Декоммунизация

Пару месяцев спустя. Общага по улице Маркса. — Да куда вы, тараканы, лезете?! — заорал с улицы какой-то мудаковатый голос, когда Саша, уцепившись за оконную раму, тянулся по стене забраться на родной ему этаж милой сердцу общаги. Ладша, залезший вперед него, тут же на Сашу цыкнул, чтоб тот не вздумал отвечать. Тут же он легко, одной рукой, его за шкирку затащил внутрь. Парень, чуть только встал на обе ноги, благодарно Ладше подмигнул — и вмиг он обернулся заорать в ответ неизвестному: — Тебе есть че сказать? Так говори ты прямо, сукин сын! — Какого хера вы все лезете! Я тебе прямо сказал! — мгновенно долетела конструктивная претензия из заоконной зимней темноты. Ладша, скидывая с себя пуховик, тихо гоготнул, предвкушая прекрасное развлечение на ближайшие полчаса, да переглянулся с сидящим подле, за столом, Вадимом — кряжистым Сашиным сокурсником. В комнате, конечно, сидели еще какие-то люди, и их даже представили друг другу, но Ладша среди всех мелких выцепил только крепкого этого пацана с умилительно скептичным взглядом, да так с ним целый вечер и просидел. Ну, до тех хотя бы пор, пока активные, упившиеся без меры студентики не послали его с Сашей за догоном. Так что пять двушек пива сейчас оттягивали плечи раскочегарившегося зайца, а две бутылки вина для танцующих в другом углу девушек уже были у Ладши национализированы на благо партии и всего студенческого народа. Сам Ладша грустил, как грустят все трезвые люди среди пьяной компании, а потому всеми конечностями вцепился за возможность хоть на полчаса вырваться из прекрасного этого общежития. Как-то только сейчас и стало ясно, что он уже староват для всех этих бесовских гулянок, маленьких комнатушек на пятнадцать квадратов да пятнадцать же человек народу, толкущихся в них, как кильки в банке. Промелькнула какая-то грустная мыслишка, что вот только что должен был закончиться этап на Дакарском ралли, и чешский грузовичок Tarta там точно вылетел на первой же минуте, и как было бы хорошо стебаться над чехами, лежа дома, а не шляясь где ни попадя… Эх. Вадим тоже посмотрел грустными глазами сначала на Ладшу, потом на Сашу, даже не удосужившегося с холода раздеться. Пацан хотел со своего стула встать — разобраться, наверное, — но уже избавившийся от внутреннего брюзжащего деда Владимир остановил хлопца одной рукой: — Пусть, — хмыкнул он, вставая сам. — Саше полезно. — Так ты мне прямо скажи: че тебе мешает? Я тебе разве мешаю?! — надрывался у окна его заяц. — Я, блин, никому не мешал! Ладша на автомате загляделся на полюбившийся бритый затылок, слегка припорошенный снегом, но все ж подошел ближе. Он быстро стянул с Саши рюкзак и передал его какому-то тут же подскочившему пацаненку. Сам же, привычно положив ладонь на чужой загривок — мышцы под пальцами сжались, пошли приятной рябью, — на мгновение тоже высунулся из окна: — Тебе что, докопаться больше не до кого? — гаркнул он самым злым и пропитым своим голосом. — Вот че ты хочешь?! — Ты людям спать мешаешь! — тут же вызверился парень под окнами. Саша, услышав это, взбрыкнул, не выдержал и мгновенно, без всякого сомнения и осмысления собственных реплик, бросился Ладше на защиту: — Он, блять, никому не мешал, пока ты не влез! Сам же Владимир, довольно хихикая, вернулся на свое место, чтобы продолжить цедить яблочный сок из прекрасной маленькой чашечки с крупным цветком на донце и отколотой ручкой. Какой-то студент, прямой и тонкий, как палка от плетня, пихнул его коленом, пытаясь добраться до следующей двушки, но Ладша только вздохнул. Он бы от пива, положим, тоже не отказался, но кому-то нужно было потом везти домой свое личное пьяное чудо. Да, Ладша, ты свое уже отгулял. Вадим рядом задумчиво цыкнул зубом и в который раз