А победитель только один

Сидя в своей комнате и изучая чью-то белую шкуру на полу, служащую мне ковром, я и не собираюсь отвечать на настойчивый стук в дверь. Дин любыми уговорами пытается выманить меня из комнаты. За его спиной Клауд явно что-то ему подсказывает. Таира грозится выломать дверь, и я ей верю. Только после ее слов, испугавшись поломки имущества Капитолия, я выползаю из комнаты. За обеденным столом Суини что-то обсуждал с Олимпией, которая цедит из узенького бокала янтарно-желтую жидкость. Дин давно плюнул на меня, и сидя на диване, ждет повтора интервью. Вытащив меня из комнаты, Таира поднимает крик. - Что ты себе позволяешь?! Я раздраженно закатываю глаза. - На тебя вся страна смотрит, а ты характер свой показываешь! - Мне стоило разрыдаться прямо на сцене? – говорю я. - Стоило! Твои выкрутасы на арене тебе не помогут! - Таира, успокойся, - равнодушным тоном говорят Урса, отдавая свой бокал одному из безгласых прислуг. – Это даст ей иммунитет хотя бы на первые несколько дней. Спонсоры потянутся к ней сотнями! - Посмотрю я на ваши сотни, когда она будет подыхать от голода! – прошипела на нее ментор. Так они могли препираться вечно. Я уже никого не интересовала, и, плюнув на их крики, прошла за стол. Суини встал и пододвинул мне стул. Только сейчас я вспомнила, что так и не сняла платье, а брат остался в костюме, позволив себе снять только пиджак. - Сегодня мы не чавкаем и не кричим за столом, - деловитым тоном произнес он. – Сегодня мы – звезды сцены. - И ты туда же… - буркнула я, накладывая зеленую кашицу из каких-то овощей себе в тарелку. – Хватит с меня на сегодня элегантности. Суини поднял голову к потолку и воздел руки, воображая, что там небо. - Моя совесть чиста. Видит бог, я старался. Клауд сдержано улыбнулся. - А теперь вопрос к тебе, - обратился стилист к Суини, вспомнив о чем-то очень важном. Именно в таких случаях его взгляд становится суровым как у воспитателя. – Где была твоя элегантность на сцене? - Моя? – недоуменно переспросил он. – Кто-то говорил мне оставаться самим собой! - Ну?! - Ты еще не видел, с каким лицом я смотрю интервью дома, - фыркнул брат. – Точнее, смотрел… - И где ваша надежда? Вы что, действительно помирать собрались?! - Ты не ментор, не тебе судить, - промямлила я с набитым ртом. - Детей не спрашивали, - делает мне замечание Суини. Раздраженно пихнув его носком туфли под столом, я продолжаю говорить: - Мы явно не самые сильные на арене. Мы ведь даже не знаем, какие условия нас ждут! - Никто не знает, - пожал плечами Клауд. – Про месторасположение арены узнают только с началом Игр. Из деловой беседы нас выдергивает Дин. Начался повтор интервью. Подсев ближе к экрану, я начинаю ждать. Смотря на каждого выходящего на сцену трибута, начинаешь чувствовать себя ничтожеством. По собственному мнению кажется, что все они держатся прекрасно, шутки их забавны, сами они выглядят неотразимо. И у каждого есть своя печальная история. Глядя в глаза Энверли, полные таких правдивых слез, невольно начинаешь верить ей. Битджус, парень из второго, сменил образ бунтаря на бедного, лишенного друзей и семьи мальчишку, который и жизни толком не видел, кроме как на оружейных заводах. И каждому хочется посочувствовать и погладить по головке. И тут появляюсь я. Со стороны я выгляжу довольно неплохо, за исключением испуганного выражения лица. Наш разговор с Цезарем немного длиннее, чем мне казалось, но, в целом, довольно приемлемо. Вот выходит Суини, высказывает свою позицию по поводу моего спасения. Камера, не отрываясь, следит за мной. Не зря я сдерживалась до последнего. Щеки краснеют, глаза на мокром месте… Даже когда я выбегаю со сцены, изображение продолжает двигаться за мной. Остальные трибуты не вызывают никаких эмоций, ведь после моей выходки все и думать забыли об их существовании. Кети из двенадцатого пыталась поведать всем о небольшом городке Шлаке, в котором она выросла, но, в итоге, ее слова утонули в волне аплодисментов. То ли все были рады ее выступлению, то ли пытались таким способом вернуть меня на сцену. От стыда я не нахожу себе места. Подтянув под себя колени и уткнувшись в них носом, я прошу выключить телевизор. Там, как раз, Юлия, девушка из