Что не так с Блум?

Гриффин раскрыла глаза чуть шире, а её зрачки сузились. Причём здесь вообще Огонь Дракона? Поскольку Фарагонда не запрещала поднимать этот вопрос — да и с чего бы это запрещать? — Блум просто взяла и подняла эту тему на поверхность. Ей всё ещё было интересно, зачем ведьмам понадобилась мифическая сила бога. Но ещё больше она хотела раз и навсегда прояснить тот момент, который объяснил ей профессор — в таком маленьком колечке не может содержаться могущественная энергия самого Великого Дракона. Если они прояснят это здесь и сейчас, в будущем у Трикс не будет поводов вновь пытаться красть это злосчастное кольцо. Директор Фарагонда старалась сохранять невозмутимый вид, но её веко всё же подёргивалось от нервного тика. «Вот так легко взять и раскрыть заговор перед всеми… ах, это точно дочь Оритела», — кто-то бы наверняка решил, что это комплимент, не зная, что из уст тех, кто был знаком с королем Домино, это определённо было нелестное замечание, если не прямое оскорбление. Старая волшебница надеялась, что этой Блум передалась по наследству мудрость её матери, однако у судьбы были на это свои взгляды, которые наградили — или же прокляли — эту девушку бестактностью и сорвиголовой её отца. К счастью, как и в случае Оритела, слабые и проблемные черты характера могло компенсировать хорошее разношёрстное окружение талантливых людей. Фарагонда незаметно вздохнула, мысленно понадеявшись и переложив груз ответственности на соседок Блум. Айси, заслышав слова рыжеволосой девушки, закатила глаза. Да уж, «в каждой бочке затычка» — это точно про эту фею. Но благодаря этой несносной девчонке ей самой не пришлось окольными путями затрагивать эту тему. — Так вы охотились за принцессой Солярии потому, что думаете, что в скипетре заключён Огонь Великого Дракона?.. — с сомнением спросила Гриффин, сложив всю известную информацию. — Вздор! В скипетре Солярии не может быть Огня Дракона. С чего вообще вам пришло подобное в голову? — Но мисс. У нас есть основания предполагать обратное, — Айси наконец подала голос, полагая, что скрывать это уже не имеет смысла. — Эта девушка смогла использовать скипетр, чтобы защититься от сильнейшей атаки моих сестёр. И при этом на ней не осталось ни царапины, а она ведь даже колдовать не умеет! Её довод заключался в том, что Блум — новоиспечённая фея, которая, только открыв в себе магические способности, никак не смогла бы защититься от объединённой атаки весьма искусных в бою сестёр Айси. «Зеленая фея» для них не противник, а всего лишь жучок, которого очень легко раздавить. Однако, получив в руки скипетр, Блум сумела спастись. Очевидно, что всё дело в скипетре. — Вздор! От ваших заклинаний смог бы защититься любой взрослый волшебник, а артефакт Солярии — это предмет, способный в руках ребёнка уравнять его шансы против взрослого, и только. Это вовсе не значит, что в нём содержится что-то настолько мощное как Огонь Дракона. — Не говоря уже о том, что Блум умеет колдовать! — активно закивала Стелла, а затем с чувством мести провокационно спросила: — Разве ваш любимый огр не рассказал, что с ним случилось? Как Блум поджарила его до угольков? — А? Что Айси, что Блум одновременно посмотрели на Стеллу. Только одна одарила её взглядом будто смотрит на умалишённую, а другая — ошеломлённым выражением, потому что слышала об этом впервые. Это был тот фрагмент происшествия, который она никак не могла вспомнить. Она кого-то поджарила? Такое действительно произошло?.. Или Стелла приукрашивает? Магия давалась Блум весьма плохо, ведь она впервые сталкивалась с подобной эзотерической материей. Она пока не в состоянии даже маленький взрыв света сотворить, что уж говорить об атакующем волшебстве. Этот момент в рассказе Кнута смущал и Трикс. Исходя из данных Блум, они были уверены, что огр чего-то недопонял или попросту так напуган собственной