Связанные.

      Сосновый лес — не то место, где заметно течение времени. Высокие стволы и вечнозелёные иголки внушают чувство постоянства. Вечности. Но трава становится колючей и бурой, а цветы сохнут, осыпая лепестками землю. И кое-где, иногда, слышится особо сильный — осенний, — хруст веток. Ветер приносит с собой прохладу и тяжёлые, мрачно-грозовые тучи.       Август подходил к концу. Мэйбл беспрестанно жаловалась на сорванные планы и в общем ходила тусклая и безжизненная. Стэн только поджимал губы и пытался говорить как можно меньше. Его оптимизм заметно иссяк — тридцать лет стараний, чтобы месяц жить беззаботно, и ещё неизвестно сколько — в постоянном стрессе. Даже вести дела Хижины было сложно.       Диппер чаще всего отсиживался на крыше или в спальне. Нет, он определённо не пытался закрыться от сестры — напротив, старался максимально её поддержать. Только желания сбежать от угнетающей действительности не желал. Ему хотелось во всём разобраться, потому что враз впавший в кому Форд — совсем не вписывался в рамки привычного. Впрочем, стоило ли делать загадку из того, что так просто объяснялось нежеланием принятия?       Всё было странно. Но в тоже время, несмотря на недавнее потрясение, привычно. Мэйбл бегала по подругам, собирая прощальную вечеринку из оставшихся девчонок. Диппер искренне надеялся, что это планировалось обычным девичником, из-за которого он будет спать на диване. Но это было полноценной вечеринкой. Было что-то тревожащее в том, что наличие Вэнди никак не сделало вечеринку, в его глазах, меньшей каторгой.       Врачи разводили руками, не давали никаких прогнозов и в общем утверждали, что такого в природе быть не должно. Но… Это ведь Гравити Фолз, так? Здесь есть много чего, что противоречит природе. Это совсем не то, чему стоит удивляться. Только вот никогда ещё это так не резало по сердцу. Или… резало? — Диппер, — Мэйбл старается улыбаться, как обычно, — мне нужна небольшая помощь. — даже говорит, растягивая гласные. — Опять покупки? — кривится, но только из-за нелюбви к подобному. — Мы послезавтра уже уезжаем. — ставит руки в бока и дуется, — Утром. Так что помоги мне всё подготовить. — Иду. — тихо отвечает Диппер, на выходе нацепляя кепку.       Воздух предгрозовой — спёртый, душный. Небо укрыто тучами. Неравномерно. Ещё остаётся надежда — вдруг обойдёт? И даже почти спокойно. По обеим сторонам улицы — небольшие здания, с чистыми до скрипа витринами. Неудивительно — всё здесь живёт за счёт туристов, а лето — самый пик их притока. Но лето уже заканчивается, и при желании можно заметить лавки, — не сувенирные, — что уже отсчитали выручку и пустили всё насамотёк. Кажется, загляни сюда в разгар осени — всё покроется слоем пыли, что даже вывески не разглядишь.       И всё же город этот — крошечный. Тесный настолько, что выйти на площадь и не пересечься хоть с кем-то знакомым — невозможно. И Вэнди этой встрече не особо рада. Диппер даже не вникает в диалог — рыжая девчонка на что-то постоянно неуверенно кивает и пожимает плечами. Мэйбл на неуверенность подруги внимания особо не обращает, привычно взволнованно-восхищённо болтая о своём… Вечериночном. — Если я его вытащу, то это будет уже не пати, а поминки. Он обещал принести гроб, рил.       Мэйбл недовольно пыхтит, на что Диппер только слабо улыбается. Всё же она такая искренняя, что порой даже сложно подумать — в этой светлой голове роятся до ужаса мрачные мысли. Да и только в её ли?       Сложно подумать, как абсолютно разные люди способны ужиться вместе. Не переубивать друг-друга из-за абсолютно разных взглядов на жизнь, а даже вполне мирно сосуществовать. Диппер, видящий в сестре только то, что ему самому не свойственно, был твёрдо уверен, что за близняшку даже умер бы. И почему-то у него было чувство, что он уже это делал. — ...ладно, захвачу. — устало ответила Кордрой, после того, как Мэй закончила перечислять. — Спасибо! — девчонка лучезарно улыбнулась, — А нам уже пора бежать, а то все маршмэллоу разберут. До завтра!       