Похищение невесты в ночь перед свадьбой или возвращение старого кошмара

Лин Вэнь была у входа в комнату и уже собиралась открыть дверь, когда услышала слова Ши Цинсюаня. Бумаги и карты с шумом выпали из ее рук, настолько новость о возвращение Белого Бедствия поразила обычно хладнокровную и собранную Богиню. Но стоит отдать ей должное: она очень быстро взяла себя в руки. Поднимая разбросанные документы, она прикидывала в голове дальнейший план действий. Все же не зря она занимает должность фактической правой руки Цзюнь У: быстрый острый ум и умение приспосабливаться к любым ситуациям позволили ей подняться столь высоко. Убедившись, что все бумаги подобраны, а ее вид вполне презентабелен, Лин Вэнь расправила плечи, подняла голову и степенной походкой вошла в покои. Представшая перед ней картина заставила ее нахмуриться. Она ожидала бурной реакции на это известие, но определенно не ожидала… такого. Фэн Синь и Му Цин будто окаменели: широко раскрытые глаза и рты явно давали понять, что они не до конца переваривали полученную информацию и теперь не вполне понимали, что с ней делать. Что ж, такое поведение вполне оправдано в данной ситуации. Ее пугал некто другой. Собиратель Цветов под Кровавым Дождем сейчас больше походил на безумца, чем на гордого эгоцентричного (кое-кто бы поспорил) демона. Он согнулся пополам от ненормального хохота, сотрясающего стены (по скромному мнению Лин Вэнь, этот звук больше походил на лай умирающей гиены). Ей не нравилось его состояние. Она прекрасно понимала, что когда он успокоится, то выплеснет свои гнев и горе на ближайших к нему людей. К тому же, в задачи Лин Вэнь, помимо оптимизации доступных ресурсов, входило также минимизация потенциальных рисков. Надо было предотвращать надвигающееся кровопролитие. Отложив свои бумаги, она обратилась к Фэн Синю: — Владыка Наньян, я прошу вас и ваш дворец заменить Ши Уду. Он желает видеть брата. Фэн Синь немного пришел в себя (по крайней закрыл рот). Видимо. его совсем уже распирало от жажды деятельности, поэтому он спокойно согласился и даже не выказал обычного неуважения ко дворцу Лин Вэнь. Просто спокойно ушел выполнять поручение. Та обернулась и попросила Му Цина: — Генерал Сюаньчжэнь, мне удалось сузить круг поисков, но территория все еще обширная. Я прошу вас присоединиться к Генералу Мингуану и помочь в поисках как можно скорее. Му Цин на это лишь закатил глаза (скорее просто по привычке) и, не удостоив Лин Вэнь ни одним взглядом, покинул комнату. «Остались двое.» Богиня Литературы как-раз собиралась открыть рот, дабы спровадить всех с места преступления, но Хуа Чен опередил ее. Он уже успокоился (более-менее) и больше не издавал громких неприятных звуков, которые кто-то ошибочно мог бы принять за смех. Он, по правде сказать, даже не заметил, как исчезли две его мишени для вымещения агрессии, а потому ему осталось только обратить свой взор на менее очевидную жертву. В конце-концов, у него еще остались вопросы к Ши Цинсюаню. — А ты какого черта в этот момент делал? Ты был очень энергичен в последний раз, как мы виделись. Или что, твои «боевые умения» распространяются только на тех, кто не будет давать сдачи? Повелитель Ветров не ожидал такой нападки от Хуа Чена. Собиратель Цветов ударил прямо по больному. Если бы Ши Цинсюань не раззявил рот от любопытства и был бы наготове, то, быть может, Его Высочество сейчас был бы здесь. По щекам небожителя вновь заструились ручейки слез. — Я… Я не хотел, чтобы так получилось. Мы правда думали, что это ты так развлекаешься, поэтому… поэтому не волновались, — на последнем слове он не выдержал и зарыдал в полный голос. Нет, ну такое Мин И точно терпеть не будет. И что этот горе-любовник себе позволяет? Повелитель Земли положил руку на голову Ши Цинсюаня в, предположительно, успокаивающем жесте и пристально посмотрел на Хуа Чена. Он не видел удивленных и восторженных, но