Похищение невесты в ночь перед свадьбой или возвращение старого кошмара

В конце концов, Хуа Чен так и не воплотил свой план по штурму окна комнаты, где отдыхал его возлюбленный, в жизнь. Появилось срочное, важное и неотложное, но вместе с тем уже набившее оскомину дело. Надо было избить Ци Жуна. Этот…кхм… неприятный тип как-то прознал про свадьбу и, судя по всему, вознамерился поджечь Дом Блаженства. Идиот действительно рассчитывал проникнуть в центр города незамеченным. Хотя, стоит отметить, в этот раз он действовал умнее (насколько хватило его куриных мозгов, разумеется). Ци Жун приказал своим прихвостням атаковать жилой квартал, расположенный на окраине, с целью отвлечь внимание. Да и в предсвадебной суматохе среди сотен экстравагантных гостей было непросто обнаружить кого-то конкретного. Благо, подчиненные Хуа Чена знали в лицо это убожество, смеющее претендовать на титул Непревзойденного, и сразу же доложили градоначальнику. Эта сволочь уже сидела у Собирателя Цветов в печенках, но не оставлять же его набеги на Призрачный город безнаказанными. На самом деле, в этот раз градоначальник дубасил его с особой жестокостью и страстью, впервые за много лет. Из-за этого падальщика ему пришлось оставить возлюбленного в Небесном Царстве и мчаться в Призрачный город, так как, к глубочайшему сожалению Хуа Чена, все его подчиненные, которые были в состоянии мало-мальски избить Ци Жуна, сейчас отражали атаку на жилые дома. Мелкая гадина хоть и была не опасна для Князя Демонов, но оставалась до жути надоедлива. Когда Лазурный демон пакостил, он делал это понемногу, но, видимо, с душой, раз последствия всегда оказывались легко исправимыми, но требовали много времени и нервов. К тому же, это был последний акт избиения Ци Жуна в его холостяцкой жизни. Поэтому он даже не стал в этот раз ломать челюсть Лазурному демону или затыкать его по другому, позволяя его грязному языку распалять себя больше и больше. Для Хуа Чена процесс нанесения Ци Жуну тяжких телесных повреждений сейчас был своеобразным ритуалом: в то время, когда невесте велено плакать перед свадьбой, чтобы не тащить горе в новый дом, он решил также оставить весь негатив в прошлом. Ну, а кто может выполнить роль боксерской груши лучше, чем эта падаль? Еще раз смачно наступив ногой на лицо вторженца, Хуа Чен повел плечами от удовольствия, услышав болезненный вскрик, подозвал двух демонов и велел им кинуть избитого в пруд к пираньям. Когда те ушли, Хуа Чен посмотрел на небо и тяжело вздохнул. До рассвета осталось каких-то несколько часов, Его Высочество уже наверняка спит. Тревожить его сон не хотелось — завтра важный и напряженный день. Да и волноваться было все-таки немного глупо. Се Лянь сейчас под защитой Небес: не могут же все Небожители быть настолько бесполезными и слабыми, чтобы впустить угрозу во дворец Цзюнь У, правильно? Поэтому Собиратель Цветов бросил последний взгляд на чёрное безлунное небо и направился в свою резиденцию. Войдя в свой кабинет, он застал взволнованного помощника, видимо, давно ожидавшего своего господина. — В чем дело? — нахмурившись, строго спросил Хуа Чен. Помощник слегка согнулся в поклоне, почтительно сложив руки перед собой. — Господин Хозяин Черных вод ожидает вас у реки. — Черновод? Ему-то что от меня надо? — Собирателю Цветов, признаться, за сегодня гостей уже хватило. Век бы их больше не видеть, не слышать и не вспоминать. Помощник замялся, но все же осмелился высказать предположение и пожелание другого Непревзойденного: — Вероятно, он хочет поздравить вас с праздником, господин. Он велел вам передать, чтобы вы взяли собой закуску. Хуа Чен усмехнулся. Действительно, а чего еще мог хотеть этот гуль, кроме как пожрать на халяву? Разве что… Впрочем неважно, еда так еда. Князь Демонов велел кухне приготовить ужин и сложить в корзинку, а сам спустился в погреб за вином. Он не знал, будет ли Черновод пить такое (может, он со своим), но самому ему надо было