Любовь на три персоны.

      Мы сидели в плетёных креслах и смотрели, как по поляне в десятке метров от нас, хохоча, катается темноволосый кареглазый мальчишка лет шести, а рядом скачет весело повизгивая бело-рыжая Колли. Он хватает её за лохматую шею и пытается завалить, а она вырывается и отпрыгивает, после чего снова наскакивает и радостно лает. Мальчик смеётся и кидается в неё пучками травы. Я обнимаю мужа за руку и кладу голову ему на предплечье, а он, наклоняясь, целует меня в макушку. Я не вижу, но чувствую как он улыбается, глядя на сына. Рядом в коляске устроилась наша дочь и азартно мусолит пряник в своих пухлых ручках. Время от времени она издаёт громкие звуки, привлекая внимания. Мальчик подбегает к нам и наклоняется к малютке, улюлюкает ей в лицо: — Мила, агу, агу. Пуся-лапуся.       Он смеётся, а девочка машет своими ручками, подпевает и хихикает. Мальчик целует её в пухлую липкую щёчку и бежит обратно. — Мэт, — громко говорит Дима, — пора переодеться, скоро ужин. Он пытается говорить строго, но ни Матвея, ни меня, и даже десятимесячную Милану его тон никогда не пугает. Он балует детей и иногда мы даже чуточку спорим, правда, я всегда с ним соглашаюсь. Как только Дима прижимает меня к себе и беря меня за подбородок, сладко целует, тут же сдаюсь.       Егоров за всё это время так и не появился, хотя чему я удивляюсь, он всегда держал слово. Когда родился наш сын мы вместе с мужем решили назвать его Матвеем. Он словно Фея-крёстная подарил нам возможность быть счастливыми и взял с нас слово, никогда его не искать. Мы слово держим, но если честно, мне до жути его не хватает. Да и Диме тоже. Я знаю. Я вижу и чувствую. Он, само собой, старается это не показать. Я же делаю вид, что не замечаю. Особенно стараюсь скрывать тогда, когда он смотрит на сына. В такие моменты я, словно читаю его мысли, знаю о чём он думает. Ревности нет, он обожает сына, обожает всех нас. Дима — мужчина и должен быть сильным. Иногда в гости заглядывает Лера, тогда я налетаю на неё и задаю о Матвее сотни вопросов. И Лера рассказывает, что брат живёт за границей, снова строит свою империю и тренирует мальчишек. Когда в последний раз они виделись, был здоров и всем доволен. В общем всё отлично и передаёт нам большой «физкульт привет». Я улыбаюсь, но знаю, что виновата перед ним и меня это гложет. И всё же я понимаю, что никогда бы не смогла быть счастлива с ним, потому что полюбила своего Диму. И Матвей тоже это понял, потому то так и поступил. — Столько лет прошло, а он так и не женился, — с грустью сказала я, и взглянула через плечо на мужа, — это ведь странно, да? Дима усмехнулся, — Этот хитрюга ждёт. Ждёт когда я облажаюсь, чтобы утопить меня в озере и уволочь тебя в свою… не знаю где он там от всех прячется. Он вздохнул, — Матвей всегда тебя любил. Но только после его отъезда я понял — насколько сильно!       Я вынула из коляски перепачканную пряником Милану и посадила к себе на колени. Дочка радостно загукала, пачкая меня своими сладкими маленькими пальчиками. Дима обнял нас обеих и поцеловал малышку в светло рыжую макушку. А я лишь сильнее прижалась к мужу, растворяясь в его любви.