все еще красных от слез глаз, взгляд которых был направлен прямо на него. Все его внимание было приковано к демону в красных одеждах. Он сказал нарочито спокойным, но рассерженным голосом: — Он не Бог Войны, в отличие от твоей подружки. Он не обязан присматривать за каждым. Немедленно успокойся. Твой принц не дамочка в беде, с ним ничего не случится, — затем Мин И посмотрел на Повелителя Ветров. — Хватит уже рыдать! Тебя ж никто не бьет…. Ши Цинсюань улыбнулся ему сквозь слезы и взял руку со своей головы в теплые мягкие ладони. Пусть слова и казались грубыми, Повелитель Ветров, прекрасно знавший Мин И, спокойно различил в них нотки переживания. Дабы не волновать друга еще больше, он сказал: — Прости, мне просто страшно. Его Высочество чаще всего избегает рассказов о своем прошлом, но те, что мне довелось от него услышать… Я просто не хочу чтобы он снова так страдал… Я вообще не хочу, чтобы хоть кто-то страдал! Это так неправильно! К горлу Повелителя Ветров подкатила истерика. Ему не удавалось прекратить водопад из слез, как бы он не старался. Даже осознание того, как жалко он сейчас выглядит, не помогало успокоиться. От этого только еще больше хотелось плакать. Мин И был немного растерян таким открытым проявлением негативных эмоций со стороны Ши Цинсюаня. Обычно он был более … раздражающе оптимистичным, а если и плакал, то успокоить его не составляло особого труда. А сейчас… не получалось. Он не нашел ничего лучше, чем вернуть руку ему на голову и бережно провести ей по мягким волосам. Хуа Чен попытался насильно успокоить себя. Он провел рукой по лицу, попутно приводя мысли в порядок. Он действительно сейчас несправедливо сорвался. Повелитель Ветров ни в чем не виноват. Но извинится он позже. Сейчас надо найти Се Ляня. Кажется, Лин Вэнь говорила что-то о сокращении территории. Вышеупомянутая Богиня Литературы, стоявшая до этого момента молча и наблюдавшая со стороны всю сцену, расценила тишину, нарушаемую лишь частыми всхлипываниями Ши Цинсюаня, благодатным затишьем перед бурей. Поэтому она поспешила предотвратить дальнейшие ненужные пререкания: — Ваше Превосходительство Повелитель Земли, прошу, проводите Его Превосходительство Повелителя Ветра в другую комнату. Здесь… немного прохладно. Мин И коротко кивнул ей, в знак того, что он принял поручение. Затем он обратился к Ши Цинсюаню своим сухим незаинтересованным голосом: — Ты идти можешь? Повелитель Ветров вытер рукой глаза и кивнул, садясь в постели. Он опустил босые ноги на холодный каменный пол, поднялся, держась за спинку кровати. Все вроде бы шло хорошо… до определенного момента. Когда Ши Цинсюань выпрямился и отпустил деревяшку, его голова резко закружилась и он упал… прямо в подставленные руки Мин И. Тот лишь закатил глаза и состроил лицо, полное презрения к этому жалкому неуклюжему существу. Он в абсолютном молчании подхватил Повелителя Ветров под колени и поднял на руки как невесту. Щеки Ши Цинсюаня залились красным от смущения. Его сейчас разрывали очень противоречивые эмоции: с одной стороны хотелось сгореть со стыда, с другой — танцевать от счастья. Ему так хотелось что-нибудь сказать, дабы разрядить обстановку, но аура вокруг Мин И была настолько раздраженной, что Повелитель Ветров невольно опасался, как-бы его не сбросили на пол из-за особой разговорчивости. Валяться на холодном камне не хотелось (да и падать на него довольно больно будет), поэтому всё что ему оставалось — это любоваться видом на точеный мощный подбородок и бледные острые скулы. Мин И же не удостоил того больше не единым взглядом и вышел из комнаты. Хуа Чен и Лин Вэнь остались наедине. «Наконец то» — подумала Богиня и подошла к столу. Она прекрасно понимала, что хочет демон и была более чем рада предоставить ему это. К чему противиться, если он снимет с ее плеч часть работы? Поэтому она развернула карту и пригласила Собирателя Цветов