Любовь на три персоны.

      Не знаю, зачем я так на неё смотрю. Хочу отвернуться и не могу. Её глаза, они словно притягивают меня. Он её обнимает, целует, а мне хочется в этот момент быть на его месте. Настя не обращает на меня внимание, совсем не смотрит. Смеётся, что-то шепчет Матвею и хватает его за руки. А мне так надо, чтобы на меня смотрела, чтобы мне улыбалась. Почему я раньше не замечал её, считал её смешной и невзрачной. И даже Матвею говорил, тут на террасе, заливаясь пивком, что его новая — похожа на мышку. А он только рассмеялся и сказал, что это самый милый и любимый мышонок на свете. Как же он был прав, а я кусок слепого идиота. Потому что после того дня на свадьбе, всё изменилось. Я стал думать о ней, вспоминать её нежные пальчики, с едва уловимым ароматом кофе на своих губах, и поцелуй. Даже не поцелуй вовсе, а какой-то чмок, но он был как удар под дых, я тогда даже перестал дышать. И потом долго курил, приходил в себя, не понимая из-за чего всё. Из-за того, что это мышка меня соблазняла? Да это смешно! Меня многие хотят, но это было нечто совсем другое. То, что я до сих пор не могу осмыслить. И потом часто после секса с Катей, я закрывал глаза и думал о Насте. Мне до помутнения рассудка хотелось знать будет ли она кричать во время секса, или стонать, а может будет делать это тихо, лишь шепча что-то на ушко в порыве нежности. Хотелось знать какая она, когда спит, когда просыпается, когда злится наконец. Одно время я даже потерял сон, так меня цепануло. И я вовсе не извращенец. Нет, нет, и ещё раз, нет! Не хотел знать какая она с Матвеем, я хотел и хочу знать какая она была бы со мной. Только со мной!       И пока я весь, нахожусь в думках, происходит что-то совершенно неожиданное. Настя подбегает ко мне и улыбается. Её глаза сияют. Она что-то говорит Матвею, а я потихоньку прихожу в себя. Настюшка тянет меня за собой. Я не сопротивляюсь, просто иду за ней, ни о чём не спрашивая, не задаю вопросов. Наслаждаюсь близостью её тела. Её маленькие ладошки обнимают мою крепкую руку. Чувствую кожей какие прохладные у неё пальчики и как подрагивают на моих напряжённых мышцах. Но это продлилось недолго, Настя резко отстранилась и спросила что-то о жене. А мне, в тот момент, было настолько всё равно, где Катя и что с ней. Я наслаждался Настей. Наслаждался её голосом, её присутствием, её ароматом, её близостью. Для меня все разом пропали. Никого не существовало кроме этой маленькой худенькой девчонки, с бледными плечами на которые, почему-то, никогда не ложится загар, со светло-рыжими волосами и мелкими веснушками на носу и щеках. Но что-то отвечать надо, а так трудно когда она так рядом, только руку протяни. Остановился, чтобы перевести дыхание. Хреново выходит как-то! Вдох, выдох, так… сосредоточься. Подхожу и нежно беру за руку. Настя смотрит на меня не отрываясь, в её больших зелёных глазах заметил промелькнувший испуг, и она вырывает свою руку из моей и быстро идёт по тропинки. Я испугался, что так и не решусь спросить поэтому почти кричу ей в вдогонку. Она останавливается, а я тут же говорю, что не могу спать пока не узнаю. Что это очень важно для меня. Я не солгал, ведь так всё и было. Я чуть мозг не сломал в поиске ответа. Сначала, думал Катины проверочки и даже представлял, как жена мне за это мстит. Но время шло, а она ни в чём не обвиняла, не упрекала. Тогда снова задумался. Что же это может быть? Снова переключился в режим поиска, ломая над этим голову по ночам, да и не только. В том, что я нравлюсь Насте, не допускал даже мысли. Хорошо, тут я вру конечно! Допускал, что греха таить, и не раз. Но в то же время, были сомнения, ведь не слепой. Я же вижу как они влюблены друг в друга и что мир для них исчезает, когда они вместе. По истечению нескольких месяцев, я окончательно запутался. Напридумал столько идиотских вариантов, что понял — надо завязывать с фантазией! Пока она окончательно не завела меня в дебри иллюзии. А оказаться пациентом «Кащенко» мне совершенно не хочется. Настя будто услышав мои мысли рассмеялась. И я улыбнулся, любуясь её милым личиком. Как же смешно она морщит носик и какая невероятная у неё кожа, будто светится изнутри. — Наверное, ты был в тот день невероятно красив. Извини. Я не удержалась. Не бери в голову! — произнесла она опустив ресницы. Не брать в голову? Не брать. «Мышка», ты это сейчас серьёзно? Да я от такого ответа на мгновение забыл как дышать. Это что было? Это ведь было признание в любви или… я боялся поверить, поэтому произнёс очень тихо и как-то жалобно:  — А сейчас?       