Схватив брата за руку, она тут же потянула его в сторону ряда не самых сверкающих магазинчиков. Диппер был бы не особо против, но схватила она достаточно неудобно, из-за чего слабо завязанный бинт стал сползать. Мэйбл особо даже не спрашивала, что случилось, да и сам парень не горел желанием что-либо рассказывать. С одной стороны — ему ужасно хотелось рассказать, но с другой — было страшно. Не из-за возможного недоверия или чего-то подобного, просто любое упоминание странностей и приключений с момента стало неприемлемым. Едва ли не бранным. Потому, каждый раз наблюдая из окна, как сестра сбегает к подругам, Диппер недолго искал себе новое занятие. Он, конечно, мог бы поступить как Мэйбл, но всё же открытость была характерной чертой именно для неё. Альфа-близняшка, заметив читающего братца, сначала даже удивлялась, постоянно подшучивая, что у отца сердце станет, если он увидит счета за новое увлечение сына. «Возможно они даже купят тебе пятёрку, как ты хотел.» — на что Диппер только мечатетльно-грустно вздохнул. Это выглядело очень соблазнительной манипуляцией, и он долго думал о том, что никогда манипулятором не был. С чего ему таковым становиться? Это было… странно.       Наконец завязав кривой бантик, Диппер вырвался из тревожных мыслей. Едва не врезавшись в дверь, он вышел из первого магазинчика. — Хэй, — Мэйбл помахала перед лицом парня рукой, — ты вообще меня слушаешь? — А? — проморгавшись, он принял небольшой пакет, напоминающий подарочный, — Ты о чём? — Последние дни витаешь в облаках. — нахмурилась и хмыкнула, — А сам говоришь, что нужно жить моментом. — А у меня такие вот моменты. — слабо улыбнулся, украдкой кидая взгляд на бинт, — Я свою функцию выполняю? Выполняю. — Не совсем. — Мэй неловко теребила край свитера, — Вообще-то я хотела поговорить с тобой кое о чём… Важном. — О чём?       Даже имея привычку игнорировать трёп сестры, — который чаще всего о любимых бойсбендах и вкусняшках на вечер, — он совсем не утратил способности слушать внимательно. Когда это требовалось. Просто, чаще всего, никакие осмысленные комментарии от него не требовались. Не то, чтобы роль «ушей в которые льют воду» его прельщала, но это было тем, с чем Диппер мог смириться. В конце-концов, даже после всех ссор и разногласий — он любил сестру, как никого другого. — Ну… — она нервно вздохнула, — Тебе не казалось, в последнее время, что какая-то часть времени просто выпала? Что ты забыл что-то важное? — Мэй говорила с опаской, но уверенно, будто бы всё время обдумывала эти слова, а не планы на вечеринку. — Я… — Диппер растерялся. — Не знаю. Всё до сих пор как в тумане. — взъерошил волосы, — Послушай, уверен, что всё в порядке. Это… просто стресс, наверное? — он был взволнован, — Послушай, я правда не знаю, что происходит, но вроде всё в порядке. Относительно. Это всё… — он помолчал, набираясь храбрости, — Странно. — Именно. — кивнула, — Что-то постоянно ускользает. Я чувствую это. Как все внезапно стали… Терпимее. Как всё затихло. И дядя… — Мэйбл шмыгнула носом и тут же потянулась вытирать слёзы. — Ну, — Диппер обнял сестру, свободной рукой поглаживая по спине. — всё будет хорошо. Я… Понимаю, что тебе грустно. Нам обоим… Нам всем грустно. Все переживают это по-своему. Помнишь? — провёл рукой по волосам, — Если даже ты поплачешь, то всё в порядке. Главное не терять надежду. — Угу. — ещё раз всхлипнув, она слабо оттолкнул парня, — Спасибо. Это всё так сложно… — Но мы пройдём через это вместе, так? — попытался улыбнуться ободряюще. — Вместе нам всё по плечу.       Мэйбл слабо улыбнулась и кивнула. — Ладно, думаю, — в очередной раз мазнула рукавом по щекам, — нам пора. А то действительно всё разберут. — Не разберут.       