подойти. — Мы сузили круг поисков до северного направления, — начала Лин Вэнь, не желая испытывать терпение Хуа Чена. — Более того, я на 75% уверена, что Безликий Бай прячется где-то в области Гуанси. — Почему ты так думаешь? — Спросил Собиратель Цветов. Девушка задумчиво посмотрела на Демона, размышляя, говорить ему или нет. Затем вздохнула и все же решилась: — Император подарил Его Высочеству особое кольцо. С его помощью можно отследить человека с точностью до нескольких десятков ли. Хуа Чен недовольно нахмурился. Ему не нравилось, что Цзюнь У так опекает Се Ляня. Точнее, ему не нравилось то, что тот начал делать это только СЕЙЧАС. Помощь императора была нужна принцу раньше, намного раньше. Впрочем, в данный момент это оказалось даже на руку. Но всё же… — Почему тогда ты не можешь сделать этого? Отследить точнее? — Один из поисковых отрядов Пэй Мина нашли его в одной деревушке на окраине пару часов назад. Белое Бедствие обнаружил слежку и избавился от кольца. — Тогда как ты можешь быть так уверена?! — ему не хотелось тратить время на пустые догадки. — Область Гуанси — место, где свил себе гнездо Лазурный Фонарь в Ночи. Там настоящий разгул нечисти! Дворец Пэй Мина последнее время просто разрывается на части! Совсем нет от мертвецов продыху! Пусть это все мошкара, но такая зловредная! А сегодня ничего, тишина! Впервые за много месяцев! — — Мелкая нечисть чует запах Непревзойденного и не смеет высовываться… — задумчиво проговорил Хуа Чен, держа подбородок левой рукой. — Именно! Поэтому я велела разыскать Лазурного Демона. Это его вотчина, он должен знать, где спрятался Безликий Бай. Не стоит, утруждаться, я знаю, где Ци Жун, — сказал Хуа Чен и развернулся на каблуках, чтобы уйти, но внезапно остановился у выхода. — Последний вопрос: как он смог проникнуть на небеса? Цзюнь У ведь грозился усилить охрану. Взгляд Лин Вэнь смягчился и погрустнел: — Он знал, что ты будешь здесь ошиваться. Император приказал не усердствовать, защита осталась прежней, он поставил лишь Му Цина и Фэн Синя охранять дворец, для приличия, и всё. Поэтому, раз уж ты смог сюда попасть, отчего он не мог? Хуа Чен ничего не ответил на это. Он лишь опустил голову и вышел из покоев.

***

Градоначальник был в ярости, это подтвердил бы каждый обитатель призрачного города. Горожане редко видели своего господина в НАСТОЛЬКО плохом настроении. Поэтому каждый находящийся сейчас на залитой светом улице, только завидев Хуа Чена, предпочитал слиться с окружающим пространством и ни в коем случае не высовывать носа из убежища. И что могло так расстроить Господина прямо перед праздником? А расстроило господина градоначальника то что все это время его, блять, водили за нос. И это же надо было на такое повестись! Поверить, что нападение Ци Жуна — лишь очередная зловредная выходка! А эта гадина хороша, ничего не скажешь. И как только падальщик сошелся с Белым Бедствием, хотелось бы знать. Ну ничего, после грядущей беседы у этой погани не останется желания хранить секреты и вообще хоть как-то вредить. Хуа Чен был слишком снисходителен к нему все это время! Собиратель Цветов пинком открыл дверь в подземелье, куда по его приказу уже приволокли Лазурного Демона. Хуа Чен редко использовал эти комнаты — по этическим соображениям. Он не хотел становится настоящим чудовищем, любящим наблюдать за страданиями людей. Его вполне устраивало полное безразличие к любым судьбам (за единственным исключением), и даже это поначалу пугало. Он прибегал к пыткам лишь в особых случаях. И, раздави меня медведь, если этот случай не был особым. Хуа Чен вошел вглубь темной комнаты, освещенной лишь тусклым желтым светом пары свечей. Он пристально посмотрел на распятого на столе Ци Жуна. Лицо Собирателя Цветов будто окаменело: брови были сведены, но в остальном он казался спокойным. Только зловещая аура выдавала, насколько на самом деле обманчиво это