А кто сказал, что мы - нормальный прайд?

При виде царственного брата Скар пошатнулся, а его уши от страха прижались к черной гриве. – Муффи, мой милый брааатец, – протянул он, тая в подобострастной улыбке. – Это не то, что ты мог подумать… Но ты сказал «вопрос»… О, я люблю вопросы… – Тогда скажи, есть ли у меня хоть одна причина оставлять тебя в живых? – Муфаса медленно приблизился, играя могучими мускулами под золотистой шерстью. Симба всё время лежал внизу, непонятливо переводя глазки с отца на дядю. – В живых? – проблеял Скар, начиная дрожать от кончика хвоста до носа. – Милый Муффи, но разве можно причинять вред родным?.. – Ты до сих пор в моём сыне, – холодно напомнил Муфаса. Скар сглотнул и быстро вынул безвольно поникший цуцик из нутра львенка, отчего тот слегка вздрогнул, а глаз Муфасы дернулся при виде прозрачных ниток семени, тянущихся от хвостика Симбы к члену брата. – Пап, ты не злись на него, – решился подать голос львенок. – Дядя Скар хотел показать мне, что такое быть со львицей. – Вот как, – Муфаса подошел вплотную, и Скар в тихом ужасе склонился перед его могучей грудью. – И он использовал тебя как львицу? – Ну да, – хихикнул львенок, задрав неуклюжую лапку, и принялся вылизывать свалявшийся мех на бедре. – Сначала мы учились выдворять кролика из норки с помощью языка, а затем дядя забрался на меня. Ух! Скар глядел на Симбу широко открытыми глазами, тускнея от каждого слова, и пытался незаметно покачать головой, что не укрылось от внимания брата. – Кролика из норки? – урчащим басом повторил Муфаса, свирепо разглядывая поникшего брата. – Видимо, кто-то совсем соскучился по ласке, да? – он ткнул когтем в черную гриву Скара, и дядя пошатнулся. – Чего язык проглотил? – Боюсь, что если произнесу хоть слово, ты мне его оторвешь, – тихо пробормотал Скар, опустившись на брюхо, и дыхание Муфасы щекотало его рыжие уши. – Зачем же отрывать? – флегматично осведомился лев, поглаживая непокорную гриву брата. – Раз твой язык оказался таким коварным, что решил испортить моего сына, я найду ему применение. Симба в непонимании склонил мордашку, но улыбнулся, когда отец подмигнул ему. – Повернись ко мне задом, братец, – мягко, но вкрадчиво велел Муфаса. – Задом? – Скар глуповато поглядел на него, ощущая, как все внутри немеет. – Но ты обычно не любишь, когда к тебе поворачиваются задом. – Я жду, – царь насмешливо очертил когтем дугу в воздухе, и Скар сглотнул, заметив знакомые с детства искорки озорства в его глазах. – Я буду охотиться на дядю как на Зазу? – весело осведомился Симба, мягко пихая лежащего льва в бок головой. – О, нет, сын, сейчас будет другой урок, – ласково проговорил Муфаса, становясь поверх Скара, и опустил большую морду к его уху. – Сейчас я покажу тебе, что бывает со львицами, которым перепало много удовольствия. Или со львами… когда они очень плохо себя ведут. Скар сглотнул, ощутив недвусмысленное покалывание под хвостом, и с надеждой поглядел на брата. – Ты ведь не будешь слишком жесток, правда? – вопросил он с трогательной улыбкой. – Хотя бы не насухо, милый братец… – Хочешь, чтобы я увлажнял тебя после того, что ты сделал? – Муфаса усмехнулся, после чего проник пальцем в узкие ножны брата и медленно поводил подушечкой пальца, собирая влагу с его цуцика. – Твое же гнусное семя и пустим в ход. – Ох, братец, я знал, что ты… Ау! – Скар тихо рыкнул, когда палец брата выпрыгнул из ножен и бестактно ворвался в его испуганно сжавшееся подхвостье. – Больно! – Еще бы, – промурлыкал Муфаса, выпростав палец наружу, и зарылся носом в черную братскую гриву. – И про моего сына не забудь. Ублажи его кролика. – Как скажете, ваше величество, – подобострастно и горестно протянул Скар. Первый же толчок под хвост заставил его до скрипа сцепить зубы – плоть Скара была слишком узкой для могучего