Щеки в веснушках

***

      Феликс с каждым месяцем становится чуть выше и чуть изящнее, его щеки уже не такие пухлые, а веснушки не такие яркие, потому что парень по просьбе штатного визажиста группы регулярно пользуется осветляющим ухаживающим кремом. Чанбин все чаще замечает, что залипает на Феликса просто непозволительно долго, особенно когда тот смотрит на него своими глазами, в которых светится радость и любовь, а кожа вокруг глаз собирается в очаровательные складочки. И безумно хочется расцеловать парня вместе с его лучистыми глазами, бежевыми очаровательными веснушками и ослепляющей улыбкой, но нельзя. Даже касаться слишком долго нельзя... Потому что контракт с агенством запрещает любые отношения, особенно внутри группы, а их долгие прикосновения - уж слишком приметные и подозрительные для стаффа. Потому что если вдруг что-то случится, больше всех пострадает именно Феликс, как иностранец. К-нетизены очень жестоко и сильно умеют бить по самому больному. Поэтому Чанбин старается быть настолько аккуратным, насколько может... Но ему все равно не всегда удается скрыть ревность и беспокойство, когда тот уж слишком сильно увлекается фансервисом с другими мемберами, особенно с Хёнджином. Потому что Хёнджин всегда обнимет, если ты в этом нуждаешься, а вот Феликс явно специально испытывает терпение старшего с каким-то садистским наслаждением. И куда подевался тот наивный ребенок, который преданно заглядывал ему в рот и вис на нем коалой? *** - Бинни-хен? Чанбин молчит и еще больше сосредотачивается на тексте, который ему пришел в голову вчера, но он никак не может его дописать. Упрямо пялится в экран ноутбука и делает вид, что младшего совсем не замечает. Сегодня Феликс с Хенджином снова миловались на публику, а у Чанбина на сердце по этому поводу уже такой толстый слой черного осадка, что на нем можно было бы выводить пальцем фразы типа: " я больше так не могу". - Бинни-хен, ты что, ревнуешь? - Феликс строит рожицы, дергает за руку и вообще, похоже, ситуация его скорее веселит. - Да, ревную. И мне от этого плохо. Последняя фраза срывается с языка неожиданно. Так что Чанбин даже поспешно сжимает губы, чтобы не сболтнуть еще чего лишнего. - А теперь, пожалуйста, дай мне дописать текст, пожалуйста. - Хен, ты меня любишь? - Да. - Что да? - Да, люблю. - Любишь как младшего брата, который обожает тебя и восхищается, так ведь? Но мои чувства больше хен... Ты даже не можешь себе представить насколько... И мне... гораздо хуже, чем тебе. - Почему... Почему ты так в этом уверен? Чанбин закрывает ноутбук и откладывает в сторону. Он берет лицо Феликса в свои ладони и фиксирует так, что они оказываются на очень близком расстоянии, буквально нос к носу. Не убежать...не вырваться... не отвернуться... Он шарит глазами по лицу младшего, по его покрасневшим щекам с веснушками, а потом накрывает пухлые губы своими, заставляя почти сразу углубить поцелуй, и оглаживает языком чужой рот. Феликс отвечает охотно, дышит тяжело и стонет тихо и как-то утробно, от чего внизу живота все скручивает. - Знаешь... Ты стал такой красивый в последнее время, что это сводит меня с ума... Я не слепой... Просто если я в этом увязну с головой, то подставлю нас с тобой. И нас сожрут. И даже не подавятся. А я этого не хочу. Я хочу, чтобы ты был живой и здоровый, хочу, чтобы ты был рядом как можно дольше. Ты понимаешь, о чем я? - Да хён, понимаю... - младший улыбается счастливо и смущенно.- Вот только у меня одна большая проблема, - смущенная улыбка в мгновение ока превращается в лукавую и соблазнительную, и младший указывает красноречиво глазами на выпуклость, что отлично видна сквозь его домашние штаны. - Соблазнитель, хренов... - качает головой Чанбин, вздыхая и выдавливая себе на руки крем, который лежит рядом на тумбочке. Феликс смотрит обиженно и непонимающе ровно до того момента, как старший снова притягивает его к себе, заставляя сесть к себе на колени и запускает руку к младшему в домашние штаны, сжимая затвердевшую плоть и мягко оглаживая головку. - Так уж и быть, помогу, - шепчет Чанбин в пухлые губы напротив. Ладони у него широкие, так что можно аккуратно спустить с них обоих штаны и дрочить два члена одновременно - так приятнее. Феликс поскуливает, прикусывая костяшки пальцев рук, и ерзает, от чего крыша просто улетает куда-то в космос, так как это слишком пошло и вместе с этим как-то естественно и правильно... -Хён... я сейчас... Чанбин крепко прижимает к себе содрогающегося в оргазме младшего, после чего волна удовольствие накрывает и его тоже... После того, как они оба приходят в себя и снова начинают нормально дышать, старший стягивает с себя грязную футболку и идет к шкафу, чтобы достать две чистые. Плечи у Феликса стали заметно шире... но Чанбин качается, поэтому вещи хена младшему все еще большие... Старший вытирается испачканной футболкой и влажными салфетками, переодевается в чистое и помогает сделать младшему то же самое. И плевать, что Феликс весь вечер теперь будет в его футболке и пахнуть от него будет тоже Чанбином. В общежитии этим никого не удивишь. К тому же, пока никого нет дома, и можно спокойно закинуть вещи в стиралку. - Ты мне очень дорог. И я буду стараться, чтобы тебе было легче... - Чанбин обещает это тихим, но уверенным голосом, присаживаясь на корточки и заглядывая в глаза напротив, которые через мгновение наполняются нежностью и слезами... И всё-таки Феликс навсегда останется наивным веснушчатым чудом... Его чудом...Думает Чанбин, заключая это чудо в объятия и аккуратно сцеловывая слезы с любимых щек с веснушками.