Эффект незавершённого действия

Алукард       Он легко толкает тяжёлую дверь в ваши покои. Не издавая лишних звуков, как привык, он ступает по половице. Внимательными глазами мужчина не находит тебя ни за столом, где догорала восковая свеча, ни возле распахнутого окна.       Неужели уснула? Алукард давно упрашивал тебя не дожидаться его и сегодня ты, наконец, послушалась. И пусть его желание исполнено, в глубине души Алукард не был доволен. Ему хотелось слышать твой милый лепет, когда он отчитывал тебя; чувствовать успокаивающие касания, пока вы делитесь пережитым денем; видеть, как ты борешься со сном, чтобы не оставлять его без внимания.       Алукард подходит к кровати, а там нет для него места. Это талант — занять столь большую кровать своим крохотным телом. И Алукард восхищается. Пристраивается сзади на крохотный участок перины. Его холодные руки проникают под одеяло, под тонкую ткань твоей сорочки и находят свое успокоение на горячем месте под грудью.       Во сне ты хмуришься. Извиваешься, крутишься и, в итоге, проигрываешь, уступая его законное место. Цепкие мужские руки крепче прижимают тебя к холодному телу. Ты ворчишь сквозь сон, а Алукард улыбается. Оставляет мягкий след своих губ на твоём спящем недовольном лице. Альфа       Спешишь расправиться со шнуровкой на своих ботинках, когда Альфа «дал добро» на привал. Даже не удосужившись постелить покрывало на еще влажную после росы траву ты камнем падаешь в высокую ковыль.       Вы блуждали настолько долго, что твои ноги едва были способны удержать твой вес.       Расправившись с обувью, твои руки спешат сжать уставшие и больные ступни. Кожу неприятно покалывало в тех местах, где были ранки.       Альфа молчит, но от этого становилось хуже. В глубине души зарождалось чувство вины. Будто ты — груз для киборга, который он вынужден таскать с собой. — Все люди устают, это нормально. На пике неприятных эмоций ты чувствуешь необходимость оправдаться перед Альфой.       Насупившись ты отводишь взгляд в сторону. И потому ты не замечаешь, что киборг уже справился с палаткой и только звон бьющегося металла, когда Альфа опускается рядом, вынуждает повернуть свою голову. — Мне повезло, наверное?       Секунду подождав, его настойчивая рука мягко вытесняет твою ладонь со стопы. Ты давишься удивлением, но не в силах сдержать блаженный вздох. Холодный металл так приятно контрастировал с разгоряченной кожей уставшей ножки.       Его стальные пальцы уверенно проводят по своду, задерживаются на подушечках, массируют место между пальчиками. Касания слишком настойчивые для неподготовленных ножек. Боль смешивается с удовольствием. Тебе приходится прикусить губу, чтобы ненароком не издать компрометирующих звуков.       Альфа усмехается, увидев твое глупое выражение лица, но вместе с этим его одолевало беспокойство. — Если снова доведешь себя до такого, будешь спать на улице.       И слабый щелчок по лбу — для убедительности. Клинт       Он никогда не навещал тебя без предупреждения. Примерно пол часа было в твоём распоряжении, прежде чем комнату скрасит компания шерифа. Но сегодня было совсем по другому.       Сотое извинение и тысячное признание в любви звучит за вечер. Он слишком истосковался по твоему присутствию, чтобы ждать приглашения.       В том кабаке все было о тебе. Журнал, носивший твое имя. Разноцветные бутылочки за кассой, каждая — твой образ. И даже в бронзовом виски он разглядел твои черты.       Ты зарываешь пальчики в его густые волосы, а он нуждающе крепче прижимается к твоим коленям. Невесомые поцелуи-бабочки прослеживают путь от колена до середины бедра. Его свободная рука обнимает твои сжатые голени.       Вытягиваешься по струнке, когда его макушка приближается к запретным частям тела. Твоя рука крепко сплетена с его, другая — путается в его волосах. Ты целомудренно приглаживаешь его прическу, надеясь сбавить пыл и это работает.       Убаюканный нежными касаниями шериф сползает ниже, щекою трётся о твои колени и мурлычет что-то себе под нос. Но прежде чем заснуть его усталая улыбка оставит ленивые следы на твоей ладони.