королевского члена. Стержень Муфасы решительно проник внутрь, и от ощущения тесноты с губ льва сорвался довольный рык, а Скар застонал от боли. – А мне что делать? – хмыкнул Симба, нетерпеливо ерзая перед мордой дяди. – Садись… я тебя… – Скар сморщил нос, гордость не позволяла ему озвучить то, что предстояло делать. Он притянул Симбу лапой за золотистый круп, медленно вдохнул солоноватый аромат его крохотных причиндалов, и крепко лизнул их - от маленьких, похожих на мандаринки яичек до едва заметной дырочки вверху ножен. – Щекотно! – хихикнул львенок, поставив лапки на гриву дяди. – У тебя такой шершавый язык! – Как и душа, – улыбнулся Муфаса, неторопливо просачиваясь в нутро брата, и тихонько порыкивая от тесноты его лаза. Сгорая от стыда, Скар вылизывал член ненавистного племянника, и содрогался от могучих толчков брата. Острая головка его члена будто хотела добраться до его сердца через подхвостье, что было маловероятно, но оправдало бы те усилия, что король вкладывал в каждый ритмичный присест. Грудь Муфасы вибрировала от урчания, с губ на загривок виновника капала слюна. Млея от тесноты и жара братского подхвостья, он прилег на его худую спину и теснее сжал бедра. Черногривый лев тяжело дышал под могучим весом его тела, ощущая перекаты мышц под грубым мехом его брюха, и, вылизывая крохотный цуцик племянника, мечтал убить их обоих. – А ты по-прежнему хорош, – Муфаса зажмурился, на всю длину проникая в нутро Скара. Его большая тяжелая мошонка шлепалась о поникшие яички брата, нос морщился в предчувствии скорого оргазма. Симба тихонько сопел, машинально массируя черную гриву. Щекотка на члене переросла в нечто другое, малознакомое, но приятное. Ощущать, как шершавый язык дядюшки трется о пупырышки на цуцике, было весело, и Симбе все больше нравилась эта игра. Его хвостик маячил туда-сюда, когти сами собой легонько впивались в худое рыжее тело Скара. – Я смотрю ты и сам проникся наказанием, – горячо прошептал Муфаса ему на ухо после того как провел лапой по поджарому брюху брата и уткнулся в показавшийся из ножен алый колышек. – Я не хозяин своему телу, – стыдливо проворчал Скар, морщась от слюны, уже пропахшей влагой маленького племянника. – Ничего. Всяко лучше, чем с гиенами, – ехидно промолвил брат, мягко оттянув его рыжее ухо. – Тебе ли не знать. Ласковый ветерок залетел в пещеру, вобрал мускусные ароматы разгоряченных львиных тел и, завихрившись с лепестками баобаба, унес их в прайд. – Уже близко, уже… – Муфаса крепко сжал Скара бедрами, с губ его сорвался исступленный рык, хоть он и попытался заглушить его, неглубоко вонзив клыки в загривок обомлевшего брата. Скар шумно выдохнул, отчетливо ощущая, как член Муфасы брызгает семенем внутри него, да так обильно, будто король давно соскучился по ласке. Симба замер, с интересом наблюдая за отцовской мордой, и Скар, наконец, смог выпустить его скользкий розовый цуцик изо рта. Горячее дыхание могучего льва щекотало уши, а его член мелко вздымался внутри, щекоча узкий братский лаз мелкими шипами. Скар неподвижно лежал под его крепким тяжелым телом, боясь радоваться раньше времени, разве что утер мокрые от влаги львенка губы о лапу. – Надеюсь, это хорошенько прочистит твою дурную голову, – пробормотал Муфаса, не слезая с его спины. – Если тебе еще раз захочется использовать моего сына как львицу… Ты даже не представляешь, сколько всего окажется под твоим хвостом. Ясно? – Яснее некуда, ваше величество, – удрученно выдохнул Скар, отпихивая любопытного Симбу от мордахи. – Если позволите, я… – ВЫ СОВСЕМ РАЗУМ ПОТЕРЯЛИ, КОТЯРЫ ОБЛЕЗЛЫЕ?! – пещера сотряслась от могучего рыка львицы, и все трое испуганно вскинули уши. – О, духи предков… – проскулил Муфаса, от испуга тесно сжав ойкнувшего брата могучими золотистыми бедрами. Этой львицей оказалась Сараби.