Хавроша

Больше из Пита маги ничего не смогли выжать. Просто потому, что он ничего не знал. Да и что может услышать крыса, живя в стандартной многодетной семье, где все разговоры крутятся вокруг того, что близнецы выросли из своей одежки, но она ещё вполне добротна, так что пусть её Рончик доносит, а вот эту старую мантию Персика можно перешить — здесь приспустить, тут подшить, и получится приличное платье для Джинни… И что Артур хоть и дурак дураком, но семью случайно обеспечил, хи-хи, представляешь, Лавиния, дорогая, мой-то идиот всё маггловское собирает и в своем сарайчике складывает. И вот, вижу как-то раз, Фредди с Джорджиком в сараюшку отцовскую зачастили, шмыгнут туда и обратно — скок, а мордашки у них при этом хитрющие-прехитрющие… Ну, думаю, не иначе как поганцы мои что-то замышляют. А потом тревога ударила — а ну как в папашу своего неумного пошли, тоже начнут магглами увлекаться? Ну и присмотрела за ними, а они какие-то зеленые бумажки из стеклянной банки таскают, сдают в деревенском магазинчике и мороженое за них получают… Прижала дурака своего к стенке, спрашиваю — что это такое? Фунты, говорит, деньги маггловские, собирает интереса ради… К тому моменту его интересов целая трехлитровая банка набралась, и бумажки-то все разные, и двадцатка на них нарисована, и пятидесятка. Общая сумма после пересчета составила без малого двести тысяч фунтов стерлингов. А уж в переводе их в галлеоны… В общем, что спросили, то и услышали. Пришлось Питу рот заткнуть, пока он все семейные секреты семьи Уизли не раскрыл. Гарри покосился на красного Рона и хмыкнул. Шагнул к нему и шепнул на ухо: — Да ты не тушуйся, нет ничего постыдного в том, чтоб за братьями одежду доносить. Я вот сам все за Даддерсом донашиваю, слишком быстро он растет. Рон скосил глаза на растянутую футболку Гарри и малость подуспокоился. Тем временем маги, окружившие золотой трон со связанным Питом, вдруг дотумкали до странности происходящего. Завертели головами, ища конкретного мальчика, наконец высмотрели. Минерва сухо откашлялась и подозрительно поинтересовалась: — Мистер Поттер, а откуда ваша кошка узнала, что этот человек… — кивок в сторону Пита, — анимаг? — Ниоткуда, — честно хлопнул ресницами Гарри. — Она известная крысоловка, всех крыс в городе передушила. При этом заявлении все вздрогнули и с невольным уважением посмотрели на серенькую полосатую кису, безвольной тряпочкой висевшую в руках у мальчика. Северус посмотрел на кошку с интересом — вопреки хваленым песенкам-пророчествам Дамблдора Гарри привез с собой не белоснежную полярную сову, не гада-аспида ручного, а самую банальную кошку. А маги дальше тумкают — если Питер Петтигрю здесь и живой, то какого рожна Сириус Блэк сидит в темнице? А раз так, то не грех и уточнить. И на этом основании Сильванус Кеттлберн задал Питу контрольный вопрос: — Это ты убил двенадцать магглов на той улице? — Да, — безжизненно ответил Питер. — Чем? — последовал ещё один вопрос, ответ на который знал только Питер. И ответ не замедлил последовать. — Бомбардой в газовый резервуар. Точно так же разноглазый взорвал газовую колонку в доме Поттеров. Что ж, всё теперь стало понятно. Взрыв газа и сам по себе крут, а сдобренный ещё и взрывным заклинанием… неудивительно, что взлетела на воздух целая улица. А далее сам собой возник стандартный в таких случаях вопрос — зачем? — Чтобы скрыть следы того, кто привел Темного Лорда под Империусом. Чтобы скрыть следы заклинания. Темный Лорд не хотел убивать женщину, он кому-то обещал, что оставит её в живых. Но разноглазому не нужны