Я за тобой

На удивление бес потрепал её не так сильно, как показалось сначала. После того, как они с Ламбертом отдали трофей Рачибору и получили свою плату, выслушав причитания о сложной жизни ведьмаков, Ляська пошла мыться на реку. И только после того, как смыла с себя всю грязь и кровь, разглядела несколько синяков и ссадин, но ничего настолько глубокого, чтобы сильно переживать. Оглядевшись и не обнаружив жителей, которые в это время суток были в основном в полях, Ляська решила проскочить к хате прикрывшись только что постиранной одеждой. Запасную пока тратить не хотелось, а эту можно будет развесить где-то внутри, она и высохнет быстрее. Ветер обдувал влажное тело, заставляя его дрожать, и Ляська не стала больше размышлять — благо, хата стояла совсем недалеко. Она в несколько довольно размашистых шагов преодолела расстояние до неё, надеясь, что никто не увидит оголившиеся части тела, и вошла внутрь, сразу же прикрыв за собой дверь. — Ты чего голая ходишь? — Ляська запоздало ощутила уже привычный запах алкогеста и ласточки и, обернувшись, наткнулась на насмешливый взгляд ведьмака. — Ты что-то видел? — Имеешь в виду твой зад? Да, я видел, он прекрасен, — Ламберт растянул губы в улыбке, а Ляське очень захотелось настучать ему по башке. — Ты же сказал, что просидишь до утра в корчме, — Ляська боком продвигалась к кровати, чтобы запрыгнуть в неё и закутаться в шкуру, которую они использовали вместо одеяла, да поплотнее. — А потом передумал, и не зря, как вижу, — Ламберт следил за ней взглядом, явно не собираясь отступать от двусмысленности собственных фраз. — Подашь мне одежду? — Ляська поняла, что первоначальный план был провален, но, может, хоть переодеться у неё получится. В конце концов, желания насиловать её за Ламбертом замечено не было. — А чем ты думала, когда выперлась без неё? — ведьмак усмехнулся, но всё же потянулся к её сумке и принялся там копаться. — Или ты любишь, когда тебя голую разглядывают? — Да никого почти нет, до речки недалеко, не хотела портить новую одежду, — Ляська не хотела оправдываться, но и промолчать тоже не могла. Ламберт опять разговаривал с ней этим высокомерным тоном, словно она ребёнок. — Странные, конечно, мысли в твоей голове, но это твоё дело, — Ламберт наконец-то вытащил чистые рубашку и штаны и сделал два шага в сторону Ляськи, протягивая одежду. Она инстинктивно отодвинулась, ведьмак в ответ нахмурился: — Я тебя не съем. — Я знаю, — Ляська выдавила нервный смешок и забрала одежду. — Ты не выйдешь? — Я там уже всё видел, забыла? — Ламберт не спешил отходить от неё, продолжая внимательно разглядывать. — Ты с мужиком никогда не была, что ли? — Почему ты спрашиваешь таким тоном, как будто все женщины должны побывать с мужиком? — Ляська прищурилась, пытаясь понять, что за игру ведёт ведьмак. Ей не нравилось, куда кренится их разговор. — Не все, но… Ты же уже не ребёнок. Не хотелось? — Ламберт продолжал на неё смотреть, но теперь в глубине его глаз затаилось что-то, что Ляська не могла определить. — Представь себе, нет, — Ляська врала, конечно, но надеялась, что он не поймёт. Сложно было признаться в этом самой себе, но ведьмак привлекал её как мужчина, наверное, поэтому она до сих пор не сбежала от него. И наверное именно поэтому кинулась на беса, хотя могла подождать, когда Ламберт совсем его ослабит. То, что Ляська испытывала к Ламберту нельзя было описать какими-то логическими словами, как в трактатах алхимиков, которые так любила читать Флорка. Это просто было что-то неосязаемое, что-то, что заставляло Ляську залезать в кровать к ведьмаку, хотя в иной ситуации она бы просто спала на полу. Это сильно сбивало с толку и делало все попытки Ляськи сосредоточиться на работе тщетными. — Знаешь, если бы у тебя было больше опыта в таких делах, ты могла бы быть более убедительной в своём «нет», — Ламберт сделал ещё шаг, оказавшись так близко к Ляське, что её буквально окутал его запах. Он медленно протянул руку и потянул за рукав её мокрой рубашки, прикрывающей обнажённую кожу, которая тут же покрылась мурашками. — Нет ничего плохого в том, чтобы желать кого-то. И нет ничего плохого в том, чтобы хотя бы на час потерять голову. — Не надо, — Ляська не понимала, что с ней происходит, и даже сама слышала, насколько жалко сейчас звучит. Часть её помнила, что говорила о мужчинах, а тем более, о ведьмаках, матушка. Но другая часть страстно желала узнать, чего же такого запретного ей ещё может предложить этот ведьмак. Ламберт остановился, хотя и не убрал руку от её рубашки. Он снова