Пыльная каморка в автокинотеатре, в углу рюкзак с парой учебников, висящая кожанка на стене и уставшее тело на раскладушке, которую он позвал своей постелью. На ближайшие пару дней это его дом. Говорят дом, это место где тебя ждут. Но здесь Джагхеда никто не ждёт, почему-же он тогда так говорит? Да потому-что его не ждут нигде. Он прекрасно это знает. Пару дней здесь отлежится, а потом уйдёт и больше никогда не вернётся. Через неделю это место сравняют с землёй. Какой-то мудак анонимно выкупил это место и нет сомнения в том что старый кинотеатр никому не пригодится. Где теперь прятаться? В "Белом Змее"? Да не смешите. Он трус. Он снова бежит своих от проблем. Да и с чего парень вообще взял, что теперь всё будет в порядке? Всё повторяется по кругу. Снова и снова, но уже нет ни сил, ни желания разорвать это дурацкое колесо. Слёзы катятся по щёкам, обжигая кожу и оставляя за собой красные следы, завтра лицо опухнет от количества сегодняшних истерик, но об этом даже не стоит волноваться Джагхед не выйдет отсюда несколько дней. Он слабый. Даже просто потерпеть не может. Приглушённый звук шагов заставляет вытереть следы своей слабости рукавом серой кофты. Скрип не смазанных петель, заставляет задержать дыхание, когда полоса света проникает в темную комнату и даже через опухшие от слёз глаза можно разглядеть пыль, летающую в воздухе. Блондинистая голова проснулась в дверной проём.
— Я тебя не звал. Зачем ты сюда пришла? — Джагхед усердно вытирал лицо кофтой, стараясь сделать вид, что всё в порядке.
— Ну, ты весь день не отвечал, телефон разрядился, да?
— Да разрядился. — парень кивнул головой в сторону стены и в углу при тусклом свете отражались осколки старого смартфона. Вот тебе и разрядился.
— А ещё ты у меня свою шапку оставил и я принесла кофе. Он уже наверно остыл.
— Спасибо, не стоило. — Джагхед поспешно натянул вязаную шапку с заколками. Это его корона. Его защита.— У меня всё в порядке.
— Да, я прекрасно вижу как у тебя всё в порядке. А теперь рассказывай, — девушка уместилась рядом на раскладушке, попутно доставая бургеры. Когда блондинка легла на его плечо, он наконец заметил какая она холодная. — Я хочу услышать, какого черта ты собрался ночевать в кинотеатре?
— Ты вся дрожишь. Бетти Купер, мы вообще знаем что такое куртка? — серая кофта натянутая на Элизабет, пахла кофе, его одеколоном и немного табаком. Запах кружил голову. Это его запах.
— Джаг, тут прохладно, а у тебя даже футболки нет.
— Ничего, переживу как нибудь.
— Не, так не пойдет. Мне придется тебя согревать. — бледные ручки обвили голый торс, прижимаясь ещё теснее. — Так ты мне расскажешь что случилось?
— Всё было не так, как я ожидал.
— Стой, стой, стой. Ты же сейчас про нас? Пожалуйста скажи, что речь идёт не о нас.
— Нет, Беттс, что ты. Ты чудесная, самая чудесная девушка в мире. Я про свою жизнь говорю. Просто маленький мальчик лелеял себя мечтами о том, что сейчас всё будет по другому, а всё осталось как и было.
— Я думаю, что всё будет хорошо. Меня вероятно закроют после этого вечера, но я останусь тут. С тобой. Плевать, что потом скажет мама. Мне надоело её слушать.
— Да ты у нас бунтарка? Когда рядом ты, всё будет хорошо.— парень растянулся на постели, совсем не обращая внимания на холод.
— Ты вообще когда нибудь ешь? — Бетти хихикнула и провела ноготочком по явно выпирающим рёбрам. — Кстати, откуда у тебя это? — теперь пальчики оставляли невидимые следы от локтя до запястья, очерчивая вьющуюся змею, поперёк глубоких шрамов.
— Давай мы не будем о плохом? — Джагхед смутился. Эту часть своей истории он предпочитал сжечь до тла, а пеплом выстрелить в сторону Бермудского треугольника, чтоб он затерялся там навсегда.
— Джаг, — Своими голубыми глазками она заглядывала в самую душу, желая узнать все темные, леденящие душу секреты. — Я хочу знать о тебе всё. Не закрывайся от меня. Пожалуйста. Мы с тобой встречаемся всего ничего, но как бы банально это не звучало, я очень дорожу тобой и не хочу чтобы ты отдалялся.