свидетели, он велел её убить. Северус сглотнул — значит, Лорд сдержал обещание, просто он оказался бессилен перед Империусом могущественного Грин-де-Вальда. Но он не почувствовал облегчения, напротив, ощутил, что его просьба была гадкой, весьма и весьма эгоистичной, он, самовлюбленный идиот, просил сохранить жизнь только женщине, Лили, а об остальных и не подумал. Ни о Джеймсе Поттере, ни о маленьком мальчике, который только-только начал жить. Тут ему стало совсем плохо, когда он понял, что за помощью обращался к лже-Дамблдору. Стало понятно и его циничное: «А что я получу взамен?» Уже тогда это был не Дамблдор. Настоящий Дамблдор никогда не поступил бы так. — Как же его из башни выкурить? — растерянно спросил Флитвик, словно вдогонку мыслям Северуса. Как будто отвечая ему, Гарри передал кошку Невиллу, поднес к лицу руки и сложил их так, словно держит в руках винтовку с оптическим прицелом. Магглорожденные его пантомиму прекрасно поняли и зловеще заулыбались, в том числе и Северус. Вот и ладно, на самый крайний случай можно снайпера пригласить. Гарри сделал «ба-бах», потом опустил руки и выпрямился, круглыми глазами посмотрел на взрослых и тоненьким голосом спросил: — Я правильно понял, директор ненастоящий? Северус покачал головой. Гарри стремительно покраснел и сдавленно прошептал: — Ой… а кому же я чай посолил? Дошло не сразу, а уж когда до всех доперло — зал взорвался хохотом. *** В клинике Клэнси просыпался Дамблдор. Медленно, очень тяжело и нехотя, но просыпался. А вместе с тем спадала краденая личина с лица Геллерта Грин-де-Вальда. Лишенный палочки, а теперь и внешности, он отчаянно трусил выходить из башни. Портреты спокойно дремали в своих рамах и ничем не выдавали, что вообще что-то замечают, из-за чего Гелли расслабился, думая, что портреты в Хогвартсе тупы и висят просто для красоты и в дань памяти усопшим. А между тем Найджел Блэк, чей портрет висел не только в кабинете директора, но и в других стратегических местах, потихоньку сливал информацию Северусу, прекрасно видя то, что происходит в кабинете на приличном расстоянии от него. — Он палочки лишился! — Он похудел. — Он заговорил другим голосом. — У него левый глаз почернел, а правый стал прозрачным!.. И наконец… Портрет-миниатюра, повешенный в спальне Северуса, разбудил его одной ясной ночью громким ликующим воплем: — Он пошел в Тайную комнату!!! Северус мигом подхватился с постели, снял со спинки кровати портрет и накинул шнурок на шею, после чего выскользнул из комнаты, посылая всем Патронусы. Геллерт крался по коридорам почти на ощупь. Он даже свечку не рискнул взять с собой, но к счастью, коридоры освещались квадратиками лунного света, вливающегося из окон, и факелами в каменных кубах в жилых помещениях замка. Так… Туалет имени Плаксы Миртл. Гелли на миг задумался — а зачем туалету название дали? И загрустил. Десять лет он в школе живет, а до сих пор не в курсе некоторых секретов Хога… Ладно, некогда об этом думать, пора за дело приниматься. Надо узнать, почему личина спала. Зашипев на раковину, он дождался, пока откроется проход, из темного провала трубы на него пахнуло затхлостью, и Гелли брезгливо передернулся: фуй… какая гадость… и по этой мерзости ему придется спускаться. Но делать нечего, палочки у него нет, а та, что принадлежала Альбусу, его просто не слушается — никчемная мертвая деревяшка! Подобрав полы мантии, Гелли привычно забрюзжал — этот опостылевший Дамби только длинные тряпки носит, ну совершенно никакого вкуса нет у него, только балахоны и таскает, древний дед… и лет-то ему