заглянул в глаза Ляськи и вдруг улыбнулся. Таким она его ещё ни разу не видела. — Уверена, что не надо? Жалеть не будешь? — он прищурился и слегка наклонился к ней так, что между ними почти не осталось свободного пространства. Ляська хотела сказать, что она точно не будет сожалеть о том, что не дала ведьмаку себя поиметь, но почему-то ни единого слова с её губ не сорвалось. Она просто продолжала смотреть на Ламберта, который, кажется, расценил её молчание как согласие на что угодно. Он медленно накрыл её губы своими, одновременно одним резким движением откидывая мокрую рубашку куда-то на пол. Ляська не умела целоваться, но чисто интуитивно поняла, что нужно делать. Ламберт раздвинул её губы языком и скользнул внутрь, заставив Ляську дёрнуться от неожиданности. Когда она читала о таких поцелуях в книгах, ей это казалось мерзостью, но сейчас она думала совершенно противоположное. Ляська придвинулась ближе к Ламберту и закинула руки на его сильные плечи, одновременно скользнув своим языком в его рот. Ламберт обхватил её за ягодицы, прижимая к себе ещё сильнее, хотя Ляське казалось, что сильнее уже некуда. Она явственно чувствовала его твёрдый член через штаны, и это не стало сильным шоком — она прекрасно знала строение человеческого тела. — У тебя неплохо получается для первого раза, — Ламберт оторвался от её губ, чтобы сказать это. Он убрал одну руку с ягодицы, чтобы провести ладонью по щеке Ляськи. — Ты красивая, холера, слишком красивая для ведьмачки. — Ты видел много ведьмачек? — Ляська улыбнулась, сама не понимая, как из неё вырвалась эта игривая фраза. — Мне бы одну как-то выдержать, — Ламберт тоже улыбнулся, и Ляська поражённо замерла — вторая улыбка подряд, никак к проклятью. Ламберт снова притянул Ляську, увлекая её в поцелуй. Он провёл руками по её спине, заставляя изгибаться и дрожать от прикосновения шершавой коже к своей, ещё пока что более нежной. Ляська, сама не особо понимая, что делает, потянула его за рубашку, пытаясь вытащить её из штанов. Ламберт отодвинул её руки и сам стащил рубашку, а за ней и медальон с головой волка. Для этого им снова пришлось прервать поцелуй, и Ляська была этим очень разочарована. Ей хотелось, чтобы эти поцелуи никогда не прекращались и чтобы они одновременно кончились, потому что удовольствие, которое они приносили, было практически невыносимым. Таким же невыносимым, как и сам ведьмак. — Ложись, — Ламберт слегка нажал на плечо Ляськи, и она послушно опустилась на кровать. Ламберт стащил с себя сапоги и штаны, и Ляська с некоторым страхом уставилась на его член. Она, конечно, видела мужские гениталии и раньше, мужчины не стеснялись мочиться прямо на дороге, но размеры достоинства Ламберта превосходили то, что ей удавалось увидеть раньше. — Не бойся, твоё тело было создано для этого, природа не ошибается. Он лёг рядом с ней и медленно провёл подушечками пальцев по животу, поднимаясь выше, через ложбинку между грудей к шее. Ламберт наклонился и языком прочертил линию по её шраму от шеи до груди, заставив Ляську вцепиться в матрас, не обращая внимания на покалывание в руках из-за соломы. Ламберт спустился ниже и принялся ласкать ложбинку между грудей, одновременно обхватив одну из грудей рукой. Он слегка сжал грудь, и Ляська застонала от наслаждения. Она инстинктивно сжимала бёдра, доставляя себе таким образом дополнительное удовольствие. Ламберт хмыкнул и перешёл с ложбинки на один из сосков. Ляську словно молнией ударило — по всему телу пробежал разряд, она ухватилась за плечи Ламберта, а затем переместила одну руку на его голову, притягивая ближе к себе. Ей не хотелось, чтобы он хотя бы подумал о том, чтобы прекратить ласкать её грудь. Ламберт придвинулся ближе, и Ляська почувствовала, как в её бедро упирается его горячий член. — Хотел это сделать с того момента, как ты пришла в себя в корчме в день нашего знакомства, — хрипло проговорил Ламберт, отрываясь от одной её груди и переключая внимание на другую. Ляська с трудом могла хоть что-то думать, что бы сейчас ни сказал Ламберт, заставляло её гореть от желания. Ламберт прочертил рукой невидимую линию по животу Ляськи, не отрываясь от её груди, и скользнул ниже. Он провёл рукой по лобку, покрытому волосами, и требовательно раздвинул ноги Ляськи, проникая дальше по влажным набухшим складкам. Ляська закусила губу, чтобы не закричать от удовольствия, а пальцы Ламберта между тем уже нашли небольшой бугорок над входом в её лоно и принялись ласкать его. Ляська выгнулась навстречу пальцам Ламберта, прикрыв глаза от