Фарфор, осколки и дым

«О чем ты думаешь, странный азиат?» Я вновь и вновь ловлю себя на том, что без зазрения совести смотрю на тебя, через весь стол, сквозь несколько рядов дипломатов американца. В фокусе лишь ты. Извечная медицинская маска не может скрыть нежной улыбки, иногда красящей тебя в такие золотые счастливые цвета. Длинные черные пряди, длинный хвост на затылке, прищуренные бесконечно приятные глаза, веющие мудростью, смехом и острой, как старые еловые ветки, хитринкой. Взгляд такой проницательный и живой. Ты задумчиво глядишь сквозь приопущенные ресницы, не замечая на себе взглядов и отбивая ритм ручкой. Видеть тебя в пиджаках не привычно. Пиджаки и официальная одежда кажется чем-то обыкновенно-скучным, мало важным, но лишь пары раз хватило доказать — лишь шелк, легкий как дым, идеально подходит этой мягкой фарфоровой коже… Я вновь и вновь ловлю себя на мысли: «о чем ТЫ думаешь?» Рад ли ты? Ведь твой коварный хитрый план исполнился. Я думаю: «я твой!» Ты счастлив?! Я готов на коленях стоять лишь за одну твою улыбку, предназначенную только мне! Слышишь, улыбайся только мне, не этому лживому, правильно-серому миру! В смятении ли ты? Ведь теперь я хожу собачкой за тобой, ловлю каждый, даже самый неслышимый вздох. Я думаю: «будь моим!» Ты испуган?! Я готов целовать твои руки от ногтей, вдоль костяшек, пахнущих розовым маслом, до косточек запястий. Слышишь, позволь целовать тебя везде и всегда! Словно Янус, так двулика человеческая душа! Я обещал: никаких боле искренних чувств! Но, подобно искре поднесенной к газу, страсть на грани с омерзительным собственическим чувством вспыхнул пожар. Я сгораю словно белый фосфор. Токсичный, самовоспламеняющийся, опасный. Некоторые слухи правдивы — я знаю многое о ядах. Многие вещи вокруг можно описать с помощью химических элементов и реакций. Отношения с тобой можно сравнить с Зарином. С нервнопаралитическим ядом. Меня сводит судорогами от одного лишь вида дыма. Я рад умирать вновь и вновь под этими сильными руками. Мое сердце останавливается вновь и вновь, когда ты смотришь на меня и с хитрым пошлым прищуром даришь улыбку. Мой разум вновь дробит сам себя, когда кто-то иной говорит с тобой. Распад. Диссациация. «Хитрый азиат, грозный паук, что ты думаешь, что сделаешь с маленькой мушкой, что попала тебе в сети?» Объявлен перерыв. Занавес. Толпа идет в буфет. Но в закулисье все только начинается… Ты вздрагиваешь: я тенью проскальзываю в твой кабинет. На стенах пано. Горы. Ты говорил: «Это Шань-Шуй. Мужчина и Женщина. Инь и Ян…» Извини, дорогой азиат, я не запомнил твоей лекции, но кое-что вынес. Это так похоже на нас. Ты любишь белый, сладкий, тягучий шоколад, я — горький, крошащийся черный. Ты встаешь спозаранку, лишь золотой диск успеет мелькнуть среди смога, я — не ложусь долго, часами наблюдая за луной. Ты чувствуешь себя в толпе прелестно, ты был рожден для нее, я — через силу заставляю себя приходить сюда. Ты мог бы прекрасно скрываться среди них, нормальных, ты юрок как змея (но сравнивать тебя следует лишь с драконами). Я подхожу — ты меня уже ждешь. Обвиваю тебя, руками зарываюсь в волосы, трепля прическу (знай, тебе идет этот шелковый водопад). Поцелуй — тягучий, как расплавленная карамель. Опускаюсь ниже. Острый подбородок. Ниже. Кадык. Ниже за воротом рубашки. Ямочка ключиц. — Ай-я, Руру, что ты делаешь? Ты раза два шире меня в плечах, но ускользаешь словно дым. Удивлено приподнимаешь брови. Слизываю кровь с губ. У меня не получится поставить метку, но инстинкты невозможно победить, запихнуть в зеленый пластмассовый ящик из ИКЕИ и закинуть подальше на антресоли. Ты тот, кто подчиняет, доминирует… Тихий звоночек в коридоре. Перерыв окончен. Ты перевязываешь волосы, поправляешь воротник. Я говорю: «Давай не пойдем». Ты скрываешь удивление, как кобры скрывают свой капюшон. — Хихи, диди, ты такой странный, каждый раз я вижу новую твою сторону. Ты все же отходишь от двери и садишься на диван. Зазывающе хлопаешь по кожзаму возле. Я подчиняюсь, хотя внутри кипит едкая щелочь. «Разве это плохо» — говорю я. — Ты похож на осколок шара, бао бей. Шара из горного хрусталя, в котором провидцы видят будущее. Кладу голову на твои колени. Ты перебираешь мои патлы. Зверь внутри притих. Ты улыбаешься только мне. Мы безбожно опаздаем на вторую часть собрания, но… «У тебя ведь есть какая-нибудь сказка об этих магических камнях?» — скорее констатирую факт, нежели спрашиваю.