скрасить предрассветные часы. Пить в одиночку как-то не правильно, а так хоть компания будет. Хэ Сюань действительно ждал его на берегу. Он сидел на песке, согнув одно колено и положив на него руку, и с отсутствующим выражением смотрел вдаль. Хуа Чен опустился рядом, скрестив ноги, и поставил корзинку между ними. Черновод, не говоря ни слова, сразу накинулся на жареную птицу неизвестной породы. Глядя на такое поведение, Хуа Чен лишь хмыкнул, наливая себе вина. Водный гуль посмотрел на него, но ничего не сказал. Так они сидели и молчали достаточно долго. Хуа Чен смотрел на далекую, почти невидимую в темноте линию горизонта, потягивал вино и думал о своем, а Хе Сюань жевал что-то рядом с ним, изредка поднимая глаза на водную гладь. Черновод первым нарушил затянувшееся молчание, видимо, насытившись, насколько это возможно. Он проглотил остатки еды из корзины, посмотрел на Собирателя Цветов своими желтыми жуткими глазами и, как бы невзначай, сказал: — Я видел Белое Бедствие. Хуа Чен чуть не выплюнул хороший напиток. Первый шок быстро сменился почти неконтролируемой яростью. Он угрожающе уставился на собеседника. Глаз его обещал жестокую расправу, если сказанные ранее слова — всего лишь попытка поглумиться. Такими вещами в присутствии Собирателя Цветов под Кровавым дождем шутить нельзя. Впрочем, этот взгляд ничуть не испугал Хозяина Черных вод — пустое выражение его лица совсем не изменилось. Он лишь повторил: — Я видел Белое Бедствие, — и добавил: — Прямо у себя дома. На своем острове. Злобный взгляд Хуа Чена сменился на скептический с едва заметными нотками волнения. Он сощурил левый глаз, отставил кубок, из которого пил ранее, поправил освободившейся рукой повязку и, наконец, вновь обратил внимание на своего собрата: — Это невозможно. Он был убит. Ты ошибся, — хотя голос Собирателя Цветов был тверд и уверен, рука, теребившая красную жемчужину в волосах, выдавала его нервное состояние с головой. «Нет, нет, нет, он не может просто взять и появится из воздуха. Он мертв уже так давно. Никто не видел его много сотен лет «. — Я. Его. Видел, — отчетливо произнес Хэ Сюань, как будто услышав последнюю мысль демона в красном. — Я чувствовал его силу. Ее запах охватил пространство на много сотен ли вокруг. Хуа Чен прикрыл глаз, пытаясь совладать с внутренней дрожью. У него не было причин не доверять другому Непревзойденному. Тот был скуп на слова, всегда говорил лишь по факту и уж тем более никогда не шутил. — Что он делал? — спросил Собиратель цветов. — Что ему было нужно? — Как я понял, ему были нужны Черные Лотосы. Я заметил его у пруда. Он исчез, когда я попытался атаковать, — последовал лаконичный ответ. — Я тут же отправился к тебе. Черные Лотосы — это особые водоросли, которые росли только в обиталище Черновода (по крайней мере, это единственное известное место их существования). Черт знает, кто дал такое поэтическое название этому куску травы, но угадал он только со словом «черный». Какое отношение растение имеет к цветам — непонятно. Может название как-то отсылает к ее магическим свойствам, но времена, когда это растение было распространено повсеместно давно прошли. Современные источники очень скупо описывают сее чудо природы, так что причина такого странного названия навсегда останется загадкой. Насколько Хуа Чен знал, эта травка помогала его водному собрату на время утолять голод. Но зачем она понадобилась ему? По правде сказать, Хуа Чен боялся Безликого Бая. Конечно, он не испугался бы вступить с Белым Бедствием в открытый бой, он даже всегда желал этого: получить шанс отомстить за все те страдания, что он причинил Его Высочеству. Нет, его страх заключался в другом. Это было, скорее, высшей формой волнения, которое теперь подкреплялось странными поступками врага. Невозможность предугадать дальнейшие действия противника и его намерения выводила Хуа Чена из себя. Он скрипнул зубами и сжал кулаки. «Почему? Почему именно сейчас, когда все