Любовь? Ад!

Глеб лежал на диване и лениво перебирал струны гитары, новая мелодия могла прийти внезапно и он хотел встретить её во всеоружии. По телеку шёл какой-то научно-популярный фильм о жизни пауков. Глеб особо не прислушался, но вдруг его заинтересовало совокупление пауков, после которого самка непременно съедает пылкого возлюбленного. - Бедный паучок..., думал Глеб. - Почему же ты не убегаешь? Да он не может, не может он прервать этот процесс... "Если ты начнёшь меня любить, ты уже не сможешь тормозить", - пропел Глеб. Ага, понятно, ты просто отвык. Значит, надо заставить тебя вспомнить, как это было прекрасно. "Я иду дорогой паука", - пропел Глеб. Его настроение заметно улучшилось, он понял, как действовать. Воспоминания невольно ворвались в его сознание, мучительно захотелось ласки. Тогда он отыскал свое пушистое сокровище - хвост, который Вадим в сердцах отрезал и выбросил. Глеб гладил его и целовал, представляя брата. Затем одел его на член, что развеселило его ещё больше затем, сжимая в левой руке заветный фетиш правой унёс себя на вершину блаженства. После оргазма Глеб уснул, ещё больше уверенный в том, что Вада надо возвращать. "Я иду дорогой паука, что потом известно, но пока...", - Глеб шёл, напевая свою новую песню. Куда в такую рань направил свои стопы лидер и гений Агаты? Он спешил на репетицию. Нет, трудоголиком он не стал, генератором новых идей тоже и его группа продолжала дрейфовать в неизвестном направлении. Глеб спешил на студию, где работала команда "Наутилуса". Он твёрдо решил вернуть блудного Вадима. Неожиданный гость удивил видавшего виды Бутусова. - Привет. Глеб нерешительно мялся у порога. Вадима не было. - Привет, заходи. Ты Вадика ищешь? - Ну, да... - Опаздывает. Вчера эти два красавца в компании дам отбыли в неизвестном направлении. По опыту скажу тебе, явятся они не скоро. - И часто он так с Потапкиным? - Ну, не очень, но всякое бывает. Они с Аликом сдружились последнее время. - Ну, ладно, пока. И Глеб уныло побрел домой. Блиц-криг провалился. Ревность мучала Глеба все сильнее. Желание вернуть Вадима в свою жизнь, творчество, постель, наконец, стало нестерпимым. Неожиданно для самого себя Глеб решился на поступок. Резко развернувшись, он решительно зашагал обратно. Слава курил на улице. Глеб подошёл и закурил тоже. Немногословный Бутусов не стремился облегчить задачу Глеба. Наконец, он созрел. - Слушай, Слав, тут такое дело...Ээээ...Ну,не знаю, как сказать... Я хотел бы помочь тебе с записью альбома... Бутусов с удивлением посмотрел на Глеба из-под густых бровей. - Глеб, не обижайся, но мы уже заканчиваем запись Титаника, ну и коллектив сложился, каждый нашёл в нем свое место... - Подожди, - перебил его Глеб. - Я все понимаю... Скажу тебе честно, я просто с Вадиком хочу помириться. Очень - очень.... Я буду работать бесплатно, честно, я буду вести себя тихо... Пожалуйста, Слава, помоги мне... - Ладно, постараюсь найти тебе применение. Найти применение Глебу оказалось непросто. Как текстовик, однозначно царил Илья, как музыкант, Глеб был явно не профи. Алик проснулся первым, и, полюбовавшись спящим Вадимом, решил не увлекаться. Взглянув на часы, он понял, что запись альбома уже идёт полным ходом. Вадим сначала не понял, где он и почему его трясёт Потапкин. Вспомнив все, он с ужасом осознал, что провел ночь у друга. Что сказать Тане? Прожив несколько лет в браке, она перестала обзванивать морги и больницы в таких случаях, но все равно проблем не избежать. Наскоро дожевывая бутерброд, Вадик сочинял историю ночной записи альбома. Мозг отчаянно скрипел всеми извилинами, но годный продукт не производил. Быстрым шагом зайдя в помещение студии, Вадим буквально наткнулся на уныло слонявшегося Глеба. "Блииин... Мало мне Таньки, так мелкий подвалил. День расплаты настал..." - Привет, что делаешь? - Работаю. Глеб с вызовом