спокойствие. Ци Жун повернул голову в сторону распахнувшейся двери. При виде вошедшего на губах его расплылась жуткая голодная улыбка. За время своего пребывания здесь он успел придумать кучу ругательств, посвященных этому собачьему отродью, Хуа Чену, — какая честь! — Ах, здравствуй, здравствуй, безглазый сукин сын, хорошо тебе подохнуть! Что, псина, пришел поглядеть на несправедливо обиженного почтенного господина? Нееет, так не делается, если пришел извиняться, ублюдочное отродье, то падай на колени и моли, шавка, ах-ха-ха-ха! Хуа Чен ничем не показал, что слушает (или даже слышит) Ци Жуна. Он медленно обошел вокруг стола, внимательно осмотрел демоническую тушку, затем направился к дальней стене, у которой стоял деревянный стол. Увы, из-за своего положения Лазурный Демон не мог видеть, что лежало там. На самом деле, это даже грустно. Взгляни Ци Жун хоть одним глазком на… кхм… эту замечательную коллекцию, у него бы в миг пропало желание перечить. Хуа Чен выбрал подходящий изогнутый нож и обернулся к пленнику: — Где прячется Белое Бедствие? — Сволочь плешивая, собачье дерьмо Хуа Чен, ты реально думаешь, что я тебе хоть слово скажу? Пытай меня хоть три дня, ты и словечка от меня не услышишь! Собиратель Цветов на эту реплику лишь широко улыбнулся. В его руке сверкнуло лезвие ножа. Через 10 минут. — Ладно, ладно, безжалостное ты отродье, я скажу, скажу… — захлебываясь воплями, выдавил из себя Ци Жун. Хуа Чен даже удивился: слишком уж быстро эта ободранная пташка запела. Впрочем, это даже хорошо. Не придется тратить много драгоценного времени. Он в последний раз, для острастки, надавил на нож. — Говори, где они! — Ах ты, образина поганая! Да в логове, логове моем твоя шлюха… Ай, не надо! Я же говорю, говорю! В Яншо, там… пик Ду Сю Фэн… В старой крепости!!! Все, я сказал, отпусти меня, бесстыжий палач!!! Хуа Чен вытер окровавленный нож тряпкой, потер щеку, положил инвентарь на место. Потом развернулся и уже собирался уйти, когда услышал позади себя недовольный вскрик: — Эй, а ну отпусти почтенного господина, недоносок, мерзавец! Хуа Чен на это лишь улыбнулся и сказал: — Побудь пока здесь. Если я обнаружу, что ты солгал мне… Или если я опоздаю, если с ним хоть что-нибудь случится… Ты никогда не выйдешь отсюда. Я не отпущу тебя даже в иной мир, шваль. Демон покинул помещение под недовольные крики пленника.

***

Сознание Се Ляня возвращалось медленно и неохотно. Голова раскалывалась. Мысли разбегались и никак не желали собираться в кучу. Жестокий свет пробивался сквозь закрытые веки и бездушно резал глаза, совершенно не жалея страдающего небожителя. Абсолютное отсутствие возможности пошевелить рукой и прикрыть лицо раздражало еще больше. «Что случилось? Почему я не могу пошевелиться?» — Се Лянь собрал всю свою волю в кулак и попробовал дернуть рукой. «Оу» — до принца медленно дошло примерное положение дел: он явно, находился в горизонтальном положение, он лежал на чем-то мягком и удобном (неплохое начало), однако его руки были к чему-то привязаны, причем очень крепко. Плохо. «Что произошло?» — Все же на этот вопрос ответа пока не нашлось. Принц сосредоточился, пытаясь поймать последние воспоминания, но они как будто превратились в непоседливых насекомых и постоянно убегали. В конце концов, Се Лянь решил, что ничего таким образом не добьётся, поэтому решился на отчаянный поступок: открыть глаза навстречу свету-глазорезу. Принц сморщился, нахмурился, его длинные ресницы дернулись. Он немного приоткрыл один глаз… И немного опешил от того, что не увидел ожидаемого яркого света. В комнате царил приятный для измученного сознания полумрак. Се Лянь обвел взглядом комнату. Это явно были чьи-то жилые покои, только очень старые, здесь явно никто давно не жил. Хоть пыль и грязь были убраны, изодранные знамена на стенах, сгнившая деревянная мебель, заплесневелые стены говорили о многом. Удивительно