наконец хорошо? Какого черта этот ублюдок вздумал воскреснуть прямо перед нашей свадьбой?!» Его возвращение не может быть случайным. Слишком удачное совпадение. Хуа Чен вскочил на ноги, приложил два пальца к виску, пытаясь связаться с Се Лянем. Тишина. Принц не отвечал. Либо он так крепко спал, что не слышал, как кто-то буквально ломится в его сознание, либо… Думать о другом варианте было невыносимо. Волнение Демона все нарастало. Собиратель Цветов отнял руку от виска, повернул голову к Хэ Сюаню и властным, не терпящим пререканий тоном потребовал: — Немедленно свяжись со своей подружкой. Скажи, чтобы меня впустили на небеса и во дворец. Безотлагательно. И вели срочно связаться с Цзюнь У. Лицо Черновода изменилось впервые за все время их беседы. Он нахмурился, скривил рот, плотно сжал губы, в глазах его плескалось раздражение. Нарочито тихий голос прорезал пространство: — Если ты еще раз назовешь этого инфантильного божка моей подружкой, я тебя… Договорить он не успел. Гуль вдруг дернулся, как от пощечины, а его рот скривился еще больше. Он откинул свою голову набок, как будто прислушиваясь к чему-то. Два сложенных у виска пальца говорили о том, что он явно подключен к божественной сети. Хуа Чен решил, что тот передумал тратить время на пустые угрозы и сейчас выполнял поручение, поэтому, не дожидаясь отчета собрата, развернулся и направился обратно в город. Вдруг глаза Хэ Сюаня расширились от шока (воистину, сегодня он являл собой чудеса эмоциональности для существа с мимическим диапазоном как у рыбы). Он встал на ноги и, окрикнув Хуа Чена, сказал: — Нам обоим надо срочно вернуться на Небеса. Встретимся там, — и, не прощаясь, сиганул в воду. Собиратель Цветов не хотел думать, что крылось за такой поспешностью собрата.

***

Тем временем во дворце императора Цзюнь У. Фэн Синь и Му Цин ворвались в покои принца, услышав шум разбитого стекла. Они ожидали вновь застать Собирателя Цветов, не отступившего от своей задумки провести ночь вместе с Его Высочеством. Му Цин уже прикидывал в уме, как эффективно и безопасно спровадить нерадивого женишка. Но открывшаяся им картина заставила их забыть все свои глумливые планы. — Ваше Высочество!!! — прокричали они хором. Комната была погружена во тьму, которую нарушал лишь тусклый луч лунного света. В воздухе витал неприятный сладковатый запах. На полу рядом с окном среди осколков лежало бессознательное тело Повелителя Ветров. Занавески драматично развевал холодный ночной ветер. Се Ляня нигде не было. Фэн Синь подбежал к Ши Цинсюаню, присел на одно колено и взял запястье молодого человека, чтобы прощупать пульс. «Слишком медленно. Сила почти не циркулирует.» — Бог Войны беспокойно нахмурился. Он бегло осмотрел бесчувственное тело. «Очень бледный. И губы почти синие. Нехорошо.» Му Цин тем временем нарисовал рукой в воздухе знак огня и зажег потухшие свечи. Комнату наполнил приятный мягкий свет. Генерал Сюаньчжэнь осмотрел разбитое окно, провел рукой по оголенной раме, слегка поранив ладонь осколком, незамеченным им ранее. Он зашипел от неприятного ощущения и отдернул руку, слегка размахивая ей, чтобы заглушить боль. Тогда его взгляд упал на белую ленту, совершенно не примечательную на первый взгляд. Но Му Цин сразу узнал ее: «Жо Е, черт». Лента была завязана в нескольких местах крепкими узлами и не подавала признаков «жизни». Генерал поднял ее, размышляя о том, что Се Лянь сейчас совсем безоружен. Такие мысли нервировали его. Фэн Синь взял на руки Ши Цинсюаня и перенес его на кровать. Он бережно взял руку Повелителя Ветров, передавая ему свою силу. В процессе он обернулся и указал Му Цину: — Свяжись с Лин Вэнь, вели ей прислать целителя в покои Его Высочества. И пусть разыщет Ши Уду. Фэн Синь изо всех сил старался сдерживать свою неприязнь к своему «другу». Всё его нутро пребывало в смятении. Ему трудно было поверить в то что они не доглядели и пропустили двух (!) лазутчиков. От осознания собственной