Ситх, ученица и правило двух.

В нашу первую брачную ночь я лениво ласкаю идеально налитую грудь Малисы, пока сразу двое поспешно купленных рабынь трудятся, ублажая ртами мой член и серьёзно не могу понять, как мне вообще могло прийти в голову хотеть чего-то ещё? Красота Малисы отточена скальпелями лучших пластических хирургов и отполирована лучшими стилистами, визажистами и модельерами. Эталон идеальной чисской безупречности. Да, она ксенос и с заведением потомков от нас двоих будут…проблемы. Но я озаботился, чтобы брачный контракт на этот счёт имел самую широкую трактовку, мне нужны гарантированные форсьюзеры, но я пока не готов рисковать с ситхской алхимией. Сила обошла Малису своей благосклонностью. Но на этом её недостатки исчерпываются. Она знает своё место и с достоинством принимает его. Когда в качестве жеста великодушия (и извинения за балаган, что всё-таки устроил криффов Люк) я разрешаю ей контролировать закупку наложников в гарем, она стала сиреневой от удовольствия.  — О, я приложу все усилия, чтобы собрать Ваш сераль заново к Вашему вящему удовольствию! Милостиво улыбаясь ей, я мысленно делаю заметку укоротить на голову одного не в меру болтливого евнуха. Я полностью доволен Малисой целую неделю. Но потом она сама напоминает мне, из какой семейки она происходит. Ну да. А то я чуть было не забыл.  — Что это? Мы оба глядим на рабыню в кокетливом батистовом неглиже. А я думаю о том, что евнуха надо было грохнуть сразу же, как только избавился от гарема. Милосердие всегда наказывается. В первую очередь теми, кого оно пощадило.  — А что не так? — невинно хлопает Малиса наращенными ресницами, бесстыже глядя прямо мне в визор. — Наложница человеческой расы, типаж хрупкой шат...  — Ты избавишься от неё, — цежу я сквозь зубы,перебивая, ярость просто клокочет.  — Как скажете, Ваше Императорское Высочество, я отдам распоряжение… В ледяном бешенстве я сую ей бластер с пояса в руки.  — Ты не поняла, моя драгоценная супруга. У всякого действия есть последствия. Убей её. Прямо сейчас.  — Что?  — Мне повторить свой приказ? Малиса в растерянности смотрит на бластер в своих руках и переводит взгляд на наложницу. Девчонка дрожит и трясётся в тонкой сорочке, умоляюще складывая руки.  — Пожалуйста! — она кидается на колени, цепляясь тонкими пальцами за моё сюрко и заглядывая в визор шлема. — Пожалуйста, Император, пощадите! Я же ничего не сделала! Малиса смотрит то на бластер, то на меня, и в её глазах закипает гнев.  — Ты не можешь заставить меня делать грязную работу! Я твоя жена, а не девочка на побегушках. И вообще-для казней есть специальная должность. Она называется «палач»! — Или от неё избавишься ты или ты лично будешь объяснять своей мамочке, почему её корпорация проиграла тендер по поставкам дюрастали на Куат. Я считаю до трёх. Раз…  — Прошу Вас, я ни в чём не виновата! Меня же просто купили, я же просто… Бластер оставляет аккуратную обожжённую дыру в её голове, а Малиса, выронив оружие из дрожащих рук, на враз подкосившихся ногах падает на колени и звучно блюёт прямо на выложенный чароитом мраморный пол. В остановившихся глазах безымянной рабыньки отражается солнечный луч и мелкие капли чисской рвоты влажно поблёскивают на прозрачной ткани сорочки.  — Ещё раз попытаешься мной манипулировать и этот инцидент покажется тебе детской сказочкой, — бросаю я, удаляясь в свои покои. Мда, свою жену я переоценил. Но урок был усвоен, и несмотря на интеллигентную подковёрную термоядерную войну с её криффовым семейством, настолько глупых просчётов Малиса больше не допускает. **** Хосниан опять распоясались, а Малиса прислала приглашение на завтрак тет-а-тет. Семейные обязанности, чтоб их.  — Ты мог бы выпить со мной каф.  — Спасибо, моя дорогая, но сегодня я воздержусь.  — Семнадцать тонн.  — Что?  — Я дам тебе семнадцать тонн коаксиума, неучтённых акционерами. Незасвеченная партия, не знают даже они. Ресурсы будут твоими, если ты снимешь треклятое ведро с башки. Я потрясённо вожу визором по её идеально выточенному скальпелем лицу.  — Да ёб твою мать, Кайло!!! Мы шестнадцать лет женаты! Я имею право знать! Не ждать поставок ещё два месяца, а дать просраться Хосниан уже сейчас… Раздаётся тихое шипение.  — Ну как, налюбовалась?  — Я вообще не понимаю, чего ты так комплексуешь из-за пары глаз с обострением коньюктивита. Ладно бы у тебя хуй был маленький, вот где реальный повод для грусти! А это…пфффф!  — Как ты вообще умудрилась столько достать, вся добыча подотчётна корпорации?  — Заключила контракт на вывоз мусора… В отвалах руды того коаксиума всего-ничего, но если подождать полтора десятка лет… Пиздец, вот это я Малису недооценил. Снимаю шляпу. Шлем. Блядь! Вот же ж сука синежопая!!! Как хорошо, что я с первого дня установил за ней слежку и решаю сыграть припасённым на чёрный день козырем.  — Милая, спасибо за этот подарок, достойный императора, но знаешь, даже твоя лояльность династии не искупает твоих мелких прегрешений. Так что я тебя по-дружески предупреждаю. Завязывай.  — С чем? — она мгновенно подбирается, настороженно смотря исподлобья.  — Со своими лесбийскими игрищами, а то кто-нибудь возьмёт да и расскажет твоей милой мамочке, что дочурка снова принялась за старое. Да ещё и со служанкой. Какой моветон, какое падение, моншер! Ух, дорогая тёща будет в ярости, я ведь у неё, как-никак, самый любимый зять. Её алые ноготки, под цвет алых глаз, игриво стучат по выложенному самоцветами мозаичному столику.  — Если ты забыл, так я напомню, что по брачному контракту я имею право на пятерых любовников и даже могу отсасывать им с проглотом, если в этот вечер мы не спим в одной постели, ведроголовая ты мразь! — Малиса аж шипит от злости.  — На любовников, — ласково-притворно качаю я пальцем перед её носом. — На любовников, сердце моё, а не на любовниц! Так что купи пяток твилеков и отрежь им хуи-не девочки, но потеребонькать им сможешь.  — А ну уёбывай из моего будуара, — визжит она, подскакивая и становясь бирюзовой от ярости. — Уёбывай, блядь, немедленно!!!  — Уже ухожу, но ты подумай на досуге, какая продажная сука тебя сдала, — доброжелательно говорю я, аккуратно прикрывая дверь. Продажной сукой, сдавшей Малису с потрохами, была та самая служанка, шестая горничная, занимавшаяся хранением её туфель. И уже направляясь к себе, я понимаю, что будет вишенкой на торте. …Она человеческой расы, высокая скуластая брюнетка со стрижкой-каре, мельком оглядывает мою Синюю приёмную и подходит ближе. Живя во дворце, уже привыкла к роскоши жилых покоев, хотя здесь никогда не была.  — Ваше Высочество, вы вызывали меня?  — Да, — говорю я, — Ты молодец, что сразу рассказала мне о...происшествии. Эти сведения пригодились. Я удвою твоё вознаграждение.  — Я рада служить Вам, Ваше высочество, — говорит она, почтительно склоняя голову и сопровождая меня в Синюю спальню. Её глаза чуть расширяются, когда она видит кровать. Вроде бы не дура, раз поняла намёк.  — Я так хочу доставить Вам все удовольствия мира за Вашу любовь! «Что Малиса в ней нашла? Она же тупая, как пробка», думаю я, разглядывая фреску на потолке. И сосёт хреново". Странно, но при этом я чувствую что-то необычное. Ощущение ни на что не похоже, это словно далёкий вздох, словно где-то с цветка осыпались лепестки, словно где-то погасла звезда...  — Можешь идти, — киваю я, пока она отплёвывается, оттирая с губ капли спермы. Вместо оргазма я чувствую странное опустошение. Единственное, что было приятного в этом убогом минете, так это мысль о том, как Малиса отреагирует на новость.  — Ты трахнул в рот одну тупую пизду. И знаешь что? Мне насрать! В следующий раз, если решишь заняться скотоложеством, так ты не стесняйся и сразу начинай хаппаборов ебать. Даже у них интеллекта больше, чем у этой смазливой идиотки. Ах ты, сука синежопая! Как хорошо, что маска сейчас скрывает моё лицо. Один-один, Малиса. Я тебя недооценивал, признаю… Заодно, перерыв все её контакты, я докапываюсь, наконец, до имени её настоящей зазнобы. Фазма, её одноклассница в закрытом колледже для девочек из очень богатых семей, но, надо признать, недостаточно влиятельных для честолюбия её матушки. Это что ж получается, их интрижке уже двадцать пять лет накапало? Вот и верь после этого, что у лесбиянок одно баловство! *** Я иду по коридору гарема, возвращаясь к себе после отличной оргии (у Малисы с той памятной перепалки уже второй год болит голова, ну да я и не настаиваю. Между нами что-то вроде молчаливого пакта о ненападении и встречаемся мы только на официальных мероприятиях), когда дверь одной из боковых подсобных комнат распахивается и с криком  — Я не буду сосать его немытый хер! — мне под ноги валится человеческий мальчишка в рабском ошейнике.  — А если я хер специально для тебя помою? Парень ошарашенно поднимает на меня лицо, утыкаясь взглядом голубых глаз в визор моего шлема и я вижу в его глазах что-то давным-давно забытое…нестерпимое. Он уже набирает побольше воздуха в лёгкие, багровея от ярости, когда вовремя подоспевший евнух вырубает его зарядом энергодубинки. Слуга угодливо кланяется, потея от ужаса и рассыпается в объяснениях. Да, у раба очень строптивый нрав, и такого никогда бы не купили в гарем, просто во время большого обновления комплектов твилечек и человеческой расы обоих полов взяли оптом большую партию. Торговцы живым товаром смогли его подсунуть, предварительно накачав седативами и подавителями воли. В общей суматохе крупной закупки подлога не заметили. Но тем не менее огорчаться мне не надо, раб весьма приятен на вид, ещё немного времени и мои слуги научат его послушанию и покорности.  — Нет.  — Ваше Высочество?  — Не трогайте мальчишку. Будет интересно самому его…сломать. Сломать. Стереть в порошок. Согнуть в бараний рог. Да, как только вернусь с миссии, займусь им вплотную. Уничтожить этот…это..это...Это, несомненно, будет приятно... *** Мы идём с рыцарями по пылающему селению. Штурмовики рассредоточились, выполняя операцию. Вдруг особенно громкие крики привлекают моё внимание и я решаю посмотреть, что там происходит. Невысокая пухленькая блондинка истошно вопит и довольно хаотично размахивает плазморезом, выступай она против рыцарей Рен, её б уже нашинковали. Но пока ей удаётся довольно бодро отбиваться от пяти штурмовиков сразу.  — Только суньтесь, сукины дети! Я не отдам вам моего сына!!! Позади неё жмётся к стене дома человеческий малыш лет пяти. Наверное. Это интересно, и я беру всю группу-и мать, и своих солдат в захват Силы. Они бьются в путах, ещё не успев понять, что происходит, когда я подхожу к ним ближе.  — Ты достойно сегодня сражалась, женщина, пусть и не на моей стороне. Я могу оценить сердце настоящего воина. Если твой сын унаследует хотя бы тысячную долю твоей храбрости, то он сделает блестящую карьеру. Твой ребенок останется с тобой до его совершеннолетия, а после этого он поступит на офицерское отделение для аристократов в академии Лотала. Все расходы по его воспитанию возьмёт на себя Империя. Официальные бумаги тебе пришлют позже. Я отпускаю всю группу из захвата, штурмовики тут же слаженно отдают мне честь и, дождавшись моего приказа перейти на следующий объект, бодрой рысцой устремляются туда. Блондинка, продолжает судорожно сжимать в руке резак и не может оторвать своего потрясённого взгляда от моего шлема. Турджен весело хмыкает, оглядывая всё ещё не верящую в своё спасение женщину.  — Просто удивительно, на что способна мать, защищая своего ребенка! И я впервые в жизни спотыкаюсь на ровном месте. Передо мной, будто наяву, встают оплавленные железяки перерубленного лайтсайбером кронштейна.  — Эй, Кайло, ты куда? — фамильярно окликает меня рыцарь, но мне не до титулов.  — Закончишь операцию. Я…У меня дела. Возьму шаттл, отчёт о действиях пришлёшь мне на датапад. Я чуть ли не бегом направляюсь к своему судну, но возвращаюсь на Иридонию я не ради украденного мед-дроида. Даже такой криффов идиот догадался, какой диагноз пыталась скрыть от меня Рей. Нет, мне нужно своими собственными глазами удостовериться кое в чём ещё… …За двадцать лет Южное крыло, которое я запер тогда, покрылось пылью, а трупы нескольких замурованных заживо в роскошных залах и умерших от голода и жажды слуг ссохлись, словно мумии. Стоя в нашей спальне я смотрю на пустую подставку для подвески и смеюсь, а по лицу ручьём текут слёзы.  — Кайло, какой же ты дебил блядь!!!