то что кровать, на которой лежал принц, была явно новая и еще отдавала запахом свежесрубленного дуба. Се Лянь повернул голову в другую сторону, после чего у него пропало желание двигаться хоть как-то. Во-первых, ему показалось, что в его несчастную голову вонзилась стрела, настолько резкой и нестерпимой была нахлынувшая боль. Во-вторых, когда перед глазами перестало расплываться пространство, он разглядел слишком хорошо знакомую фигуру в белом, тушащую свечки. Воспоминания обо всем произошедшем неуправляемой волной обрушились на него, и он предпочел притвориться мертвым, лишь бы избежать встречи с этим ужасным существом. Внезапно фигура издала легкий смешок и, не оборачиваясь, сказала: — Я знаю, что вы не спите, Ваше Высочество. Се Лянь скрипнул зубами, пытаясь сдержать надвигающуюся панику, и решил сосредоточиться на бегстве, не удостаивая похитителя ни единым словом. Он посмотрел на свои руки, прикованные к спинке кровати и, к своему удивлению, не обнаружил на запястьях ни веревок, ни цепей. Однако руками он пошевелить все же не мог, да и ощущение было такое, что все пространство от ладони до локтя было крепко-накрепко перевязано. Он дернул руку на себя и зашипел от неприятного ощущения: что-то жестоко впивалось в нежную кожу. «Невидимые нити… ” — промелькнуло в сознании принца. Тем временем фигура наконец закончила свои дела и обернулась к Се Ляню. Принца прошиб озноб от вида жуткой двойной маски, имевшей слишком много неприятных ассоциаций. Безликий Бай неспешно приблизился и сел на край кровати, слишком близко к принцу, отчего у последнего возникло стойкое желание либо подскочить и убежать, либо дать в морду. Но у него не было возможности сделать ни то, ни другое. Поэтому он лишь отодвинулся на максимальное расстояние от демона. Тот, если и обратил внимание на это действие, то не выказал никакой реакции (если только под маской). Он лишь спросил: — Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? Какая забота, тьфу. Се Лянь нахмурился и решил не говорить ничего из чистого упрямства. Он поджал губы и с вызовом посмотрел на Белое Бедствие. Тот лишь снисходительно рассмеялся: — Какой хмурый вид. Нехорошо. Клянусь, этому прекрасному лицу больше идет улыбка и безмятежность. С этими словами демон снял маску, чем взбесил Се Ляня еще больше. На него смотрело ЕГО СОБСТВЕННОЕ ЛИЦО!!! Сволочь! Принц не удержался и попытался ударить демона ногой, но его лодыжку перехватила в воздухе сильна рука. — Ай-яй-яй, как не стыдно так отвечать на комплименты, — на украденном демоном лице расплылась ласковая, но холодная улыбка. — Ну, хорошо, я признаю, злобное выражение мне нравится ничуть не меньше. А знаешь, какой «ты» нравишься мне больше всего? — Нога принца вновь ринулась в атаку и вновь была отброшена небрежным ударом. — Я разрываюсь между двумя фаворитами. Принц, испуганный, раненый, залитый кровью, дрожащий от бесконечной боли?.. На этот раз Се Лянь вложил всю силу в удар: он перенес вес на связанные руки, приподнял поясницу и выбросил вперед обе ноги с целью пнуть это мерзкое существо в его обличии. Но демон извернулся, раскинул ноги принца в стороны и оказался между них. Безликий Бай упер руки с двух сторон от головы принца и двусмысленно навис над ним. Се Леня сглотнул подступившую к горлу панику. — Или же красный от смущения, сдерживающий свои стоны, залитый потом и стонущий от бесконечного возбуждения, — демон наклонился к шее Се Ляня, опаляя ее горячим дыханием. — Принц, который не может найти выхода для своей похоти, — он облизал нежную кожу, будто пробуя ее на вкус, заставляя скривиться от отвращения. — Замечательная картина. Белое Бедствие поднял голову и посмотрел на покрасневшее злое лицо Се Ляня. Демон вновь улыбнулся и продолжил: — Ты такой красивый, — за эти слова его снова попытались пнуть, но безрезультатно. Безликий Бай наклонился и прикоснулся к губам принца