бесполезности подташнивало, от страха за друга, с которым только-только наладились отношения, скручивало внутренности. И сейчас ему трудно было сосредоточить мысли, потому вряд ли он смог бы спокойно объяснить произошедшее. Потому ему пришлось положиться в этом вопросе на единственного в этой комнате, кто находился в сознании. Му Цин конечно хмыкнул и закатил глаза, но послушно приставил пальцы к виску. Он понимал, что Фэн Синь сейчас передает силы раненому, поэтому пока не мог использовать энергию сам. Он кратко описал ситуацию Богине литературы, и та пообещала исполнить всё как можно быстрее. И не солгала. Уже через пять минут в комнате стояла делегация из бога-травника, его подмастерий и самой Лин Вэнь. Последняя кратко докладывала Богам Войны о предпринятых ею действиях: — Я послала своих подчиненных осмотреть дворец на наличие подозрительных личностей, предметов, остатков магии. Пэй Мин ищет бреши в защите и возможности проникнуть на Небеса. Ши Уду вызвался патрулировать окрестности. Мои люди присоединятся к ним как только закончат здесь. Оперативно, что еще можно ожидать от дворца Лин Вэнь. Му Цин удовлетворенно кивнул, но хмурое выражение не покидало его лица: — Я пошлю кого-нибудь помочь им. Лекарь тем временем аккуратно отстранил руку Фэн Синя и начал тщательный осмотр пострадавшего. Он прощупал кожу на запястье, измерил пульс и дыхание, открыл рот и внимательно изучил язык. После он удрученно покачал головой, взял из рук одного из помощников небольшую сумку с чем-то звенящим внутри и почти наугад вытащил три склянки, после чего обратился к стоящим в комнате: — Его явно чем-то отравили. Чем-то вроде снотворного. Я уверен, что он без сознания из-за экстракта Сонного мака, но запах….Мак не оставляет запаха. И не замедляет циркуляцию божественной силы. Думаю, не обошлось без примесей, но я не могу пока сказать каких именно. Бог-врачеватель аккуратно приподнял голову Ши Цинсюаня и влил ему в рот содержимое одного из флаконов. Повелитель Ветров недовольно нахмурился и скривил лицо (видимо, лекарство — гадость еще та). Лекарь плотно сжал ладонью его подбородок, не давая выплюнуть неприятный напиток. — Кто сегодня доставлял ужин? Что там могло быть? — задал вопрос Фэн Синь, скорее, просто чтобы не молчать, чем с целью получить реальный ответ. — А я знаю?! — вспылил и так раздраженный Му Цин. — Сам бы и выяснил, раз такой умный! — Яд был не в еде, — отрицательно покачал головой лекарь, пытаясь напоить Ши Цинсюаня жидкостью из последней склянки. — Почему ты так уверен? — спросил Фэн Синь. — Запах, идиот, — закатил глаза Му Цин. — Это был газ. — Ты кого идиотом назвал, пень с глазами? — нервы Юго-Восточного Бога Войны и так были накалены до предела, поэтому любое оскорбление с легкостью могло взорвать и так не слишком мирного Фэн Синя. Лин Вэнь предпочла обрубить разгорающийся спор сразу, поэтому осмелилась напомнить им, что здесь как-бы не тарелку из дворца кто-то умыкнул. Она, можно сказать, самоотверженно встала между двумя разгоряченными Богами Войны и попыталась настроить их на рабочий лад: — Ваши Превосходительства, прошу вас успокоиться, у нас серьезное происшествие. Боюсь, сейчас нам нужны холодные головы. Фэн Синь глубоко вздохнул, успокаивая себя и показывая всем своим видом, что не намерен продолжать ругань. Му Цин же лишь закатил глаза с видом, мол: "Знаю, знаю, заткнись", но тоже не спешил развязывать свой язык. Он потер переносицу и обратился к Богине Литературы: — Ты связалась с Императором? Та лишь отрицательно и слегка обреченно покачала головой: — Он не отвечает. Боюсь, в этот раз проблему придется решать самим. — А с Хуа Ченом? — Я послала одного из подчиненных в Призрачный город, но он не доберется быстро. — Мы не можем просто сидеть и ждать. — Му Цин с виду был ужасно зол, но это была лишь маска, скрывающая его страхи. И, хотя до ужаса Фэн Синя ему было далеко (он понимал, что Се Лянь не какая-то девица в беде, а как-никак