Море пело нам песни, укрывая волнами

— Положим, с царствием небесным я познакомился неожиданно рано и близко. — Но не по мнению дозора. — Молчать, — гаркнул Роджер, смотря своими искрящимися глазами на подвыпившую команду. Матросы наигранно перекрестились, и он захохотал, булькая в початый кувшин сакэ. Рейли сидел рядышком и время от времени пытался у него отобрать бутыль, но терпел одно поражение за другим. Хороший был день. Начался, конечно, с антуражем конца света, но как-то быстро превратился в повод выпить. И не сказать, что Рэйли удивился — у Роджера был талант приводить людей к празднику. «Или развращать», — шепнул внутренний голос интонацией Шакки, но Рейли лишь громко фыркнул, поймав вопросительный взгляд капитана. — Так о чём я? — пробормотал Роджер, нахмурившись. Чёрные брови сошлись на переносице, уголки губ опустились, и добродушное выражение лица стало серьёзным, а от самого капитана стала расползаться нетерпеливая волна Воли. Рейли тяжело вздохнул, нацепил на нос очки и потянулся к нему, без сопротивления забирая пустую бутылку. — О господе-боге-долбоёбе. — А! — Простите его, Бог. — Вообще, — сощурился Роджер, не дав Ганфолу даже рта раскрыть, — господь милостив. — Для определённых личностей с определёнными обстоятельствами, — добавил Рейли, смотря на их новообретённого знакомого в рыцарских доспехах. — И твоими усилиями в этот список мы не попадём. Бог Высшего двора смотрел на них снисходительно и являл собой воплощение достоинства. Сильверс мог бы поверить, что он неземное существо, если бы не видел пару часов назад, как Роджер чуть не разорвал его пополам, сбитый с толку воззваниями к Всевышнему. Не такого бога искал Роджер. Не такого. И пока капитан приводил мысли в чувства, а Рей его — в порядок, жители Скайпии поголовно пришли в полный ужас. Возможно, потому и разговорился после мордования всё того же бога, прикипев душой и загребущими руками, выхлёстывая запасы сакэ вместе с тыквенной настойкой из хозяйских запасов. Ганфол его не испугался, а очень даже мужественно вздрючил в первые пару минут. Рейли только вежливо улыбался, чувствуя, как у него от разыгравшейся с утра мигрени давит виски. В Скайпии было жарко даже по меркам людей, обползавших летние острова Гранд Лайна вдоль и поперёк. Рейли ходил в полосатой матроске, а Роджер не снимал тяжёлый камзол, обходясь, конечно, без рубашки и светя волосатой грудью. «Пар костей не ломит», — отмахивался от осуждающего взгляда капитан, когда Рейли и так, и сяк, пытался вталдычить, что рожа у него и так бандитская, а от такого модного вида не то что женщины, даже местные вояки шарахаются. Но Роджеру всё было нипочём. Особенно — Рейли со своим нравоучениями. И вот так, одним безоблачным утром Роджер удрал из гостиницы, минуя храпящего на карауле Рейли. Старпом про свою пропажу вспомнил, только когда кто-то из сотрудников отеля в разговоре обронил, что в связи с дебошем на Ангельском острове с Высшего двора был вызван во спасение сам Ганфол, назначенный городским собранием бог со всеми вытекающими. Рей не долго думал. Рей, вообще, надо сказать, с Роджером как-то не часто обременял себя этим занятием. Он как был в сланцах и домашних шортах, так и рванул в город наперегонки с таким же ошалелым Скоппером — туда, где по нарастающему гулу и громогласному смеху, развлекался капитан. После разнятия драки выяснилось, что Роджер просто от скуки рассказал мельтешащим рядом детям, что, дескать, есть на свете такие Понеглифы, и что читать их очень увлекательно и очень опасно, и что сокровища сокровищами, но что может быть лучше сакэ, приключений и накама? Рейли, выступивший в качестве рефери и получивший заслуженный синяк