Любовь? Ад!

Вадим пребывал в приподнятом настроении и сегодня он решил внести некоторое разнообразие в размеренный быт. - Ну что, Глебка, готовься к большой и чистой мужской любви! - объявил Вадим и куда-то ушёл. Вернувшись через некоторое время, он велел Глебу накинуть куртку, завязал его глаза шарфом и вывел из дома. После небольшой прогулки по хрустящему снегу, Глеб вошёл в какое-то тёплое помещение, после чего был бесцеремонно раздет и на его непокорные кудри была водружена шляпа. Стянув с себя шарф, закрывавший глаза, Глеб с удивлением увидел абсолютно голого Вадима в войлочной буденновке с большой и кривой красной звездой. - Ты чего это Гражданскую войну тут переосмысливаешь? - Нет, просто ничего другого на голову не нашлось. - Баня? Глеб поморщился и продолжил. - Ты же знаешь, я не люблю бани. - Я тоже, а вот тебя в бане любить я ещё не пробовал. Так что вперёд и с песней, красноармеец Самойлов! - И так, дамы и господа! Исполняется впервые! Прекрасный банщик Вадим Самойлов и очаровательный посетитель бани - красноармеец Глеб! - Что за цирк? Ладно уж, мучай меня. Но в снег я ни за что не полезу, учти! - Ладно, ладно, учту. Разгоряченный Вадимовым дебютом, Глеб тоже пожелал попробовать себя в новой роли. Банные эксперименты постепенно перешли в дуэль на вениках. Вадим закинул хохочущего и брыкающегося Глеба на плечо и унеся на улицу, выбросил его в ближайший сугроб. Глеб, не любивший контрастных температур, с воплем выскочил из обжигающе холодного снега нырнул в банное тепло и закрыл за собой дверь. Он отчаянно тянул ручку двери на себя, но Вадим, ломившийся снаружи, оказался сильнее и Глеб снова оказался в снежной пене. Слегка поборовшись за право войти в баню, Глеб наконец, обрёл счастье в жарких объятиях любовника. Страстно целуя красноармейца Глеба, красноармеец Вадим сжимал в ладонях маленькие упругие ягодицы, скользнув пальцами глубже, он сделал неожиданное заключение: - Оу, похоже, нам надо расширить спектр услуг. И так, дамы и господа, смертельный номер! Слабонервных просим удалиться! Баня превращается, превращается баня... В салон интимной стрижки "Косматый геолог"! Глеб Рудольфович, попрошу вас принять коленно-локтевое положение. Приняв требуемую позу Глеб ощутил приятные лёгкие прикосновения какой-то кисточки к своей промежности. Это Вадим, сбивая пену, наносил её помазком. Глеб наклонил голову ниже и посмотрел назад. -Эй, Вадик! Ты что там делаешь? Вадим наклонился и, заглянув между ног Глеба, встретился с его недоумевающим взглядом. Радостно помахав ему рукой, он ответил: - Ку-ку! Всё нормально, творческий процесс. Расслабься и получай удовольствие! Ситуация была забавной и в то же время возбуждающей. Румяный Глеб, голый с войлочной буденновкой на голове выглядел смешно, но эта поза, столь откровенная и бесстыдная, сводила Вадима с ума. Медленно и осторожно сбрив отросший пушок и полюбовавшись результатом своих трудов, Вадим не удержался и приник поцелуем к розовой, манящей поверхности. Глеб выразил вялое сопротивление и попытался увернуться, но рука Вадима, ласкающая член, лишила его возможности сопротивления. Перевернув Глеба на спину и уделив должное внимание его члену, Вадим продолжил постигать азы интимной прически. Поколдовав помазком и бритвой он предоставил вниманию клиента свой первый шедевр. Глеб с недоумением изучал творение рук человеческих. - Вадик, это что, куриная лапа? - Да ну! Это же корона! Ты что, не узнал? - Ээээ... Её сложно опознать. Давай-ка я теперь попробую тебе что-то соорудить. Вадим приготовился расслабиться и тоже получить удовольствие. Но что-то ему мешало. То ли высокая температура и влажность, то ли голый Глеб с эрегированным членом наперевес, из-под стремной буденновки топорщились влажные кудри, а из-под кудрей сверкали маньяческие глазки, в левой руке он сжимал помазок, а в правой бритву. - Может, я сам? - Ну уж нет! Я тоже хочу побыть твоим стилистом. Глеб был преисполнен решимости создать свой первый интимный шедевр. - Может, я всё же помогу тебе? - Да не бойся ты, бритва-то безопасная. - Ага, в твоих руках и безопасная бритва становится пиздец как опасна! Эх, была-не-была,решил Вадим и улегся в требуемую позу... Наихудшие опасения Вадима подтвердились, когда Глеб умудрился порезать ему лобок. Член Вадима слегка приуныл, а