Хавроша

На Рождество, как и всегда, приехало много друзей Петуньи и Вернона. Среди них и знакомый нам генерал Энгус Геркелл. Огромный и красный, как дядя Вернон, Гарри порой спрашивал себя — а не братья ли они? — уж больно похожи… Такие же малюсенькие поросячьи глазки, такие же пышные усы и необъятные пуза. Прям близнецы. Так вот, генерал привез подарок мальчикам. Радиоуправляемого робота-трансформера. Он мог ездить в виде джипа и «ходить» как собака, для чего колеса убирались куда-то в корпус, крылья бампера и багажника превращались в лапы, сам корпус и бампер становились туловищем и головой бульдога, а решетка радиатора — клыкастой пастью. Робот был со звуком, мог и рычать и лаять, и гудеть по-машинному. Мигалки и фары в собачьем состоянии становились глазами и голосовыми индикаторами. Понятное дело, мальчишки прямо приклеились к удивительной машинке, с поистине детским восторгом управляли им по очереди, передавая друг другу пульт и восхищенно ползая вокруг робота. Гарри был искренне удивлен тем, что электронная машинка может быть такой необыкновенной, такой послушной и точной. Робот послушно превращался в машину и собаку, слушался команд и с предельной точностью исполнял их. Ну волшебная же штуковина! Именно робот послужил толчком для последующих событий. На следующий день, несмотря на холодную погоду, братья Дурсль решили испробовать подарок генерала в естественных условиях, то есть на природе. Пригород Лондона Литтл Уингинг не зря считался самым скучным городком. Он действительно был очень тихим и практически безлюдным. Кристофер Пензер это прекрасно знал и, сидя за рулем огромного рефрижиратора, даже не подумал снизить скорость, проезжая по центральной улице города, точно зная, что на этом участке никогда не бывало каких-либо серьезных препятствий. Ни машин на обочинах, ни пешеходов. И конечно же, для него было полной неожиданностью увидеть впереди на обледенелой дороге двух мальчишек и собаку. Или это была не собака? Нечто странное, маленькое, мигающее красными и желтыми лампочками… Он лихорадочно дернул трос гудка, одновременно резко вжимая в пол педаль тормоза. Рельефные шины всех десяти колес попытались сцепиться с землей, но только беспомощно заскользили по льду… Потом изумление водителя сменилось диким страхом: он ощутил то, от чего молил навсегда уберечь его всех богов. Перегрузка, выбрасывающая его с сиденья. Визг колес. Скрежет. Огромная рефрижераторная фура сложилась пополам. Многотонная махина, влекомая силой инерции, глухо заскрежетала. Раздался пронзительный визг шин. Следующие за фурой водители отчаянно выворачивали рули в тщетной попытке избежать столкновения с грузовиком, но увы, легковые машины заносило юзом и они, безнадежно сталкиваясь и переворачиваясь, влетали в столбы и дома. Оттолкнуть Дадли Гарри успел, сам же он опоздал увернуться от опрокинувшегося гигантского сухогруза. Удара он уже не почувствовал. Телефонный звонок почему-то был оглушающим, странно-тревожным. И, снимая трубку, Вернон ощутил, как в груди слева что-то неприятно закололо. Предчувствие его не обмануло. Звонили из больницы. Оглохший от ужаса Вернон не помнил, как он доехал до Центра травматологии, рядом с ним сидела посеревшая Петунья, комкающая в пальцах платочек. Вот и больница, стеклянные двери беззвучно разошлись, пропуская посетителей. Широкие коридоры, лифты и лестницы, снова коридоры… В приемном отделении встал с кресла и пошел навстречу бледный Дадли, обнял маму и тоненько завыл. Дадли цел и невредим, лишь царапинки и ссадины на щеках и порвана зимняя куртка. А Гарри… Гарри в коме с тяжелой черепно-мозговой травмой. Кома искусственная, вызванная специально, чтобы стабилизировать состояние терминального пациента и подключить его к аппаратам жизнеобеспечения. Многочисленные переломы и ушибы, сильные кровопотери, срочно делаются анализы и рассылаются заказы на донорскую кровь редкой, уникальной первой группы «АВ». Есть ли у мальчика прямые кровные родственники с похожей группой крови? Петунья робко предложила свою, врач согласился, пригласил в процедурную, где у неё взяли кровь на анализ. После неутешительный вердикт — её кровь не годится для переливания. Лучшие врачи, специалисты в области нейрохирургии, провели архисложную операцию. Гарри не подавал признаков жизни. Весь в проводах и трубках, он лежал в палате интенсивной терапии, и только показания датчиков чутких приборов сообщали миру, что ребёнок жив. Так прошло несколько суток. Тётя Мардж, Вернон и Петунья дежурили в больнице по очереди. Впрочем, это лишь казалось, что Гарри ничего не чувствует. Спящее в глубоком