от капитана (а как же, он ведь всё веселье обломал!), так и не донёс сигарету до рта после услышанного. Как выяснилось в ходе незапланированной и идеально организованной пьянки, основной претензией прибывшего Ганфола было громкое поведение, кутёж и напуганные дети. Малышня, которой пытался травить байки Роджер, вся ревела до полуночи у матерей на руках, потому что «страшный чёрт говорил непонятные вещи». Роджер хохотал. Рейли же от души влепил ему подзатыльник, испытывая неловкость перед побитым Ганфолом и его несчастным животным. К себе Рейли испытывал жалость, потому что плыть с таким капитаном в место, где, по слухам, жил бог, было делом гиблым. У Роджера бога не было, он не верил и ставил под сомнение всё, что встречалось ему на пути. И тем не менее Роджер таил надежду, что бог окажется богом, но не расстроился, когда узнал Ганфола поближе. Рейли думалось, что им обоим очень повезло — друзей капитан ценил выше всего, а Ганфол умел видеть в людях настоящее. Собственно, как полагается богу, но к этому моменту пьянки он уже был не в состоянии мыслить в философских материях. В груди разливалось тепло, рядом танцевали и пели, а у него неоднозначно всё валилось из рук, потому что подобревшие и осмелевшие ангелочки редко видели синеморцев. — А дьявол у вас есть? — спросил капитан с бухты-барахты, и Рейли поперхнулся, стрельнув взглядом в Ганфола. Тот широко улыбался и какое-то время просто болтал выпивкой в своей кружке. — Зачем он тебе? — Меня всё время к нему посылают, вот я и подумал — может, он тоже мужик нормальный, и надо на брудершафт выпить? А то так много общего, а мы даже не знакомы. У Рейли на языке зачесалось заковырестое ругательство, но Ганфол сначала тихо прыснул, а потом рассмеялся в голос. — Можно создать вакансию, хотя я бы не хотел, чтобы кто-то её занял, — с теплотой в голосе уверил их Ганфол. — Особенно, кто-то вроде вас. — Почему? — допытывался Роджер, взбалтывая в руках тыквенный сок местного бога, разбавленный сакэ. Рейли бы сказал, что это сакэ разбавили соком, но капитан был непреклонен и строил страшные рожи, от которых Ганфол смущался, а Рейли старался не хохотать в голос. Роджер из-за этого вслух стал подозревал у него инсульт, только жопы. Крокус от комментариев благодушно воздержался. — Если у меня будет инсульт, то у тебя, капитан, наверняка фингал под глазом. Минимум. А если тебе сейчас стрельнуло устроиться здесь чёртом с рогами, то знай — ты не прошёл бы собеседование из-за своей сногшибательной внешности. — С каких это пор, интересно знать, тебя не устраивает мой внешний вид? — капитан выгнул чёрную как смоль бровь и посмотрел на Рейли, не поленившись выпрямиться и сесть. Рейли повторил его манёвр. — Да ты себя в зеркало видел, красота и трепет Мариджои? Ганфол ничего не понял, но улыбался очень вежливо, Рейли почти верил в его святость. А потом боженька заговорил: — Вы не похожи на человека, которому есть дело до добра или зла. Я даже осмелюсь предположить, что вы и слов таких не понимаете, потому что делите мир на то, что вам по душе, и то, из чего эту душу можно вытрясти. Вам быстро наскучит работа что бога, что дьявола — ведь ни у одного из них нет настоящей свободы. А вы без неё… как ветер без неба. Сила-то есть, но кому и зачем она нужна? Так мне кажется. Рей, в опускающихся сумерках, поймал отражение солнца на стекле своих очков. И тёмный, тяжёлый, как бездна, взгляд капитана. Взгляд, в котором повисшая на мгновение тишина прозвенела похоронным колоколом. Даже если и звенел на самом деле колокол шандийцев. А Роджер… Роджер громко загоготал, подняв тост за свободу. Кроме неё, мимолётной и скользкой, у них двоих никогда ничего и не было.