мошенка поджалась, стремясь спрятать яички от неугомонного исследователя жизни. - Расслабь свои яйца! А то проплешины какие-то получаются. - Не могу, они сами, это рефлекс вообще-то... Да и не хотелось бы помимо прически получить обрезание. - Тогда держи свой хуй руками, чтобы он не мешал. Вадим последовал мудрому совету. - Ай, ты что там выдергиваешь целые пучки волос? - Да у тебя же не волосы, а проволока какая-то. Глеб сосредоточенно брил волосы,высунув кончик языка. - Готово! - Что это? Дай угадаю. Может, это грибочек? Стрелочка? Скипетр? - Не, хренотень какая-то... А, точно, это тень хуя! Отличная причесочка! Я художник, я так вижу! - Пойду охладиться и покурить, - сказал Вадим. - Что, курить перед сексом? - Ага, вместо... Вместо секса! - Но почему? Вадим взял свой увядший член за крайнюю плоть, словно котёнка за шкирку, и потряс им в воздухе. - Вот почему! Посмотри, что ты наделал! Ты же напугал его! - Что, твоя великая теория профилактики импотенции потерпела крах? И твой огромный наёб бабо-часов в постели не помог? - Он ещё и издевается! - Ладно - Ладно, помогу я тебе. Он просто упал в обморок. Я вот сделаю ему искусственное дыхание и он оживет. Глеб опустился на колени и вытянул в рот мягкую головку. - Ддааааа... Оооо... Он оживает! Вадим стоял, запрокинув голову назад, он стонал, закрыв глаза. Посмотрев вниз, на источник своего блаженства, он увидел странную картину. Глеб усердно реанимировал его член и тот очень живо реагировал, резко увеличившись в размере. Однако Глеб в войлочной буденновке надетой поверх топорщившихся в разные стороны влажных кудрей чем-то напоминал садового гнома. Вадим рассмеялся. - Ты чего ржешь, козлина? Глеб рассердился, моментально бросив своё занятие. - Ты просто на гномика похож! - Гномы, гномы, каннибалы, зарабатывают баллы! - вдруг неожиданно заорал Глеб в импровизированный микрофон, роль которого выполнял член и угрожающе щелкнул зубами. - Нет, нет, не каннибалы! Давай иначе. - Гномы, гномы, хуесосы, чешут жопы о березы! - пропел Глеб. - Ох, Глеб, я теперь не смогу петь песню о гномах на концертах! - Ты первый начал! Я стоял на коленях смиренно реанимируя твой павший орган, а ты меня с гномом сравнил! - Но ты действительно мне напомнил милого садового гномика! - Сначала нарядил меня в эту дурацкую шапку, а потом ещё и начал издеваться. - Эта шапочка нужна была, чтобы защитить тебя от теплового удара, а не чтобы посмеяться над тобой. - Да, а не буденновки, что не было? - Что было, Глебка. Тут тебе не шляпный салон. А ты, кстати, в ней такой милый! - Ага, голый гном с изображением граблей на лобке! - А я голый красноармеец с прической "Теньхуя" на лобке. - Я тоже красноармеец с короной у хуя! - Рад, что у тебя высокая самооценка! Иди ко мне, мой темпераментный красноармеец! Вадим заключил в объятия самого милого и желанного красноармейца, нежно целуя его губы, он уложил его и принялся исследовать языком и губами его великолепное тело. Глеб хотел сказать что-то ещё, но Вадим, вовремя заметив это, накрыл его губы своими губами, а затем проник в его рот языком. Глеб, поглощенный страстью, выбросил из головы очередную колкую фразу, крутившуюся у него на языке. Разгоряченные тела сливались воедино, плавились от страсти. После феерического оргазма обессиленые любовники не спешили размыкать объятия. Однако в бане было жарко и Вадим, собрав свою волю в кулак, резко поднял Глеба и утащил его в сугроб. Братья упали в снег, и поцеловав Глеба, Вадим резко поднял его за руку и быстро увлек его в жаркую баню. - Хватит, Вадик! Прекрати эти извращения! Ты дикий варвар! - Соври, что тебе не понравилось! Какой же ты румяный стал, Глебка! А то вечно бледен, как упырь. Счастливые и румяные Самойловы расположились на медвежьей шкуре у очага. В маленькой комнатке царил полумрак, на столе стояла горящая свеча, отбрасывая причудливые блики на стены, в очаге тихонько потрескивали дрова. Глеб, одетый в длинную красную ночную рубашку с капюшоном на голове сидел, прислонившись спиной к кровати. Абсолютно обнаженный Вадим лежал рядом. Его голова покоилась на бедрах Глеба, который задумчиво смотрел на мерцающую свечу, машинально поглаживая волосы брата. Вадим пребывал в полудреме, умиротворенно улыбаясь. - Вадик, я так любил твои длинные волосы. Помнишь, как я, лёжа под