за вечер провел подозрительным взглядом между Сашей и его тренером. Ладша взгляд перехватил, хмыкнул вопросительно, но, не дожидаясь ответа, подпустил зайцу очередную подначку: — Так пускай эта скотина сюда лезет разобраться по-мужски! Издали каждая шавка лаять может! Саша за предложенную мысль тут же вцепился всем нетрезвым своим сознанием, в доходчивой форме принявшись доносить ее до собеседника. Медленно же пьянеющий Вадим только поморщился: — Ну вот че ты его еще больше драконишь, Ленин? Сам же видишь, как Саня щас с цепи срывается. Ладша от «Ленина» в который раз передернулся: вот уж сколько лет его так не называли — но промолчал. И так понятно было, откуда у этой клички ноги растут — он кинул взгляд в сторону мокрого пальто, которое прятало в себе его зайца, — и разбираться стоило непосредственно с виновником. Владимир представил, как именно он будет «разбираться» (желательно дома, там, где двое парней хотя бы физически могут уместиться на одной кровати) и мечтательно зажмурился на секунду. — Вот потому его и подначиваю, что он с цепи срывается, — уклончиво ответил он, разваливаясь на колченогом стуле поудобнее да перекрикивая непривычный уху шум пьянки. — Агрессию Саше сейчас сбросить негде. А так хоть проорется… Да и мне развлечение будет, — не удержавшись, ухмыльнулся Ладша, внимательным взглядом следя за наполовину высунувшимся из окна зайцем. Саша неудачно качнулся, чуть не тюкнулся головой вперед — и Ладша быстрее, чем смог бы осознать, дотянулся до чужого пальто и втащил своего дурачка назад. — Так вы все-таки пидоры! — совершенно неожиданно заорал Вадим, от волнения даже расплескивая собственное пиво да пугая всех в радиусе полуметра. Ладша затупил на секунду, выпуская ничего не заметившего — и слава всем богам — зайца. Он еще не успел даже понять, откуда могли взяться такие прекрасные выводы, но быстро заметил, как на них обернулся еще один Сашин сокурсник, и с показательным возмущением залепил Вадиму крепкий подзатыльник. Вадим вскрикнул обиженно, сокурсник отвернулся, а Ладша, не удержавшись, треснул по чужой макушке еще разок. На счастье. — Пацан, что у тебя вообще в голове творится? — неподдельно рассердился он, от возмущения переходя на угрожающий шепот да обсценную лексику: — Так и допиздеться можно, если и дальше за словами не следить. — А что, неправда разве? — оскорбленно спросил пацаненок, потирая больную голову. Ладша вместо ответа еще раз прописал ему, но уже легонько, в мерах профилактики, и быстро схватывающий Вадим все же заткнулся. Вот не зря он сразу Ладше понравился. Вместо этого Вадим, вдруг просветлев лицом, воровато оглянулся по сторонам и зашуршал по карманам в поисках сигарет. Найдя искомое — какую-то тонкую капсульную гадость, если честно, — паренек хитро на него взглянул: — Ну, пошли тогда покурим, где потише. Позабавленный Ладша фыркнул весело, подняв брови. Впрочем, подумав секунду, согласно кивнул в ответ: — Только зайца своего заберу, — бросил он, отставляя осточертевший уже сок куда-то под стул: стола у пацанов все равно не было — да быстренько оттаскивая от окна Сашу, уж было вознамерившегося самому спуститься вниз, чтоб разобраться с возмутителем своего спокойствия. Саша на автомате попытался отбрыкаться, но добрый сегодня Ладша выписал еще один лечебный подзатыльник — для своих не жалко, — так что заяц быстро угомонился. — Так че ты там хотел? — уже не так благожелательно спросил Владимир, останавливаясь возле открытой туалетной форточки да без всякого смущения закуривая: плавали, знаем. Сашу он поставил в проходе, где тот одновременно спасался от опасностей пассивного курения и следил, чтобы никто не вздумал явиться не вовремя. В это же время за своим зайцем пристально следил Ладша, так