Любовь? Ад!

Озадаченный Глеб закурил, как совершить возложенную на него миссию он не знал. Возбуждение не наступало. Вадим же напротив, охваченный веселым энтузиазмом готовился, готовился мужественно преодолеть эту инициацию. Выйдя из ванной он с удивлением застал подавленного бледного Глеба, кончик члена которого, указывал на полшестого. - Эй, ты чего? Я думал, ты обрадуешься. Вадим обнял брата и уложив в постель, принялся ласкать, после чего его член заметно оживился. - Глебушка, давай, ласкай меня, ленивец половой! - Я волнуюсь. Давай по старому. - Давай по новому. Вздохнув, Глеб перешёл к ласкам, он честно готовил тело Вадима к предстоящему проникновению, тщательно смазывая и себя и его, он осторожно надавил на вход головкой своего члена, безрезультатно. - Расслабься, прошу тебя, Вадик... - Я пытаюсь. Вторая попытка увенчались успехом. Увидев мученическое выражение на лице брата, Глеб остановился. - Может, не будем, а? - Давай, глубже, двигайся уже. - Не могу, расслабься. Член, как в капкане зажат. У него уже клаустрофобия! - Вот видишь, как мне трудно. - Вот видишь, как мне трудно было научиться расслабляться. Изрядно вспотев и жутко устав, Глеб достойно завершил свою великую миссию порцией спермы, часть из которой вытекла, когда Глеб извлекал свой член. - Всё, любимый, поздравляю! Я выстрелил в тебя шампанским. Я - снайпер! Ты доволен? - Да, вполне. Сейчас я покажу тебе, как надо двигаться. - А я тебе, как принимать в себя... Вадим вошёл в податливое тело Глеба и начал красиво и размеренно вонзать свой член в идеально адаптировавшийся вход. Глеб подмахивал ему бедрами в такт, совершая первобытный танец страсти. Разрядившись глубоко в Глебе, Вадим не спешил покидать его горячее тело, ожидая, когда эрекция слегка спадает. - Я люблю тебя, Глебка, люблю... Ты великолепен, мой идеальный любовник... - Твой активный пассив. Видишь, быть нижним совсем не просто, не достаточно просто раздвигать ноги, это целое искусство, постигающееся годами... - О, да! Мой искусный прелестник. Ты идеален! - Всё, я утолил твою жажду открытий и могу вернуться к привычной роли? - Конечно, мой ангел. А вообще, прикольно получилось. Ты как бы во мне, а я ещё в тебе. Кайф. Когда эйфория прошла, Вадим ощутил вполне существенную боль в своём, уже лишенном девственности анусе. Слегка смущаясь, он спросил, как Глеб справляется с этой деликатной проблемой. - Я знал, что ты спросишь! Тадам! Глеб вытащил из-под подушки спрятанную заранее лечебную свечу. - Становись на четвереньки, дебютант. Неплохо, ни трещинки, завтра будешь, как новенький. С этими словами он отправил ректальную свечу в больное место любимого. - Какой заботливый у меня подрос малой! Удовлетворенные любовники погрузились в объятия Морфея. Скорый поезд «Екатеринбург-Москва» уносил четырех музыкантов навстречу неизвестности. Что там, впереди? Взлёт или очередное падение? «Агата Кристи» уже давно была при смерти. Отличный альбом «Позорная звезда» в эпоху глубокого кризиса в стране оказался никому не нужен. Основной автор и лидер коллектива поссорились и разошлись, казалось, навсегда. Все возможности, которые мог предоставить Екатеринбург, были исчерпаны. Нищета, безнадёга, душевный раздрай стали постоянными спутниками агатовцев. Казалось бы, «Агату» ничто не сможет спасти и её осталось лишь бесславно похоронить, как сотни ей подобных провинциальных рок-групп. Шанс на спасение наступил, когда братья Самойловы всё же помирились, а когда они получили приглашение сыграть на юбилее столичного бизнесмена, все воспряли духом и собрали последние силы для судьбоносной поездки. На репетицию почти не было времени, поэтому все волновались, ведь задача была сыграть так, чтобы произвести впечатление на слушателей. Помимо всего прочего, Глеб испытывал неясную грусть и тоску, как будто какой-то важный и счастливый период его жизни уходит навсегда. Он пытался сконцентрироваться и понять, что же его так печалит, но мысль куда-то ускользала, оставляя лишь гнетущее ощущение. Вадим тоже испытывал какую-то неуловимую тоску, но её забивали вполне конкретные хлопоты о том, как и куда ехать, что играть, состояние аппаратуры и прочие неромантические вещи. Он не был новичком в мире музыки. Выступал в Москве и в составе КВН, и на различных концертах и конкурсах с «Агатой Кристи», в том числе и