всего ничего, всего сто восемь, тьфу, а не возраст… Вот так, брюзжа и костеря Дамблдора на чем свет стоит, он и катился вниз во тьму по склизкой и вонючей трубе. В конце пути его ждала прихожая, усеянная крысиными косточками и заботливо застеленная чешуйчатым ковриком. Прихожая заканчивалась круглой стальной дверью сейфовой толщины и своеобразным запором в виде кодового замка, отзывающегося на змеиное шипение. Набрав… ой, простите, прошипев нужную комбинацию, Гелли полюбовался, как ожившие змейки втягивают головки, пропуская пазовую тварюшку. Наконец дверь открылась и Гелли шагнул в огромный зал с бассейнами. Здесь царил зеленый полумрак, и он не сразу увидел, что с Дамблдором что-то не так… Целую и очень долгую минуту он стоял и в полной прострации тупо моргал на реберные кости среди драных лохмотьев. Дамблдора не было, от слова «совсем», а были только его жалкие бренные останки. Вопроса о том, кто его съел, даже не возникло, Гелли чувствовал себя ограбленным, нет, хуже… обманутым. Малышом, у которого взрослый дядька вынул изо рта любимую ириску. Подбородок задрожал. Затряслись и скривились губы. Глазам стало горячо, а в груди появилась пустота. А когда скопившимся эмоциям стало тесно, то они вырвались наружу в надсадном вопле кастрированного кота-ловеласа. — Га-ааа-ад!!! Что ты наделал?! Из темноты с семи сторон выстрелили красные лучи Инкарцеро и в мгновение ока спеленали его магическими веревками аки мумию. Затем из мрака вышагнули семь фигур в мантиях. Красных. Элитный отряд мракоборцев. Мощный глас Руфуса Скримджера поставил точку: — Геллерт Грин-де-Вальд! Вы арестованы! В первый миг Гелли растерялся, но только в первый, в следующую секунду он, безумно захохотав, зашипел, призывая верного василиска. Пусть он и неразумная тварь, пусть и съел Альбуса, но помочь он ему должен. Сейчас он всем покажет, ещё никому не удавалось поймать неуловимого Геллерта! Мракоборцы замерли, настороженно глядя по сторонам. Все ждали хоть каких-то шорохов или шуршания, кои должны сопровождать Змеиного Короля. Но вместо этого раздались шаркающие шаги и астматическое дыхание Филча. Подойдя к спеленатому Лорду номер один, старик-завхоз затряс брылями: — Не зови. Он не придет. Костями Дамблдора подавился, знаешь ли… совсем старик усох. Говорил ему — не ешь всухомятку, запивай… Окончательно опупев, Гелли больше не сопротивлялся и лишь тупо смотрел в одну точку, когда его, наконец, увели. Стихли вдали шаги и отголоски эха, и из открытого рта статуи выполз василиск, живой и здоровый, а за ним вышли Северус и Сильванус. На плече у последнего восседал феникс. Подошли и встали рядом с Филчем, помолчали, потом Аргус негромко спросил: — Когда вернется Альбус? — Из больницы его переведут в дом престарелых, — так же негромко ответил Северус. — Всё же он немолод, а десять лет плена и не таких подкосит. Аргус посмотрел вниз, на рогатую голову змея, погладил надбровье и пробормотал: — Надо его с Гарри Поттером познакомить… — Зачем? — опешил Северус. — А это он очищающую молитву прочел. Мне девчушка одна сказала, Ханна. Зашла ко мне привет от дяди передать и рассказала, что в зальчике их привидения напугали, а Гарри их спас, молитву прочел, и всех призраков святым ветром так и сдуло. — У-у-у… так вот откуда вся эта красота выросла! — развеселился Сильванус. — Да уж, навел порядок, маленький герой… — А то! — хрюкнул Филч и весело глянул на Снейпа: — Ты уж порадуй мальчонку, отработку ему назначь, пусть котлы почистит, а то загибается он тут без работы. И челюсти подберите, парни, вон на полу лежат… И