что, считай, все были в плюсе. — Та бля, я ж ниче, — слегка невнятно ответил Вадим, наконец начавший пьянеть. Поджигая собственную табачную пустышку, он глухо пробормотал, удачно пряча заблестевшие глаза: — Просто Саня не особо шифруется, что у него кто-то есть. А как ты пришел, так сразу ясно стало, кто. — Прям сразу? — скептически ответил Владимир, с трудом затягиваясь: в узком туалете воздуха не хватало даже на то, чтобы нормально дышать, и форточка этой проблемы не решала. Спасибо хоть, что тараканов не видно. Пацан хохотнул, мотая головой, и Ладша, уже слегка разволновавшийся о том, что его разбойничья рожа, обрастающая щетиной к каждому вечеру, вдруг стала смазливым гейским личиком, вмиг успокоился. — Ну и что ты собираешься с этим знанием делать? — почти вежливым тоном поинтересовался он, как бы случайно складывая руки на груди да напрягая мышцы (потому что дешевые понты срабатывают чаще, чем все думают). — Да на кой хер вы мне нужны? — вполне искренне сказал Вадим, с уважением поглядывая на чужие бицепсы. — Стремно, конечно, но даже от Сани-пидора ты все еще скорее получишь кулаком по щам, чем хуем по заднице. Ладша закашлялся дымом, честно пытаясь не загоготать слишком громко, но был прерван тут же ввалившимся в туалет Сашей, снова кипящим от возмущения, как чайник на плите. — Ладша, дай я ему въебу! Пару минут его всем кагалом успокаивали; пострадали три туалетных дверцы, несчастная, недокуренная даже сигарета и Ладшин локоть, которым он Сашу ласково обездвижил, но в целом все прошло неплохо. Заяц присмирел, начал даже, пока Вадим не видит, ласкаться: мягко (как ему казалось) прошелся своими кулачищами Владимиру промеж лопаток, притерся лбом к сутулым его плечам. Повеселевший от этого Ладша даже залепил ему смачный поцелуй куда-то в висок — благо, рост позволял. А все-таки ему на рулетке судьбы выпал настоящий джекпот. Пьющий, конечно, — так это возрастное, еще перебесится. С чутка протекающей башкой — так ведь и сам Ладша далеко не образчик психического здоровья; да и кто в наших условиях может таким похвастаться? Зато попробуйте еще где найти такую же нежную, родную уже детину, что будет тебя охранять похлеще цепного пса за один только горячий ужин да ласковую хозяйскую руку. Что будет вечерами вместе валяться на кровати пузом кверху, а потом с таким же энтузиазмом менять растрескавшиеся уже вконец оконные рамы. Вы такого больше не найдете: Ладша себе забрал последний экземпляр — и больше не отпустит. *** До комнаты, слава всем богам, добрались без приключений. Приключения настигли их уже на самом входе. Когда Вадим, аккуратно приблизившись, хотел постучаться, чтобы его впустили в собственную комнату (студенты закрывались изнутри, подпирались тумбочкой, чтобы к ним посреди ночи не ворвалась вахта, — это Ладше объяснили сразу после того, как представились и сказали не разуваться), оттуда спиной вперед вылетел пацанчик, путаясь в ногах. За ним тихонечко проскользнула девчонка с красными щеками, а изнутри донесся чей-то басовитый хриплый голос, прооравший: — Куда?! Анисимов, я все равно запомнил, что ты здесь был! — Я только за солью зашел, Пал Константиныч! — проорал высоченный, как шпала, паренек, нетвердым и нетрезвым слегка шагом выплетаясь из комнаты. Заинтересованный Ладша приблизился ближе. Вадим как раз удобно отшатнулся, и освободилось местечко подле двери, и стоило только наклониться, чтобы увидеть, что там такое происходит интересное… А потом его, как вшивого котенка, оттащили за шиворот. — Бля, Вадаль, че тут Бенько забыл? — зашипел Саша, оттаскивая Ладшу дальше по коридору, подальше от собственной комнаты. — А я ебу? — огрызнулся вмиг протрезвевший Вадим, тут же заскакивая в чью-то дверь. Саня запихнулся