тенью, что лжёт. Не могла новоиспечённая фея использовать сильнейшие атакующие чары — это полный невозможный бред! Они скорее поверят, что и в том случае эта землянка взяла в руки скипетр Стеллы, из-за чего у неё получилось избить до потери сознания их питомца. А из-за того, что этот увалень опять забыл надеть свои очки, он не видел в руках рыжей скипетра. Всё гениальное просто. Мисс Фарагонда испытывала напряжение, вслушиваясь в беседу. Если бы хоть кто-нибудь здесь усомнился в происхождении Блум, её личность была бы легко раскрыта. К счастью, смерть обеих принцесс Домино и наследниц силы Великого Дракона — это неоспоримый общеизвестный факт, в котором никто не сомневался. У трёх юных ведьм вряд ли возникнет мысль усомниться в этом, но их рвение найти силу Огня Дракона впечатляет и вынуждает напрячься. Было бы хорошо сместить вектор их интереса на какую-нибудь иную могущественную силу, если дело только в том, что очередные ведьмы жаждут власти. — Вы хотя бы имеете представление, насколько Огонь Дракона мощная магия? — с сомнением спросила Гриффин, проигнорировав слова солнечной феи. Молодые люди часто рассуждают на темы, о которых понятия не имеют, чувствуя себя экспертами. Реальность сильно расходится с их представлениями. В процессе обучения такие «воздушные замки» обычно сами собой разрушаются, стоит молодежи приобрести опыт, однако… этот конфликт возник слишком рано, отчего и казался Гриффин просто смешным и нелепым. — К тому же, за весь прошлый год мы ни разу не слышали ничего о самой сильной фее во Вселенной. Если бы в скипетре был Огонь Великого Дракона, его обладательница превзошла бы всех на своём курсе, но вместо этого, насколько мне известно, принцесса Стелла была оставлена на второй год и речь шла об исключении. Вы всерьёз считаете, что будь в этом кольце такая великая сила, она бы так легко проиграла вашему ручному огру?.. Леди Гриффин откровенно улыбалась, стараясь не смеяться. Это такие простые вопросы, но их всё же приходится обговаривать. Что ж, она сама выбрала путь преподавателя. Об этом Блум не задумывалась — а ведь Огонь Дракона, судя по словам присутствующих и объяснениям Палладиума, это чрезвычайно могущественный артефакт! Уже на основании этого нельзя кого-то вроде Стеллы, кто хорошо владеет скипетром в реальном бою не на жизнь, а на смерть, назвать хранителем сильнейшей магии во Вселенной. Будь у неё этот артефакт, огр не стал бы угрозой, а скорее… шуткой? Будь в скипетре заключена такая магия, Стелле бы не пришлось спасаться бегством. Разве что… она не знает о способностях скипетра? Но чтобы подобное предполагать, нужны основания. Нечто подобное нельзя просто слепо утверждать. Доказывают существование, а не отсутствие. — Если эта девчонка не понимает, что у неё в руках, то почему нет? — искренне спросила Айси, буквально озвучив, что считает Стеллу полной дурой, которая играется с могущественным артефактом. Что ж, с этим спорить было трудно. Если разговор начнёт затрагивать умственные способности того или иного человека, это однозначный тупик. Поэтому все дружно проигнорировали этот выпад. — Хорошо. Подойдём к вопросу с другой стороны: почему вы решили, что в скипетре Солярии заключен Огонь Дракона? Леди Гриффин не спрашивала, зачем эта сила вообще нужна ведьмам. Для жителей Магикса очевидно, что любая амбициозная ведьма мечтает об артефакте великой силы, чтобы стать сильнее, могущественнее. Если ты силён, то у тебя есть власть и влияние, с тобой считаются и ты нужен этому миру. За эгоизмом и алчностью где-то глубоко внутри почти каждой ведьмы скрывается элементарное желание быть нужным обществу. В этом не было ничего плохого или предосудительного. Пока речь не шла о психопатии, разумеется. В глазах Блум заявление Дарси тогда, что они хотят приобрести самую могущественную силу во вселенной, чтобы править — а не управлять — Магиксом, было типичным признанием картонного злодея из мультипликационных сериалов для детей. Этакий классический антагонист, который делает паузу и рассказывает протагонисту о своих планах, чтобы тот всё понял, выбрался из ловушки и одолел его. Что, собственно, и произошло, только это клише воплотилось в её вполне реальной и осязаемой жизни. Подверженная фатализму Блум находила это несколько ироничным, но старалась не заострять внимание, чтобы лишний раз не тревожиться. Ведь когда ваша жизнь становится похожей на набор клише из литературы и медиа, это довольно сильно напрягает. — Потому что скипетр Солярии — известный артефакт, один из даров, созданных из огня Великого Дракона. Если Огонь Дракона был утерян, возможно, что его прибрали к рукам и спрятали в одном из известнейших даров-артефактов, связанных с Великим Драконом, — Айси пыталась говорить в своей обычной самоуверенной манере, но голос всё же дрогнул, издав слишком высокие ноты. — Такова наша гипотеза. Блум задумалась, что это объяснение напоминает ей пословицу: хочешь спрятать дерево — спрячь его в лесу. Не каждый бы додумался до такой гипотезы, ведь сама суть прятать таким образом в том, чтобы никто даже не подумал это проверить. Но также здесь подразумевалось и «подобное к подобному»: возможность объединить и слить воедино две субстанции, которые были созданы из одного материала. Гриффин не смогла сдержаться и улыбнулась, а затем и вовсе беззлобно рассмеялась. — По такой логике вы должны искать не только скипетр Солярии, но и другие дары священного пламени. А их охраняют далеко не маленькие девочки-принцессы, — её глаза очаровательно блестели теплотой, когда она об этом говорила, хотя голос всё ещё оставался строг. — Я скажу вот что. Огонь Великого Дракона — это сила, пробуждающаяся только в королевской династии Домино. Настолько могущественная энергия вряд ли найдёт себе пристанище даже в самом крепком артефакте Волшебного Измерения, для сохранения ей необходимо живое тело. Жители Домино несколько тысячелетий заботились о спящем Великом Драконе, поэтому среди их королевской семьи всегда рождались носители силы пламени Дракона. Если бы вы подождали немного, то услышали бы об этом на специальном курсе о волшебных артефактах и могущественных силах Измерения. «Она же наверняка хотела сказать девочки-волшебницы, да? Ох, такой момент упустили…» — Блум вздохнула, вспомнив сериалы с Земли, которые никак не относились к делу. Но затем быстро мотнула головой, прогоняя непрошенную мысль. — Но вакуумы… — Дарси осеклась, вспомнив, как ранее директор угрожала строго наказывать тех, кто использует заклинания не своего уровня, тем самым подвергая окружающих и самих себя опасности. Благо, её голос был довольно тихий, и она понадеялась, что её никто не услышал. «Вакуумы?» — однако мисс Гриффин всё же услышала и изогнула бровь. Но поскольку Дарси не продолжила озвучивать свою мысль, женщина подыграла и сделала вид, что этот вопрос повис в воздухе. Но она задумалась: что же показали им вакуумы? Что сила Огня Дракона где-то в Волшебном Измерении? Но это невозможно исходя из двух вещей: свойств заклинания вакуумов и того, что обе дочери Оритела мертвы, из-за чего священному пламени элементарно не в ком зародиться. Разве что… Иногда древние могущественные силы пробуждаются даже в ком-то, в ком вовсе не должно быть магии. Но вероятность такого события стремится к нулю. И всё же… украдкой взглянув на Блум, ведьма задалась вопросом — каким образом на Земле, где о магии не слышали уже много десятков лет, вдруг появилась эта девушка? Хотя даже то, что магия фей на Земле возрождается спустя десятки лет, всё ещё намного вероятнее нежели, что именно в этой землянке оказалась сила Великого Дракона. В такое невозможно поверить… но это бы объяснило, почему Фарагонда так обходительна с ней. История и репутация