своими губами. Се Лянь вначале растерялся, но быстро взял себя в руки и сжал зубы, не давая противнику зайти дальше, попутно пытаясь вывернутся из захвата. Демон лишь ухмыльнулся в поцелуй и слегка надавил рукой на подбородок, вынуждая челюсть разжаться. Юркий язык тут же проник в рот принца, исследуя его, вылизывая, вызывая у своего партнера приступы тошноты и возбуждения. Се Лянь скривился и до крови укусил язык демона, но тот лишь усмехнулся вновь и подарил принцу ответный укус. Этот жестокий насильственный поцелуй окрасился металлическим солёным вкусом крови, отчего у пленника закружилась голова. «Мерзко, как же мерзко…. «. Белое Бедствие отпустил Се Ляня, когда тому уже недоставало воздуха. Демон с нескрываемым удовольствием смотрел на результат своих «трудов»: мокрая от пота шея, запутанные местами мягкие черные волосы, ошалелый взгляд и припухшие слегка открытые губы с яркими красными капельками крови. Похититель невольно пробежался языком по своим губам. Се Лянь же был готов разрыдаться. Его поцеловал его заклятый враг, к тому же украв его лицо! Язык и губы болели, голова кружилась, противный вкус во рту заставлял хотеть сплюнуть (желательно демону в лицо). Эта сволочь посмела украсть у него поцелуй! Да, он не был первым, но ему все равно не хотелось делать что-то подобное с кем-то, кроме Сань Лана. Было неприятно до дрожи. За всю свою жизнь Се Лянь никогда не ощущал себя настолько… грязным. Думать о том, что еще эта тварь намеревалась с ним делать было страшно. Демон же, видимо, умерил свой пыл и просто смотрел на раскрасневшегося принца. Он поднял руку и нежно провел ладонью по щеке принца, мягко и снисходительно улыбаясь. Се Лянь же, немного придя в себя, и почувствовав на лице неприятное прикосновение, резко повернул голову и укусил большой палец мучителя. Настроение Белого Бедствия резко сменилось с игривого на раздраженное. Он отнял руку и наотмашь ударил тыльной стороной ладони принца по лицу, да так сильно, что голова принца мотнулась в сторону и в ней зазвенели сотни колокольчиков. Принц никогда не думал, что его собственное лицо может исказиться в такой злобной гримасе. — Не смей меня злить, Ваше Высочество, — чуть ли ни по буквам яростно и громко сказал демон. Безликий Бай опустил руку на ворот белых одежд принца, и рванул ее с бешеной силой, отчего все немногочисленные застежки разошлись по швам, оставляя тело принца от низа живота до основания шеи совершенно обнаженными. Лицо демона наконец расслабилось и взгляд его изменился. И лучше бы, по мнению Се Ляня, он оставался злобным, потому что чувствовать, как на тебя плотоядно уставились твои собственные глаза, сейчас наполненные похотью, было отвратительно. Мучитель не остановился на простом рассматривание. Его руки блуждали по обнаженной коже принца, губы касались его жестокими поцелуями, иногда кусали, оставляя ранки и синяки (видимо, эта тварь вознамерилась пометить его как можно больше). Все это должно было, наверное, завести Се Ляня, заставить его возбудиться. Но сейчас он чувствовал лишь отвращение: от себя, от этих лапающих рук, от этого сального похотливого взгляда. Не давала расслабиться и подступающая истерика: еще немного и он нарушит свой молчаливый обет и запросит пощады. Последней каплей стала рука демона, залезшая к нему в штаны и огладившая ягодицу. Это было уже слишком. Он прекрасно понимал, ЧТО сейчас с ним хочет сделать это чудовище, и позволить ЭТОМУ случиться просто не мог. — Прошу, не надо… Хватит, — взмолился Се Лянь. Демон поднял голову и увидел пленника, залитого слезами. Принц сжал зубы, пытаясь заставить себя успокоиться. Ему не хотелось, чтобы его заклятый враг вновь видел его заплаканное лицо. Но это было… слишком, просто слишком. Он просто не мог этого вынести. — У птички наконец прорезался голос, — издевался над ним мягкий красивый голос. Безликий Бай улыбнулся и убрал