко, — целует ее в носик и прижимает к себе, слушая, как девушка тихо сопит. Этот звук успокаивает его.       Евгения просыпается от противного звука, исходящего от телефона. Потирает глаза, зевает и тянется к тумбочке. Отвечает на звонок и так старается скрыть сонный голос. Артем, как она уверена, рано утром уехал на тренировку, именно поэтому в квартире такая тишина, а место рядом на кровати пустует.       — Да, — хрипло произносит Женя, прокашливается и повторяет. — Да.       — Евгения Максимовна, верно? — девушка лишь подтверждает и мужчина продолжает. — Ваши результаты готовы. Вы можете сейчас приехать?       — Конечно, скоро буду.       Евгения в спешке натягивает вчерашний свитер, джинсы, вызывает такси и расчесывает волосы на ходу. Время тянется беспощадно долго. Кажется, будто она собирает все светофоры по дороге. Хоть бы все было хорошо. Хоть бы ничего серьезного.       Она буквально влетает в больницу и ищет нужный кабинет. Стучится и, услышав одобрение, толкает дверь и заходит в просторную комнату. Доктор рассматривает снимки, делает записи, будто даже не замечая, что кто-то пришел. Девушка кашляет, привлекая на себя внимание, и мужчина улыбается. Вот только это не успокаивает Женю. Кажется, будто сейчас ее ждет что-то ужасное.       — Евгения Максимовна, быстро вы приехали. Присаживайтесь. Может хотите кофе или чай? — предлагает врач, вот только Дзюба машет головой и серьезно смотрит на него. Ей так хочется покончить со всем этим. — Тогда сразу к вашему диагнозу, да?       — Да, — вырывается у нее. Такое надрывное, испуганное, что Женя не узнает себя. Не узнает свой голос.       — Судя во результатам МРТ, ваших тестов, я могу сделать только один вывод. У вас лобно-височная деменция, — мужчина складывает руки и сжимает губы в тонкую полосочку.       — Что? — непонимающе смотрит на него девушка и морщит лоб, пытаясь понять, что же с ней случилось.       — Лобно-височная деменция — это один из вариантов раннего слабоумия. Обычно им страдают люди от шестидесяти пяти лет, в вашем возрасте шанс им заболеть практически ничтожен, но вы попали в эти несчастные сотые процента. И судя по тому, что происходит с вашей памятью, в довольно запущенной стадии. И прогрессирует довольно быстро. Радует, что пока у вас все в порядке с речью, с двигательным аппаратом, но, увы, пока все впереди.       — И это не лечится? — практически шепотом произносит Евгения.       — Увы, но нет. Ваше состояние будет ухудшаться. Может медленно, может быстро. В какой-то момент придется вас госпитализировать, — пожимает плечами мужчина и с сочувствием смотрит на нее. — Мне очень жаль, правда.       А у Жени вмиг остановился весь мир. Он просто перестал существовать. Ей пришел конец. Девушка чувствует, как в горле образуется ком, по щек начинают течь слезы. А в глазах темнеет. Евгения не ощущает земли под ногами. Встает и тут же жалеет об этом. Хватается за кресло, понимая, что все вокруг плывет. И осознает, что она обречена.