— Ох, ладно, я сдаюсь, только не смотри на меня так. Как не прискорбно это говорить, мой отец снова пьёт. Я даже не знаю каким образом ему досталась должность шерифа, если он не просыхает. А шрамы — это так, пустяки. Прожитый этап жизни. Я заменял боль. Душевную на физическую, потому что больше не мог по другому. А боли в жизни хватало с головой.— Брюнет грустно усмехнулся, вспоминая, как его били футболисты за школой или отец давал очередную затрещину. Про посвящение в Змеи вообще лучше умолчать. — Ну вот в принципе и всё. Вот тебе и вся история. Могу тебе ещё рассказать о том, как я поджог младшую школу. — парень не знал для чего это говорит. Возможно он ждал пока Купер его испугается, но этого не произошло.
— Джагги, тебе не говорили, что играть со спичками опасно? — Вопреки здравому смыслу девушка ещё сильнее прижалась к нему. Кажется если существовала возможность забрать боль прикосновением, то именно это Купер пыталась сделать.
— Видимо нет. — Он лишь глубоко вздохнул, зарываясь в светлые волосы, вдыхая аромат её шампуня.
— Как думаешь, насколько мама запрёт меня дома?
— Учитывая характер Элис Смит... Делаем ставки, что это будет неделя. Максимум две.
— А узнает с кем я была, то ты месяц будешь залезать через окно. Кстати, вместо пыльного кинотеатра можешь ночевать у меня. Только чтоб она не видела.
— Если она и на него решетки не поставит. — ребята дружно засмеялись. Бетти поняла, что согрелась и начала снимать его кофту, попутно совершенно случайно зацепив футболку.
— Беттс, что ты делаешь?
— Знаешь, я уже согрелась и хотела вернуть тебе кофту.
— И скажи сейчас, что футболку ты случайно зацепила.
— Ну да, совсем случайно. А тебе что не нравится?
— Кстати, я хотел с тобой поговорить.
— О чём? — от его тона девушка весьма насторожилась.
— Я знаю, что ты сейчас скажешь: это же Арчи и всё такое... но в таком виде, — он обвёл взглядом всё то, что осталось на Бетти, на секунду задержав дыхание.— могу тебя видеть только я. Ты моя и только моя. Или же ты...
— Я не знаю к чему это, но чувства к Арчи давно пропали. Очень давно. Он мне как брат и если ты думаешь, что я могла бы спать с Арчи, то это противно. Это то же самое, как трахаться с братом. Я думаю тебе бы не очень понравилось, если бы про тебя так говорили.
— Слава богу у меня нет рата. — Джагхед засмеялся, когда эта картина на секунду всплыла у него в голове, — Мне безумно нравится твоё тело, то как ты выглядишь, но будь добра не делай так больше.
— У тебя здесь включается свет?
— Сейчас, погоди, — в темноте было не так просто дотянуться до торшера, который был единственным источником света в маленькой комнате.
— Я принесла книгу, которой мы занимались те долгих шесть лет назад, — девушка вытащила из сумки потрёпанную " Зелёную милю." Десятки раз они её перечитывала, несмотря на то, что в одиннадцать лет не всё понимали, — если она тебе ещё нравится, то я могу начать читать.
— Я зачитывал до дыр, каждый раз огорчался, когда не находил её на привычном месте в библиотеке.
Голова брюнета устроилась на её животе, тонкие пальчики иногда наматывали темные кудряшки, Бетти читала страницу за страницей, а Джагхед упивался её родным голосом, понимая что вы этот раз они поменялись местами: те шесть лет назад она сидела рядом с ним, облокотившись на его плечо и слушая как он читает ей уже такие знакомые строчки. Даже вечности вместе им было бы мало.
— Джаг, давай на сегодня всё. Я меня уже глаза устали.
— Спокойной ночи, моя принцесса. — Он касался гладкой кожи, устроив одну руку чуть ниже талии, а второй поглаживал мягкие волосы. Дурацкий рингтон телефона разрезал тишину, заставляя парня оторваться от этих манипуляций.
— Маленькая, тебе Элис звонит.
— Выключи его нахрен. Я не хочу с ней разговаривать.
— Это уже её одиннадцатый звонок. Может стоит взять? Вдруг что-то серьезное?
— Ладно, я уже на всё согласна лишь бы она отстала.
— Да мам... Дела появились... В редакции сижу... Да, телефон сел... Сейчас? А почему сейчас? Хорошо... Сейчас буду. — пальцы невольно сжимались в кулаки и даже Джагхед слышал как Элис кричала.
— Ну что там?
— "Твой любимый папаша, сейчас пьет чай у нас на кухне, поэтому поторопись пока он снова не исчез." Прости Джагги, но мне надо уйти. На всякий случай я оставлю окно открытым. — она оставила мимолетный поцелуй на его губах, пытаясь застегнуть злосчастные джинсы.
