А победитель только один

Олимпия запихивает нас в лифт и нажимает на кнопку с цифрой девять. Мы движемся настолько быстро, что уши начинает закладывать. Все это время она с серьезным лицом делает записи в блокноте, вслух обсуждает с Клаудом и Урсой наши наряды, расхваливая мастерство стилистов. Мы ее сейчас мало интересовали. Хотя, доля поощрения все же пала нам на плечи. Оказалось, мы довольно достойно держались. Ну, раз и Олимпия нас похвалила... Она упоминает, что стоит сообщить об этом нашим менторам, ведь именно им придется искать для нас спонсоров. Ее лицо настолько серьезно, что я почти забываю, как она улыбается. Когда мы выходим на нужном нам этаже, мы дружно ахаем, осматривая наш номер. Полностью девятый этаж наш. Небольшая парадная, уставленная цветами, столовая гостиная в серебристо-серых тонах, комната прислуги, спальни Олимпии и менторов. И, наконец, наши со Суини. Две отдельные комнаты находятся рядом, но когда я остаюсь одна, меня не покидает чувство, будто он остался где-то далеко. Одна только комната больше, чем все дома в нашем округе. Только мне одной отведена спальня, ванная и гардеробная. В душевой кабинке десятки кнопочек. Мыло, гели, шампуни, температура воды, напор, губки... Я стою в душе столько, сколько мне позволяет время, наслаждаясь горячим потоком воды и травяным запахом мыла. Смываю ту немногочисленную косметику, что была нанесена мне на лицо, умываюсь, и одеваю белый махровый халат. Встав на банный коврик, меня обдает потоком теплого воздуха, и я тут же становлюсь сухой. Я возвращаюсь в комнату, и пытаюсь найти шкаф. Как не странно, его здесь нет. Вместо этого я нахожу на стене небольшую кнопку, при нажатии которой стена раздвигается, открывая мне чуть ли не отдельную комнату с одеждой. Некоторые наряды столь же вычурны, как и одежда капитолийцев. Я нахожу длинные штаны из мягкой ткани и белую майку. Рядом с кроватью большой ковер. Мне на столько приятно даже просто стоять на нем, что мне бы для сна хватило только его. И повсюду бархат. Я падаю на кровать, и понимаю, насколько я устала за день. Это был всего лишь день... Мне страшно представлять, что будет впереди. Нам не показывают подготовку трибутов и их жизни в Тренировочном центре. Я понятия не имею, что нас ждет. Интересно, какими окажутся наши противники? То, что мы успели познакомиться с некоторыми из них, еще ничего не значит. Они были чересчур приветливыми, они скрывали свое настоящее лицо. А что, если это был такой ход? Если они пытаются завоевать наше доверие, а на арене с легкостью подберутся к нам и всадят нож в спину? Стоит быть начеку. Ко мне в комнату стучатся, и Олимпия сообщает, что уже время ужина. За столом я нахожу наших стилистов, Таиру, Дина и Суини. Официантка в белом костюме разливает по бокалам напитки, ставит подносы с новыми блюдами. Кажется, я немного опоздала. Дин приветливо машет рукой, Таира, кажется, вовсе меня не замечает. Я сажусь рядом со Суини, и смотрю на свою пустую тарелку. - Ну, - вздыхает он. - хоть что-то хорошее в нашем пребывании тут. Я улыбаюсь. Он прав. Вся эта роскошь, что нас окружает, дана лишь для того, чтобы мы могли хоть так недолго почувствовать себя в комфорте. Чтобы мы могли жить в комфорте, зная, что скоро нас ждет смерть. Я набираю себе тушеной рыбы с белой подливой и салат. Когда это убирают, на стол ставят мясное рагу с овощами, диким рисом и набором из пяти разных соусов. Следом идет десерт. В прозрачных пиалах видны кусочки фруктов в белой массе, но что это я понять не могу. - Это суфле, - замечает Урса как я тычу в это ложкой. - попробуй, это вкусно. Я пробую эту густую массу, и не останавливаюсь, пока не съедаю ее всю. Творожный крем можно было бы приготовить и самим, было бы желание. Но вот фруктов у нас нет и в помине. Все они идут на заводы. Можно было бы набрать диких ягод, но и этого не хватило бы, чтобы полностью воссоздать это. Девушка в белой накидке наливает нам вино, но попробовать его я не решаюсь. Я пробовала алкоголь, а это было всего один раз, и то по надобности. Мне было десять, когда я серьезно заболела корью. Суини решил взять меня с собой в поля, показать некоторые растения, научить орудовать ножами и ставить ловушки. Тогда меня вовсе не интересовали все эти премудрости. Я впервые побывала за приделами дистрикта. Мне были и страшно и интересно одновременно. Оглядываясь по сторонам, я не раз отставала, чем давала повод для беспокойства. К концу такой прогулки я была полностью вымотана, а от полученных впечатлений эта усталость сказывалась вдвойне. По дороге домой нас застал дождь. Сперва не большой, но через каких-то пару минут он хлынул с такой силой, что вся одежда, что была на нас, промокла до нитки. А ведь на дворе стояло