Другой герой

— Только пискни, — предупредил Лаксус Люси, которая даже дышать старалась тише и реже, лишь бы не спугнуть момент. — Стой, вон, на озеро смотри, — буркнул он девушке и, поняв, что она не планирует поворачиваться и зачинать разговор, вздохнул и обратил всё своё внимание на маленького мальчика, которым когда-то был сам.       Сердоболия и не посмела бы нарушить такой момент. Лучше уж и правда смотреть на гладь воды и кроны деревьев, чем на сидящего на песке Дреяра, решившего поступиться своей гордостью. От такого зрелища ещё и ослепнуть можно наверняка, ну или глаз лишиться по воле одного не совсем спокойного мага. — Скажу сразу: я не жалею, — сказал наконец Лаксус, и Люси вздрогнула.       Мужской голос был различим, пусть и не громок — видимо, Убийца драконов пытался лавировать между желанием не быть никем услышанным и не казаться трусом. Вот уж тяжела судьбинушка. — Не так уж и плохо жилось тебе… мне… нам? — Сердоболия едва сдержалась от смешка: забавно было слышать растерянность в привычно уверенном тоне. — Короче, могло быть и хуже. Но кое-кто наверняка прав, раз мы застряли здесь и сейчас. Значит, не такой уж я бессердечный дракон. Значит, и мне бывает херово. — Послышался вздох, и Люси прикусила губу: нельзя его жалеть! Нельзя! Жалость не для Дреяра. — Но в конечном счёте я рад, что прошёл весь этот путь и стал тем, кем стал, понимаешь? Так было надо. Потерпеть, пережить, поплакать, ощетиниться, чтобы закалиться и стать сильным. Потому что ты… я, я стал сильным благодаря тому, как прожил жизнь.       Постоянные паузы давали понять, как тяжело давался Лаксусу этот монолог. Да, вот такие разглагольствования это явно не его, даже ночь откровений не помогла бы. Но он действительно старался, а это уже было достойно похвалы. — Со мной плохо обходились, я плохо обходился. Наверняка обижался, убегал и плакал. Но был дед, и сейчас есть, и я… В общем, близкий человек ведь есть, а что главное, если не это? — Разумеется, на риторический вопрос ответа не ожидалось. — Так что я есть кто я есть. И был слабым, да. Я был слабым, — чётко и с расстановкой произнёс Дреяр, будто клятву перед алтарём, ясно и с трепетом, пусть и не благоговейным. — И слабость не такой уж порок, пожалуй.       Наверняка Лаксус на этом моменте обернулся, чтобы посмотреть на Люси, которая, впрочем, упорно смотрела вперёд, чувствуя, как намокают глаза. — В общем, да, это я. Такой вот, какой уж есть, со слабостями, пороками и страхами. Лаксус Дреяр.       Наверное, такое окончание тирады звучало отчасти цинично, громко и вычурно, но только для несведущего слушателя, а уж таковой Люси не являлась. Совсем нет, наоборот, она прекрасно осознавала, чего стоили мужчине все эти слова, а признание так вообще было бесценным.       И девушка ощущала гордость за этого мужчину, который смог переступить через себя, переписать собственные правила и пересмотреть взгляды. Это был самый героический поступок, который вообще можно было сделать, и, разумеется, это был правильный выбор. — Ни слова о моих размусоливаниях, — пригрозил — впрочем, в шутку — Дреяр, подойдя к Заклинательнице. — И спасибо, — коротко сказал он, вместе с девушкой глядя на солнце, которое постепенно расплывалось всё больше и больше, обволакивая своим слепящим светом всю округу. — Обращайся, — хмыкнула Сердоболия, успев мазнуть взглядом уже сухих глаз по мужскому профилю.       Вспышка исчезла довольно быстро, и маги, не особо надеясь на чудо, неожиданно осознали себя на кухне. Для достоверности оглянулись, посмотрели друг на друга и радостно рассмеялись, поняв, что непонятное испытание позади и они не остались в иллюзии на ещё какую-нибудь вечность. — Как будто сто лет в реальном мире не была! — счастливо выдохнула Люси и даже покружилась вокруг своей оси, чтобы подтвердить своё настроение. — Ну всё, пошла в разнос, — усмехнулся Дреяр, глядя на Заклинательницу. — Даже не поинтересовалась, сколько мы там пробыли, — сокрушался он и покачал головой для достоверности. — Ну что за человек! — Вообще-то, я сразу поняла, что здесь прошло не больше пары минут, — фыркнула всё ещё радостная Люси. — Это как же? — скрестив руки на груди, недоверчиво спросил Лаксус, а девушка пихнула его локтем. — А так! — передразнила она его и, заметив, как собеседник закатывает глаза, снизошла до объяснения: — Почувствовала, если честно. Внутренне. И на часы потом взглянула, и на чашку. Короче, всеми способами. — Ладно, детектив, ты права, — смилостивился Дреяр и присел на стул. — Да уж, я даже подустал от этих иллюзий. — А мне, знаешь, кажется понравилось, — понизив тон и став серьёзной, почти шепнула Сердоболия. — Нам это было даже нужно. — Ага, нам, — фыркнул Лаксус, но не стал развивать тему. — Реальная жизнь всё же мне больше по нраву. — Ну, тут я согласна, — покладисто кивнула Люси. — Хотя на маленьких вас в старой гильдии я бы всё же посмотрела, — не удержалась она и ловко увернулась от шлепка. — В кого ж ты такая любопытная уродилась? — Не знаю, — честно ответила Заклинательница, — моё детство ты, считай, видел. — Как и ты моё, — завершил и эту тему Дреяр, а потом поднялся и потянулся. — Пора мне, пойдёшь болеть? — Как я могу вас бросить? — ласково улыбнулась Люси, поэтому на арену маги вышли вместе, но на подходе разделились, и девушка поспешила на трибуны.       