Последний романтик

Секунду...другую...третью длилось это наркотическое опьянение. Энакин не понимал, что происходит вокруг, сознание застилал приятный дурман, словно смертельных палочек накурился. Ничего не соображал. И вдруг разум пронзила тонкая игла и откуда-то, из этого тумана, возникли огромные серовато-голубые глаза. Они смотрели на него с укором и будто хотели спросить: «Как же ты мог так поступить со мной?» Поцелуй сразу же сделался горьким, как яд набуанского ящера пеко-пеко. И Энакин резко отпрянул от Падме. — Извини, я, наверное, сорвался, не надо нам было этого делать — сказал он расстроенным голосом. — А я так не думаю. Уж лучше короткие моменты счастья, чем вообще без них — задорно улыбнулась Падме и снова потянулась к нему. Но Скайуокер перехватил её руки, не позволяя обвить их вокруг своей шеи. — Нет, подожди, Падме. Я должен был сразу тебе сказать, у меня есть девушка — торопливо заговорил юноша и Амидала отступила на шаг назад. Словно холодок пробежал между ними. — Ах, вот как оно, значит! И кто же она? Я её знаю? — поинтересовалась она с иронией. — Да, знаешь, это Асока Тано — ответил Энакин честно и прямо. — Ааа — протянула Падме — Мечтательница романтическая в теле бойца. Лучше и не придумаешь. Ой, прости, ляпнула, не подумав — осеклась вдруг девушка и виновато притронулась к плечу Скайуокера, но тут же одернула руку, словно обожглась. — Знаешь, в последнее время она здорово изменилась — непонятно зачем сказал Энакин. Ему не нравилось и то, что Падме теперь боится дотронуться до него и то, что ему приходится защищать Асоку, хотя ни в какой защите она не нуждалась. — Что ж, бывает — ответила Падме и вдруг спросила, словно преодолевая себя — Эни, у вас с ней серьёзно? — Да, серьёзно, мы почти год уже вместе — сказал юноша и понял, что после такого признания он просто обязан извиниться — Ты прости меня, Падме, за этот поцелуй и вообще... Я не знаю, как это вышло... Вернее, знаю, увидел тебя и вспомнил всё, нахлынуло, понимаешь? — Понимаю, Эни, со мной тоже такое бывает иногда. Вроде бы я, а вроде и нет. Думаю одно, а поступаю по-другому, — и вдруг призналась — А ведь у меня тоже парень был. — Серьёзно? — поинтересовался Скайуокер, испытывая лёгкий приступ ревности, который, к счастью, сразу прошёл — И почему же был? — спросил он уже просто из любопытства. — Потому, что мы расстались месяц назад — ответила она — Не сошлись характерами. Знаешь, Эни, ты тоже меня извини. — Тебя-то за что? — вскинул брови Скайуокер. — Ну этот поцелуй всё же моя инициатива — пояснила девушка со странным выражением — Повисла у тебя на шее вместе с плащом. — Прекрати, Падме, — прервал он её. Ему было неприятно это слышать. Стоят тут, как дураки, извиняются, выясняют, кто больше виноват. Глупо и смешно. Тут его осенило — Слушай, а давай сделаем вид, что ничего этого не было? — Спишем на случайность, да? От них же никто не застрахован — подыграла она ему. — Точно — кивнул Энакин, соглашаясь. — Значит, мы сможем остаться друзьями? Просто хорошими друзьями? — спросила Падме следом. — Ну конечно же — с готовностью ответил Скайуокер, ведь какая-то часть его души приросла к Падме намертво. Вернувшись к себе, Энакин твёрдо сказал своему разуму: «Что сделано, того не вернёшь, но больше я этой ошибки не допущу». И тут же принялся звонить Асоке, так вдруг захотелось услышать её голос. Когда же она спросила: «Ничего не изменилось?», имея ввиду их планы на завтра, он ответил: «Нет, ничего не изменилось. Ничего», имея ввиду нечто гораздо большее. Потом он лёг спать и спокойно заснул бель всяких видений Силы. Так же спокойно отправился на другой день на свидание к Асоке, не забыв про цветы. Ведь это же было настоящее свидание. Вспомнил ещё, как на первой встрече они выясняли, чем свидание отличается от дружеских прогулок? Асока вспомнила тогда, что на свиданиях парень и девушка держатся за руки и парень дарит цветы, а Энакин добавил, что на свиданиях