Ситх, ученица и правило двух.

Только с Рей я по-настоящему постигаю принцип неопределённости фелинкса Шрёдингера. Наблюдатель, заглянувший в Рубиновый зал, увидел бы, что Рей сидит за застеленным скатертью столом, сосредоточенно перебирая Силой детали лайтсайбера. Наблюдатель, заглянувший под стол, увидел бы, что она сидит на моём лице. А я знаю, что она ёрзает сочащейся от возбуждения киской, заливая своим соком мои губы и подбородок, потому что я уже битый час держу её на грани, но не даю ей кончить, пока она не запустит световой меч. Сегодня мы оба должны обойтись без использования рук. Она то всхлипывает, то хнычет, то канючит, что ей сложно сконцентрироваться и так душит меня своими бёдрами, что я вообще дышать не могу, но я, в отличие от неё, не жалуюсь. Просто дразню её клитор то носом, то языком, так, чтобы было приятно, но недостаточно для кульминации и продолжаю вылизывать насквозь промокшие складочки, слушая её просящие поскуливания. Я немного увлекаюсь, засасывая её сладкую вишенку и она таки кончает с громким стоном. Больше всего мне нравится, что мы оба играли честно. И я победил, ведь лайтсайбер-то она так и не собрала… Я распластываю Рей на столе и, наклоняясь к её розовому ушку, зловеще шепчу.  — Не стоит со мной соревноваться, — она только покорно попискивает, пока я приставляю член к истекающей смазкой киске. — Если ты не сможешь выиграть! И начинаю драть её как последнюю суку, но моя девочка только сильнее выгибается и активно подмахивает, после чего оборачивается с лукавой улыбкой.  — Просто я… хотела выиграть…твой член! Я бешено вьёбываю её в стол.  — Маленькая…расчётливая…дрянь! Что ещё ты хочешь?!  — Тебя!  — Вот так?!  — А-а-ах…да! Ещё…ещё! Т…ты…хочу! — бля, так я и трёх минут с ней не продержусь!  — Что?  — Кончи в меня!  — Ты…этого хочешь?!  — Да! Крифф! Да!  — Тогда…как сле…проси!  — Пожалуйста…прошу!  — Не слышу!  — Заполни меня! До краёв! Хочу…чтобы…ты в меня кончил! Хочу, хочу, хочу!!! Это-последняя капля, по позвоночнику бежит обжигающая волна, мне кажется, я спускаю в неё целую вечность под аккомпанемент её стонов. Всё ещё твёрдый и всё ещё в ней, я зарываюсь носом в её шелковистые волосы на затылке, когда она начинает подо мной возиться.  — Я с тобой ещё не закончил, — сурово говорю я, вжимая её всем телом в стол и подсовываю руку, нащупывая горошину её клитора. Тру жестко и быстро, будь это её первый раз, она бы до потолка подпрыгнула, но сейчас всё именно так, как надо, я тоже это чувствую. И ощущаю спазмы её третьего оргазма своим ещё твёрдым членом в переполненной моей спермой киске. Она содрогается от макушки до пяток, подгибая пальчики на ногах, стонет так сладко и так протяжно… Всё как я люблю. Когда мы, наконец, находим в себе силы, чтобы разъединиться, Рей снова улыбается этой своей особенной, блядской улыбочкой и говорит.  — Сегодня предлагаю засчитать ничью! Эта женщина меня в могилу сведёт! И ведь она так и не отдаёт половинку амулета Поиска, каждый вечер снимая его перед сном и вешая на подставку в своей спальне. Которая как-то разом становится нашей. Мне нравится засыпать, втрахивая её в постель, и, просыпаясь, чувствовать приятную тяжесть её сонного тела у себя на груди, а потом снова втрахивать её в постель. И, в качестве символического извинения за неудавшуюся поездку, я выкупаю втридорога через спекулянтов все места в ложе, соседней с Императорской, на следующий заезд. Мне всё-таки хочется показать Рей скачки риков, но не хочется париться в ведре все три часа. Мы с ней даже честно смотрим первые два заезда почти до конца. А потом я подсаживаю её на подоконник (какое гениальное изобретение-окна, прозрачные только с одной стороны!) и начинаю возиться, освобождая её от криффовых тряпок.  — Почему ты вообще носишь одежду, не пойму?  — Мне что, по-твоему, голой ходить?  — Ну да!  — А…зачем, позволь спросить?  — Я б тебе каждый день куни делал…  — Гм…но ты и так каждый день его делаешь!  — Да, но так я бы добирался до цели гораздо быстрее! Ещё и трусы! Женщина, во имя какого криффа ты напялила трусы?!  — Всё тебе объясни, ненасытное ты чудовище…  — Эй! Я здесь — невинная жертва!  — Чего-о-о?!  — Твоей красоты! Во-о-от, видишь, совершенно не могу сопротивляться! — я на минуту отрываюсь от облизывания мгновенно затвердевших сосков. — Твои сиськи коварно подстрекают присосаться к ним… Между прочим, доношу до твоего сведения, что это картельной сговор между Правой и Левой!  — Между прочим ты…ах…идиот, — смеётся Рей, откидывая голову. — но ты, главное, не останавливайся! Я спускаюсь с поцелуями, прохожу языком по загорелому животику, вниз к нежному золотистому пушку.  — Ты меня всячески провоцируешь и я не могу устоять. Вернее, не могу не встать! — фыркаю я своей собственной шутке и она тоже смеётся, пока я закидываю её ножки себе на плечи и приникаю с первым страстным поцелуем к её сладкой киске. Извилистый маршрут вверх и вниз по намокающим складочкам, и ещё чуть-чуть ниже… Несколько дней назад я думал, что с ума сойду от нетерпения. И я хочу, очень хочу последовательно оказаться в каждой её дырочке. Хочу обладать ей целиком и полностью, хочу наконец-то присвоить её себе окончательно. Но в том, чтобы методично и поэтапно знакомить Рей с чем-то новым, раскрывать её чувственность постепенно, шаг за шагом, есть своя особенная прелесть. Мне нравилось быть её учителем, но провести её, открыть ей (и в ней) принципиально другой опыт-это незабываемое наслаждение для нас обоих. Конечно, мне в гарем закупали только первосортный товар, так что на момент приобретения все они были гарантированными девственниками. Но мне всегда была неинтересна эта возня вокруг стыдливых неумех. Фетиш из целок обоих полов делают только те, у кого член коротковат. Так что в постель ко мне рабы попадали уже во всеоружии. Ни у кого и никогда не было проблем с тем, чтобы принять мои габариты любым из своих отверстий. Евнухи точно их готовили…как-то. Проблема была в том, что во-первых я не собирался Рей отдавать какому-то кастрату, во-вторых хотел сделать всё сам, и в-третьих хотел, чтоб она радугой кончила, и, желательно, не один раз. Но я понятия не имел, что надо делать! И только через несколько дней отчаянного тупняка, я вспомнил, что у меня же есть для этого специально обученные люди! Главный евнух, как обычно, был исполнен самодержавного рвения, но даже этот прожжёный лизоблюд, поднаторевший во дворцовых интригах ещё до моего рождения, в первые пару минут не смог сдержать удивления, когда я начал расспрашивать его, как разрабатывать отверстие без травм и боли. И ещё сильнее удивился, когда я поинтересовался, как сделать это по-настоящему приятным второй стороне. Но я недаром назначил его главным, справившись с первоначальным изумлением, он подробнейшим образом проконсультировал меня обо всех тонкостях процесса. — А использованием языка... так вот где наложницы опыта набрались? Евнух вдруг смертельно бледнеет. — Ваше Императорское Высочество, я, Сила мне свидетель!.. Видите ли, от Вас не поступало никаких инструкций на этот счёт, а во время…обслуживания Вы весьма…одобряли подобную практику! Более того, часто просили наложниц о подобном… Поэтому и только поэтому я позволил взять на себя смелость, так как предполагал, что это позволит улучшить… атмосферу в гареме, и, соответственно, повысит качество… Вашего обслуживания! Только из соображений о Вашей удовлетворенности я и осмелился позволить… — Да что ты всё мелешь, говори прямо! — крифф, сколько ж можно переливать из пустого в порожнее?— Что ты там кому позволил, я никак в толк не возьму? — Куннилингус, Ваше Высочество, — говорит он, трясясь будто осиновый лист. — Оральные ласки. Но только девушкам! Для других девушек! И только потому, что Вам нравится лесби-шоу! Я исходил исключительно только… — Да понял я, из чего ты там исходил. Было бы из-за чего беспокоиться! А кстати… — приходит мне в голову дельная мысль. — А позови-ка мне сюда дамочку, что реально в этом хороша. Евнух выщёлкивает приказ на датападе. — По отзывам других девушек, — вдруг решаю я уточнить. И, кажется, он набирает другое имя для вызова. Через пару часов приватной беседы с грудастой блондинкой, я узнаю много интересного и кучу идей, которые мне не терпится воплотить с Рей. — Столько всего завлекательного и нового, что нужно попробовать, - размышляю я вслух. — Да, Ваше Императорское Высочество, секцию твилечек, да и тогрут по-хорошему, уже надо…  — Ты не понял. Гарем, его весь нужно…  — Обновить?  — Нет. Распустить.  — Распустить? Целиком?  — Да. Всем наложникам стереть память и дать вольные.  — Что?  — Что? От моего предложения евнух в полнейшем шоке. Я, признаться, тоже. Рей будто проникла мне в голову и говорила за меня. Но, немного подумав, я даже рад тому, как всё получилось. Если, а вернее, когда она узнает о гареме (я не строю иллюзий насчёт того, как всё устроено в моём дворце и уже сейчас навскидку могу назвать пятнадцать-двадцать слуг, кто будет рад выслужиться, даже не перед Рей, а перед своими покровителями). И именно то, что я не бросил наложников на произвол судьбы и предоставил им свободу она одобрит. Ещё стоит выплатить рабам приличные отступные, такая забота её точно растрогает. Надо только проследить, чтобы фотографий последних лотов не осталось, иначе у неё возникнет ко мне несколько крайне неприятных вопросов, на которые я не хочу честно отвечать, но и врать-тоже. *** Рука щедро зачерпывает смазку и палец скользит внутрь и наружу, разминая и растягивая колечко мышц. К первому присоединяется и второй, двигаясь ласково и нежно, то сводя, то разводя их, словно ножницы, подготавливая к дальнейшему. И Рей с тихим стоном выдыхает, готовясь к продолжению.  — Кри-и-и-иф…мне нравится даже больше, чем я ожидала! Когда я впервые, неожиданно для себя, брякнул, что был бы не прочь попробовать, я тут же в испуге прикусил язык, испугавшись, что моя джедайка из-за пуританского воспитания как минимум серьёзно оскорбится на подобное предложение. Сочтёт чем-то унизительным, отвратительным…грязным. Но она в который раз удивила меня. Поиграв бровями, Рей сказала что «это пиздец какой изврат, но она пиздец как завелась от одной только мысли». Таким образом наши упражнения в оральном сексе обязательным пунктом стали включать в себя подготовку к событию, которое произойдёт сегодня. Нечто покрупнее пальцев скользит внутрь, медленно, но неостановимо раздвигая мышцы и Рей жарко выдыхает мне на ухо.  — Будешь хорошим мальчиком и получишь оргазм!  — Я потом тебя до смерти затрахаю, ты знаешь об этом?  — Очень на это надеюсь, — смеётся она, маленькая ручка скользит по стволу, двигаясь синхронно со страпоном и всё, что мне остаётся, это шипеть сквозь зубы от затопивших ощущений. — Но сначала ты у меня расслабишься и получишь удовольствие… Утром я сижу в Белой Столовой, отпиваю черную жидкость из кружки и морщусь, сплёвывая.  — Попробовал сам каф сварить по рецепту из голонета, но на вкус вышла полная лажа! Интересно, почему не получилось?  — Потому что ты-банта тупорогая? — самым светским тоном интересуется Рей. Поняв, что с расхожей галактической дразнилкой перегнула палку, она, звонко хохоча, улепётывает, шлёпая босыми пятками по паркету.  — Ах ты, мелкая… А ну стой!!! Я настигаю её в Фарфоровой галерее, полный самых кровожадных намерений. Но как-то так получается, что уже через пять минут я усердно вьёбываю Рей в стену, подхватив её под бёдра. Она цепляется руками за мою шею, и, кажется, ноготками перепахала мне весь затылок. Но я бы не сказал, что мне не нравится. Вокруг стоит угрожающее позвякивание: три ближайшие к нам охрененно уникальные вазы шатаются на своих подставках.  — Кай…ло… Фарфор!.. Нам нужно…аккуратнее!  — К криффу всё, — бормочу я, наподдав ей бёдрами так, что она всхлипывает. — Пока я не…выебу…твою маленькую…пиздёнку!  — Что за грязный…язык! — даже принимая в себя мой член она пытается ершиться. И я это просто обожаю.  — Ты не…возражала, когда мой грязный…язык…тебе отлизал!.. А сейчас в тебе мой большой…грязный…  — Сила!.. Ты невыно… —…Хер…на котором ты у меня кончишь! Я подсовываю левую руку и начинаю растирать её крошечный бугорок, продолжая трахать до криффа мокрую киску. Она стонет и сжимается в первом спазме оргазма, стискивая член в себе так, что в глазах белеет, а в ушах стоит оглушительный звон, когда я засаживаю ей в последний раз, кончая. Только через несколько минут мы наконец размыкаем объятия и пытающаяся отдышаться Рей выглядит прекраснейшим образом заёбанной. С искусанными губами, с растрёпанными волосами, с сиськами наружу в разодранной кофте и с потёками моей кончи на ляжках. Я готов любоваться ей вечно, но всё же ставлю её на пол и мы слышим хруст.  — Мда, а звон-то был реальным. Галерея не перенесла нашу еблю, мы по-ходу тут всё к хуям снесли — мелкая фарфоровая пыль из антикварных ваз белым крошевом усеивает паркет.  — О, Сила, да мы же их все перебили! — она панически оглядывает следы побоища. А я смеюсь.  — Не переживай, теперь я хочу повандалить и в других галереях!  — Таким же способом? — она смущённо хихикает.  — Можно раком, я не привередлив.  — Крифф, ты невыносим! — она шлёпает меня по руке и прижимает ладошки к краснеющим щекам. И только что обмякший член снова дёргается. Не выжми она его досуха минуту назад, я бы точно трахнул её ещё раз. Мысленно ставлю себе галочку повторить бесценный опыт в самое ближайшее время. Нашу с Рей идиллию совершенного баланса между Светом, Тьмой и безудержной еблей разрушают жемчужины крайт-дракона оттенка «ситхский жёлтый». Вернее-встреча с ювелиром, который создаёт парюру с ними для моей синекожей чисской невесты.