тринадцатого, переводила язык жестов своего напарника. Парнишка действительно оказался безгласым. Мы расходимся по комнатам, когда стрелка часов все ближе подбирается к двенадцати. Официально Игры начинаются в десять, но вставать все равно придется рано. Никто заранее не знает, где будет расположена арена, и сколько до нее лететь. Дин и Таира прощаются с нами уже сейчас. Они не полетят с нами до арены, а направятся в Штаб Игр, где «днями и ночами» будут подписывать контракты со спонсорами. Клауд и Урса желают нам удачи и обещают зайти утром. Проводя их взглядом, Олимпия смачно расцеловывает в обе щеки Суини, от чего тот недовольно морщится. Как только она протянула руки ко мне, я как можно скорее отпрянула. - Только попробуйте проиграть! – она громко и не совсем правдиво высмаркивается в носовой платок. – Каждый год одно и то же… И с наигранными всхлипываниями она удаляется из комнаты. - Будут какие-то наставления? – спрашивает Суини, вытирая оранжевую губную помаду со своей щеки. - Не сходите с пьедестала до того, как закончит отсчитывать таймер, - говорит Дин. – Взлетите на воздух. И не лезьте к Рогу изобилия. Я недоуменно поднимаю взгляд. - Там начнется резня, - поясняет Таира. – Профи перережут всех, кого увидят. А вы для них – первые соперники. Да уж, вот и закончилась дружба, которая процветала на тренировках… - И где нам достать оружие? – спрашивает Суини. - Сделаете сами. Для вас главное – убежать как можно дальше, найти воду и переждать хотя бы несколько дней. - Что-нибудь еще? – говорю я. - Вернитесь в целости и сохранности, - ни к кому конкретно не обращаясь, говорит Таира. Она-то хоть понимает, что ни один из нас вернуться не может?! А если и повезёт, то только одному! Залезая в постель, я стараюсь не думать о завтрашнем дне. Позволю бросить себя течению и интуиции. Мне все равно, кого и как убьют первым. Мне абсолютно плевать, попаду ли я в число жертв Рога изобилия. Любые варианты устроили бы меня. Вся ночь проходит в борьбе со страхом. Проснувшись раза три-четыре, я бросаю эти попытки, и начинаю изучать потолок, впадая в некий транс, роднимый со сном. Голова пуста от мыслей, в ней гудят тысячи голосов на площадях города. Вся столица празднует. Понятия не имею, что. Возможно, нашу смерть. Отбойным молотком по перепонкам бьет музыка, свистит и улюлюкает народ. Каково это, быть капитолийцем? К счастью, нам этого не узнать. Не узнать, что такое быть избалованным жителем «великой и процветающей» страны, где люди ежедневно сотнями умирают от голода, а детей убивают только ради того, чтобы сохранить подобие мира. О каком мире идет речь? Народ запуган. Не будь страха, все бы давно пошли войной на Капитолий. Держа нас в ужасе перед великим и могучим, они зарабатывают себе непоколебимый иммунитет перед войной. Высуни они еще какое-нибудь правило для Игр, все дистрикты без колебаний согласились бы на него. Будь то уничтожение какого-либо несущественного городка, или же убийство родных на арене. Не имеет значения. Мы бы пошли на это. Ведь в противном случае, мы расплатимся с ними той же монетой. Оставшуюся часть ночи я провожу в дурмане сна. Вижу яркие пятна на потолке, падающие из прожекторов праздничных улиц, слышу голоса празднующих. Но абсолютно никак их не воспринимаю. Лишь мысленно проклинаю правила Игр, ведь в соперники нам не предоставляют людей Капитолия. Отделавшись утром от кровожадных мыслей, я успеваю залезть в душ лишь минут на пять. Следом приходит Клауд, застав меня в не совсем удобном положении. Но его, как и подготовительную команду, даже и не хочется стесняться. У таких людей не существует комплексов и смущения. Натянув на меня простой защитного цвета балахон, мы на лифте поднимаемся на крышу. Там нас уже ждет планолет. Я становлюсь на первую ступеньку сброшенной нам лестницы, и тут же мои руки перестают меня слушать. По всему телу проходит парализующий ток, не дающий даже двинуться. При всем своем желании я не смогла бы разжать пальцы и сброситься вниз. Внутри лестница продолжает «держать» меня, и я с паникой осматриваю приближающегося парня в белом медицинском халате. В руках он держал какое-то подобие шприца, только с большой и толстой иглой. Без лишних церемоний он впустил иглу