сам, запихнул, не церемонясь, Ладшу и остановился, тяжело дыша. — Пацаны, у вас комната закрывается? — прохрипел Вадим, шебутно оглядываясь. Еще более заинтересованный Ладша оглянулся по сторонам, вглядываясь в охеревшие лица совсем молоденьких пареньков, развалившихся на кроватях. Комнатка была такой маленькой, что он смог увидеть мелкий розовый засос на шее у одного хлопца, и сам же с этого подохерел. — Кто там? Вадим? — прохрипел сонный голос со второго этажа, и через мгновение пред очи Владимира явилась чья-то помятая рожа. — Вадим, сука, выметайся отсюда. Задрал уже каждый день пить, сам сейчас разбирайся. — Да ладно тебе, Серый, — тут же начал то ли быковать, то ли канючить Вадим, и Ладша, которому, в общем-то, было плевать, с огромным удовольствием следил за перепалкой. Какие все-таки смешные нынешние студенты. Наверняка он был таким же в свое время. Впрочем, в общаге Ладша никогда не жил, и потому только сейчас он и смог прочувствовать всю эпичность общажных этих драм, крепко повязанных на алкоголе, опрометчивых обещаниях и личной неприязни. Ух, как хорошо. — Блин, Вадаль, Бенько идет, — истерически зашуршал его Саша возле входной двери. — Дверь не закрывается, нужно хоть Ладшу спрятать, вашу мать. — Кого-кого спрятать? — удивился сверху Серый, перегибаясь через бортик кровати, чтобы всмотреться во Владимира. — Блин, мужики, ну десять минут пересидеть, — уже почти отчаянно заорал Вадим полушепотом. — Эт я Ладша. Владимир, если по-человечески, — хохотнул Ладша, протягивая ладонь. — Да мне вообще все равно, — пожал плечами пацаненок с засосом на шее. — Нет уж, мне проблемы не нужны, — засучился второй мелкий, явно почувствовав себя увереннее после того, как сначала высказался Серый — паренек явно на курс-два старше. — Так, или вы сейчас же съебываете отсюда, — неуверенно, скованно выматерился он, вставая, — или я сам позову Бенько. — Да вы гниды последние!.. — Так, бля, открывайте окно! — среди всеобщего гама вдруг вызверился Саша, вмиг отлипая от двери да подскакивая к подоконнику. — Ладша, вылазь! Ладша, чутка растерянный от скорости разворачивающихся событий, захохотал. Он гоготал, развеселившись без меры, пока заяц открывал окно, а Вадим держал дверь, содрогающуюся под чьими-то пудовыми кулаками — предположительно, неизвестного Бенько, который не должен был быть сегодня в общаге. Он хихикал, быстро спускаясь вниз по выбитой каменной кладке стен. Когда он обеими ногами уже стоял на земле, с высоты второго этажа сверзился Саша. Сашу пришлось экстренно ловить, тяжелая тушка выбила весь воздух из груди, и захохотать не получилось, но, поверьте, внутри он просто содрогался от смеха. Через время, достаточное для того, чтобы слегка подуспокоиться и через силу выкурить пару сигарет, как-то отбрехавшийся от Бенько Вадим кидал из окна собственной комнаты забытый Ладшин пуховик и рюкзак Саши. Одежда не ловилась, падала в измятый снег, и задубевший от холода Владимир вынужден был накинуть на плечи мокрую подкладку. Быстро протрезвевший и уже успевший развеселиться заяц тут же решил помочь ему согреться. Ладшу оттеснили к кирпичной этой стене, нависли всей сантиметровой разницей в росте и стали просто божественно правильно вылизывать, прикусывать челюсть, проходясь горячим дыханием да не позволяя дернуться. Ладша не знал, чем он заслужил такое чудо, но заяц ему подходил по всем возможным фронтам, включая его восхитительную фиксацию на чужой шее. Хер пойми почему, но заставить Ладшу сорваться можно было, просто правильно почесав его за ухом — и это вот вообще не фигура речи. В отместку за разврат, устроенный прямо под окнами общаги, Владимир холодными пальцами пробрался под чужую байку, притерся костяшками к блядской дорожке, отчего у зайца