зарубежных, и принимал участие в телевизионных съемках, однако мир так стремительно менялся, что он чувствовал себя сейчас не вовремя проснувшимся динозавром. Появился шоу-бизнес, о котором он знал лишь понаслышке. Что делать в новых условиях не знал ни он сам, ни кто либо из его знакомых. Придется действовать по обстоятельствам, возможно, импровизировать. Он – лидер и ответственность за судьбу группы полностью лежит на нем. А ещё Глеб, такой зыбкий, непостоянный, полный взрывных эмоций. Как поведёт себя он? Вадим снова позволил себе поверить в чудо, в очередной раз влюбиться и впустить Глеба так глубоко в своё сердце, куда не следовало бы. На нижних полках в плацкартном вагоне спали Глеб и Саша, а на верхних, как более физически тренированные – Вадим и Андрей. Ночью Глебу не спалось, накинув куртку, он пошел в холодный тамбур. Под мерный стук колес за окном проносились заснеженные леса, на тёмном небе сияли звёзды. Глеб курил и мучительно обдумывал свою жизнь. Вроде бы всё складывалось отлично – Вадик снова с ним, группа собралась вместе и все они едут на день рождения бизнесмена, где им светит хороший гонорар, а возможно и светлое будущее. Но хотел ли Глеб всего этого? Поток его мыслей был прерван Вадимом. Он молча закурил и положил руку на плечо брата. - Я бы тоже хотел остаться там, в маленьком домике, в снежной пустыне. С тобой… - Давай останемся только мы вдвоём, там, в зимней сказке… Мне ничего не нужно… - Ты же знаешь ответ и он тебе не понравится. - Не говори, знаю… - Мы здесь, на Земле, у каждого из нас свой крест и нам придется его нести, хотим мы того или нет. Быть может, в будущем нас ждёт нечто прекрасное? - Нет, ничего прекрасного там нет. Не обманывай себя, Вадик… Лучшее всё позади. - Ну что ты, Глебка. Вдруг нам повезёт? - В том то и проблема, если нам повезёт в твоём понимании этого слова, то впереди нас неизбежно ждёт разлука. - Почему? Всё в наших руках. Давай просто не ссориться. - Не получится, Вадик. Мы слишком разные. - А мне кажется, мы с тобой очень похожи. У нас даже события некоторые в жизни происходят синхронно, нам одновременно приходят в голову одни и те же мысли… Да я скажу больше – мы с тобой одно целое. - Мы с тобой одно целое, но мы с тобой слишком разные, с противоположным зарядом, потому и притягиваемся, потому и составляем единое целое. - Так давай же использовать это себе во благо, будем притягиваться всю жизнь. - Увы, Вадик, то к чему ты стремишься, нас разлучит. Но я буду идти за тобой, потому, что ты веришь, что это и есть счастье. Однажды ты поймёшь меня. - Глебушка, мир не так ужасен, как ты думаешь. - Для тебя да. Тебе нужна и власть, и слава, и деньги и все блага, что они дают. Для меня же счастье – мама, папа, ты, наша квартира в Асбесте. Книги, стихи, музыка, песни. Мой личный рай. - Я помню, как мы с тобой встречали рассветы и закаты, там, в нашей квартире. И лес, казавшийся бескрайним океаном. Помню, я всё помню… - А однажды мой хрупкий рай разбился, как стекло… Мне было 12, когда ты уехал в Свердловск на учёбу, родители развелись, мама почти безвылазно была на работе, пытаясь заработать деньги. Ты представить себе не можешь моё одиночество, как мне страшно было засыпать одному в квартире, как страшно было выходить на улицу и в школу, зная, что ты далеко, а защитить меня не кому. Это у тебя появились новые друзья, девушки, своя группа, стройотряды, КВНы, море новых впечатлений. Мне же досталась пустота, книги, пианино и страх… - Но я же забрал тебя к себе, как только смог. - Забрал, да. Но пять лет одиночества, ты не представляешь, какими долгими они были. Ты приезжал постоянно, но когда ты покидал меня, становилось ещё больнее. А потом, в Свердловске, сколько всего нас разлучало? Мой рай погиб навсегда, оставив после себя лишь воспоминания. Мы провели неделю вместе, это было нечто прекрасное, но мир снова становится между нами и разлучает. - Ты просто слишком враждебно относишься к реальности. - Возможно, я ненормальный, но я не изменюсь. - Знаю, Глебка, знаю. Давай просто любить друг друга и просто жить, как живётся. Будем наслаждаться в те моменты, когда это будет позволено нам судьбой, а страдать будем, когда будет повод для этого. Вадим обнял Глеба со спины и, зарывшись носом в его кудри, поцеловал его за ухом. Глеб улыбнулся, мрачные мысли начали таять.