Бог Войны!), он искренне волновался за благополучие принца. — В первую очередь, надо узнать кто и зачем похитил Се Ляня, — сказал Фэн Синь, и Му Цин героически сдержался, чтобы не указать сопернику на глубокую очевидность данного тезиса. Лин Вэнь же только поджала губы перевела взгляд на обессиленного Повелителя Ветров. Она тяжело вздохнула, слегка прикрыв глаза, потом сказала: — Быть может он видел нападавшего. Надо подождать, когда он проснется. Как-бы ни было тяжко бездействовать, что оставалось им еще? Лекарь, уходя, заверил их что Ши Цинсюань не сильно пострадал и очнутся он должен скоро. Во время томительного ожидания Лин Вэнь занимала себя тем, что собирала от помощников полученную информацию, сопоставляла ее, сужала круг поисков, отдавала новые приказы, держала Ши Уду в курсе о состоянии брата, попутно пытаясь дозваться Цзюнь У. В общем, скучать ей не приходилось и никакие сердитые мысли ее голову не забивали. Дабы не быть бесполезными, Му Цин и Фэн Синь, по совету Лин Вэнь, послали своих подчиненных на поиски принца. Но это не особо отвлекло их от тяжких размышлений, так как вся информация докладывалась Богине Литературы — единственной, кто хоть примерно понимал, что с этой информацией делать. В какой-то момент Му Цин даже подумал, что ей стоило быть Богом-Ищейкой, уж слишком хорошо у нее это получалось. И хотя оба Бога Войны были полностью согласны с тем, что Лин Вэнь довольно компетентна в поисках похищенных принцев, они отказались внемлить ее совету возглавить поиски. Им нужно было узнать из первых рук, кто и куда уволок их друга. А единственный свидетель происшествия был в этой комнате. Ши Цинсюань пришел в себя через пару часов ожидания. Просыпаясь, он слегка сморщил нос, повернул голову, дернул плечом и потом уже приоткрыл глаза. Му Цин и Фэн Синь сразу бросились к его постели, Лин Вэнь в этот момент не было в комнате. — Ваше Превосходительство, что произошло? Вы видели, кто похитил Его Высочество? Вы можете описать, как он выглядел? — На вкус несчастного Ши Цинсюаня, Му Цин атаковал слишком большим количеством вопросов и слишком быстро, чтобы успеть среагировать (видимо, недаром он Бог Войны): его даже немного замутило. Видя беспомощное и слегка зеленоватое лицо Повелителя Ветров, Фэн Синь нахмурился еще больше (хотя казалось бы, куда еще), и сердито посмотрел на Му Цина: — Успокойся, баранья голова, дай ему немного прийти в себя. Му Цин злобно зыркнул на оппонента, и сквозь зубы, выражая все свое негодование ситуацией в целом и собеседником в частности, произнес: — Я просто хочу побыстрее расправится со всем этим дерьмом, а ты что, скотина, от меня хочешь? Тупо ждать чуда с неба? Так мы уже на Небе, ау! — Ты блаженный что-ли, я понять не могу? А то я тебе сейчас мозги исправлю, так и быть. Мучить Его Превосходительство не продуктивно, ему опомниться надо. — Фэн Синь уже не мог сдерживаться, его просто уже все доконало. — Что явно желает быть вправленным — так это твоя лошадиная морда, я, так и быть, подсоблю немного! — Да чтоб тебя черт побрал, метелка ты мусорная! Да, без буфера в виде Лин Вэнь у них явно не выходило цивилизационного разговора. От спокойного, почти шепчущего тона они что-то очень быстро перешли к громкой нецензурной ругани. Ши Цинсюань поморщился. У него ужасно болела голова, да и вид двух гордых и достопочтенных Богов, ругающихся, как сапожники, удовольствия явно не вызывал. — Его Высочество… Он в порядке?.. — слегка придя в себя, тихо спросил Ши Цинсюань. Но никто не отреагировал на его слабый беспокойный голос: Боги Войны были слишком поглощены процессом взаимных оскорблений, который, не ровен час, может перерасти в драку. Пришлось Повелителю Ветров применить свою несчастную больную голову и понять, что к чему. Выводы оказались неутешительными. Бог Ветров постарался обособиться от шума, вызываемого двумя благородными господами. Он собрал оставшиеся силы (как магические, так и физические), поднял руку и коснулся пальцами виска. Был только один человек, которого он хотел видеть сейчас.”