***
— Нет! — лев с криком очнулся и тут же почувствовал на своей шее что-то холодное и металлическое, оно сильно сжимало ему горло — это был толстый металлический ошейник. Кайон поначалу не обратил на это внимание, так как его внимание приковали животные, находившиеся рядом с ним, также прикованные цепями. Среди них были гепарды, леопарды, львы, а также встретилась одна гиена и шакал. Поначалу Кайон немного испугался, но потом собравшись с мыслями он решил извинится перед незнакомцем, который сидел возле Кайона и явно слышал его крики: — Прошу простить, если я помешал вам своим криком, — извинился лев. — Просто кошмар приснился. — добавил он — Ничего страшного, у каждого бывают кошмары, — ответил леопард. — Ну, раз уж мы с тобой заговорили, то мне хотелось бы узнать твоё имя, на будущее. — любезно поинтересовался именем льва пятнистый. — Ах да, конечно, извините за моё невежество, меня зовут Кайон — представился красногривый лев. — Очень приятно, а меня зовут Бутанназиба, но ты можешь звать меня Бута, чтобы язык не сломать, — улыбнувшись, ответил взаимностью леопард. — А вот её зовут Адаез — она моя жена. — указав на сидящую рядом леопардицу, которая мило улыбалась новому знакомому, произнёс Бута. — Приятно познакомиться, Кайон. — сказала Адаез. — Взаимно. — ответил Кайон и сразу же огляделся, тут же перед ним появился лис, который совсем недавно предлагал льву удобную и хорошую поездку. — О, а вот и наш новенький очнулся, — нагло ухмыляясь, сказал лис. — Что же, мне нечего не остаётся, кроме как поприветствовать тебя на нашем судне. — закончил он. — Ах ты! — рявкнул Кайон, готовясь к тому, чтобы уже напасть на этот самодовольный мешок костей и плоти, но его удержала цепь. — Ну вот ты и познакомился с нашими мерами безопасности, раб. — лис особо сильно акцентировал внимание на последнем слове. — Итак, дамы и господа, рад сообщить вам, что через несколько минут мы отправляемся в путешествие длиной в четыре месяца. Не могу гарантировать, что по окончанию этого пути вы все снова увидитесь, но всё же я пожелаю вам счастливого плавания. — моргнув всем присутствующим рабам, лис поспешил удалится. — Слушай, Бута, хочу спросить, как давно ты тут находишься? — продолжил прерванный разговор Кайон. — Около недели, не знаю, может меньше. — неуверенно ответил Бутанназиба. — А я уже был здесь, когда тебя захватили? И вообще сколько я проспал здесь? — решил поинтересоваться тем сколько он здесь пробыл Кайон. — Нет, тебя принесли сюда вчера вечером. — ответил леопард. — Ясно, и хотелось бы ещё спросить почему здесь так ужасно пахнет? — спросил лев. — Уж простите, ваше высочество, но здесь вам просто так не дадут нужду справить, ибо они не дадут своему товару уйти отсюда, по крайней мере до тех пор пока мы не доберёмся до места назначения. — разъярённо прокричал из соседней камеры темногривый лев. — Успокойся, Чимола, не одному тебе здесь плохо, мы все тут мучаемся, поэтому не нужно выплёскивать свой гнев наружу. — успокоил знакомого леопард и сразу же развернулся обратно к Кайону. — Ты на него не обращай внимания, он может и грубый, но не самый плохой здесь, если повезёт, то может даже подружитесь. — договорил леопард и не спеша повернулся к жене. Кайон лишь молча кивнул и тоже отвернулся, кошмар не дал льву нормально выспаться, поэтому он прикрыл глаза и моментально уснул, погрузившись в царство Морфея.***
Плавание шло уже шесть дней и за это время Кайон крепко сдружился с Бутой и его супругой. Они очень часто беседовали и из разговоров становилось понятно, что Бута и Адаез обычные жители Африки, которые оказались не в том месте, не в то время, как раз в тот момент, когда работорговцы решили совершить вылазку. Что насчёт сна Кайона, то он, рассуждая об этом сне, вспомнил слова Рафики из детства: «Сон порой может подать нам знаки и рассказать о мире больше, чем сам мир». Это рассуждение натолкнуло льва на мысль, что дома его никто не ждёт с распростёртыми объятьями, но он понял, что сам виноват в случившемся, но дал себе слово, что никогда больше не полюбит никого так, как полюбил Фули.***