ещё целуются. И поцеловал её. Всерьёз, без всякого шутовства. Так они и начали встречаться. По храму пошли смешки и сплетни, но обоим было наплевать. А потом была ссора. Энакин, отчего-то, решил, что сможет перевоспитать Асоку и из наивной мечтательницы сделать обычную девушку. Таким же, как она, считал он, в качестве спутника полагается принц на белом драконе, а не спидере. Тот, что совершает подвиги во имя прекрасной дамы. Энакин себя таковым никогда не считал. Максимум, на что он был способен, это уступить место пожилому или надеть на девчонку свою накидку, чтобы эта девчонка, Асока, то есть, не простудилась в очередной раз. Но вдруг с его глаз будто пелена свалилась и Энакин понял, что всё это время он пытался содрать золото с души тогруты и добраться до привычной пластмассовой поверхности, в то время, как ему было нужно именно золото. Он обратился к Лаксу и Баррис, заручаясь их дружеской поддержкой. Выходит, когда Энакин знал, что ему делать и как поступит, а сейчас...сейчас он просто играл труса. Настроение и так было ужасным, а сейчас и вовсе упало ниже уровня песка в дюнном море. И что это за решение такое, ничего не решать? А именно так Энакин и поступал. Ведь, казалось бы, что может быть проще? Взять и позвонить Асоке, назначить встречу, чтобы всё обьяснить или хотя бы попробовать это сделать. Он повторял это себе едва ли не в сотый раз, но всё равно ничего не делал. Словно не имел сил преодолеть ту преграду, возникала каждый раз перед этим действием. Да и что он мог сказать Асоке, ведь иначе, чем предательством его поступок было не назвать. Тут зазвонил коммуникатор, как и всегда, не вовремя. — Меня нет ни для кого, кроме Асоки! — крикнул он в коридор. Надежда была очень слабой, ведь зачем Асоке ему звонить после того, как он с ней обошёлся. Но всё же Скайуокер прислушался. — Нет, Лакс, он будет поздно — услышал он голос Оби-Вана. Когда он закончил говорить, Энакин был уже в коридоре. — Это Лакс Бонтери — сказал мужчина, глядя на него невидящим взглядом — Просил перезвонить, как только придёшь, ты ему срочно нужен. Кеноби хотел уже уйти к себе, но Скайуокер перегородил ему дорогу, рухнув перед ним как подкошенный: — Оби-Ван, прости меня, я идиот! Противный, хамский идиот! — Энакин, перестань! Встань немедленно! — сказал Кеноби заметно подобрев. — Нет, не встану, пока не простишь — категорично заявил Скайуокер и добавил — Я с Асокой поссорился. — Я уже догадался, что тут любовная драма — сказал чуткий Кеноби — Ну ничего, помиритесь, Асока простит тебя, может не сразу, но простит. — Ты в этом уверен? — сказал Энакин, поднимаясь на ноги. — Уверен, Асока не из тех, кто долго таит обиду, а уж если любит, то всем сердцем, всерьёз и надолго — ответил Оби-Ван, иной раз бывая ужасно человечным. В том, что Асока его любит, он не сомневался, но вот в том, что простит... это была палка о двух концах. Оби-Ван же не знает о том, как низко он пал перед ней. — Будешь Лаксу звонить? — напомнил ему бывший наставник. — Не сегодня — ответил он, подумав, какими словами наградит его друг и по каким адресам посоветует прогуляться. — А ужинать тоже не сегодня? — подозрительно спросил мужчина. — Точно, я спать пойду — отозвался Энакин и ушёл к себе, однако, уснуть долго не мог. Ворочался полночи, потом на кухне сидел, подумал даже закурить, но вспомнил о своих уязвимых лёгких и не стал этого делать. И только под утро его разум утянуло в уютную темноту, где не было места никаким мыслям и чувствам. Утром его разбудил настойчивый звонок в дверь. Энакин потянулся и поморгав взглянул на время, было начало одиннадцатого утра. Скайуокер закрылся с головой одеялом. Пусть откроет кто-то другой. Но никого больше не было, ведь звонок снова раздался, требовательный и настойчивый. Выбор был простой — открыть или продолжить играть в глухого. Выбрав первое, Скайуокер натянул штаны и босиком вышел в коридор. Он догадался, кого увидит за дверью и не ошибся.