руки. Он, видимо, добился чего хотел, и играть дальше было просто бессмысленно, хоть и очень весело. Не было резона доводить принца до неконтролируемой истерики. Все же дальше шла… игра поинтереснее. — Не бойся, я больше ничего не сделаю. — Что ты вообще от меня хочешь?! — злость и страх смешивались в Се Ляне, о рычал через непрекращающиеся слезы. — Тебя, — последовал простой и лаконичный ответ. — Я хочу тебя. Всего тебя. Твое тело, — демон провел рукой по животу принца. — Твое сердце, — он коснулся пальцами груди. — Твою душу, — острые когти скользнули по уязвимо тонкой шее. — Ты серьезно думаешь, что я просто отдам тебе все это?! — внутренности пленника скручивало при каждом прикосновении, что подпитывало клокочущую в нем ярость. — Не сегодня, — Безликий Бай убрал руку, отпустил принца из сплетения своих ног и сел на край кровати. — И не в ближайшем будущем. Эта ночь лишь начало. Ты поймешь, — вкрадчивый мелодичный голос отеческим тоном будто объяснял очевидные вещи своему отпрыску. — Ты сам придешь ко мне и сам предложишь себя. Когда-нибудь ты непременно это сделаешь, тебя нужно лишь подтолкнуть. Но раз уж судьба медлит, приходится мне самому наставлять тебя на правильный путь. Думаешь, Собиратель Цветов под Кровавым Дождем тебя долго ждет? — Демон взял прядь мягких черных волос принца в свою ладонь. — Поверь, я жду гораздо, гораздо дольше. — Ты сумасшедший! Я не имею к тебе никакого чертова отношения, ублюдок! — Внутри Се Ляня все сжималось от слов демона. — Нас свела судьба, мой милый принц, — Белое Бедствие не обратил совершенно никакого внимания на выпад. — Хочешь ты того или нет, мы будем вместе. Если ты жаждешь быть с Собирателем Цветов, то пожалуйста, наслаждайся счастьем с ним. Я не ревнив. Безликий Бай встал с кровати и снял с себя траурные одежды. Затем он навис над принцем, снимая с него потрепанные штаны. Эти действием он заставил Се Ляня начать вырываться с новой силой. Демон поспешил успокоить принца: — Не бойся, я не возьму тебя силой. Это лишь оттолкнуло бы нас друг от друга. Совершенно обнаженный, похититель наклонился к уху принца, томно прошептав ему на ухо: — Но я больше не оставлю тебя. Теперь, когда я вновь обрел свою силу, когда нашел тебя, я больше не отпущу. Се Лянь вздрогнул от такой перспективы. Хотя его успокоил тот факт, что над ним никто сегодня не надругается, все же противоречащие этому утверждению действия демона не давали расслабиться полностью. Да и осознание, что ужасный демон будет вечно наблюдать за тобой, слегка нервировало. Принца передернуло вновь от близости гребаного мучителя с этим гребаным лицом: — Тебе так нравится этот маскарад?! Безликий Бай удивленно раскрыл глаза, сначала не совсем понимая, о чем говорит Се Лянь. Затем до него дошло и он расплылся в веселой улыбке. — О, ты про это? — он взмахнул рукой перед лицом. — Эта старая шутка довольно забавна, ты не находишь? Как жаль, что только мы с тобой знаем ее. Надо с кем-нибудь ей поделиться, — демон немного подумал, затем добавил: — Не волнуйся, в следующий раз когда мы встретимся, ты увидишь мой истинный облик. Фраза, сказанная когда-то Хуа Ченом и произнесенная теперь устами этого жестокого существа, ударила под дых. Это была последняя капля, и принц уже собирался высказать демону все что о нем думает, не опасаясь расправы, когда внизу раздался какой-то грохот. Безликий Бай повел головой в сторону звука и страдальчески прикрыл глаза. — Как не вовремя, еще ничего не готово. Затем он взмахнул рукой в сторону двери, на миг его глаза загорелись красным и он приказал: — Задержите его. После этого он вновь обратил внимание на Се Ляня. Он коснулся кожи принца и что-то прошептал. Тело несчастного пленника вмиг расслабилось, отнимая возможность хоть как-то двинуться. Он даже глаза закрыть не мог! Демон же взял в руки двуликую маску и сказал: — Что ж, думаю, можно начать наше представление.