лето. О дальнейшем походе не могло быть и речи, мы вернулись к забору. Нас тогда заботило не электрический ток, бегущий по проводам, а проливной дождь. Мы не сразу заметили, что забор снова под напряжением. Пробовать пробраться под ним мы не рискнули, решив переждать в лесу. Вскоре дождь закончился, ток отключили. А на следующий день я слегла. Еще вечером я почувствовала дикую усталость, и раньше обычного легла спать. Всю ночь мне снились какие-то сны, но о чем они я так и не смогла понять. Мне что-то мерещилось, я видела тени. За ночь у меня поднялась температура. Утром я разбудила всех кашлем. Веки опухли, глаза покраснели, мне было тяжело смотреть на свет. На второй день кожа покрылась бледными пятнами. Лекарств у нас никаких не было, и если кто-то заболевал, ему прописывали обезболивающее и постельный режим. А там будь что будет. Папа смог достать какие-то сиропы, Суини продолжал бегать в лес за травами. У аптекаря он обменивал их на таблетки, которые могли снять только головную боль. Когда я в очередной раз не могла заснуть, папа напоил меня чаем с чем-то терпким и кислым. На рынке он выторговал бутылку вина за целого зайца. Алкоголь у нас хоть и не редкость, но стоит дорого. Вино хоть и было отвратительным на вкус, но, все же, помогало мне бороться с бессонницей. Я смогла выкарабкаться, и уже через пару дней вернулась к обычным делам. Но после этого я ни разу не пробовала алкоголь. Я наблюдаю, как Таира выпивает пол бокала вина за один раз, и немного морщусь. Суини пробует красную жидкость, и тут же отставляет в сторону. - Хуже нашего домашнего, - запивает он это водой. Я лишь улыбаюсь. Взрослые продолжают светскую беседу, пока мы просто обмениваемся взглядами. Наконец, я спрашиваю: - Как думаешь, что будет завтра? Суини морщит лоб. - Постараемся выжаться на максимум. Пусть наши противники видят, из какого теста мы слеплены. - Только попробуйте! – услышала наш разговор Таира. – Не в коем случаи не показывайте на что способны. Они выучат вашу тактику, и уже сейчас будут знать, как с вами бороться. - Она права, - поддакивает Дин. – приберегите ваши умения до бойни. Между прочим, а что же вы умеете? Я начинаю перебирать у себя в голове все свои способности. Я неплохо знаюсь на растительности, смогу соорудить простые ловушки, а если удастся, и ножом помахать сумею. А вот Суини… - Он умеет орудовать бритвами, - говорю я. - Но бритв там не будет! – огрызается Суини. - Да, но есть возможность, что там будут ножи. Думаю, ты сможешь обойтись без привычного инструмента. - И что я сделаю? Забрею кого-то до смерти? - Ты это шутишь? – удивляюсь я. – При желании ты сможешь защититься! А я ничего не смогу сделать… - Ну да, конечно! – он поворачиваться к менторам. – Продержаться на арене она сможет, у нее чутье ко всяких травам. Да и ручей она без проблем найдет. Я учил ее метать ножи. Справится. - Значит так, - начал злится Дин. – замолчите оба! Мы удивляемся его настойчивости, но, все же, стараемся успокоиться. - Постарайтесь не лезть в отдел с ножами и мечами, - говорит он нам. – попытайтесь научится чему-то новому. Сеня, постреляй из лука. Может что-то и получится. Суини, тебе оружие сейчас не к чему. Научись вязать узлы, устанавливать ловушки. Освойте хотя бы на базовом уровне то, чего сами не умеете. Будете прикрывать спину друг другу на арене. Я удивленно открываю рот. А с виду и не скажешь… У этого парня есть талант убеждать. Мы со Суини киваем, и продолжаем есть. К десяти часам большая часть этой компании была пьяна. Я вернулась к себе в комнату. Это общество порядком надоедает. Не найдя в гардеробе подходящего халата, залезаю в кровать в чем есть. Завтра у нас первая тренировка. Завтра мы начнем обучатся мастерству выживания. Первые три дня – подготовка. На четвертый день мы будем выступать перед распорядителями. Нам выставят оценки, которые самым прямым образом повлияют на нашу жизнь на арене. От бала зависит предрасположенность спонсоров. Возможно, нам повезет. Мне трудно заснуть. Я не могу не думать о завтрашнем дне. Помимо самих тренировок, нам следует получше узнать наших противников. Возможно, найти себе союзников. Или лучше работать по одному? Будет намного хуже, если тебя убьет твой же соратник. Возможно, будет лучше держатся подальше от Суини. А что, если мы останемся одни? Если нам придется выбирать, кто из нас победит? Стоит найти себе отдельные компании. Не хочу, чтобы меня убил родной брат. Сама убить его я не смогу. Я ворочаюсь во сне, когда мне снова начинают сниться кошмары. Жатва, Крисс. Называют вовсе не меня. Имя подруги звучит для меня хуже, чем мое собственное. Я, как и обещала, становлюсь на ее место. Меня выводят на сцену… И когда сопроводительницы начинает ловить