Он знает что делать, он ведь всегда все знает. Он точно придумает, что-нибудь.» Он собрался с духом, мысленно назвал пароль от духовной сети, и позвал: «Мин-сюн» Секунда молчания, другая. Ши Цинсюань уже подумал, что его друг не ответит, и успел расстроился. Но тут он услышал такое родное, немного раздраженное «Чего тебе?» и все вдруг расцвело в душе Повелителя Ветров. Все невзгоды были забыты, плохое самочувствие отошло на второй план, и даже на щеки вернулся какой-никакой цвет. «Мин-сюн, ты можешь прийти?» «Зачем?» «Мне плохо…» «И что?» «Мин-сюн… Кажется, кто-то похитил Его Высочество…» Вновь затянувшееся молчание. Ши Цинсюань озабочено ждал реакции своего лучшего друга. Наконец в его голове чертыхнулись три раза, за этим последовало: «Ты в порядке?» «Меня, кажется, чем-то опоили, ” — хоть Повелитель Ветров и был растроган проявлением какой-никакой заботы, волновать Владыку Земли еще больше не хотелось, поэтому он поспешно добавил — «Но сейчас уже все в порядке. Поваляюсь в постельке пару недель и буду как новенький.» «Скоро буду,» — скупо и, казалось бы, совсем не эмоционально завершил разговор Мин И, но Ши Цинсюань с удовольствием отметил нотки беспокойства в голосе друга. После краткой беседы настроение Повелителя Ветров заметно улучшилось. Ему уже было все равно на ругающихся Богов Войны, на собственное самочувствие, на то что кто-то пытался отравить его и… Ой, нет, он все еще беспокоился за принца. Стоило подумать о том, что кто-то хочет навредить Се Ляню, всё его облегчение вмиг улетучилось. Хотя они и были знакомы с принцем относительно недолго, Повелитель ветров искренне привязался к нему и считал ни много ни мало вторым своим лучшим другом. Се Лянь никогда не отказывался от его компании (за исключением тех случаев, когда компанию ему составлял Хуа Чен), у него легкий и спокойный нрав, он дружелюбен и ироничен, но при этом обладает внушительным опытом и мудростью и, также как и Мин И, всегда знает, что делать в случае угрозы. Повелитель Ветров был очень счастлив скрасить своим присутствием его предсвадебную ночь, а утром помочь ему подготовиться к венчанию. К тому же, это явно указывало на то что принц тоже испытывает к нему теплые чувства. Прямо сейчас Ши Цинсюаню искренне хотелось разрыдаться от несправедливости жизни. В одну минуту всё было так замечательно, а теперь неизвестность томила его, и никто не хотел разогнать его тяжелые мысли. «Кровавый Дождь наверняка расстроится» подумалось ему, и из-за этой мысли непрошенные слезы все-таки упали на белоснежную подушку. Как бы сильно он не хотел верить в то что это лишь затянувшаяся шутка самого Хуа Чена, он понимал что это не так: демон никогда бы не попытался навредить близким Его Высочества без особой причины. Невозможность утешить себя вызывала еще большее уныние, и еще больше слез потекли по щекам. «Нет, успокойся, тряпка, ” — дал себе мысленную пощечину Ши Цинсюань. — «Соберись. Сейчас сюда придет Мин-сюн, он спросит что случилось, надо будет объяснить… А что, собственно говоря, случилось?.. ” Он запнулся о последнюю мысль и попытался привести в порядок размытые воспоминания: «Окно разбилось, снаружи, осколки посыпались в комнату… Подошел проверить… Запах…. Пахло водой, розами и… наверное, лавандой… Потом силуэт вдали… Маска… МАСКА!» Последнее что он помнил — белая маска с двойным лицом! От волнения Ши Цинсюань попытался подняться, но сделала это слишком резко, так, что голова закружилась, и он упал обратно на подушки. Немощь бесила его неимоверно. Так и хотелось сейчас же вскочить и закричать: «МАСКА!», но его ослабленное состояние мешало это сделать. «Вот сейчас отдохну и скажу им». Повелитель Ветров скосил глаза на двух беснующихся Богов Войны и поборол в себе желание ударить себя ладонью по лбу. «Надеюсь, они услышат…. И как Его Высочество умудрялся справляться с ними?!» В этот