Алфеи позволяют им с равнодушием относиться к любой принцессе, даже будь она с Эраклиона. Если бы на Земле Блум сочли драгоценной единственной феей, для администрации Алфеи этот факт был бы ничтожен. Фарагонда могла без жалости отправить это дело в судопроизводство, но вместо этого предпочла решить спор лично, без лишнего шума. Это подозрительно, Гриффин ни капли не верила в альтруистичную сторону директора Алфеи — её коллега добра, но она не мессия, кто-то вроде неё не станет лично браться за проблему всякого незнакомца. А ещё момент со скипетром Солярии… Гриффин знала потенциал своих учениц, она наблюдала за ними чуть больше недели и имела поверхностное представление об их возможностях, как ни как, эти трое проявили себя лучше всех, войдя в десятку юных талантов своего потока. Даже со скипетром юная принцесса Солярии им не соперница, что говорить о фее с новоприобретёнными способностями. Слишком подозрительно. Второй момент, связанный с заклинанием вакуумов, которое Трикс, очевидно, использовали (тот факт, что они смогли его успешно использовать и даже применить, снова доказывал, насколько эти трое талантливы и амбициозны). В обычной ситуации оно не способно указывать на конкретный источник магической силы вроде пламени Дракона. Разве что источник начнёт испускать огромное количество магии, либо же окажется заперт в ограниченном пространстве, из-за чего его концентрация повысится и будет проще его обнаружить — что-то вроде заклинания, которое не лишает волшебное создание силы, а запечатывает силу внутри тела. Резюмируя, вакуумы могут указать на конкретный источник могущественной энергии только в том случае, если он себя явственно проявит огромным всплеском энергии. Скорее всего, заклинание лишь указало трем юным ведьмам на источник мощной магии, коим скипетр Солярии действительно является, но не на сам Огонь Дракона. — Вы наверняка посещали уроки истории Волшебного Измерения в школе. Война пятнадцатилетней давности против Тьмы забрала с собой всю королевскую династию Домино вместе с жителями и самой планетой. Домино погибло, — она знала, что тема Огненной войны многими поколениями изучалась детьми в школе, каждый знал эту историю, но только пятнадцать лет назад у неё наконец появилось завершение, эпоха войны с тёмными колдунами и армией чудовищ закончилась, наступил долгожданный мир. — Но незадолго до того, как эта трагедия окончательно наступила, королевская чета объявила о гибели своих дочерей от рук Трёх Древних Ведьм. Из королевской линии никто не выжил. А даже если и выжил, он заточён в Обсидиане. И нет никакой надежды, что это изменится. Закончив говорить, леди Гриффин ощутила пустоту на душе. Её ненадолго посетило старое тёплое, но отдающее болью потери воспоминание о так редко встречаемых в этом измерении добрых людях, короле и королеве Домино, которые так несправедливо заканчивают остатки своих жизней в ужасном холодном измерении тьмы, где ничто светлое не способно выжить. Если они всё ещё живы спустя столько лет, это чудо не продлится долго. Когда-то именно эта пара супругов приняла решение относительно судьбы Гриффин, даровав ей шанс на искупление. Ей было бесконечно жаль, что в этой войне пострадали эти двое, а не она, но, увы, уже ничего с этим не сделаешь. Старая ведьма предполагала, что так же рассуждают и многие другие, кто лично участвовал в кампании против Тьмы. Все они любили короля и королеву Домино, этих прекрасных людей, которые отдали свои жизни за этот мир. Она почувствовала, как старость навалилась на неё, а мешки под глазами, скрываемые слоем косметики, обвисли ещё больше. Фарагонда также на короткое мгновение предалась ностальгии. Люди, которых она уважала, боролись за правое дело, стремясь защитить этот мир от злых и разрушительных идеалов темной стороны, и были похоронены вместе со своим врагом. А Тьма даже не исчезла