листок в шаре для мальчиков, бумажки с именами превращаются в стайку насекомых, которые тут же облепляют меня со всех сторон. Они противно жужжат, лезут в глаза, под одежду… Я пытаюсь от них отмахнуться, когда кто-то ловит меня за руку. Когда же тебе перестанут сниться эти сны? – спрашивает Суини, садясь на край кровати. - От куда ты тут взялся? – удивляюсь спросонья я. Не думаю, что нам разрешено находится в одной комнате. - Мне не спится, решил проверить тебя. Видимо, не напрасно. Я сажусь ярдом с ним, свешивая ноги с кровати. Пальцы тут же тонут в мягком ворсе ковра. - Сколько время? – спрашиваю я. - Близко полуночи. Уже все спят. - Прости, что я на тебя накричала… - мне становится стыдно. – Я просто в себя не верю. - А это ты зря! – берет он меня за руку. – У тебя все получится, я не сомневаюсь. Просто вспомни все, чему мы тебя с папой учили. Достань ножи и флягу для воды, и все у тебя будет хорошо. Я вешаюсь ему на шею. Умеет он успокоить. - Спасибо тебе. – говорю я. – И прости… - За что это? - Да так… внутреннее чувство вины. За все. Понемногу мы начали засыпать. - Завтра нас ждет трудный день, – говорит Суини. - А точнее уже сегодня, - улыбаюсь я. Я сворачиваюсь калачиком на кровати, Суини садится рядом. Уже сквозь сон я чувствую, как он гладит меня по голове. От этого становится так хорошо, будто мы дома, будто и не было никакой жеребьевки. Как в детстве я залазила к нему в кровать, когда мне снились кошмары. Про маму, про нас всех. А он меня успокаивал, помогал снова заснуть. И сейчас я, уткнувшись носом в мягкое покрывало, чувствовала себя как раньше, как дома. *** Нам никто не говорил, ко скольким нам надо вставать. Утром мы проснулись рано, и, учитывая то, что легли мы достаточно поздно, у меня жутко болела голова. Зато никаких кошмаров. Суини идет к себе. Я тащусь в душ, чтобы хоть немного взбодрится. После холодного душа и едкой мятной пены, мне становится немного лучше. Посмотрев в зеркало, я вижу себя настоящую. Без косметики, без поддельной улыбки, с мешками под глазами и немного потрескавшимися губами. На уже застеленной кровати я нахожу приготовленную одежду: обтягивающие штаны до колен и футболку с цифрой «девять» на груди. В столовой же сидит Суини в серой майке и штанах до колен из плотной материи. - Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы позволить себе насыпать тебе кашу. Он ставит передо мной тарелку с вафлями, политыми джемом. Но этого оказалось мало. Я накладываю себе яйца и бекон. К большому удивлению Суини, насыпаю себе кашу. Это не та размазня, которую мы готовим дома. Молоко достать у нас сложно, мы готовим серые зерновые хлопья на воде. Получается липкая масса, на вкус напоминающая клейстер. Но когда есть нечего, даже эта гадость сочтется за еду. Мы уже приступили к чаю, когда к нам заходят стилисты и Олимпия. - Доброго вам утра, - щебечет сопроводительница. – как спалось? - Неплохо. – соврали мы. Клауд кратко кивает мне, и садится напротив. - Ну что, - с улыбкой произносит он. – как ты после вчерашнего дебюта? - Я вам, если честно, не поверила сперва. – признаюсь я. – Думала, сделаете из нас посмешище… - Значит, ты нас плохо знаешь, - улыбается мне Урса. Постепенно утренний разговор превращается в светскую беседу. Около десяти утра в столовую забегает Дин. - Так, вы двое! – он тычет в нас пальцем. – вы почему еще не на тренировке? - Успокойся, у них еще есть время, - отмахивается Таира, заходя следом за ним. - Чем раньше, тем лучше! Он нас запихивает в лифт и нажимает кнопку нулевого этажа. Тренировочный зал расположен в том же здании, так что заблудится тут просто невозможно. Я замечаю, что Дин все же был прав. В зале собралась большая часть трибутов. Некоторые из них собрались полукругом. После того, как приходят последние участники, нас подзывает к себе Атала, стройная высокая девушка, объявившая, что она наш главный тренер. - В скором времени двадцать пять человек из вас умрут. Победителем станет тот, кто покажет себя лучшим на тренировках. Но стоит учесть несколько правил. Во-первых: в драки не лезть. Этим вы будете заниматься на арене. Во-вторых: заниматься исключительно собой. На данный момент вас не должна волновать физическая сила ваших соперников. Ваши главные враги сейчас – лень и неумение. Счастливых вам Голодных Игр. И пусть удача всегда будет с вами. Удача… О чем она вообще? Мы живем в нищете. Едим все, что жуется, спим где ляжем, а живем где сидим. Мы ищем пропитание под ногами. Каждый год двоих из нас увозят из родного дистрикта в совершенно незнакомое место, где учат выживать. А еще через неделю стравливают как псов, давая возможность высшему классу насладится битвой. Из этого можно сделать вывод: удача никогда еще не была с нами.