Et circulos est novem infernum

Более-менее придя в себя, Блез приоткрыл глаза и ослеп - белые стены больничной палаты больно резанули по нежному израненному зрению. - Сука... - шепнул он, когда от незначительного поворота на подушке в голове растеклось тупое тепло. - Я вижу, ты проснулся. - Голос казался смутно знакомым, и, с боем преодолев еще пару градусов поворота налево, Фостер увидел сидящего на стуле у двери Марти. - Что ты здесь делаешь? - Жду Беккера. Чтобы коротко рассказать ему, что ты натворил, перед тем, как он начнет лезть к тебе обниматься и плакать. Сбавить уровень его счастья, а то будет нечестно. - Уровень счастья? Что за хуйню ты несешь? - от злости рыжий сгреб постельное в кулак. - Послушай-ка меня, ты... - Нет это ты послушай! - рявкнул Кокс и рывком поднялся, превращаясь из просто угрюмого памятника в огромную угрожающую скульптуру. Испугавшись смены габаритов, Блез смолк. - У тебя вообще есть совесть? Хоть какое-то понимание происходящего? Тебя все ищут: Альберт буквально поднял на ноги всю больницу, а потом и меня заставил ввязаться. Видит бог, я с самого начала думал, что ничего с тобой не случилось, что ты просто окончательно закрылся где-то со своими друзьями-торчками и перестанешь, наконец, заставлять всех нормальных людей тебя жалеть своим несчастным видом. Но нет, ты даже тут умудрился феерично опозориться. Притон? Серьезно? Ты хоть понимаешь, как на тебя теперь будут люди смотреть? Все время ноешь, что окружающие обсуждают твою персону, ненавидишь весь мир, а потом летишь с веселыми криками в пизду и кидаешься в нас кирпичами! Дернувшись, врач закрыл глаза и отвернулся к окну: - Я... - Да я знаю, что ты там был, можешь не оправдываться. У всех патрулей были ориентировки, так что только слепой не смог бы узнать твое помятое лицо. И не надо передо мной оправдываться. Не хочу даже слушать твое нытье, Фостер, я из-за твоих выходок друга потерял. Рыжий молниеносно развернулся. Полицейский сосредоточенно смотрел в сторону, поджимая губы и размышляя о чем-то своем. Спину Блеза пронзило холодом, позвонки стукнулись друг о друга, как кубики льда в стакане с колой. Последние моменты перед падением у "Отеля" сами всплыли в памяти, и теперь страх, что на него повесят то, в чем его вины, по сути, и не было, буквально сдавливали шею мертвой хваткой. - Нет, нет, он сам ко мне подбежал, Кокс, он... - Я знаю, что он сделал. - Черные глаза оторвались от стены и перекатились на бледного доктора. - Мне рассказали. Но если бы ты не ломал трагедию в холле, вы бы уехали раньше, а мне не пришлось бы ехать завтра на похороны. Не дожидаясь реакции, мужчина подошел к двери и бросил перед выходом: - Можешь похвалить себя. За столь короткое время ты умудрился не только выебать мозги всем вокруг, но и косвенно убить человека. Думаю, не буду трясти Альберта. Просто надеюсь, когда-нибудь он поймет, что ты за тварь такая на самом деле. - Это моя жизнь! Хватит в нее лезть! - выкрикнул в ответ Блез, не сдержав злость и обиду. Он понимал, что это может плохо закончиться, но последние навыки владения собой просто исчезли. Лицо Кокса напряглось, и он шумно выдохнул через нос, а после с расстановкой отчеканил: - Так и жил бы своей жизнью. Но нет, ты навязчиво хочешь, чтобы все вокруг на нее смотрели. Дверной хлопок вышел громким, видимо, через него Марти выразил всю свою ненависть, презрение и боль утраты одновременно. Фостер поежился на слишком большой для него больничной койке и беззвучно разрыдался, зажимая рот ладонью. "Сначала Кайл, теперь это. Он прав, блять. Какого хера я брыкался? Парень делал свою работу, почему я вообще... Блять, все через задницу, почему все время со мной все идет через задницу? Откуда вообще вылезли эти стрелки, с хуя ли...-" *** Ганза говорит по телефону, и лишь приглушенный обрывок, уносимый потоком дремоты, цепляется за разум. - ...ждет сюрприз от меня. Они не получат дом. *** Все сложилось как дважды два, но эта ясность сознания не принесла рыжему ничего, кроме отчаяния. "Господи, я же все слышал, блять, я такой долбоеб. Нужно было сразу понять, я все видел. Я все знал. Но я был слишком тупым, обдолбанным и злым, чтобы предупредить их". Отчаянный поток слез при всем желании не вышло бы остановить, но Фостер и не пытался. Ему казалось, теперь он, в принципе, до конца своих дней сможет только рыдать, если не наберется смелости, как тогда у Эйвери, покончить с собой. Хотя, кто знает, вдруг и в следующий раз кто-нибудь милосердно его спасет? Бесконечное проклятие: всегда найдется человек, по любой из причин не позволяющий умереть. Вечно живи, вечно страдай. Карта "Висельник".