D E S I R E

Ты помнишь запах маков? Веришь знакам? Боишься страха? Ты моя. Но моя плаха.

Ты была рядом, манила взглядом, я умолял: не играй, не надо. Ты моя. Моя гибель. Пожалуйста, будь ближе.

Утро. Новый день, который начинался весьма красочно и ярко для Катерины, сулил радость и спокойствие. Крепачка с наслаждением потягивалась на своей кровати, а мягкое одеяло, покрывающее и согревающее её всю ночь, плавно сползало с гибкого тела девушки. Катя заметила с удивлением для себя, что не смотря на случившееся вчера поздно вечером, она хорошо выспалась и чувствовала себя свободной от тяжких мыслей, которые в последнее время не давали крепачке сомкнуть ни глаза за всю ночь. Катя улыбалась первым лучам восходящего солнца, которое приятно обжигало кожу её тела, заставляя выгибаться навстречу его теплу. Но за секунду безмятежность на лице Китти сменилась тревожностью. Крепостная нахмурилась и поспешно вскочила с постели. Забывшись на секунду в беззаботности, она совсем выкинула из головы события вчерашнего вечера. Ей бы следовало побеспокоиться и узнать о здоровье Григория Петровича. Так или иначе, все же он оставил её при доме и позволил существовать так, как жила она раньше и в знак благодарности ей бы стоило похлопотать о здоровье пана. Да и сам интерес крепачки превозмогал над её гордыней и равнодушием. В глубине души, где-то вдалеке от обиды на Григория, она сочувствовала ему и в некоторой степени переживала. По привычке рука крепачки потянулась к её любимому платью, цвета морского голубого небосвода, и быстро скользнув в него, ей не составило труда легко застегнуть многочисленные пуговки, которые шли от затылка до середины талии. Пальчики Китти были ловкими и плавными благодаря кучи потраченного времени, которые она проводила за игрой на пианино, которое, конечно же нельзя назвать потраченным впустую. Теперь благодаря умению и таланту Катерины поместье Червинских не омрачается скукой и печалью, а напротив поместье становится желанным для гостей и друзей Червинских, которые стремятся попасть к ним, дабы послушать замечательную игру Китти и получить усладу для слуха. Катя застегнула последнюю пуговку и устремилась на выход из своей комнаты. Вся взбудораженная и, словно окрыленная, она быстрой ходой мчалась на кухню, в надежде, что тетка Павла уже осведомлена о состоянии пана. Конечно, ей бы хотелось самой его увидеть воочию и убедиться, что хворь его отпустила, хоть и ненадолго. Забегая в гостиную, Катя не замечала перед собой ничего, да и не хотела. Ничего не должно было ей помешать расспросить о Григории Петровиче, никто и ничего, кроме как него самого. В спешке Катерина совсем не увидела, что из гостиной вот-вот кто-то выходит и разумеется крепачка со всей дури столкнулась с выходящим человеком. От неожиданности она охнула и от силы, перекрывающей ей путь, Катя попятившись, отлетела назад и больно упала на пол, корчась от боли в бедре. - Ну куда ты несешься, будто ужаленная?- Рявкнул на нее мужчина, наблюдая за ней и выжидая, когда она встанет. У Кати затряслось все в груди от резкой грубости в голосе и, подняв лицо раскрасневшееся от стыда за свою оплошность, робко воззрилась на того, которого чуть ли не сбила с ног. Глаза Кати невольно полезли на лоб от удивления, а на щеках появился еще более явный румянец. Перед ней стоял тот, который еще вчера едва не умирал у нее на руках, содрогаясь в судорогах и громко мыча от сковывающей боли. Сейчас же он предстал пред ней в добром здравии, совершенно свежий и будто помолодевший, пышущий здоровьем. Григорий Петрович посмотрел на нее в ответ и взгляд его тут же переменился, выдавая нотки удивления и ликование от нежданной встречи так рано. От одного его взора у Кати забилось сильнее сердце, а румянец, вспыхивающий с новой силой на ее лице, казалось жёг её щеки. Внутри у крепачки трепетала радость за его скорейшее выздоровление и за хорошее расположение духа. Как бы сильно Катя его ненавидела и не переносила на дух, в нем она все еще не переставала надеяться увидеть добросердечного и совестного человека. Червинский, на самом деле, обладает всеми этими качествами, чтобы стать на путь истинный, на путь исправления, стать доблестным героем и барином и с честью носить это звание. По крайней мере, так хотелось думать милой Китти. Таков она человек, рожденная в неволе, но воспитанная при дворе помещика Петра Червинского. Крестная воспитала ее как на то полагается воспитанной барышне. Катя получила высококлассное образование и утонченные манеры, но при этом не