из этого мира полностью. Как несправедливо! Князь Тьмы не был убит главой ордена тамплиеров, поскольку этот старый дурак никогда бы не согласился на убийство. Но он был отправлен в глубокий сон. Однажды он проснётся, и к тому времени они обязаны подготовиться, чтобы дать ему отпор вновь. А до той поры Блум должна спокойно и усердно обучаться, чтобы стать лидером, за которым пойдут другие люди. Даже без поддержки из армии тьмы, победить его будет непросто. Поэтому директор Алфеи не могла позволить каким-то тинейджерам и далее нарушать мирные дни её подопечной. Её глаза сузились, а взгляд стал пронзительным, когда она угрожающе произнесла: — Вам троим очень повезло, что эта история не вышла за пределы этой школы. Ради вашего же блага больше не ищите Огонь Дракона. Зрачки Айси расширились, но она не подала виду, что слова директора Алфеи привели её в дичайший восторг. Склонив голову, девушка притворилась, что раскаивается в содеянном, когда на деле она всего лишь прятала свои сверкающие пугающей радостью глаза. «Вот оно! — мысленно возликовала ведьма. — Так и знала! Чего и следовало ожидать!». Дарси, уловившая изменение настроения Айси, нахмурила брови в сомнении, но также не подала виду, что что-то было не так. Хотя Гриффин всегда предпочитала сторону своих учениц, она знала свои пределы допустимого, на какие проступки можно закрыть глаза, а на какие — нет. Сейчас юные ведьмы ударились в поиски того, что им в данный момент не то что не нужно, а даже опасно иметь. Женщина была полностью на стороне своей коллеги, хоть и не разделяла её гнев, но понимала чувства — если бы её ученицы подверглись опасности из-за учеников других школ, конечно, это было бы позорно, но как их негласная приёмная мать она бы никому не позволила несправедливо обидеть своих милых ведьмочек, оставшись безнаказанным. Ключевое — «несправедливо». Если её студентки сами вляпывались в неприятности по собственной глупости и невежеству, она могла только смягчить обстоятельства наказания, но не стала бы отмывать их репутацию. Айси, Дарси и Сторми напали на семью неволшебников, они также устроили потасовку с девочкой с Земли, чей статус в волшебном обществе ещё не определён чётко в том плане, действуют ли на неё правила обращения с немагами или же она признаётся полноценным волшебным созданием. Этого достаточно, чтобы даже в суде их признали виновными. — Если бы хоть слово просочилось вовне, ваша школьная жизнь закончилась бы. Пятнадцать лет назад закончилась многовековая война Магикса против Даркара. Последнее, что он возжелал и что стало камнем преткновения, оборвавшим его жизнь, был Огонь Дракона королевской семьи Домино. Огонь Дракона это сила жизни, создавшая наш мир. Любой, кто попытается присвоить её себе, не получив её от законных владельцев добровольно, будет презираем и отвергнут магическим обществом. Вы должны были это знать, вам обязаны были говорить об этом на уроках истории. Но… как я понимаю, мало кто хорошо учится в школе, особенно глупые ведьмы. Голос Гриффин был наполнен презрением, хотя говорила она со снисходительностью, как и раньше, словно поучала несмышлёных малышей. Юные ведьмы чувствовали стыд из-за того, как обвинительно звучал голос женщины, перед которой они невольно испытывали благоговейный трепет, всё же, она была сильнейшей в Магиксе и известнейшей во всем волшебном измерении ведьмой. При взгляде на их смущенные и немного испуганные лица старшая ведьма просветлела, смягчившись, и позволила себе слегка улыбнуться. Эти трое всё ещё подростки… если уделять им достаточно времени и внимания, их асоциальные черты личности можно было исправить. Хотя ей действительно не нравились ведьмы, которые пренебрегают собственным образованием ради лёгкого пути. Сила и навыки, развитые самостоятельно, навсегда останутся с тобой, в отличие от артефактов, которые любой колдун