посмотрел на брата. - Интересно, а кем? - Музыкантом. - Ну удачи тебе. С появлением Глеба атмосфера в студии перестала быть непринужденной. Нет, он не буянил, не ссорился с братом, напротив, был тих, меланхоличен и пытался быть полезным. Вадим делал вид, что ничего не происходит, но он столь старательно изображал безразличие, что это бросалось в глаза. Самойловы не спорили ни о чем, но искры между ними летали столь интенсивно, что не заметить их мог только слепой. Слава искренне желал помочь им помириться, но не хотел вмешивается в их конфликт. Он пытается найти практическое применение Глебу, но эта опция была доступна только Вадиму, а тот соответственно натужно играл непринужденность. Идея пришла внезапно. - Слушай, Глеб, ты ж у нас большой любитель всего немецкого. Я думаю, в песне "К Элоизе" неплохо будут выглядеть немецкие ругательства. Знаешь такие? - Не а. - А можешь узнать? - Конечно. Когда Глеб ушёл познавать немецкое сквернословие, все почувствовали облегчение. Однако оно длилось недолго. На следующее утро Глеб стоял у двери с клетчатым листочком, исписанным шариковой ручкой. Дорога паука так вдохновила его, что он нашёл студентку, которая знала немецкий и помогла с ругательствами По задумке Бутусова, Глеб должен был нашептывать их злобным голосом, но он был несколько заторможен и печален, потому результат был не очень. Глеб сделал очередную попытку поговорить с братом. - Вадик, почему ты меня не любишь? - Почему не люблю? Люблю. Как брата. Ты навсегда останешься для меня любимым младшим. Я же не это имел ввиду. - А что? - Ты же понимаешь о чем я! - Глеб, не начинай. - Вадик, ну прости уже меня. - Ну простил. Вадим потрепал непослушные кудри Глеба и чмокнул его в висок. - Я не сержусь, малыш. Всё хорошо. - Я новые песни сочинил. - Всё итоги Второй мировой пересматриваешь? Сегодня твой лексикон пополнился немецкими ругательствами. Расширяешь, так сказать, творческую палитру. - Я не про это. Послушаешь? - А че бы и нет? Записывай, приноси, заценю. - А ты, что не будешь со мной? - Зачем я-то тебе сдался? У тебя своя группа, инструменты, да все есть, садитесь с ребятами и пишите. - Ты что, не думаешь возвращаться? Вадик, Наутилус же не твоё. - А что, где-то есть что-то моё? Здесь я нормально себя чувствую. Да, пишу я мало и криво, всех угнетаю, а альбом раскрутить не могу...Но ты же не можешь сказать, что я плохой гитарист или не умею обращаться со звуком? Вот я и делаю то, что у меня хорошо получается. - Вадик, ты издеваешься? - Я? Ты сам приперся и дурные разговоры заводишь, а издеваюсь, выходит, я? А, здесь ещё один положительный момент, я не виноват во всем на свете. - Вадик, получается, ты ничего не простил... Что мне сделать, чтобы ты простил меня? - Ну, я не знаю, допустим, хорошо кушай, мой ручки перед едой... - Прекрати! - Ты первый начал. Разговор снова зашёл не туда, Вадим издевался и явно его забавляла эта ситуация. Он решил не позволять втянуть себя вновь в водоворот нездоровых и болезненных отношений. На самом деле, он продолжал любить, но понимал, что если сдастся, то все рано или поздно вернется на круги своя. Лучший в мире секс будет компенсироваться спорами и конфликтами, каждая прекрасная песня будет стоить ему крови, бессонных ночей, а по итогу там будет лишь один автор - Глеб, снова надо будет опекать-защищать, а потом выслушивать претензии, что он всячески гнобит свободолюбивого юношу, список можно продолжать бесконечно. Если раньше он очень хотел вернуться, то сейчас это желание притупилось. Конечно Глеб маячил теперь вечным искушением, но Вадим старался запихнуть ненужные чувства и мысли на задворки сознания, пока получалось. И секс, побольше секса, он знал, что должен являться на студию вполне удовлетворенным, ведь там Глеб, такой прекрасный... Нет, нельзя так думать, лучше пойду с Аликом поболтаю, подумал Вадим.