На седьмой день плавания, ранним утром, когда все спали, в трюм зашёл один из матросов, он был псом среднего роста и одет в чистую, не запачканную одежду. Пёс открыл клетку и подошёл к Адаез, Бутанназибу зачем-то увели на верх, поэтому его жена осталась совсем беззащитной, ибо на этом корабле рабы не спешат помогать друг другу, не хотят потом получить плетью по спине. Поначалу лев не понимал, что на уме у пса, но игривый и смазливый тон матроса выдал его истинные намерения. Он начал лапать Адаез, она в свою очередь попыталась оттолкнуть его от себя, но не получалось, пёс был силён. Леопардице оставалось лишь кричать, но насильник закрыл её рот своей рукой. И вот, когда пёс немного отстранился, чтобы расшнуровать свои штаны, Кайон выставил свою ногу и матрос с грохотом свалился на пол. Лев ударил ногой пса в бок, что тот аж скорчился от боли, а затем ещё удар, и ещё и так до тех пор пока на крик не прибежал капитан и несколько его подчинённых: — Que se passe t-il ici? (Что здесь происходит?) — злобно спросил пёс. — Capitaine, ce lion m'a attaqué, et je viens de me défendre… (Капитан, этот лев напал на меня, а я просто защищался…) — начал было оправдываться матрос, но тут же получил пощечину от капитана судна. — Intello! Combien de fois devez-vous vous dire de penser non pas avec ce qui est entre vos jambes, mais avec votre tête? Ou pensez-vous que ces femmes sont les mêmes que celles que vous tirez constamment dans la taverne du port? (Кретин! Сколько раз тебе надо говорить, чтобы ты думал не тем, что у тебя между ног, а головой? Или ты думаешь, что эти женщины такие же, как те которых ты постоянно снимаешь в портовой таверне?) — капитан накричал на подчинённого с такой силой, что было ощущение того, что он его убьёт. — Prenez tous les deux le lion et tirez-le sur le pont. Déjà là, je vais m'occuper de lui, à tel point qu'il se souviendra à jamais. (Вы оба, возьмите льва и вытащите на палубу. Уж там я с ним разберусь, да так, что он навсегда запомнит.) — отдал приказ пёс-капитан и направился на палубу. Матросы препираться не стали, отвязали цепь от шеи Кайона и схватили его так, чтобы ему было сложно как либо выбраться из плена. В считанные минуты Кайона вывели на палубу, где стояла солнечная погода, льва даже немного ослепило из-за долгого нахождения в трюме. Тут же его привязали к главной мачте толстыми канатами, затем к нему подошёл капитан: — Ты мне можешь не поверить, приятель, но ты мне уже нравишься, — с улыбкой произнёс пёс. — Я думал, что дня два или три и ты будешь умолять убить тебя, но ты наоборот оказался сильный духом и не побоялся напасть на моего подчиненного. Ты мне чем-то напоминаешь одного короля — Эдмунда Мученика. Его так прозвали потому, что когда его взяли в плен, язычники-норманны попытались заставить его отречься от христианской веры, но Эдмунд отказался, тогда его привязали к дереву и расстреляли из луков. Вы похожи тем, что тебя также взяли иноверцы, правда язычником здесь являешься ты, от веры тебя отрекаться не заставляют, но тебя тоже привязали к дереву, мой мальчик. Расстреливать тебя никто не будет, но мне надо будет тебя наказать за твою выходку, надеюсь ты это понимаешь. Кайон просто смотрел на то, как пёс обходит его и рассказывает истории об этом короле — Эдмунде, но затем он остановился, вглядываясь в шрам молодого льва: — Знаешь, я тут заметил, что твой шрам не до конца не закончен, думаю, это нужно исправить. — сказал пёс и после этого нанёс Кайону удар кинжалом, от которого последний сильно вскричал, в глазах всё поплыло, начало мутнеть. Последнее, что он ощущал — это удары плетью по спине, от которых он уже точно провалился в полное бессознательное состояние. После всего этого, бессознательное тело льва отнесли обратно в трюм, снова одев на его шею толстый, металлический ошейник, снова сдавивший горло пленника судьбы.