оцепенении сознание всё же вбирало в себя обрывки чужих фраз, движений и даже мыслей. Гарри знал, что грузовик разбился вдребезги, но виноватых в этом деле не было; а может, виноваты все? Что люди очень встревожены его состоянием и считают, что он умирает. Самого его это не тревожило — было всё равно. *** Северусу приснился кошмар. Сначала была какая-то беспричинная радость, он во что-то с кем-то играл. Потом пришло понимание: он бегает наперегонки с Лили, маленькой рыжеволосой подружкой. Они, взявшись за руки, радостно смеясь, побежали к дороге, а потом она вырвала свою ладошку и убежала вперед, а он перешел на шаг и с улыбкой смотрел ей вслед. Лили вдруг остановилась и оглянулась на него. В её зеленых глазах мелькнул страх. Северус похолодел. Прямо на неё несся огромный грузовик. Он махнул рукой и отчаянно крикнул: — Лили, беги! Но она не тронулась с места, только печально улыбнулась и отвернулась, чтобы в следующую секунду быть сметенной горой покореженного металла. Её смерть была мгновенной. — Не-е-е-ет! Северус проснулся от собственного вопля. Рывком сев на смятых простынях, он, тяжело дыша, смотрел в темноту расширенными от страха глазами. Трясущейся рукой отер со лба холодный пот, ничего не понимая, растерянно моргнул и почувствовал на ресницах слезы. В чем дело? Лили же не так погибла, её убил Темный Лорд. При чем тут грузовик? Из коридора послышались торопливые шаги, и в комнату вошел отец. По стенам скользнули мазки золотого пламени свечи вперемешку с тенями, и худой силуэт замер возле кровати. — Север, ты чего тут кричишь? Северус со стоном отвернулся и лег обратно, натягивая на голову скомканное одеяло. Тоби Снейп вздохнул, нагнулся и тронул мокрую спину сына. Пробормотал укоризненно: — Север, Север… ты только скажи мне — у тебя не приступ? — Нет… — глухо ответил Северус, дернув плечом. — Это просто плохой сон. Отец поставил подсвечник на прикроватную тумбочку и сел на край постели, поглаживая спину Северуса. Тот постепенно расслабился, вздохнул и перевернулся на спину, грустно посмотрел на Тобиаса. Они были очень похожи, только стрижка у отца короткая, армейский ежик со слегка вьющейся челкой, а так ну просто близнецы. В свои пятьдесят три года Тоби выглядел довольно молодо, практически ровесником своего сына. Сейчас, дома, Северус был, что называется, в своем виде — лохматый со сна и тощий, без своей глухой черной мантии он выглядел куда моложе, чем всем известный мрачный и строгий профессор Снейп. Ну а как иначе? Он же должен быть старше своих студентов, имидж обязывал. Тоби погладил широкую грудь сына и мягко спросил: — Что тебе приснилось? Северус нервно передернулся: — Лили… и грузовик. Она погибла, попала под него… Это было слишком подробно, слишком реалистично, с мельчайшими деталями, в красках и всё такое прочее. — Всё ещё любишь её, да?.. — Ага… — Северус со вздохом придвинулся, обнял отца и зарылся лицом ему в живот. Глухо забормотал: — Мы могли бы пожениться, если бы не болезнь. — Эх, Север, Север… ты же сам её оттолкнул. Сам её убедил, что незачем ей такой муж… — Но я же был прав, я не хотел, чтобы она отдала мне свои лучшие годы. — Зато с тобой она была бы жива, разве не так? Поттер не уберег её! — Папа, хватит. Я не хочу об этом говорить… Северус попытался отодвинуться, но отец не отпустил, напротив, только крепче прижал к себе. Зашипел утешающе: — Тш-ш-шшш… тише, малыш… Пару дней спустя в дверь раздался стук молоточка. Тобиас, вытирая руки о полотенце, вышел в прихожую, вслушиваясь в тишину на втором этаже — Северус не то читает, не то спит. Открыл и обнаружил на пороге высокую молодую женщину, в которой внезапно признал Петунью, бывшую соседку, старшую дочь Эвансов. — О-о-о… смотри-ка кто пришел… Петушок! — Дядя Тоби? — удивилась Петунья, смущенно разглядывая Тобиаса. — Он самый! — Тобиас посторонился, распахивая дверь пошире. — Проходи. Петунья вошла, снимая шапку и расстегивая пальто, Тобиас галантно принял верхнюю одежду и пригласил гостью в гостиную. Петунья, непривычно тихая, прошла туда и робко опустилась в одно из трех кресел. Тобиас неуверенно поинтересовался: — Что-нибудь выпьешь? — Нет, спасибо, я… Северус дома? — неловко спросила Петунья, неосознанно комкая ридикюльчик, вышитый бисером. — Дома. Ты к нему, что ли, Петушок? — озадаченно глянул Тоби. — Нет… я… — Петунья вдруг всхлипнула и почти простонала: — Мне нужна его помощь. — Хорошо, хорошо, я сейчас схожу за ним… — встревоженно подхватился Тоби, спешно покидая гостиную. К тому времени как он вернулся вместе с Северусом, Петунья смогла справиться с собой и со своими эмоциями и приветливо