Витрина антикварного магазинчика выглядела непривычно-опрятно. Навес над дверью казался совсем-совсем новым, да и держащие его железки выглядели едва ли не позолоченными. Браслет, лежащий на бархатной подушечке — в коробочке, на возвышенности-пьедестале, — сверкал, словно из настоящего золота. Но настоящее золото — слишком мягкое, и такая работа была бы под стать ювелирному или, на крайний случай, ломбарду. Диппер подошёл ближе, чтобы рассмотреть рисунок, но лампочка была слишком яркой, из-за чего создавалось слишком много лишних бликов. — Ого какой, — восторженно прошептала Мэйбл.       Она подошла достаточно тихо, из-за чего Диппер едва не подпрыгнул от неожиданности. — Как думаешь, сколько стоит? — такой уровень восхищения был достаточно опасным, и стоило бы уже тащить сестру куда-нибудь подальше. — Да этот, — он прошипел сквозь зубы, — в прошлый раз я за ширму целое состояние отвалил. Это на витрине тут всё красивенькое. Типичный старьевщик. — на недовольно сестры, он только распалился. — Нет, серьёзно, внутри там один хлам. — Пошли глянем. — Не на что там смотреть. — но брата девчонка уже не слушала, и потому звон дверного колокольчика раздался дважды.       Внутри было… Чуток менее пыльно, чем в прошлый визит. Столики были заставлены разными раритетными безделушками, — лампами с фигурными ножками, массивными настольными часами, необычными чернильницами и даже старыми-старыми-телефонами, — а в шкафах за стеклом стояли аккуратной работы фарфоровые статуэтки. Необычайные украшения были за толстыми стёклами, освещённые всё также безвкусно. На одной из полок, — шкафа, тоже стоящего не трёхзначную суму, — располагались книги настолько старые, что к ним страшно было притронуться. Книги без названий на корешке — ну что за кошмар? Диппер только-только притронулся, ощущая шероховатость материала… — Отличный вкус.       В стороне, куда парень повернулся, никого не оказалось. Понадобилось пару секунд, чтобы повернуться в другую. И столкнуться со смеющимся взглядом морионово-чёрных глаз. Лампы были тусклыми, — чтобы ювелирные украшение сильнее выделялись, — но даже этого света хватало, чтобы создавать причудливые блики. — А вы… — Временно заменяю Мистера Беккера. — парень состроил наигранно-грустное лицо, — Потому, — Ой!       Сразу за выкриком слышится звон, и выражение лица пришедшего стремительно меняется на искренне-скорбящее. Диппера, впрочем, ситуация тоже ни капли не обрадовала — он в общем понимал, сколько может стоить нечто… бьющееся. И таких денег у него в момент не было. — Это… — он натянуто улыбнулся, — Проблема. — Да. — развернувшись, Диппер пошёл в сторону, откуда раздался звук.       Получить чек с пятью нолями было страшнее всего, но опасения, к удивлению близнецов, не оправдались. Довольна, при этом, осталась только Мэйбл. Диппер же счёл это слишком подозрительным, — особенно в сумме с внезапным появлением, первоначальной неискренностью и общим впечатлением, — потому поспешил ретироваться. И всего спустя какую-то минуту после происшествия, дверной колокольчик зазвенел снова, уже оповещая об уходе. — Ты спешишь.       Девушка стоит, опираясь о дверной косяк. Позади неё — небольшая комнатка, освещаемая лишь слабой лампочкой. — Всё идёт не так. Они сами пришли, ты видела. — И могу прийти снова. Это не означает, что ты должен действовать так сразу. — качает головой, подходит ближе. — Они уезжают со дня на день. У нас ещё уйма времени. — В этом и дело. — качает головой, — Как думаешь, как быстро они хватятся? — У них множество дел и без тебя.       Девушка улыбается и скрывается в соседней комнате, дабы не показать, что те же мысли беспокоят и её. И даже больше — то, о чём он привык не думать, мучит её с первого дня. Если всё пойдёт, как должно… Всё будет в порядке.       Тем вечером с покатых деревянных стен Мэйбл аккуратно снимает плакаты, а Диппер пакует чемодан. Им странно осознавать, что лето закончилось, и странно чувствовать, что это приносит облегчение.       Через время пейзажи отдаляются всё сильнее, а чувство странной незавершённости и притяжения — нарастают. Возможно, они приведут к последствиям, а пока близнецов ждёт новый учебный год.