Настя перестала улыбаться и посмотрела на меня. Кивнула и как-то неожиданно сжалась, обхватив себя руками за плечи. Какая же она нежная, маленькая, хрупкая, мне до ужаса захотелось её обнять. Понимал, что не стоит этого делать, но всё равно потянулся к ней, а она отстранилась, и рванула к воде. Я даже испугался, потому что не снимая платья она кинулась в озеро и вода поглотила её с головой. Возле тропинки валялись её босоножки. Когда над водой показалась её голова, я шумно вздохнул и только тогда понял, что всё это время не дышал. Настя быстро удалялась в сторону противоположного берега. Плавала она очень хорошо. — Не уплывай, — попросил я одними губами, — вернись ко мне. И она будто услышав, остановилась и поплыла обратно. Я помог ей вылезти на берег.       Её платье прилипло к телу, и я видел каждый изгиб её худенького тельца. Стройные ножки, узкие почти мальчишеские бёдра, небольшая грудь, она была полной противоположностью моей Кати, но я хотел именно её. Хотел так, как никогда и никого. Настя что-то сказала и вскоре исчезла за кустами. Кровь стучала в голове, член напрягся и неприятно упирался в молнию на джинсах. Я с трудом осознавал, что сейчас делаю. Один умный человек, когда-то предостерегал всех нас, о ветках на которых сидим. А умный точно плохого не посоветует! С трудом, но всё же понимал, я пытаюсь трахнуть жену лучшего друга. А понимал ли? «Самый редкий вид дружбы — дружба с собственной головой» и моя со мной дружить категорически отказывалась! Эта предательница передала права голове нижней. А весь ужас в том, что, к сожалению, это уже не останавливало. Стоп-кран ушел в офлайн и я с готовностью шагнул следом за Настей. Она стояла полу боком, выжимала лифчик, платье болталось рядом на ветках куста. Я смотрел на неё не отрываясь, скользил глазами по всем изгибам и выпуклостям такого желанного тела. Естественно, она заметила меня, выпрямилась и прикрыв глаза выдохнула:  — Ну, зачем?       Если бы я только мог понять в тот момент зачем? Я хотел её так, как не хотел никогда ни одну женщину в мире. Если бы она тогда закричала, оттолкнула, закрылась, не знаю, просто сказала, чтобы я убирался к чёрту, я бы ушёл. Наверное. Насилие никогда меня не привлекало ни в каком виде, хотя… всё когда-то бывает в первый раз. Я чувствовал каждой клеткой своего тела её желание. В тот момент думал только о её беззащитности и наготе.       Я как безумец вцепился, прижал к себе и стал целовать страстно, жёстко, проникая глубоко в её рот. Как голодный зверь пожирал губами её губы, терзал пальцами её нежную прохладную кожу. Мои руки скользили по её обнажённым плечам, спине, округлости бёдер. Она запрокинула голову и застонала, а я вдруг как-то некстати вспомнил, что не так давно представлял всё это. И вот теперь она рядом, горячая и страстная, прижимается ко мне и… да простит меня Матвей, но меня полностью накрыло.       