мне в предплечье, вводя крохотный маячок. - Следящее устройство, - сообщает он, отвечая на мой вопросительный взгляд, и удаляется. Когда я, наконец, свободна, с силой тру руку в месте укола. Боль невыносимая! - Не советую этого делать, - говорит Клауд, когда и он был благополучно поднят в планолет. Нас ведут в каюту, где уже приготовлен завтрак. Без особого энтузиазма жую предложенные мне блюда. Вся еда по вкусу схожа с куском ваты. Мысленно оцениваю свое состояние. Смогла ли я за это время набрать хоть несколько килограммов? В любом случае, неизвестно, сколько мне придется обходиться без пищи, и я насильно впихиваю в себя все больше еды. Разрядить обстановку помогают лишь пейзажи за окном. Стараюсь отвлечься этим видом. Летим мы медленно, как будто никуда и не спешим. И от этого становится только страшнее. Суини вместе с нами не поднялся. Его везут на другом планолете? Он будет позже? Мы встретимся до арены? Теребя в руках шнурок от балахона, я замечаю, как трясутся руки. Всю съеденную пищу хочется вырвать, ни одна клетка тела не может найти себе покоя, у меня начинается паника. Подсевший рядом Клауд пытается меня успокоить. Прошло больше часа, прежде чем мы начинаем приближаться к арене. За минут десять до снижения иллюминаторы затемняют так, чтобы мы заранее не видели всех прелестей предстоящих ландшафтов. Спускают лестницу, в этот раз в жерло широкой трубы в подземные катакомбы под ареной. Пройдя ряд указателей, мы приходим в комнату, предназначенную для моей подготовки. В Капитолии их называют Стартовым комплексом. Все новое, даже пальцем не тронутое. Все катакомбы под аренами становятся достопримечательностями, где в дальнейшем будут проводиться экскурсии, будут отдыхать желающие и имеющие деньги капитолийцы. Еще раз принимаю душ, выпиваю полстакана воды, от вида остальной меня чуть ли не выворачивает. Клауд приносит одежду в черном свертке. У всех трибутов она будет одинаковой. Светло-серая футболка, темные штаны, отстегивающиеся змейкой чуть выше колен, толстовка с меховым капюшоном, грубый пояс и довольно массивные кожаные ботинки с толстой подошвой и шипами. - По ночам будет холодно, - предупреждает Клауд, оценивая толстовку. Я, тем временем, присматриваюсь к обуви. Не думаю, что с такой подошвой нам придется отдыхать на пляже. Возможно, какие-нибудь леса. Хорошо бы лиственные. Сердце грозится вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки. Кончики пальцев похолодели, я перестаю думать о чем либо. В голове лихорадочно носятся мысли. Мы – главная цель. Почему мы? Нас таких двадцать шесть, неужели наша пара значит так много? Или это я сама себя в этом убедила. Конечно я, а кто же? На арене есть и более сильные противники, им не к чему терять время на такую мелочь, как мы. Пытаюсь отвлечься, вспоминая все свои вредные привычки. От откусывания ногтей, до выдергивания волос. Заметив это, Клауд останавливает меня. Как раз вовремя, я только собиралась поставить еще один синяк на своем колене. - Прекрати себя калечить, об этом позаботятся на арене, - говорит он. - Спасибо за поддержку, - дрожащим голосом говорю я. Сверяясь с настенными часами, Клауд качает головой. - У нас две минуты. Думая о том, что уже никогда его не увижу, кидаюсь ему на шею. Клауд – один из немногих хороших людей в Капитолии, к которым хочется относиться как к равному. Возможно, мне уже не получится никого вот так просто обнять. Только потому, что мне так хочется. - Не смей идти к Рогу изобилия, - говорит он негромко, чуть ли не шепотом. – Ищи воду, какой-нибудь ночлег. Оружие раздобудешь потом. И не бегите друг к другу, - намекает он на Суини. – Двоих выследить легче, чем одного. Равнодушный женский голос объявляет, что пора подниматься на арену. - И только посмей проиграть! Клауду приходится с силой отдирать мои руки. Сама того не замечая, я впилась в него мертвой хваткой. Трясясь всем телом, я встала на пьедестал. Прозрачный цилиндр отделил меня от комнаты, и в гладком пластике я вижу собственное отражение. Немного размытое неровной поверхностью. Испуганное, нервное, так страстно обкусывающее собственную губу. Клауд показывает два больших пальца, пытаясь приободрить меня. Делая вид, что это подействовало, я