— Ты что, пойдешь одна? Давай я тебя провожу, по Саудсайду вечером ходить одной небезопасно.
— А мне потом тебя провожать не придется? Или сам дойдешь?
***
— Ну вот мы и пришли, мне пора. Окно сейчас открою. — их губы сплелись в мягком поцелуе, парень нежно покусывал её нижнюю губу, явно наслаждаясь этим моментом.
— Надеюсь, всё будет хорошо.
Стоя на крыльце, ещё не открыв эту дурацкую красную дверь, она слышит, как её родители ругаются, причём довольно громко.
— Мам, пап, я пришла...
— Элизабет! Это ещё, что такое?! — Элис бесцеремонно перебивает её, указывая взглядом на черную куртку, — только скажи сейчас, что ты...
— Это. Просто. Куртка. Друга. Он меня провожал, а я забыла отдать её.
— Боже мой, Хэл, скажи ты что нибудь уже! Наша дочь завела себе в друзьях Змеёныша! Ну раз уж это просто куртка, отдай мне её и я сожгу эту тряпку, — Мисс Смит протянула руку, ожидая пока дочь послушает её, но этого не произошло: Бетти ещё сильнее куталась в его кожанку, будто ища в ней защиты.
— Милая, как я понимаю твоя сегодня слишком нервная мать не даст нам спокойно поговорить. Вот держи, потом распечатаешь, — отец протянул Элизабет белый, слегка помятый конверт.
— Не поверишь пап, но она всегда такая, — Бетти взяла из его рук бумагу и отправилась наверх.
— Что ты сейчас сказала, маленькая дрянь?! Иди сюда и объяснись! — Элис тяжело дышала, вены на её шее вздулись — она была в бешенстве.
— Не желаю. Спокойной ночи пап. — блондинка даже не обернулась. Медленно, с высоко поднятой головой тяжёлыми шагами поднималась по лестнице.
— Спокойной ночи.
Как только дверь второго этажа захлопнулась, дважды поворачивая защёлку, из прихожей снова послышались крики. Бетти распахнула белую раму, вглядываясь в густую темноту ночи. Его всё ещё не было, да и не придёт наверное. Ему гораздо комфортнее одному, тем более когда рядом нет Элис Смит. Поправочка: нервной, вечно кричащей, Элис Смит. Телефон начинает вибрировать, когда Элизабет собирается закрыть окно, из-за сквозняка. Сообщение от Арчи. Странно, а почему не у окна.
Твой Ромео приходил за лестницей. Мама в курсе?
Нет конечно.
Ага, ещё чего. Была бы мама в курсе, давно бы выбросила Джага из окна. Эта «идеальная» женщина и не на такие вещи способна. Ну хотя-бы он придет сегодня. Это греет душу. Ходит по комнате собирая несуществующей бардак. То это не там лежит, то одеяло какое-то не такое. Боже, Купер, вчера ты так не нервничала. Ну конечно, она же вчера не знала, что он придет. Тихий стук в окно вырывает её из раздумий.
— Джаг, только прошу тише, мама с папой дома. — парень послушно кивнув, бесшумно спыгивает на пол.
— Ну вот я и здесь.— он притягивает её за талию, для поцелуя. — Твоих родителей кстати с улицы слышно.
— И можно тебя кое о чём попросить? — парень немного замялся. — Я схожу в душ? А то после пыльной кладовки он точно не помешает.
— Конечно, я сразу после тебя пойду.
— У тебя есть полотенце? Господи, мне так не удобно тебя об этом просить...
— Джаг, всё в порядке, проси о чём хочешь. Ты думаешь у меня не найдется для тебя полотенца? — Элизабет посмеялась. — Держи. Как выйдешь, я тебе расскажу, что мама из-за твоей куртки устроила.
Дверь осталась приоткрытой и тишину начал разбавлять звук льющейся воды. Стало так спокойно, не так одиноко, будто ты не один в этом мире.
— Элизабет! Ты опять закрыла дверь! Либо ты её откроешь, либо... — Элис была в гневе. Боже, скоро она выбьет эту чёртову дверь.
— Сейчас я выйду.
Как только Бетти открыла дверь, мать схватила её за локоть и потащила вниз.
— Я жду объяснений!
— Что я должна тебе объяснить?
— Своё поведение! Что с тобой не так? Почему. Ты. Отбилась. От. Рук? Почему? Ты связалась с плохой компанией? Знала, я, что эти Арчи и Вероника до добра не доведут.
— Это не Арчи, и не Вероника.
