Drowning

      Я почти не обращал внимания на хлюпанье сапог по вязкой грязни. Теперь я редко обращал на что-либо внимание. С чего бы это? Госпожа Берилл отвергла меня. Она поступила правильно. Я недостоин находиться в ее присутствии. Я недостоин греться в лучах славы тьмы Металлии. Я – ничто. У меня ничего нет. Этот выродок забрал у меня все, и вот что осталось. Жалкая человеческая оболочка, заключенная в теле, которое мне нужно не больше, чем госпоже Берилл. От меня несёт гарью. Моя одежда местами обгорела, являя исход моей последней битвы с сейлор-воинами ... битвы, которая, как я надеялся, заберёт мою жизнь. Я так думал, когда Сейлор Юпитер использовала против меня свою последнюю игрушку. Я молился, чтобы удар был точным и мои страдания прекратились бы. Но этого не произошло. Вместо этого мне приходится выслушивать постоянные издёвки Кунсайта и, что еще хуже, жалость темного Меркурия. Я ненавижу жалость, жалость – для слабых, а жалость – для людей.       Шаги резко оборвались. Я заставил себя нахмуриться и прищурился, пытаясь разглядеть человека, стоящего надо мной. Это были мои владения, хотя здесь может вонять смертью и гнилью, а полы могут быть залиты дождевой водой, но все же, это были мои владения, и незваным гостям здесь не рады. Поэтому я оторвал взгляд от медленно образовавшейся лужи у моих ног и собрался с мыслями, готовясь к насмешкам, насмешкам и оскорблениям, а может быть, даже к наказанию, которое Кунсайт наложит на меня за то, что я бросил вызов госпоже Берилл. Я не считал это вызовом, все, чего я хотел, - это уничтожить Принцессу, чтобы заслужить её любовь так же, как она любила Джедайта, Кунсайта и даже, до некоторой степени, темную Меркури. Неважно, сколько раз Кунсайт терпел неудачу, королева Берилл всегда будет любить его, хотя я знал, что он не заинтересован в ее любви.       Мои глаза расширились от удивления, когда я понял, что человек, стоящий надо мной, не был тем хладнокровным ублюдком, который украл мое место первого командира Берилл, и не был тем предателем, двуличным подлизой Джедайтом. Даже общество темного Меркурия было бы предпочтительнее того, кто стоял передо мной. Зойсайт. Мои губы скривились в усмешке. Джедайт мог предать меня, но он никогда не предал бы нашу королеву так, как это сделал Зойсайт. Что бы ни делала со мной королева Берилл, я никогда не обману ее... никогда.       Когда он, глядя на меня, произносил странные слова о нашем предполагаемом прошлом, я с ужасом увидел в его глазах сострадание. Я пробормотал что-то в ответ, злясь, что слезы защипали мне глаза. Зойсайт был сумасшедшим, говорил я себе. Он всегда был таким, даже когда служил нашей королеве, он запирался на несколько недель в компании с этим проклятым роялем. Он утверждал, что может использовать свою музыку, чтобы найти своих жертв. Для меня это была просто музыка. Я никогда не чувствовал никакого вторжения в свой разум. Даже госпожа Берилл считала Зойсайта странным, и, насколько мне известно, он никогда не появлялся перед ней лично, полагаясь на демона и несколько раз на меня, чтобы сообщить о своих находках нашей королеве. Хотя он и был сумасшедшим, я никогда не терял бдительности рядом с ним. Зойсайту нельзя было доверять, и то, что случилось с Джедайтом, было тому доказательством.       К счастью, он оставил меня в покое. Бормоча что-то о том, чтобы навестить его, если я передумаю. Скорее ад замёрзнет, прежде чем я приму от него помощь. Но разве это уже не ад для меня? Я смотрел, как он удаляется, и, покачав головой, вернулся к изучению увеличивающейся лужи воды у моих ног. Может, он и ушел, но его присутствие все еще витало во влажном воздухе. Я снова слышал этот чертов рояль. Я уже сбился со счета, сколько раз мне хотелось взять эту штуку и разбить ее вдребезги. Я никогда не поддавался этому порыву. Почему? Это было просто. Музыка Зойсайта, может быть, и не вредит мне, но она, безусловно, доводила Кунсайта до полного изнеможения. Вид страдающего Кунсайта всегда вызывал на моем лице злорадную усмешку. Меня немного утешало то, что сильнейший из Шитэнно не был таким уж непробиваемым.       