улыбнулась старому знакомому. Северус, облаченный в домашнюю одежду — лосины, рубашку и джемпер, — кивнул в ответ на приветствие и опустился в кресло напротив, Тобиас сел в третье. — Что случилось? Отец сказал, что тебе нужна моя помощь, — ровным голосом осведомился Северус. — Да, — нервозно кивнула Петунья. — Мне нужна твоя помощь. Я больше не знаю, к кому обратиться. У меня больше нету знакомых волшебников кроме тебя… — Вот как? — Северус закинул ногу на ногу и откинулся на спинку кресла. — А известно ли тебе, что магическая помощь магглам запрещена Министерством? Петунья, извини, но колдовать тебе я не стану. — Да не в этом дело, Северус, мне надо… — она судорожно вздохнула. — Найди мне родственников Гарри Поттера. Хоть какого, дедушку, бабушку, прадеда… хоть кого-нибудь. Северус поморщился — опять чертов Поттер… Но Тобиас насторожился: — Петушок, что случилось?.. Этот участливый вопрос стал последней каплей, прорвавшей плотину самообладания — Петунья горько разрыдалась, громко и истерично. Мужчины вскочили и суетливо забегали вокруг неё, лихорадочно хватаясь за валерьянку, стаканы, бутылки с бренди и виски, полотенца, журнал со столика. Истерящую Петунью обмахивали журналом и полотенцем, в руки совали стаканы с водой и виски… И вопросы, вопросы, вопросы… бесконечные «что?» да «что случилось?» А случилось… вот это. Гарри умирает в палате интенсивной терапии. В реанимации. Попал под грузовик. Для спасения его жизни нужна кровь для переливания, кровь очень редкой, уникальной группы. Для чего Петунья ищет родственников Гарри со стороны отца, Джеймса Поттера. Северус, побледнев, уставился в стену над камином. Вот те раз… вспомнился жуткий пророческий сон с Лили и грузовиком. Тоби включил доктора, встревоженно спросил, какой группы нужна кровь для переливания. Петунья сообщила, вытирая слезы. Северус и Тобиас растерянно переглянулись — это странно, но у них обоих как раз такая кровь, резус-отрицательная АВ — 4. *** Но Гарри не умирал. Он вообще не собирался умирать. Круги во тьме и тяжесть ещё причиняли ему дискомфорт, но не было в них той абсолютности, которая давила вначале. Он не мог умереть. Ведь Дадли останется совсем один!.. Они же всю жизнь вместе, сколько он себя помнит. И кто будет над ним подтрунивать и дарить ему смешные стишки на дни рождения? И столько дел впереди! Надо починить несчастного робота, он ведь цел, просто немного расшатался от удара… Надо сказать Салли Энн, что отчим её на самом деле любит… Надо выучить полный набор ингредиентов для зелий, чтобы сварить тот, самый первый, самый главный, сварить идеально и точно по рецепту профессора Снейпа… Надо снова окунуться в счастье дружбы с Невиллом… Надо поближе познакомиться с профессором Гулливером Грандом, чтобы наконец-то дотронуться до его густой шерсти на груди… И многое-многое другое. Чаша весов перевесила в сторону жизни и склонялась теперь всё ниже и ниже. Потому что горячая большая рука согревала тонкое запястье Гарри. Он не знал, чья это рука. И тем не менее, она спасала его. Звала. Настойчиво и упрямо звала его из страшного Небытья. И сердце стучало всё отчетливее и ровнее. И тихо, едва заметно дрогнули сомкнутые веки, пробуждаясь от тяжелого и долгого сна… *** Гарри спал. И видел сон. Сидит он на спине огромного зверя, почти утонув в шелковистой длинной шерсти. И крепко держится за неё, потому что зверь летит по небу. Странное такое, полузабытое ощущение полета… Зверь под ним рычит-рокочет, принимая иногда очертания мотоцикла, а шерсть в его пальцах превращается в чью-то густую бороду. Черную и косматую. Этот сон снится Гарри уже не в первый раз, он снился ему и раньше, в раннем-раннем детстве. Но сейчас Гарри не хочется лететь на обыкновенном мотоцикле, он хмурится, желая, чтобы Зверь оставался Зверем. Ведь на нём лететь куда интересней!.. Следуя за его желанием, сменяется картина сна, теперь под Гарри находится пушистый и симпатичный пёс-дракон, очень-очень похожий на Дракона Удачи из киноленты «Бесконечная история». Гарри очень рад, его душа поет от счастья. Внизу расстилается бескрайняя залитая солнечным светом долина, по горизонту тянется зубчатый горный хребет, и отражаются кучевые облака в извилистой ленте реки. Белая шерсть похожа на козью, мягко стелются по ветру длинные уши, пушистые пряди лезут в лицо, Гарри становится щекотно, и он тихо, едва слышно смеется. И просыпается. Помаргивая спросонок, он какое-то время рассматривает потолок. Потолок всё тот же, что и месяцы назад. Он всё ещё в больнице. Уже три месяца прошло с того рокового дня, когда они с Дадли решили испытать робота на улице.