Этюд в мрачных тонах. 2.0

***

Эта встреча — самое неожиданное, что могло произойти в моей жизни. Нашему небольшому изданию захотел дать интервью самый известный и самый скрытный человек города. А возможно и страны. Взять у него интервью-это всё равно что получить «Оскар». По странному стечению обстоятельств его доверили мне. У нашей компании длинные руки. И вот я, обычный парень, выглядящий как студент, каких полно в любом месте, где готовы платить за мелкие поручения даже при отсутствии должного опыта, сижу в кабинете с тяжёлой кожаной мебелью и книжными шкафами до потолка. Мне немного страшно, хотя я держусь достаточно уверенно для человека не часто встречающегося с большими людьми. Не в первый и не в последний раз мне приходится выполнять подобное задание. Я рассматриваю кабинет. Единственные источники света в комнате — большая настольная лампа и напольный торшер — при своей малочисленности, дают достаточное количество света, чтобы я мог рассмотреть окружающую меня обстановку. Кабинет обставлен с безупречным вкусом. В нём нет ничего лишнего, и каждая деталь находится на своём, чётко определённом ей месте. Огромные книжные шкафы, по виду не меньше, чем ровесники моего гостеприимного хозяина, заставлены книгами. Я не могу рассмотреть надписи на мерцающих в полумраке корешках, но по их виду могу предположить, что здесь явно не современная проза. Мой взгляд беспрепятственно перемещается дальше, и скользит по тяжёлым портьерам, которые практически закрывают собой высокие окна. Сквозь тонкие занавески видно заходящее солнце, окрашивающее небо в невероятные оттенки красного и золотого. Мой хозяин сидит в высоком кресле, которое уютно поскрипывает от его движений. Перед ним массивный стол с минимумом предметов. Тяжёлое пресс-папье в виде шара на широкой подставке прижимает собой несколько листов бумаги. Письменный прибор-мой собеседник принципиально пользуется лишь перьевыми ручками, утверждая, что от шариковых портится почерк (информация почерпнутая из немногих интервью никогда не бывает лишней), стоит прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки. Ни фотографий, ни телефона. Мой взгляд спотыкается о лежащую на столе тонкую кисть. Сам он сидит ко мне в профиль. — Люблю любоваться закатом. Никогда не знаешь, какой из них может стать последним. — так он прокомментировал мне своё желание. Как будто я имею право что-то возразить. Мы решили обойтись без имён. И дворецкий молча предложил мне сесть в кресло, так же молча налил напитки в два бокала, один из которых теперь стоит на столе, а второй я держу в руках. Удалился он с бесшумностью вышколенной прислуги. Кажется, они что-то знают. Я наблюдаю за моим хозяином и верчу в руках бокал с масляно поблескивающей в нем янтарной жидкостью. Позволяю себе понаблюдать за тем, как свет переливается в острых гранях бокала, сверкая золотыми искрами, прежде чем поднести его к носу и вдохнуть терпкий запах. Запах, который ассоциируется с горящим камином и абсолютной неторопливостью жизни. Жизни, которой мне никогда не суждено испытать. Я могу позволить себе рассмотреть своего собеседника. Немногие удостаивались чести приватной беседы с ним. Мой собеседник красивый мужчина. Хотя он сидит скорее в тени, я вижу его лицо, на котором выделяется аристократически вылепленный нос и очень внимательные чёрные глаза. У него тонкой лепки руки с длинными пальцами. Он курит сигару, которая сейчас пускает тонкую струйку дыма, лёжа в пепельнице. На удивление приятный запах. Особенно в сочетании с выдержанным виски. Он обещал рассказать нечто удивительное. Но сразу взял с меня обещание хранить в тайне всё услышанное, пока я не буду уверен в его смерти. Я был удивлён, но согласился. Начало стало для меня неожиданностью и я с трудом поборол естественную дрожь от его глубокого голоса и быстрой речи. — Я встретился с ним в переулке возле бара. Он сам настоял на этом. Я не видел его лица. На этом тоже настоял он. Мне рекомендовали его как лучшего в своём деле. Возможно это действительно так. Узнаем. Пока я посвящу вас в причины, побудившие