Любимая марионетка

      Захожу к отцу и застаю его за очередным телефонным разговором. Хлопнув дверью, даю понять, что я не намерена ждать. Он кивает мне на кресло и спешит закончить свой разговор на весьма неудачной ноте. Роняю сумку на пол и уверенно подхожу к отцу. Он смотрит на меня с удивлением, вскинув одну бровь:       — Вероника, дорогая, что-то случилось? — он скрещивает руки на груди и его взгляд начинает отдавать гневом — Ты прервала мои переговоры по поводу развития бизнеса! — тон как и всегда холодный и жестоким.       — Плевать! — повышаю голос, так как эмоции сейчас выше меня, они выше разума — Я всё знаю!       Взгляд вдруг стал боязливый, он вдруг забегал глазами, которые почему-то начали подергиваться. Дыхание стало непривычно тяжёлым и сдавленным, он нервно покусывал губы и пытался взглядом зацепиться за что-то в комнате. Он молчит, будто боится сказать несусветную чушь. Долго смотрю на него, ожидая хоть чего-то:       — И долго ты будешь молчать? — вдруг произносит папа, а я слышу такие странные подрагивания в его голосе — И что ты знаешь?       — Для начала я хочу услышать от тебя правду! — я сажусь на кресло и закидываю ногу на ногу — Что с Арчи? Шериф Келлер ничего не говорит!       — Удивительно. — иронично проговаривает папа — А я думал, что это он тебя надоумил на этот разговор. — он нервно усмехнулся и встал со своего места.       — Даже не пытайся уйти от темы! — чувствую, как внутри меня зарождается злость. Я никогда ранее не ощущала это чувство — Что с Арчи? Где он?       Он долго молчит, а я начала чувствовать, как эмоции ещё сильнее начинают давить на меня и истерика вот-вот накроет меня с головой. Всегда рассудительный и спокойный человек сейчас медленно терял контроль не только над ситуацией, но и над собой. Я видела, как он начал сжимать кулаки, пытаясь хоть немного так сбросить напряжение. Перед моими глазами сейчас картина того, как папа стреляет в Арчи и тот падает на землю. Смотрю внимательно на отца, который сейчас пытался найти в себе силы, чтобы ответить на мой вопрос:       — Что молчишь? — начинаю я и быстро поднимаюсь на ноги.       — Я не уверен, что тебе стоит это знать. — он говорит это с явной неуверенностью и я это чувствую — Могу сказать лишь то, что с Арчи всё хорошо. — губы поджаты, а взгляд всё ещё беглый и напуганный.       Можно подумать, что папа — это зверь, загнанный в угол и прижатый к стене. Его несут в клетку, которая теперь станет для него домом. И скорее всего он никогда не выйдет на свободу. Карие глаза так и бегают по моему лицу, я читаю в них мольбу о том, чтобы убить своё любопытство и отправиться в комнату. Но я не намерена сдаваться! Я буду стоять на своём до самого конца:       — Вероника, я хочу чтобы ты сейчас поняла, что я не убивал Арчи. — произносит папа и добавляет уже тише — К сожалению. — секунда молчания и он вновь говорит как и сначала, громко и чётко — И если ты думаешь, что тот мерзавец был Арчи, то ты ошибаешься. Арчи жив, но он не в городе. Я попросил его уехать ненадолго в тайгу. Так будет лучше и для него, — он подходит ко мне и берёт меня за руку — и для тебя. — смотрит мне в глаза, будто пытаясь за что-то извиниться.       — Я не верю! — чуть ли не кричу и этим пугаю папу — Почему тогда шериф молчит?       — Да какая тебе разница, почему Келлер молчит? — папа начинает злиться, но моя злость сильнее.       — Потому что я люблю его! — выпалила я и быстро села в кресло, закрыв лицо руками и зарыдав.       — Что ты? — папа был потрясён и он не мог ничего сказать, он лишь быстро моргал, открыв рот.       — Почему тебя подозревали в убийстве? — продолжаю кричать я, игнорируя его вопрос.       Он вздыхает и отводит взгляд в сторону. Тяжёлый вздох и он направляется к полке, где стоит его любимый ром. Мигом наливает себе и выпивает залпом. Морщится и пару раз кашляет:       — Тот парень был не просто парнишка из тихого городка, у которого отец "продаёт оружие". — начал папа, не оборачиваясь, а изучая свой ром — Я никогда раньше не говорил о своём бизнесе и сейчас не хочу. — снова наливает себе алкоголь, запах которого уже донёсся до меня и немного опьянил — Его отец тут совершенно не при чём. — усмешка, такая родная и такая нервная — Парень был из Нью-Йорка. Он вышел на меня непонятно как. Предложил неплохую сделку. — глубокий вдох — Защиту. — и он вновь опрокидывает бокал с ромом — Я сначала подумал, что парнишка шутит. Запутался, с кем имеет дело. — папа берёт бутылку в руку и проходит к столу — Извини, что тебе не предложил, но тебе ещё рано! — вдруг такая забота, что меня передёргивает — А потом я узнаю о том, что этот парень решил купить у меня "товар". Ну я уже тогда заподозрил неладное, но решил продать. — он делает паузу и облизывает губы — А потом оказалось, что это он сдал меня шерифу. — сжимает зубы до скрежета, который услышала и я — А приехав сюда, я подумал, что всё. — он поднимает слегка затуманенный взгляд на меня — Свобода. — улыбается так, будто победил — А потом мне позвонили и назначили встречу. Я согласился. — он наливает себе ещё рома и берёт бокал в руку — А когда пришёл, то увидел его. — очередная порция алкоголя была выпита, а бокал отставлен в сторону — Я сначала даже не поверил в это. А потом этот малец решил начать меня шантажировать, мол "Если не буду ему платить, то лишусь тебя." — он прикусывает губу и смотрит внимательно на меня — Я не мог ему платить!       — И ты убил его? — перебиваю я, с ужасом глядя на своего отца.       — Я был в тот день в том месте. — он кивает, а мне становится не по себе — Я говорил с ним, но — папа разводит руками и начинает смеяться — он послал меня, сказав, что я должен ждать, когда ты не вернёшься. — я увидела в его взгляде жгучую боль, которая появилась именно сейчас, когда он вспоминает о словах парня — Он обещал убить моего ангела! — его голос дрогнул, а на глазах заблестели слёзы — Я... — слова стали даваться ему с трудом — Арчи и правда жив! Могу дать тебе номер новый.       Я просто не верила своим ушам. Тот, кто был для меня примером оказался монстром во плоти. Он не договорил, но я и не хотела. Вдруг мой телефон зазвонил и незнакомый номер снова напугал меня. Отвечаю и смотрю на папу. В трубке послышался голос Арчи, который сейчас был взволнован:       — Ронни? — начал парень, а я выдохнула — Это я, Арчи.       — Арчи! — воскликнула я — Ты где? Как?       — Я в тайге! — он вздохнул — Мы с твоим папой решили, что так будет лучше! Со мной всё хорошо. Передавай ребятам привет. Извини, что я не смог прийти к тебе в тот день. — он говорил это с досадой, но мне было легче.       — Передам. — киваю я, а связь начала прерываться.       Минутный разговор позволил мне вздохнуть спокойно. Завершив его, я смотрю на папу:       — Ронни, — будто он слышал Арчи, но это исключено — что ты имела в виду, говоря про Келлера? — папа слегка напряжён.       — Да, папа. — киваю я и уже ищу в телефоне номер шерифа — Я его люблю. У нас отношения.       Эти слова его явно задели. Тот, с кем он учился сейчас оказался возлюбленным его дочери. Он с достоинством принял эту новость, но всё же что-то его ещё беспокоило:       — Мама знает? — взгляд совершенно потух, он хотел просто узнать правду.       — Нет. — отрицательно машу головой.       — Звони Келлеру, пусть приедет. — тяжело говорит папа — Нужно поговорить.       Я слушаю его и звоню шерифу. Разговор был короткий, но шериф понял, что у меня что-то стряслось. Уже через час он приехал. Открыв ему дверь, я кинулась ему на шею и просто обняла, уткнувшись в плечо. Спустя ещё минут пять он сидел у нас в гостиной. Долгое и напряжённое молчание, которое мне стало таким уже знакомым, что не вызывало никаких эмоций. Мама так же сидела с нами. А папа окидывал присутствующих пустым и потухшим взглядом. Этот взгляд полный грусти был похож на тот, что я видела в день нападения, за исключением лишь цвета. Тот кто напал на меня имел более светлый цвет карих глаз, нежели был у моего отца. Но та пустота, которая была в них, сильно была похожа. Этот зверь потерял веру в счастливый исход, он понимает, что это конец, ещё один выстрел и он будет убит. В моём мире уже был один разлом и сейчас я видела абсолютно другого человека. Тот самый Хирам Лодж, которого знали все, сейчас был самым несчастным человеком, потерявшим веру в жизнь. Это очень сильно пугало меня, да и остальных:       — Наверное каждый хоть раз в жизни думал о смерти! — начало было жутким, вызывающим страх — Об этом не знал никто, включая Тома. — он посмотрел на мужчину, который сидел тихо — Я действительно сидел за наркотики, за их продажу. — снова пауза, будто он пытается подобрать слова — Я думал, что это единственный грех, который будет камнем лежать на моей душе. — он поднимает взгляд, полный боли и сожаления на меня и продолжает чуть тише — Но я ошибался. — огонь от камина начинает отблёскивать в слезах, которые сейчас медленно стекали по щекам моего отца — Я знаю, что был ужасным отцом. Но я никогда не позволял обидеть Ронни. — он улыбается, видимо что-то вспомнив — И когда тот парень в тот день сказал, что он заберёт её у меня, я был напуган. — прикусывает губу, сдерживая всхлип — Я выстрелил в него и был уверен, что убил. — он делает паузу и лёгкая улыбка появляется на его лице — Но когда на тебя напали, то я начал сам расследовать и наткнулся на след, который вёл к тому дню. — он тяжело вздыхает и хмурится — А когда этот малец, что пришёл в дом навёл на тебя пистолет, то я выстрелил. Ещё раз. — он переводит взгляд на маму — Я снял маску и увидел того парня. — он утыкается в свои руки и выдыхает — Я снова увидел того, кого мы всё это время считали мёртвым! Именно поэтому я звал тогда Тома! Поэтому я испугался! Потому что побоялся, что я снова его не убил! — он смотрит на шерифа, который кивает — И когда ты сегодня пришла ко мне, то я испугался, что ты всё это узнала. — он улыбается и вытирает слёзы — Вот и вся правда, Вероника.       Этот рассказ поверг меня в шок. Одна часть меня понимала, что он был вынужден нажать на курок, пускай дважды, чтобы защитить меня, но другая — чётко осознавала, что на руках моего отца кровь человека. Этот вечер был нашей маленькой тайной, которая осталась лишь среди нас четверых. Том не стал выдавать отца, он помог замять дело с убийством этого парня. Нет, папа ему не платил, просто Келлер понимал моего отца. Он и сам отец и за Кевина он был тоже мог убить. Да, это странно, возможно даже грубо, но все понимали, что при тех обстоятельствах, что были, папа просто не мог иначе. Считать его убийцей или героем — это дело каждого. Для кого-то он человек, который не моргнув глазом, убил человека. Для кого-то он герой, который защищал свою семью. Над этим можно долго рассуждать, но самое главное помнить, что из любой ситуации, можно найти выход, при котором жертв можно и избежать. Нужно только лишь постараться.