сильнее тебя норовит отобрать. Блум зачарованно слушала происходящий перед её глазами разговор. Ещё недавно она была той, кто возглавлял беседу, но события так быстро развиваются! Домино, королевская семья, владевшая легендарной силой Дракона, а теперь ещё и некий Даркар, похоже, возглавлявший местное Абсолютное Зло… ух, аж дух захватывает от информации для размышлений! Но, она решила мысленно записать это и отложить в ящичек своей памяти, нежели заваливать женщин вопросами сейчас. Конечно, возможно, что директор Фарагонда собиралась рассказать им об этом ещё вчера утром, когда Блум выбежала из кабинета, оскорбившись от её слов, но… также верно и то, что Фарагонда не похожа на человека, любящего всё подробно рассказывать и объяснять. Было подозрение, что эта женщина из типа «загадочных колдунов», которые обожают говорить загадками и утаивать важные факты от героя. Это ещё одна причина, по которой ей не был симпатичен этот персонаж. Но если у них будет свободное время… она обязательно попробует её расспросить. Леди Гриффин, которая, не тая, выложила столько интересных фактов об истории этого измерения словно для неё это были пустышки, ей очень понравилась. Блум также сделала мысленную зарубку о том, чтобы вновь наведаться в библиотеку и выяснить о последней войне больше. Ей было любопытно узнать, сильно ли волшебные войны отличаются от войн, происходивших на Земле. Но поняв, что женщины не станут более ничего говорить и ожидают какой-то реакции от ведьм, которые, казалось, тоже не особо понимали, что следует сказать, и тушевались, Блум пришлось оторваться от своего интересного занятия — наблюдения — и снова стать спикером: — Давайте подведём промежуточный итог всех этих очень громких и пугающих слов о прошлом, настоящем и возможном будущем, — она специально взяла шутливый тон, чтобы расслабить очень мрачную и напряжённую атмосферу. Удручённое выражение лица Стеллы её сильно напрягало. Хотя как принцесса эта девушка должна была привыкнуть к таким обсуждениям, ведь в скором будущем ей придётся самой участвовать на аудиенциях и дипломатических встречах, однако не стоит забывать, что пока она всё ещё наивный и светлый подросток и не привыкла к вопросам серьёзнее выбора наряда или туфель для выхода на публику. — Во-первых, все уже пришли к соглашению, что Айси, Дарси и Сторми напортачили настолько, что в суде их бы признали виновными и наказали согласно строгости закона Волшебного Измерения. Во-вторых, скипетр принцессы Стеллы не имеет никакого отношения к Огню Дракона… кроме исторического разве что. Всё верно? — Да… — кивнула леди Гриффин практически единовременно с мисс Фарагондой. Айси осмотрелась, взглянув сначала на директоров, а затем на фей. Самоуверенное лицо Блум действительно немно-о-ожечко раздражало. Но она готова была признать, что личность этой феи моментами ей даже чуть-чуть импонировала, совсем капельку. Губы ведьмы изогнулись в ухмылке, заметив которую, Блум напряглась, быстро поняв, что время козыря Трикс наступило. Что же Айси подготовила? Что способно перевернуть ход этого разбирательства?! — У меня есть возражения, мисс Гриффин. Есть кое-что, с чем я определённо не могу согласиться, и кое-что, что я обязана всем напомнить. Директриса школы ведьм изогнула брови, ожидая, что же она сейчас услышит. Сегодня её уже впечатлила Блум, рассмешила вся эта детская, полная абсурда ссора, что же дальше? — Вы утверждаете, что если бы это дело дошло до суда, то я и мои сёстры понесли бы суровое, но справедливое наказание. Все внимательно следили за Айси, которая была холодна и спокойна, когда начала объяснять свою позицию, даже под таким давлением из авторитета двух директоров. Её вера в то, что её доводы окажутся правильными, была сильнее нервозности или страха. Она с абсолютной уверенностью в голосе произнесла: — В этом вы… наполовину правы.