киваю. Цилиндр начинает подъем. Несколько секунд я нахожусь в кромешной тьме, а затем я чувствую чистый воздух с запахом лаванды. Тут же повсюду звучит громкий голос ведущего Игр, Клавдия Темплсмита. - Леди и джентльмены, ежегодные Голодные Игры объявляются открытыми! Яркое солнце тут же ослепляет меня, когда я чувствую, что диск со щелчком закрепляется на месте. Краски и формы снова становятся четкими, и у меня есть шестьдесят секунд, чтобы оглядеть пейзаж и трибутов. Таких же двадцать пять человек, до смерти напуганных и готовых убить друг друга за жизнь. Каждый из нас равноудален от Рога изобилия, который набит всем, что нужно для выживания. Чем дальше от Рога находится предмет, тем меньше его ценность. В нескольких метрах от своей платформы я вижу темно-зеленый рюкзак, наполненный неизвестно чем. А в двух шагах – несколько маленьких крохотных коробочек со спичками, связанных между собой клейкой лентой. И такое добро сгодится. А уже в самом жерле рога я вижу их, родных и желанных. На железном щите, таком, который был и в тренировочном центре, лежит целый арсенал ножей любой формы, длины и заостренности. На железных крючках гроздьями навешаны толстые кожаные ремни, специально для «обновок». Прикидываю время, и отказываюсь от желания броситься к ним. Оглядываюсь по сторонам. Горы. Справа и спереди от нас возвышаются горные массивы, поражающие своей красотой. Деревьев по минимуму, зато вдоль холмов простираются поля с высокой травой. Сзади – редкий сосновый лес. Слева вижу скатывающуюся с гор реку. Видимо, именно туда стоило бы мне бежать. Но что-то подсказывает, что это место заранее облюбовано профи. Бегом осматриваю трибутов, у меня есть несколько секунд. И тут слева от себя я замечаю Суини. Его пьедестал находится в семи трибутах от меня, но я даже с такого расстояния могу заметить напряженность на его лице. Он и не думает бежать. Его взгляд прибуравлен к Рогу изобилия. Звучит гонг. Таира была права. Арена тут же утопает в крови. Профи, естественно, тут же добежали до оружия и избрали себе по плечу. И когда Валенка всаживает топор в плечо девчонке из Дистрикта-8, сомнений не остается: толку с ними бороться нет. Я на мгновение перестаю мыслить, и ноги сами несут меня в самую гущу событий. Драгоценные ножи лежат где-то в самом роге, прямо во владениях профи. Но выбора нет. Без оружия я долго не протяну. По пути успеваю схватить небольшую камуфляжную сумку. Она тяжелая, так что я надеюсь найти там хоть что-то стоящее. Целая буханка хлеба лежит прямо перед моим носом. Ну как ее можно упустить? Запихиваю ее под куртку и бегу дальше. Не успев пробежать и метра, я тут же валюсь на землю. На меня навалился всем весом какой-то парень, лицо которого я не могу рассмотреть из-за бьющего в глаза солнца. Яркие рыжие волосы тут же исчезают, когда парня сдергивают с меня и рывком отправляют на землю. - Ты что тут забыла? – кричит мне Суини. – Тебе было сказано убираться! Ну и что мне остается делать, как не проигнорировать эти слова? Пока я пытаюсь найти взглядом тот кожаный ремень, мне в глаза бросаются сцены бойни. Даже парни из запущенных дистриктов могут похвастаться своими первыми «трофеями». Высокий широкоплечий парень из Дистрикта-3, ему явно восемнадцать. Он не обращает на меня никакого внимания, когда я проношусь мимо него. Его больше интересует девушка с темными растрепанными волосами и копьем в руках. В самом Роге, видимо, тоже есть довольно много пространства для резни. Я четко могу различить светлые волосы Морта, ему точно не понравился тот чокнутый парень из Одиннадцатого. Как ни странно, он так же старается не замечать меня. Пока я роюсь в куче оружия, рюкзаков и ящиков, вокруг Рога изобилия порядком пустеет. Большинство трибутов уже разбежались по арене, а те, кто остался, еще борются за свой лакомый кусок. Стараясь не выпускать из виду профи, я все же нахожу то, что искала. Широкий кожаный ремень и набор из десяти ножей и клинков всех видов. Некоторые я видела на тренировках, так что управиться сумею. Я как раз вовремя нахожу желанное, потому что профи вдруг решили переключится на меня. Чуть ли не спотыкаясь об чье-то окровавленное тело, я пытаюсь удержать добытое и скрыться среди деревьев.