Вот странное дело: Сердоболия совершенно не запомнила финал игр. Нет, она знала, чувствовала, была уверена, что они победили, но как, кто и с кем сражался, как долго и как яростно, какие использовал заклинания? Почему-то мозг упрямо отказывался делиться этой информацией, а спросить кого-то было бы как минимум странно. А нужно ли это? Ведь главное, что смогли, одолели, справились и показали всем, что значит Хвост Феи.       Вот и ещё один жизненный этап оказался пройден. Великие Магические Игры стали важной ступенью в истории гильдии. Отныне Хвост Феи вновь был у всех на слуху, обрёл своё былое величие, никто теперь не посмеет глумиться над ними. — МУЖИКИ-И-И! — раздавался до раннего утра по всему городу громогласный клич, который, впрочем, встречали с пониманием и даже поддерживали.       Гильдия гудела всю ночь, так, чтобы весь Фиор оказался в курсе того, кто одержал победу в играх. Мастер Макаров от радости распивал бутылку за бутылкой, тайком утирая влажные дорожки слёз со своего лица. Вот она, отцовская гордость. — Ну что, на третий круг? — усмехнулась Кана, глядя на оставшихся в живых членов гильдии с азартным блеском в глазах.       Люси рассмеялась от этого зрелища и, разумеется, отказалась — она едва ли осилила стакан спиртного, а вот такие соревнования явно не для неё. Девушка и так достаточно охмелела, а потому хихикала почти со всего и была необычайно счастлива, и ведь даже думать не хотелось! Совсем-совсем. А что может быть лучше после всего пережитого? — Ох, пора мне на боковую, — решилась всё же Сердоболия и поднялась из-за стола, чувствуя себя песчинкой в калейдоскопе — её так же шатало туда-сюда. — Да ладно, Люська, всё ж только начинается! — прокричал Нацу и беспардонно икнул, впрочем, всем от этого стало лишь смешнее, и Заклинательница ещё больше расслабилась. Возможно, если пить в меру, алкоголь не так уж и страшен? — Не-не-не, я это… Надо мне. Не высплюсь ещё, — пьяно пробурчала Сердоболия. — А куда тебе надо-то завтра? Ну, сегодня. Ну, короче, — включился в разговор Грей, которого тоже отчасти развезло. — В спать, — твёрдо отчеканила Люси и хихикнула. — Хе-хе, в спать, хе-хе, в страну такую… оленью… — Какую оленью, алкоголичка?! — одновременно взорвались парни и тут же заржали сами с себя. — Ну та-а-ам, где эти, оле-е-ени, ну! — с видом уязвлённой невинности протянула Заклинательница, махнула в какую-то сторону и едва не упала от этого движения, но вовремя спохватилась, схватилась снова за стол и вернула себе равновесие. — Ну давай тада это, на дорожку хряпни — и в добрый путь, — приговаривала непонятно откуда подошедшая Эльза, протягивая гранёный стакан. — Куда?.. — страдальчески спросила Люси, глядя на количество жидкости, которая явно имела немалый градус. — В туда, — припомнив Сердоболии её недавнюю шутку, ответил Грей и фыркнул, глядя на едва сдерживающегося Нацу. — Но я… — всё ещё пыталась сопротивляться Люси, но Алая уже принялась поить свою подругу. — Ага, глоточек за меня, за Грея, за Нацу хрен там, за Хэппи, ага, за мастера, за гильдию, ещё раз за меня, за тортик… Ну вот и умничка, а возмущалась! — приговаривала Титания, да так и влила в девушку весь стакан. — Ы-ы-ы, закусить дайте, нелюди-и-и! Запить, закусить, закурить, что там надо-то, чтоб не жгло-о-о, — тараторила Заклинательница, размахивая руками в попытке унять жжение. — Да мы сейчас, мы быстренько организуем, — заверила троица, и вскоре в Люси запихивали нарезку, заливая её водичкой и приговаривая, словно успокаивали ребёнка. Впрочем, лучше девушке и правда вскоре стало, а потому настроение вновь поднялось до отметки счастья. — Ну вот теперь точно пора, пока я не в нокауте, — решила Сердоболия и в этот раз сопротивления не встретила, а потому встала и не спеша направилась к выходу. — О-о-о-о-о! — послышался громкий гул из-за спины, и Люси была вынуждена обернуться — стало очень любопытно, что же такое снова произошло в гильдии, что вызвало такой фурор.       Девушка так и застыла: в немного странной кособокой позе с лучезарной улыбкой на лице и широко открытыми глазами.