— Скажи честно, Элизабет, ты перестала пить таблетки?
— Нет, мамочка. — нагло соврала девушка.
— Это ложь. Наглая, грязная ложь. Да как ты смеешь мне врать?! — если они и лечили Бетти, то лечить скорее следовало Элис, потому что её действия были действительно неадекватны. Она влепила дочери смачную пощечину из-за которой, сейчас на щеке скорее всего появлялся красный след. — Скажи мне правду.
— М-мамочка, я правда пью таблетки, — щека горела от второй, более звонкий пощёчины, а слёзы непроизвольно текли из глаз.
— Иди в свою комнату. Завтра после школы сразу домой. Никаких подруг, никакой редакции. Сразу же. Я ведь узнаю.
Она никогда её не била. Запирала в комнате, кричала, но не била. Девушка поплелась наверх, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Не надо, чтобы Джагхед всё это видел. Хотя он скорее услышал. Бетти снова закрывает дверь, ровно на два щелчка. Первое что она делает, это смотрит на часы и начинает печатать сообщение, что ей плохо и она не хочет, чтобы он её такой видел.
Ответ приходит незамедлительно:
Не знаю кто тебя обидел, всё равно ты мне потом всё расскажешь, но если тебе плохо, давай я приду и мы посмотрим какой нибудь фильм. Идёт?
Нет Арчи. Мама в бешенстве, она тебя даже на порог не пустит. Спокойной ночи.
Спокойной ночи малышка.
Джагхед наконец-то выходит из ванной и она может умыть лицо ледяной водой, так может быть след будет меньше. Её взгляд сталкивается с серыми омутами. Он вышел в одном полотенце на бедрах, тёмные мокрые пряди спадали на лицо, капли воды стекали по телу и исчезали где-то под полотенцем. Бетти нервно сглотнула, совсем не те мысли появились в её голове.
— Бетти, с тобой всё в порядке?
— Эм... Да, конечно, более чем, — девушка покраснела, понимая, что сейчас она откровенно на него пялится.
— Точно? — в ответ Элизабет лишь хлопнула дверью.
От контакта с водой ещё сильнее жжет. Во всём виноваты эти дурацкие таблетки. Во всём. Если мама хочет, то она будет их пить. Превратится в овощ, но чёрт возьми будет. Тёплый душ должен успокаивать, да кто вообще эту чушь сморозил? Всё ещё сильнее раздражает. Надо найти эту глупую банку. Не вытираясь, а просто завернувшись в полотенце, оставляя мокрые следы на полу, Бетти ищет таблетки. Да где же они?! Портфель, шкаф, ящик стола. Вот они — причина её мучений, осталось их только выпить и она снова станет той идеальной Элизабет,которую всегда так расхваливали. Сколько эта баночка лежит здесь? Не меньше трёх недель.
— Бетти, что ты делаешь? — он хотел повысить голос, но ему не очень хотелось спать на улице. Девушка дрожащими руками открыла ёмкость и высыпала горсть зелёных таблеток на ладонь.
— Мать твою, да успокойся, — парень не дал ей засыпать содержимое в рот. — Что ты творишь?
— Вот именно, мою мать. Она ведь хочет идеальную дочь? Не так ли? Она её получит. Надо просто выпить эти таблетки. Просто надо выпить.
— Не всю же банку, успокойся и вытри слезы. Всё хорошо. — Джагхед взял лицо Бетти обеими руками и большим пальцем стирал слёзы с её щеки.
— Нихера не хорошо. Ни-хе-ра. Ничего не будет хорошо. Либо я пью таблетки и ничего не чувствую, либо в меня пихают эти таблетки силой.
— Ладно, если не хорошо, то в порядке. Отдай мне их, — Форсайт боялся, что его девушка снова предпримет попытку допить неизвестные ему таблетки. Девушка медленно протянула ему руку и брюнет высыпал всё обратно в банку. Банка из трясущихся ручек упала пол, а Элизабет разрыдалась, и крепче прижалась к нему, ища в этом теле поддержку. Серая домашняя футболка уже намокла от её слёз, и когда Бетти на секунду затихла и казалось, что она успокоилась, новая волна накрывала её.
— Т-шшш, моя маленькая, успокойся. Давай мы ляжем спать, а завтра ты мне всё расскажешь. Мы с тобой вместе придумаем решение. Всё хорошо, — Джагхед повторял эту фразу бесчисленное количество раз. Он закрывался носом в белокурые волосы, и крепче прижимал девушку к себе, когда она сжимала в кулачок его футболку. Постепенно всхлипы затихли, она мирно спала, лёжа у него на груди, а ему оставалось только гадать, что же произошло тем вечером.