на секунду сбилось дыхание. Учитывая все вакханалии сегодняшнего вечера, в которых Ладша с удовольствием принимал участие, закрадывалось даже подозрение, что рьяные хлопцы что-то алкогольное подмешали ему в сок, — но тут заяц особенно кусаче прикусил ему губу, тут же приластившись мягкой своей щекой к колючему подбородку, и все ненужные мысли развоплотились, как их и не было. Ладша уже примерялся, как поудобнее подхватить Сашу под бедра, чтобы прижаться пахом к паху, но тут кто-то сбоку засвистел. — Бля, Настюх, да это ж мужики, — произнес чей-то едва-едва знакомый голос, и Ладша тут же поморщился в поцелуй: да, стоило догадаться, что в пятницу вечером из своих нор повылезет всякое пьяное дурачье. — Слышьте, прячьтесь лучше, откуда появились! — Леша, ты пьяный. Оставь людей в покое, — ответил Леше уставший девичий голос. — Да ты, блин, посмотри, Настюх! Они ж сейчас даже не скрываются! Я ж мужиком не буду, если это так оставлю! "А, так вот кто там такой бесстрашный", — беззвучно хохотнул про себя Владимир. — Саша, так это ж твой знакомый, — хмыкнул он в губы зайцу, притираясь еще ближе, чтобы согреться от чужого тепла. — Тот, с которым ты из окна перекрикивался. Саша стыдливо сморщился, и Ладша задохнулся от внутреннего смешка. Отдалившись от зайца на пару сантиметров, он лукаво с ним переглянулся и почувствовал, как радостно напряглись под его ладонями чужие мышцы. Убедившись, что они друг друга поняли, Владимир все же отлепился от своего зайца. Медленно, вальяжно пошел он в сторону остановившейся поодаль парочки и весело, залихватски проорал, чувствуя за плечом жар тела раскочегаренного Саши: — Это ты до меня щас доебаться решил или мне показалось? *** Уже через полчаса, сидя в местном отделении ментовки, с болящей бочиной и избитым Лешей напротив, Ладша смешливо улыбался. Настюха, которая и вызвала ментов и с которой за эти полчаса успел скорешиться Саша, сидели в отдельном кабинетике. Они проходили как понятые, и бравые товарищи полицейские, слегка желтушные от работы в полтретьего ночи, очень этому обстоятельству радовались. — Причина драки? — глухо поинтересовался крепкий, плотный мужичок с ввалившимися, как у копченой рыбки, глазами. — Рожа его мне не понравилась, — серьезно ответил Ладша, но был тут же перебит высунувшимся из смежной комнаты Сашей: — Да этот урод грозился меня изнасиловать! Ладша просто вмешался! — проорал заяц, не имеющий ни малейшего понятия о существовании каких-либо комплексов. Честнейшая рожа двухметрового раскаченного Саши мужика не сильно впечатлила, но тут как раз всунулась к ним усталая без меры Настюха, прислонилась мягким своим, женским плечом к косяку двери: — Да, так все и было. Владимир не понял, когда эти двое успели сговориться, но с неунывающим энтузиазмом готов был этих двоих поддержать. — Да Насть, ну ты че! — тут же подскочил избитый Леша, готовый снова начать разборку. Благо, что тут вмешался мужик — копченая рыбка: стукнул он по столу с таким гулким стуком, что вздрогнул даже нечувствительный к такой херне Ладша. — Да все равно, — пробурчал уставший мент, лениво записывая что-то в протокол да громко зевая. — Штраф выпишем обоим. А Алексею еще и направление на обязательное психиатрическое обследование. — Да еб твою мать! — вскочил Леша, пылая праведной яростью ни за что оболганного. Владимир гнусно захихикал, ему вторил беззвучно хохотнувший Саша — и оба они были прерваны все таким же серым голосом бравого сотрудника ОВД: — А вы, Владимир, не веселитесь особо. Вам выпишем штраф на двадцать пять базовых. Ладша, откинув голову и все еще булькая от смеха, тут же мученически застонал. *** Как Саша и Ладша решают проблемы? Признаться, не особо эффективно. Зато насколько же, блин, эффектно!