старый ехида поковылял прочь, сопровождаемый изумленными взглядами двух профессоров. *** Во вторник у первого курса начались уроки полетов на метлах. И в преддверии этого дня всех охватила дикая лихорадка. Малфой, например, аж заврался весь, чересчур много говоря о полетах. Он во всеуслышание сожалел о том, что первокурсников не берут в сборные факультетов, и рассказывал длинные хвастливые истории о том, где и как он летал на самых разных метлах. Истории обычно заканчивались тем, что Малфой с невероятной ловкостью и в самый последний момент умудрялся ускользнуть от маггловских вертолетов. Впрочем, Малфой был не единственным, кто рассуждал на эту тему, — послушать Шеймуса Финнигана, так тот все свое детство провел на метле. Даже Рон готов был рассказать любому, кто его выслушает, о том, как он однажды взял старую метлу Чарли и чудом избежал столкновения с дельтапланом. На эти фантазии Гарри ухохотался весь, ржал до слез и икоты, а когда его спросили, что он такого смешного нашел в тех рассказах, он, сдавленно икая через слово, переспросил в ответ: — Драко и Рон где живут? — В Уилтшире и Оттери Сент Кечпоул. — А там горы есть? — продолжал икать Гарри. И пояснил на отрицательный ответ насчет гор: — Просто дельтаплан только с горы слететь может. С земли он не взлетит. — А вертолеты Малфоя при чем? — не поняли ребята. Гарри поискал глазами Драко, нашел и крикнул ему: — Эй, Малфой, расскажи, как ты уворачивался от вертолета! Драко важно приосанился: — Ну вот, лечу это я, а навстречу он, огромный и лупоглазый, как стрекоза. Еле-еле увернулся от столкновения… Гарри зашелся хохотом. И показал на примере. Попросил Седрика раскрутить волчком вертушку, тот так и сделал. Когда вертушка стала почти невидимой от вращения, Гарри порвал листок бумаги на клочки, поднес к юле и все увидели, как клочочки слетают с ладони и завихряются вокруг волчка. А Гарри прокомментировал: — Центробежная сила очень мощная на самом деле, она создает силу инерции. А в вертолете работающие винты создают турбулентный поток, и тот, кто угодит в винтовой ветер — не выживает, его просто в фарш раскрошит. Так что врать тоже надо уметь, Драко. Я рад, что ты остался жив после таких столкновений с вертолетами. На уроке Гарри, как и все, взял метлу, но садиться на неё не стал, вместо этого он внимательно рассмотрел рукоятку и спросил у мадам Трюк: — А зачем подножки сняли? Я в магазине для квиддича видел метлу, так вот, на ней подножки были, а тут почему-то нет… — У нас урок полетов, а не квиддич, — сухо ответила мадам Трюк. — Ну, простите, — скуксился Гарри. — Моя физиология не позволяет сесть на метлу. На них обычно ведьмы летают, им можно… Профессор побагровела, показала пальцем на край стадиона и рявкнула: — Покиньте урок, мистер Поттер! Невилл поднял руку: — Профессор, а я тоже не хочу летать, мне бабушка не разрешает к метле подходить. Мадам Трюк разозлилась: — Да что за дети пошли?! Уже метел боятся, совсем деградировали! Гарри, держа потрепанную метелочку, покорно поплелся с поля, за ним вприпрыжку поскакал бодрый Невилл, закинув свою метлу на плечо. Остальные проводили трусов ехидными взглядами и попытались сесть на метлы без подножек, дело, увы, закончилось… говоря языком классиков, «ушибами ядер». А Гарри слушал стоны мальчиков и смущенное хихиканье девочек и вдумчиво подметал дорожку — ни на что другое эта старая школьная метелка уже не была пригодна. После урока к замку все мальчики, кроме Гарри и Невилла, шли по-ковбойски — враскорячку. И в глазах у них больше не было превосходства и ехидства.