меня искать знакомства с ним. — мой собеседник тяжело вздохнул. — Мне нужно было избавиться от одного человека. — он внимательно рассмотрел тлеющий кончик сигары, прежде чем затянуться. — Этот человек мешал мне всю мою сознательную жизнь. — он устало потёр пальцами переносицу и вздохнул. — Этот человек — я сам. Неожиданно, неправда ли? Да, я заказал собственное убийство. С единственным уточнением — Я. Не. Должен. Знать. Когда. Вот так тоже бывает. Я даже не знаю, что именно привело к такому. Но сколько я себя помню, я всегда мешал самому себе. Я не дал себе возможности что-то исправить. Нет. Я хочу покончить со всем раз и навсегда. Он согласился. Теперь я живу каждый день как последний. Знаете, в этом есть своя прелесть. Когда ты точно знаешь, что можешь не проснуться завтра… Это придаёт сил закончить всё сегодня. Не даёт расслабляться, знаете ли. Да. Вот так. И сейчас я сижу, разговариваю, по сути, сам с собой. Разве это нормально? Для меня сейчас всё нормально. В моем положении. Уже прошло довольно много времени, я даже начинаю сомневаться в том, что это вообще произойдёт. Дааа. Смешная была идея, доверить своё самоубийство другому. Тогда это казалось вполне логичным. Вам наверняка интересно зачем я пригласил вас? Ну, что-то вроде предсмертной записки. С вашего позволения, я продолжу. Так вот, на чем я остановился? Да, на нашей встрече. Когда я позвонил ему, он сначала захотел узнать не коп ли я. На что я уточнил — а как он собирается это проверить? — мой собеседник хмыкнул и скривил красивые губы в усмешке. — Он сказал, что узнает это в любом случае. А пока он готов встретиться со мной. И назвал адрес. Это какой-то злачный район на окраине. Зато конспирация на высшем уровне, и хотя мне и пришлось оставить машину с водителем за квартал и идти пешком, оно того стоило. Видит Бог, стоило. — он посмотрел в окно, за которым было видно небо с россыпью звёзд. — Когда я пришёл в назначенное место то сначала подумал, что никого нет. Но я ошибался. Из темноты меня позвал голос. — Мистер Меркьюри. Какая неожиданность. — Я обернулся, но увидел лишь темноту. — Пожалуйста, не пытайтесь меня увидеть. Я здесь и этого достаточно. — Я объяснил ему цель моего визита, если это можно назвать визитом. — он вздохнул и положил почти потухшую сигару в пепельницу. — Не буду вас утомлять подробностями, скажу только, что он обещал сделать всё в лучшем виде. Сказал, что я не буду знать ни точного времени, ни места. Единственное, он уточнил, что случится это на рассвете. Он очень внимательно посмотрел прямо мне в глаза. Сложил пальцы «пистолетом» — Пах! — и тихо засмеялся. Я сижу напротив человека, которого мне нужно будет убить. И слушаю его исповедь. Честно, мне даже интересно. Но вот когда он наставил на меня пистолет из пальцев, мои зрачки чуть расширились. Физиология — ничего больше. Небо на горизонте окрасилось в светлые тона. Время пришло. Сейчас или никогда. Он отвернулся, глядя в окно. Я достал свой верный кольт. — Мистер Меркьюри, будьте так добры, посмотрите на меня, я не люблю стрелять в спину, — абсолютно спокойно сказал я. Он очень медленно повернулся и лёгкая улыбка тронула его губы. — Надеюсь это не будет очень больно. Кстати, прислугу я предупредил, вас никто не остановит — сказал он и закрыл глаза. Прозвучал выстрел и тело осело в кресле. Охрана и правда выпустила меня, сделав вид, что ни о чем не догадывается. Пока я шёл, все словно испарялись с моего пути. У дороги, в паре кварталов от дома меня ждёт машина. Я ускоряю шаг — ничего не могу с собой поделать. Вот уже знакомый плавный изгиб крыла, по которому хочется провести рукой — винтажные машины всегда были и останутся нашей общей слабостью. Я открываю дверцу и одним движением оказываюсь в салоне, пахнущем сандалом и кожей. — Всё получилось? — как Джону удаётся так пошло улыбаться, для меня навсегда останется загадкой. — Да. Всё получилось. — наконец можно позволить себе расслабиться, и я устраиваюсь на широком сиденье, практически вплотную к Джону. Яркие задние огни гаснут и машина с плавностью акулы исчезает в темноте.