теряя свое собственное "я". Свое стремление к лучшему и осознанному, к пониманию и состраданию. Крепачка выросла совсем не крепачкой, а чувственной и красивой панночкой, которая завораживала, располагая всех к себе и заставляла проявлять интерес к своей загадочной особе. Она всегда видела в людях только лучшее и других пыталась убедить в этом. И даже в Григории Катя старалась изо всех сил высмотреть чуткого и честного мужчину. - Катя, давайте руку. - Григорий Петрович протянул к ней свою ладонь, а лучезарная, удивленная улыбка не сулила никакого злого умысла. - Ну же! Или ты предпочитаешь на коленях со мной диалог вести? - Барин всматривался ей в лицо и заметив её яркий румянец, по-доброму ухмыльнулся, ближе подставляя к ней свою ладонь. Вербицкая стеснительно отвела взгляд от его черных, как смоль, глазниц, и протянув кисть руки, вложила её в большую и теплую ладонь Червинского. Одним взмахом его руки, Катерина была легко поднята вверх к нему. Григорий Петрович одаривал её своей улыбкой и приятным, горячим дыханием. Рука Катерины все еще по-прежнему находилась в его руке, которая слабо сжимала её хрупкие пальчики, пытаясь отдать часть тепла её ручке. Катя почувствовала едва ощутимый дискомфорт, находясь к нему так близко. Он не подавал никакие знаки и не делал никаких действий, которые могли не понравится и возмутить крепачку. Но все же Вербицкая высвободила свою руку и отошла на пару шагов назад от него. - Григорий Петрович, простите, я вас не заметила.- Катя беспокойно одергивала платье, старательно избегая встречи с его глазами. - Меня не заметила? Катя, ну что Вы... - Червинский хмыкнув, расплылся в ироничной улыбке и взявшись двумя пальцами за подбородок Катерины, поднял её лицо вверх, не оставляя ей выбора, как отвечать ему смущенным взглядом. - Куда ты так спешила с утра пораньше? - Я... Я хотела спросить у Павлины как Ваше здоровье.- Катя пыталась уйти от его цепких пальцев, обвивающих её гордый подбородок, но ничего не выходило. Очи её косились в сторону, откуда она пришла. - Ну зачем же сразу у Павлины. Вот он я перед тобой, спрашивай. - Григорий Петрович сильнее ухватился пальцами за Катю, подтягивая её ближе к себе и скользя пальцами от подбородка к туго сжатым губам, приоткрывая их и отводя нижнюю губу навстречу поцелую. Сам же он медленно приближался к её манящим устам, не отрывая взгляда от её глаз, наблюдая за её реакцией и с досадой ожидая быть отвергнутым уже в который раз. Губы Червинского приблизились к ней практически вплотную, что Катя могла снова ощутить их вкус, даже если они не касались её сейчас. Она совсем не дышала, а пылкое дыхание Червинского было глубокое и равномерное, которое душило и распаляло Вербицкую. Но пан не спешил накрыть её своими губами и заполучить поцелуй крепачки. Напротив, он по непонятным причинам медлил и, словно ждал какого-то отклика со стороны Катерины. Катя перевела взгляд с его губ на его глаза, вглядываясь в и замечая в них торжество и, как ей быть может показалось, насмешку. Китти решительно отвернула голову в бок и шумно выдохнула. Григорий освободил её лицо от своей руки, любопытно разглядывая крепачку, словно статую, к которой он может прикоснуться, но не может заставить испытать положительных чувств к нему. - Григорий Петрович, я вижу Вам уже лучше.- Сказала она едко и повернув к нему свои два зеленых глаза, налитых безразличием и нежеланием более стоять здесь с ним, добавила,- Я могу идти? Не дождавшись ответа, Китти присев в реверансе, устремилась обратно в свою комнату, но вмиг была остановлена голосом Григория Петровича: - Дразнишь меня, Катя?- Интонация в его голосе откликнулась мелкой дрожью по теле Катерины, вынуждая остановиться и повернуться к нему лицом. Григорий смотрел перед собой, где давеча стояла Вербицкая.- И не боишься? Катя вот-вот хотела возразить и что-нибудь ответить на его громкое заявление, но была прервана ним на полуслове: - Ехидство свое прибереги для таких недотеп, как Косач. Со мной такой номер не пройдет. - Повернув свою голову в сторону Катерины, блеснул недовольным взглядом, раздраженно хмурясь. Катя, поджав губы и жалея о содеянном, отвернулась и зашагала быстрой ходой подальше от Червинского, как можно быстрее уходя от его прожигающего насквозь взгляда. Всего на секунду у Китти напрочь выбросился из головы тот факт, кто перед ней стоит. Всего на секунду она позабыла кто она и что с ней может сделать этот человек, который имеет власть над ней и полное право совершить расправу, которую он только возжелает.