удовольствия. Конечно, прочитав разные книги, Ляська пробовала делать такое и сама, но её ощущения от собственных рук не шли ни в какое сравнение с умелыми ласками Ламберта. Главное, ни на секунду не задумываться о том, со сколькими женщинами он переспал, чтобы стать таким мастером. — Ты очень мокрая, мне нравится, — Ламберт перестал мучить её сосок и приблизился к лицу. — Видела бы ты себя сейчас, ведьмачка, — его глаза горели в полумраке хаты. — Не смей никому больше давать себя так касаться, поняла? — последнюю фразу он произнёс требовательно, скорее как приказ, а не вопрос. Но у Ляськи не было ни сил, ни возможности хоть как-то возмутиться, пока его рука была между её ног. Она просто притянула его для очередного поцелуя. Через мгновение Ламберт убрал руку с её промежности, заставив разочарованно застонать. Он тихо рассмеялся, прерывая поцелуй, и навис над Ляськой, одновременно переставляя ноги так, чтобы оказаться между её ног. Ляська тут же ощутила головку его члена на своих влажных складках и напряглась: она слышала, что первый раз бывает болезненным, но благодаря мутациям она могла перенести больше боли, чем обычные люди, поэтому не знала, чего ожидать сейчас. — Если честно, сам не знаю, насколько тебе будет неприятно, но я постараюсь быть максимально осторожным, — Ламберт словно прочёл её мысли, хотя наверняка они были написаны у неё на лице. Ляська только кивнула, закусив губу, а следом ощутила, как Ламберт проникает в неё: плавно, аккуратно, но последовательно. Ожидавшая описываемой в книгах дикой боли Ляська удивлённо замерла, когда поняла, что Ламберт вошёл целиком, а она всё ещё чувствует только нестерпимое желание. — Холера, знал же, что ты мне выйдешь боком, — Ламберт всё ещё нависал над ней, удерживая свой вес на руках, и не двигался. — Мне не больно, — скорее прошептала, чем сказала, Ляська, и Ламберт начал двигаться. Сначала медленно и аккуратно, постепенно он наращивал темп, и Ляська обхватила его ногами за талию, понимая, что так ему будет удобнее и, судя по книгам, приятнее. Сама же она особого удовольствия от процесса не получала, что удручало. Она была слишком разгорячена и возбуждена и хотела получить разрядку, но не была уверена, как именно это должно произойти. Может, удовольствие придёт чуть позже? — Отпусти меня, — вдруг резко приказал Ламберт, отстраняясь. Ляська тут же опустила ноги на кровать, не понимая, что вдруг пошло не так. — На будущее — если ты не получаешь удовольствия, скажи, я могу увлечься и не заметить, — ведьмак хищно улыбнулся и опустил руку на её лобок так, что большой палец оказался прямо на чувствительном бугорке. Ляська зажмурилась от удовольствия, когда он начал массировать его, одновременно продолжая толкаться членом внутри неё. Удовольствие постепенно нарастало, Ляське всё сложнее было себя контролировать, поэтому с её губ срывались всё более громкие стоны. Ламберт не сбавлял темпа и через несколько мгновений Ляська ощутила, как что-то внутри неё словно взорвалось, её лоно запульсировало, а по телу разлилось наслаждение, которое сложно было хоть с чем-то сравнить. Почти сразу Ляська услышала, как зарычал Ламберт, повалившись на неё сверху. Внутри разлилось тепло, и Ляська знала, тоже из книг, что Ламберт закончил. — Холера, я уже стар для таких дел, — Ламберт перевернулся и упал на кровать рядом с Ляськой. — Мне уже почти пришлось думать о дохлых котятах. — Зачем? — Ляська удивлённо повернула к нему голову и увидела, как широко он улыбается. — Твоя наивность меня умиляет, — он засмеялся и потянулся за шкурой, чтобы укрыть их тела. — Придётся тебе ещё раз мыться, ведьмачка. — На этот раз пойдёшь со мной, — Ляська придвинулась ближе к Ламберту, чтобы шкура полностью укрыла их. Помыться действительно было жизненно необходимо — между ног было ужасно липко.

***

Ламберт знал, что спасение этой малявки выйдет ему боком, так оно и случилось. Глядя на ещё спящую Ляську, он не мог не думать о том, что хочет так просыпаться каждое ебучее утро. Чтобы она вот так лежала на его груди и сопела, чтобы он знал, что не один в этом грязном мире. Вопрос заключался в том, чего хочет сама ведьмачка. Ляська зашевелилась и подняла голову, сонно разглядывая Ламберта: — Мы сегодня куда-то идём? — На утопцев, — он провёл рукой по её растрёпанным волосам, с каким-то неудовольствием отмечая, что она красива даже в таком виде. — Тогда надо вставать. — Надо. Он первым встал с кровати, хотя хотел этого в самую последнюю очередь. Но работа есть работа, верно. Таков Путь, блядь, как же иначе.