Я со всей страстью, на которую был способен, хотел любить девушку так давно желанную. Аккуратно уложил «мышку» на траву и она тут же избавилась от трусиков и теперь стонала и дрожала подо мной. Через голову стянул футболку, но никак не мог справиться с ремнём, от возбуждения сильно дрожали руки. Мощнейший выброс адреналина. Да, пожалуй, так сильно я ещё никого не хотел. Наконец-то справившись с брюками, стянул их вместе с трусами и пристроился меж её ног. Небольшие острые грудки с розовыми сосочками покрылись мелкими мурашками и я припал к ним губами, целуя и слегка покусывая. Настя прогнулась и застонала, и я приподняв её бёдра вошел в неё. Жёстко и резко, слишком резко. Вот ведь кайф, я даже застонал от удовольствия. Внутри Настюша оказалась настолько узкой, что чувствовался каждый изгиб, каждая выпуклость, каждая складочка её лона, а ещё очень горячей и влажной. Она обвила меня ногами, а я поглощал поцелуями её стоны, яростно вколачивался в неё снова, и снова. Страстно целовал её губы, глаза, шею, плечи. Не оставляя без поцелуя ни один сантиметр её кожи. Мои губы и язык ласкали каждый кусочек её наготы, до которого могли дотянуться. Настя стонала, извивалась подо мной, впивалась в мои плечи своими тонкими пальчиками. Я уже чувствовал приближение оргазма, когда ноги её вдруг раздвинулись и она на мгновение замерла, громко вскрикнула и обмякла, и я еле успел выйти из неё как густые белые капли, стекая по члену, упали в траву. Потянувшись, поцеловал Настю. Она улыбнулась уголками губ, но глаз так и не открыла. Провёл рукой по её груди. Потянулся за джинсами, и резко замер, отчётливо осознавая, что мы уже не одни. Дыхание за спиной мы услышали одновременно. Настя распахнула глаза и закусив губу, с ужасом смотрела на меня. Я закрывал ей обзор своей широкой фигурой, а она боялась даже пошевелиться. Да, чёрт возьми, я отчётливо осознавал, что наши вопли из кустов слышны были далеко, но в тот момент это было совершенно ненужным пониманием. Зато теперь я был уверен, что сейчас мне сломают нос, возможно даже руки, а может что похуже, хотя… я не особо переживал. Заслужил. Что тут ещё добавить!       В любом случае я бы такого точно не простил, тем более лучшему другу. Мы со школы занимались Хапкидо. Это боевое искусство нам преподавал отец нашего лучшего друга и получили, мы втроём, не только разряд, но и пояса. Друг Алекс, в скорости женился на сестрёнке Матвея, очаровательной милашке по имени Лера, и подхваченный вихрем повседневности, и пелёнок с распашонками, быстро свинтил. Я, со слов тренера, из нашей тройки был самым перспективным. Правда вместо большого спорта, мы с Мэтом ворвались в большой бизнес и с большим спортом завязали, но не окончательно. В зал ходим регулярно и форму поддерживаем, как он, так и я. Только ведь не стану я защищаться от Матвея, как ни глупо это звучит, и даже дам себя вырубить. Я виноват, а значит придётся отвечать. Вот только для начала прослежу, что бы из-за меня «Мышка» не пострадала. Сделать ей больно я ему не позволю! А со мной пусть делает что хочет!       И я медленно, ловя каждое движение, оглянулся. Примерно в 10 шагах от нас стояла большая лобастая собака, с лохматыми чёрными ушами, громко дышала, повиливая хвостом и облизываясь. Своими выпученными глазами, она несколько секунд смотрела на меня не отрываясь, а затем подошла и обнюхала мои голые пятки, слишком громко зевнула и села на траву, высунув язык. — Привет, псина. Чёрт, напугала, но уж лучше — ты. Улыбнулся, поцеловал Настю в губы, и поднялся, подавая девушке руку. Ну, что же, переломы, думаю, откладываются… пока. Настя вздохнула, уткнувшись носиком в мою грудь, а я нежно чмокнул её в макушку и вдыхая запах её волос прошептал: — Маленькая моя, ничего не бойся! Матвей рассматривая приближающихся нас сначала прищурился: — Диман, зачем ты топил мою жену? — Никто меня не топил, упала в воду, поскользнулась я. И она быстро побежала вверх по лестнице в дом. — Во как! — удивлённо вскинулся Матвей и неожиданно расхохотался, а я внутренне выдохнул. — О чём болтали? — поинтересовался он, но я неопределённо махнул рукой и чтобы сменить опасную тему, весело спросил:  — Что там с шашлычком? Да и выпить не мешало бы. — Да, готово уже всё давно, — хохотнул друг, — Только вас и ждал. Он пихнул меня в плечо. Мы двинули в дом. А мне до ужаса, до зубного скрежета, хотелось сказать ему, какое же я дерьмо. Мерзкое, вонючее дерьмо… Хотелось, но дерьму положено вонять молча. И я… промолчал.