Великолепный Век

"Одной ногой в радости, другой в бочке дёгтя."

      Всё произошло быстро, как в танце: мелькнули глаза, пытавшиеся увидеть партнёра, а ещё...       Он почувствовал, как что-то мешает ему сделать хоть одно, пусть и не большое, но движение. Это было что-то не очень тяжёлое, но достаточно весомое, потому что в области грудной клетки, где лежала голова Сакуры, начало ныть. Как оказалось, это была мелочь. При падение рука сломалась. Теперь он понял почему все попытки опереться правой рукой о пол, столь болезненны и бесполезны в данный момент. Эта ситуация начала раздражать. Мало того, что не встать, так ещё и не известно кто "налетел". Сасори уже успел настроиться: лицо не выражало ровным счётом ничего, холод и взгляд насквозь - вот что он приготовил. Рот не скривился, губы не поджались от гнева или обиды. Светло-карие глаза открылись. Первые доли секунд они были тусклыми и неприветливыми, но только это короткое время.       "Больно...", - произнесла она, опираясь ладонями о пол и пытаясь подняться с помощью дрожавших рук. Тело ещё не успело оправиться от такого столкновение и поэтому было не самым надёжным союзником. Всё же, Сакуре хватило сил приподняться. Приподняться и застыть...       Выглядело это примерно так: девушка нависла над мальчиком. Расположение её рук с двух сторон было около его лица. Вся остальная часть тела полностью лежала на его раскинутом. Не нужно говорить что у Сасори растрепались волосы. Сейчас их лица были параллельны и не на столь большом расстояние друг от друга. Кончики длинных волос еле дотрагивались до его щёк, становясь причиной мурашек по телу. Два раза моргнули светло-карие глаза, успев забыть укор. Они приобрели более яркий оттенок, а сам зрачок успел увеличиться в размер-полтора.       И вот, что же теперь ей делать? Как поступить в такой ситуации? Ещё минуту назад она пыталась убежать от всего того, что так глубоко задело её чувства, а сейчас она нависла над этим мальчиком как мост над рекой. Только вот воды той реки были неизвестными и чуждыми. Глупо, всё как и с Учихой, вот только и в этом случае добавить нечего... На секунду она испугалась, что Саске может быть где-то рядом, что он направляется именно сюда... И что он увидит?... Может быть и ничего плохого в этом нет, но пахло это предательством, во всяком случае для неё. Ей было это противно. Мысль о том, что она снова увидит его безразличный взгляд, сжал сердце.       "Нет!" - крикнул с надрывом голос внутри девушки.       Опустив голову на уровне груди мальчика, она пыталась собраться с мыслями, желая отстраниться во что бы то не стало. Ослабшие руки, с новой, не понятной для себя силой, упёрлись в пол, желая схватиться за него, как можно крепче. Глаза упорно продолжали сужаться. На лбу набухла венка. Цель не заставила себя долго ждать и вскоре была достигнута, хоть и не так просто. Она резко оттолкнулась и в последний момент успела отскочить в сторону.       Всё тело бил не понятный озноб. Было так страшно, так хотелось убежать в сад, к Саске... Снова увидеть его улыбку и глаза, которые так искренни и честны с ней... Но не только... Одно его присутствие рядом делало её какой-то другой...       Было тяжело дышать. Одна мысль за другой атаковали и наносили раны, в последствие отражающиеся на лице. Но их прервал чей-то срыв. Послышался треск кости. Ещё больший ужас Сакура испытала, помимо прежнего. Она развернулась и посмотрела на него, Сасори вправлял кость сломанной руки. Секунду назад она безжизненно телепалась. К горлу подступил комок тошноты, он двигался медленно, оставляя после себя отравленное пространство. Одинокая слеза скользнула по щеке. Сасори правда не было понятно в честь чего она - испуга или сожаления о сломанной руке.       Сейчас он больше походил на мазохиста, потому, что сделал это так, будто бы ломает руки каждый день. Конечность похоже не интересовала его. Он вёл себя сдержанно и терпеливо, не показывая никаких эмоций, как кукла. Скорее его больше заботило состояние девушки, вид которой мог испугать любого прохожего человека.       - Ты в порядке? - спросил он, закутывая руку.       Сакуре было плохо. Эта ситуация вывела из равновесия организм, который внутри уже успел известись. Лишь вид спрятанной руки привёл кое-как в чувство.       - Твоя рука...       - Всё в порядке, заживёт. Ты-то как? Мне кажется ты стала на тон бледнее. Сможешь встать?       "Зачем он скрывает? Он же сломал её! Зачем делать вид, что всё нормально..."       - Сейчас попробую...       Ноги двигались хаотично, но более уверенно и возможность встать, оказалась ближе. И всё же, тошнота тоже не прошла без следа, хоть и стала слабее.       - Вот так, - приговаривал он и подошёл ближе. - Дай мне руку...       Хоть помощь и была нужна, но можно было обойтись без неё. Парень был настойчив, но когда понял, что его вид может спугнуть Харуно, его уголки рта слегка приподнялись. Теперь было не так страшно.       Девушке не хотелось сидеть и дальше на холодном полу и по этой причине, как она сказала сама себе, ответила на предложение.       Не смотря на повреждение, казалось он ничем не смущён и не стеснён. Левая рука с лёгкостью заменила правую и без особой нагрузки помогла девушке встать. Лицо всё так же было не преступно, исключая момент с подобием улыбки.       - Голова не кружится? Сколько пальцев на руке?       Сакура пару раз встряхнула головой. Та действительно начала идти кругом.       - Я в поря...       - По тебе не скажешь. - перебил Сасори.       Слуга бежал так, будто его ноги жгли раскалённые угли.       - Господин Сасори! Что с Вами! Что я скажу министру?!       Бедный парень начал убиваться. Он только первый день занимает должность того, кто должен сопровождать своего господина и уже у него возникли проблемы - не уследил. Пока он метался вокруг, мальчик подошёл к Сакуре.       - Тебя надо в лазарет, выглядишь не важно.       - Я же сказала что в поря...       - Любишь же ты, однако, спорить!       Крики слуги не остались без внимания. Придворные султана спешили на место случившегося. Вслед за ними шла Микото, разминувшись с Итачи, она как раз двигалась в эту сторону дворца.       - Что здесь происходит? - закричала женщина.       Длинное синее платье, в котором она была, как тьма, разливалось по светлому камню. В последнее время она итак не в духе, а тут ещё и всякие происшествия.       - Я требую объяснение! Что вы молчите?       Слуга Сасори скулил изо всех сил, не зная что и сказать, хозяин же, заметив это, поспешил разъяснить:       - Дело в том, что я прогуливался. Замечтался, задумался, видимо, так быстро шёл, что и не заметил. Поворачивая за угол, ненароком сбил эту девушку. К счастью, она не пострадала. Я же только сломал руку, но это не страшно. Прошу простить мою легкомысленность, мы доставили Вам много хлопот...       Сакура не могла вымолвить и слова. Речь этого мальчика просто повергла в шок. Он взял на себя её вину и даже не злиться.       - Бедная девочка! - женщина всплеснула руками. - Пошли, я отведу тебя в покои...       Она приобняла Харуно и собиралась было уйти, но...       - Пройдёмте с нами, по пути как раз лазарет. Наши врачи позаботятся о Вашей руке, надеюсь что с ней не будет никаких осложнений.       Саске лениво смотрел в пруд, не желая двигать даже кончиком пальцев. Его внимание привлекли слуги, которые о чём-то с жаром разговаривали. Один говорил что-то о девушке, другой же о том, как она упала. Мальчик понял далеко не всё и поэтому подумал, что стоит подойти ближе.       - Я видел, как именно она сбила господина! Чертовка! Так торопилась, что теперь ему расплачиваться!       - А видел её лицо? Оно ещё было расстроенно до того, как они столкнулись.       "Торопилась? Было расстроенно до того, как...!"       - Но всё же ей повезло, мой господин спас её, взяв вину на себя, теперь обязана будет ему!       - И правда. Однако госпожа Микото была недовольна, а вот узнай она правду...       Учиха появился прямо перед ними. Гнев на его лице бушевал, как пламя. Всё больше его черты становились дикими и непривычными. Глаза сверкали и сужались. Сейчас они готовы были на что угодно, лишь бы больше не слышать этого разговора.       - Мой господин... - начал слуга.       - О чём это вы говорите? - бровь мальчика изогнулась, как стрела.       - Видите ли, сейчас, там... Эта девчонка, Сакура...       - Закрой рот! - взбесился Саске.       - М-мой...       - Кто дал тебе право разносить по дворцу всякие сплетни?!       - Но мы же виде...       - Кто?! Я спрашиваю!       - Простите нас... - слуга затрясся.       - Уйдите с глаз моих!       Он почувствовал, как злоба овладела им почти до самого конца.       Сасори сидел с перемотанной рукой, слушая лекаря, не перебивая. Ему было всё равно на слова, так как ему не первый раз их говорят, а значит - ничего нового и интересного. Глаза бродили по потолку и иногда мальчик только говорил "Да, благодарю." Спина немного затекла, хотелось уже встать и уйти, но казаться не вежливым нельзя. Поэтому пришлось терпеть лекции ещё какое-то время, как и знакомые терминологии.       - Господин, Вы всё поняли? - осведомился лекарь.       - Да, пожалуй. Спасибо.       Дверь закрылась. Комфорт портила лишь повреждённая конечность, напоминающая о своей судьбе болью. Шаги были спокойными, торопиться было уже некуда. Проходя коридор, он не раз наталкивался на скульптуры, среди них он увидел одну куклу. Она была подобием человека, но без глаз, рта и ушей, проще говоря - шарнирного типа. Двигалось абсолютно всё и выгибалось в любую сторону. Вся прелесть этой поделки была оценена мальчиком по достоинству, потому как он и сам являлся мастером среди кукольников.       - Присядь, - прибавила Микото.       Сакура осторожно присела на край кровати. Сейчас она находилась в покоях своей госпожи. Та уже направлялась к девочке с мокрым полотенцем и мазью, чтобы вытереть пыль и продезинфицировать мелкие ссадины. Это напомнило Харуно её детство. Всё время, пока она была маленькой, у неё всегда были ушибы и ссадины. С самого рождения Сакура была любопытным ребёнком и никому не хотела верить, не убедившись самолично. Поэтому отец, как обычно, сажал себе на колени, а мама обрабатывала ранки, дуя, чтобы было не так больно. Это было так давно, но эта картинка слишком живая в её воображение чтобы просто сказать - было... Вот и сейчас они продолжают улюлюкать над ней, делать всё, чтобы девочка успокоилась и не плакала. Мама прикрывает лицо ладонями, показывая знакомых людей, а отец тихонько покачивает хрупкое тельце из стороны в сторону, говоря что они бегут по волнам...       - Сакура? Ты потерпи, ладно? Будет щипать, но это хорошая мазь.       - А? Д-да... Конечно...       Опустив пальчик в вязкую жидкость, женщина начала замазывать синяки и ушибы, предварительно протёртые мокрым полотенцем. Мелкое покалывание разгоралась после каждого прикосновения на область нежной кожи. Это было не больно, но очень неприятно, потому что все обработанные раны вызывали жгучий зуд по всему телу.       - Сакура... Могу я с тобой поговорить?       Девочка кивнула.       - Я ведь совсем ничего не знаю о тебе и твоей семье... Не могла бы ты... Рассказать.       Это был неожиданный поворот разговора. Харуно даже сжалась. Это было больнее всяких мазей, даже больнее того, когда тебя волокут по земле за руку по ухабам. Она как раз только вспомнила о них. Конечно, вот уже долгое время ей хочется рассказать трагическую историю своей семьи. О том, что её отец был чудесным человеком и заложил много ценного в этого ребёнка, умер достойно, защищая свою семью до самого конца... О своей маме, с которой девочка всегда брала пример, но и она умерла, сохранив Сакуре жизнь. Хотелось уже давно выплакаться, но дворец мешал, слишком много людей, чужих. Им нет дел до её горя и той тьмы, в которой она живёт. Эти люди только любуются птицей в клетке, да, той, что близка к своей гибели. Никому она не может довериться, никто не сможет помочь и понять... Понять, что смыла в жизни больше нет... И в существование тоже.       - Я вижу, что эта не простая история, и даже... - Микото закусила губу. - Но я хочу, Сакура, я хочу тебе помочь!       - Мне никто не поможет, госпожа...       - Послушай, может быть что-то можно сделать? Вот увидишь, Сарутоби и Маджин не откажут в помощи поисков!       Она говорила что-то ещё, пытаясь донести главное - не всё ещё потеряно, всё можно исправить. Сакура иронично улыбалась в душе. Ведь она знала, что помощь не нужна, их уже давно нет на этом свете. Руки сильно сжимали платье. Они тряслись от злобы и сильной боли. Она тогда не могла ничего... Совсем ничего. Позволила им уйти, отдать свои жизни ради будущего, в котором не было смысла. "Живи, Сакура!" Сколько раз она слышала эти слова в голове. Мама говорила их так легко, будто думала, что это возможно!       - Вы не сможете мне ничем помочь... Их больше нет...       Сакура тяжело выдохнула воздух, пытаясь совладать с эмоциями. Её хотелось разнести всё вокруг.       - Наш караван, - начала она, всё больше опуская голову вниз. - Был самым прекрасным из всех, что мне доводилось видеть и знать. Мы все были как одна семья. Наши ноги исходили по многим дорогам, в самую разную погоду, при разных обстоятельствах. Любые неудачи и тяжёлые времена мы встречали как гранитная стена. У каждого были свои обязанности и своё занятие. Мои родители были удивительными людьми. Они умудрились наполнить своего ребёнка любовью и светом до самых краёв. Дали всё, что только было можно. Отец всегда заботился о нас, он был правой рукой нашего старейшины. Моя мама была хорошим картоведом. Её навыки ориентироваться на местности и знание почв не раз спасали жизнь всем из каравана. Она любила своё дело и всей душой была преданна ему. Мама очень любила танцевать, а отец играть на дардуке. Они смотрелись как принц и принцесса, я всегда восхищалась ими. Самые яркие танцы и песни всегда были от них. На праздниках они давали передохнуть даже самым искусным музыкантам и танцовщицам. Но не в последний раз... Весь караван должен был пойти по новому пути. Как и следовало ожидать, мама продумала маршрут, а отец обговорил все детали со старейшиной. Всё было готово. Это случилось ночью, когда мы решили отпраздновать новые начинания и приключения. Мама танцевала, её тело почти касалось пламени огромного костра, а отец был во всю поглощён музыкой и своей семьей. Я же, сидела с другими детьми и подпевала. Даже сейчас, говоря о них в прошедшем времени, я вижу их... Их радость... Да, они очень рады. Вот и отец, уже со всеми хлопает маме. Видно, как он очень сильно любит её, потому что ощущает каждое движение её рук, её ласковый взгляд, для него одного. Он пытается мне что-то сказать сквозь круг танцующих женщин. Наверное, он хочет чтобы я и мама танцевали вместе, а потому и подталкивает меня... Но в этот момент, мужчина, сидевший рядом падает. В его спине стрела. Кровавое пятно становится больше и больше. Музыка стихает, будто её сдуло ураганом. Начинается неразбериха. Люди мелькаю, они картинки, слышится плач детей, крики их матерей, звук закалённого в боях металла. Они все бегут в убежище, пытаясь спасти ближнего, но я отчётливо понимаю, что это конец. Это понимают все взрослые, мой отец. Он и другие мужчины кидаются вперёд, волной, чтобы закрыть нас. Не жалея себя, они захлёбываются кровью, падает один за другим. Они пытаются шевелиться, но головорезы сильнее. В их глазах нет жалости, они другие, это глаза убийц, у которых отруби руку и они не вскрикнут. Я помню как мама, отыскав меня в толпе, схватила и побежала к ближайшему верблюду, но её опередил отец. Он посадил нас и быстро попрощался. Его спина... Его решимость... Его отвага и желание спасти нас... Я ощущала эти чувства, как свои. Я видела в его глазах то, что он пытался скрыть от самого себя, он знал что больше не увидит нас... И всё же, он улыбнулся и кинулся в бой. Мы уже довольно далеко отъехали. На меня капали слёзы мамы. Её руки дрожали. Слышались крики и с каждым, новым, она затыкала уши мне, чтобы не слышала, а сама корчилась от них. За нами нёсся главарь той шайки, он заметил как мы покидали караван... На нашем пути показалась пещера и мы направились в её сторону. Быстро забежали в неё. Мама была не в себе, она знала, что меня этот головорез не увидел. Перед ней стал выбор и она его сделала... Она спрятала меня в пещере, попрощавшись, и... вышла... Я слышала её крик, там, в глубине пещеры, но дала её слово, что не выйду. Главарь уехал. Он был рад что нет больше никого, никого, кто может рассказать об этом. Вскоре я вышла из пещеры... Она лежала так так спокойно... Так спокойно... Песок около неё был алый... Я вырыла своими руками ей могилу, поставив потом камень, как надгробие. Было утро и я решила, что надо двигаться. Жара почти убила меня, но я увидела вдалеке людей.... Господи, как же я была рада, думая, что это моя семья, мой караван... Это всё был словно страшный сон, я побежала, даже не думая по иному. Но упала и услышала, что это торговцы... Конечно, потом, как может быть понятно, я попала на чёрный рынок и там... Там я была спасена Вами...