Мои размышления были прерваны, когда в поле моего зрения показалась маленькая крыса. Крысы не были редкостью здесь, в Темном Королевстве. У меня бежали мурашки по коже, когда она бежала по полу пещеры, её маленький носик подергивался от возбуждения, когда он вдыхал мой запах и запах обожженной плоти. Пока я смотрел, она приблизилась слишком близко к луже и поскользнулась. Крыса испуганно взвизгнула, погружаясь в воду. Лужа оказалась глубже, чем я думал, и края слишком скользкие. Обреченное существо плавало кругами, и в его обычно жадных маленьких глазках отражалась явная паника.       Видя, как оно борется, терпя неудачу, я вспомнил себя, когда впервые пошел на аудиенцию к Берилл. Джедайт трижды потерпел поражение, и каждый раз появлялся новый противник. Я был так уверен, что смогу заполучить Серебряный Кристалл и покончить с этими так называемыми Сейлор-воинами. И все же я, как и крыса, был обречен. Джедайт пал, а затем проснулись Кунсайт и Зойсайт. Первый мало заботился о госпоже Берилл и нашей Великой Правительнице, но все же, королева Берилл терпела его постоянные ошибки, его глупые ошибки, которые стоили нам много энергии и привели к появлению еще одного Сейлор-воина, а затем Принцессы. Берилл ненавидела тот факт, что она не могла контролировать самого могущественного из Шитэнно, и поэтому я считался виновным. Мои собственные ошибки были вознесены выше собственных ошибок Кунсайта и направлены против меня.       Тогда я сам стал причиной своей гибели. Я перешел ему дорогу. Только в мелочах, пытаясь навлечь на себя гнев Берилл. Кунсайт будет мстить, приставив свой меч к моему горлу. Я этого не боялся, Кунсайту нравилось возиться со своим самым гордым оружием. Он ничего такого не имел в виду, это была просто демонстрация силы. Сила, которая станет моей погибелью.       Я пал и теперь стал подобен крысе в луже. Я плавал кругами, просто истощая свой запас энергии, пока не соскользну под воду в последний раз и только тогда найду покой. Крыса теперь плыла медленнее, ее маленькие лапки устали, и она, как и я, смирилась со своей судьбой. Сжалившись над бедным животным, все время, ругая себя за такой поступок, я протянул руку и сгреб промокшую тварь в ладонь. Она бросил на меня непроницаемый взгляд, и укусила за палец. Я отшвырнул существо в тень, и густая кровь проступила сквозь мою перчатку. И снова это напомнило мне о себе. Мне предложили выход, и я укусил руку, протянутую руку, чтобы спасти меня от моего собственного личного провала.       Так я и стоял, ноги у меня подкашивались, пока я совершал короткое путешествие вглубь туннелей, навстречу музыке. Я толкнул дверь, и музыка смолкла. Человек, сидевший ко мне спиной, медленно повернулся, и на его лице появилась мягкая улыбка. Я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел Зойсайта таким. В самом деле, я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел, чтобы он улыбался настоящей улыбкой. Может быть, в его словах была доля правды? – Ты передумал? – тихо спросил Зойсайт.       Я кивнул и рухнул на колени, слезы, которые грозились пролиться с тех пор, как мы впервые заговорили, теперь хлынули соленой рекой по моим щекам. Зойсайт пересек комнату и протянул мне руку в перчатке. Я несколько мгновений смотрел на протянутую ладонь, потом протянул руку и взял ее. Я больше не стану крысой.