момент дверь в покои отворилась и в комнату твердой походкой вошли двое мужчин: один в черном, другой в красном. Оба были предельно серьезны и выглядели весьма угрожающе, мол: «Мы будем отрывать вам конечности до тех пор, пока вы не объясните что здесь происходит.» Хуа Чен уже успел узнать, что произошло (видимо, столкнулся с кем-то патрулирующим Небеса), и темная аура, что сейчас исходила от него с легкостью могла подкосить ноги слабым существам. Даже Повелитель Ветров ощутил дрожь в своем теле, а слабаком его назвать было сложно (ну, по крайней мере в данный момент). Он бегло осмотрел комнату, и взгляд его упал на Фэн Синя и Му Цина, дошедших в своем споре уже до оскорбления родственников седьмого колена. Собирателя Цветов передернуло от отвращения и злобы: — Кто-то проник на Небеса, пробрался в императорский дворец, отравил Повелителя Ветров и похитил Его Высочество. И все это произошло прямо под вашим носом! Вы, остолопые кретины, способные только ругаться между собой, бесполезный мусор. Если с головы Се Ляня упадет хоть один волос, я вас в порошок сотру, вам понятно?! Это быстро отвлекло ругающихся небожителей от их «истинно важного дела». Они дружно умолкли и сердито посмотрели на Хуа Чена. Демон же, не увидев ожидаемых пристыженных взглядов, рассвирепел еще больше: — Какого черта вы здесь делаете?! Это из-за вас Се Ляня похитили! И вы! Не делаете! Ничего! чтобы его спасти! Какого хрена мне не доложили раньше?! Чем вообще занят весь этот сброд, зовущийся Богами?! — А с чего тебе вообще кто-то что-то должен докладывать? — Му Цин и так чувствовал себя виноватым, так еще и это отродье сыпало соль на рану. Князь Демонов искренне прифигел от такой наглости. Едва расширившийся от шока глаз тут же заволокла красная пелена ненависти. Все его инстинкты сейчас обострились до предела и кричали ему: «Найти. Укрыть. Защитить. Уничтожить любое препятствие на пути.» Испытывать терпение Собирателя цветов под кровавым дождем в этот момент было крайне опасно. — Лин Вэнь послала за тобой сразу же. Наши дворцы сейчас заняты поисками. Успокойся, — Фэн Синь предпочел обойтись без кровопролития и попытался достучаться до разгоряченного демона, но явно не преуспел. — Послали, говоришь? Что-то никто не пришел. Могли бы и сами спуститься и сообщить: так явно было бы быстрее, чем посылать какую-то сошку!!! — В теле Хуа Чена ненависть смешивалась со страхом и болью, этот коктейль примешивался к старым переживаниям, и эта гремучая смесь грозила взорваться в любой момент. Мин И в это время разговаривал с Ши Цинсюанем. Повелитель Земли направился к нему сразу как пересек порог комнаты, не обращая внимания на склочных божков. Убедившись, что Повелитель Ветров действительно не сильно пострадал, он едва заметно выдохнул и перешел к главной повестке дня. Ши Цинсюань описал ему все, что произошло, но когда дело дошло до главного, он заметил, в каком состоянии сейчас находится Собиратель цветов. Он видел лишь один способ отвлечь Хуа Чена и избежать мордобоя, поэтому крикнул: — Кровавый Дождь! На похитителе была маска с двойным лицом! Демон немедленно пришел в себя и посмотрел, уже чистым ясным глазом, на Повелителя Ветров: — Что ты сказал?.. — Его внутренности сжались от беспокойства. — Я говорю на нем была маска, одна сторона которой плакала, а другая смеялась. Кровавый дождь… Я боюсь что это был Безликий Бай. Хуа Чен обреченно закрыл свой единственный глаз. Эта новость не шокировала его, он уже догадывался об этом. Все это не могло быть простым совпадением. Тем не менее, услышать подтверждение своей догадки оказалось невыносимо больно. «А чему тут удивляться. Эта тварь всегда отравляет спокойные минуты и добавляет мук в дни страданий Его Высочества. Было бы глупо думать, что скотина просто исчезнет. Неееет, уже пора бы привыкнуть что слова просто в их жизни никогда не будет.» Болезненный отчаянный смех, отражаясь от стен, пронесся по всему императорскому дворцу.