тобой, притягивал тебя за них ближе? - Дааа, Глебка, помню... - Вадик, верни хаер. - Ладно, отрастим ещё. - Зачем отрезал свой хвост? - Уходя из Агаты и от тебя навсегда, таким образом пытался избавиться от шлейфа воспоминаний. - Не бросай меня больше. Никогда. Слышишь? - Не брошу. Люблю тебя, Глеб. - Смотри, что у меня есть. Глеб потянулся за рюкзаком и извлек и его кармана кудрявый вадимов хвост, который тот выбросил, уходя. - Моё? Откуда? - Нашёл. - Очень трогательно. - Что ты с ним делал? Надеюсь, не куклу Вуду? - Угадай. - Не знаю даже. Трудноприменимая в хозяйстве вещь. - В народном хозяйстве, конечно. А вот моему "хозяйству" хорошо с ним было. - Эээ... Осмелюсь спросить, как же ты его применял? - Очень просто. Засыпал с ним, иной раз он помогал мне стать чуточку счастливее... - Не знал, что ты хаерфетишист. - Отнюдь. Просто так не хватало тебя... А так, эффект присутствия... - Даже боюсь представить способ применения. Покажи. Вдруг и мне пригодится. - Ну я применял его в минуты особо сильного томления плоти. А сейчас я удовлетворен более чем. - Ладно, организуем тебе томящуюся плоть... Вадим перевернулся, встал на колени, задрал подол красной рубахи Глеба и раздвинул его ноги, обнаружив, что тот действительно не испытывал сексуальной неудовлетворенности. Розовый, аккуратный член спокойно лежал, украшенный не то кривоватой короной, не то толстоватой куриной лапой, сооруженной из остатков волос на лобке. Однако эта забавная картина вызвала прилив сексуального аппетита Вадима. Он ласкал глазами свежепобритые прелести Глеба и не понимал, как можно любить и хотеть его с каждым днем всё сильнее. Глеб почувствовал немой призыв. Он с удовольствием наблюдал, с каким вожделением и любовью смотрит Вадим, его, только его Вадим. Без единого прикосновения, член Глеба наполнился силой. Вадим наблюдал волшебное действо, не спеша прикасаться к своему легковозбудимому возлюбленному. - Так, Глебушка? Да? А дальше? Глубоко и часто дыша, Глеб томно облизал приоткрытые губы. - Ну, Вадик... Ммм... Вааадик! Делай же уже что нибудь! - Это ты делай, то что тогда. Представь, что меня нет, а твоя изнывающая без моей ласки плоть есть. - Ты такой жестокий. Помоги мне. - Не могу. Эксперимент. - Ты садист! - Исследователь. Давай! Глеб прикоснулся к прядям Вадима губами и начал двигать правой рукой вдоль своего члена, левой рукой он поднес срезанный хвост к его головке. - Это невероятно, Глеб. Пожалуй, ты заслужил поцелуй. И, наклонившись, он вобрал в себя головку члена Глеба, интенсивно погладив языком уздечку, он отстранился, продолжив созерцать. - Вадик, прошу тебя, продолжай... - Потерпи, родной. - Не могу. Руки Глеба потянулись к члену. - Не трогай. Я запрещаю. Смазав пальцы, он осторожно вошёл ими в Глеба, от чего тот выгнулся, закрыв глаза и повернув голову набок, он зарылся носом в тёмные пряди. Медленно двигая пальцами, он целовал нежную кожу Глеба. Затем он снова накрыл губами его член и снова остановился. Глеб застонал. Вадим неожиданно отобрал свои локоны у изнывающего от желания брата и украсил ими свой эрегированный пенис. - Прикольно он выглядит. Глеб переместился к брату. - Продолжай, юморист хренов! Вадим подвигал в разные стороны членом в импровизированном парике. - Вадик, прошу тебя, продолжим... Кукольный театр тут устроил. Гад. Глеб потянулся к лежащей рядом с потрепанной тетрадью шариковой ручке и неожиданно нарисовал на головке члена брата кривую улыбку и два глаза. Странная рожа и одетый на член пучок волос выглядел дико и смешно. Братья рассмеялись. - Ты не даёшь мне проводить эксперимент... Хорошо, пожалуй, позволю тебе целовать мою малую голову. Глеб с удовольствием воспользовался разрешением. -Стой. Повернись ко мне спинкой... Так... Прогнись немного... Дааа... Посозерцав немного блестящий, розовый вход, и даже покружив вокруг него губами, он погрузил свой член со смешной рожицей на головке в глубину обожаемого им тела. Он жадно наблюдал, как ритмично соединяются их тела в первобытном танце и, когда все его тело охватил мощнейший оргазм, не смог сдержать крика. Быстро перевернув Глеба, он подарил ему долгожданное наслаждение, выпив всю до капли его вязкую влагу. - Как много нам открытий чудных готовит просвещенья дух, - сказал Вадим, задумчиво глядя на прядь своих срезанных волос.