***
Целый день я был занят. Отец зачем-то потащил меня с собой на совещание. Я знаю, он надеется, что я продолжу его дело, буду как он работать в правительстве, заведу себе шайку рабов, которые будут делать за меня всю грязную работу по дому… Но это бред. В его жизни нет ничего светлого. И он прекрасно знает, что я не хочу такой жизни. Только после смерти мамы всё изменилось. Что-то, что связывало нас всех, будто в миг исчезло. Я считал каждую минуту до окончания этого цирка, а после быстро свалил на заброшенный склад, где меня уже ждали Скарлетт, Тео и Уолтер. — Ого, ты решил закончить картину, — Уолтер держал в руках баллончики с краской и улыбался, как настоящий психопат. Пару месяцев назад он начал что-то рисовать на стене, но так и не сказал нам, что это, поэтому мы просто забили. Только вот с тех пор мы приходили на склад всего пару раз, так как почему-то переключились на клуб, где один может снять шлюху, а другой — напиться, как чёртик. — Не закончить, но да, я решил продолжить. — Посмотрите, как у него горят глаза, нужно приводить его сюда почаще, — сказала Скарлетт, сидя на потрёпанном диванчике, который мы все вместе сюда когда-то притащили. — Если я буду рисовать постоянно, мои глаза не будут гореть, милая. В этом и смысл — делать что-то редко, но качественно и с огромным удовольствием. Тео щелкнул Скарлетт по носу, будто заканчивая его фразу, а после начал играть на гитаре. Да, это место сильно отличается от клуба. Нет пьяных и обкуренных людей, полуголых шлюх, громкой навязчивой музыки. Наверное, Скарлетт должна чувствовать себя комфортно в такой обстановке, но ей почему-то больше по душе железная дорога и этот склад, поэтому она предложила сегодня собраться здесь. А мне, в общем-то, всё равно. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, накручивая на палец прядь тёмных волос, будто всем видом показывая, как сильно за меня переживает. — Всё нормально, не волнуйся. Тогда, у клуба, я был немного вспыльчив. — Я тебя понимаю, Итан. Мне тоже было не очень легко, когда я покупала первого раба. Но потом я поняла, что это необходимо, вот и смирилась. — Поэтому решила на одном не останавливаться… — Сделаю вид, что не слышала это, — Скарлетт мило улыбнулась, а потом повернулась к Тео и продолжила наслаждаться дешёвым пивом и гитарными звуками.***
Я пришёл домой, когда было уже темно. Отец до сих пор не вернулся с работы. Так даже лучше. Я решил заварить себе чай и пойти в комнату, чтобы насладиться каким-нибудь фильмом, но вдруг вспомнил про своего раба. С самого утра отец забрал меня с собой на работу, а потом я сразу ушёл к друзьям, и поэтому у меня не было даже времени, чтобы узнать, как она себя чувствует. Я достал ещё одну кружку, взял печенье и пошёл в подвал, решив, что сейчас самый подходящий момент. — Я могу войти? — я постучался и, дождавшись ответа, вошёл в комнату. — Это ваш дом, поэтому вы можете входить, когда вам угодно, — сказал Нэт, отвесив мне нелепый поклон. — Я знаю, — краем глаза я заметил Ли, которая перевязывала руки моему рабу, — Оставьте нас на некоторое время. Можете пока перебрать крупу. Мешки стоят у двери. — Конечно, сэр. Буквально через пару секунд в комнате остались только мы вдвоём. Девушка сидела на полу, прижавшись к стене, а рядом с ней стояла грязная тарелка с нетронутой крупой и куриными потрохами. — Не очень вкусно, правда? Девушка не ответила. — Я принёс кое-что. Только пусть это останется между нами, ладно? , — я сел рядом с ней и поставил чашку с печеньем на пол. — Мне запрещено есть такое. — Я же говорю, это наш маленький секрет. Я протянул ей кружку с чаем и улыбнулся, когда она хоть и робко и несмело, но взяла её. — Эффи рассказала мне, что случилось ночью… — голос девушки дрожал, но она пыталась оставаться сильной. — Мне очень жаль. Я не хотела потревожить ваш сон. И я пойму, если вы захотите избить меня, оставить ночевать на улице или… — Перестань. Я не собираюсь ничего такого делать. — Тогда почему вы здесь? — Я хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Ты расцарапала руки во сне. Что с тобой случилось? — Простите меня… Девушка не хотела делиться со мной откровениями, и почему-то я понимал её. Буквально вчера я подписывал бумаги, которые так и кричали: «РАБ!». Но сейчас, сидя в пустой и мрачной комнате, мне казалось, что я разговариваю с самой обычной девушкой, а не с рабом, у которых, как было сказано в тех же бумагах, нет чувств. Под тусклым светом лампочки трудно было что-то разглядеть, но я незаметно смотрел на девушку, пока она пила горячий чай. Эффи помогла ей помыться, и теперь будто и не было слоя грязи и крови. Пепельного цвета волосы были заплетены в аккуратную косу, открывая лицо, на котором красовались едва заметные веснушки. Кажется, Эффи даже заставила её переодеться, потому что сейчас девушка сидела в чистом сером платье. — Как тебя зовут? — я вспомнил, что ни в документах, ни на клетке не было указано её имя. На складе мне ничего не ответили, а только лишь пожали плечами, мол тебе какая разница, поэтому я решил оставить этот вопрос до лучших времён. Я повернулся к девушке и посмотрел в её светло-голубые глаза. На секунду мне показалось, что в них ничего нет. Пустота. Те искорки, что плясали в её глазах, когда я принёс ей чай, сейчас просто исчезли. Мне даже стало не по себе от вопроса, который я задал. Кажется, за ним скрывалось что-то большее, чем простое слово. — Меня зовут Тринадцатая.