Меньше знаешь - крепче спишь

Лизи уверенным движением подвела глаза оранжевым карандашом и придирчиво осмотрела собственное отражение. — Ну, как тебе? — спросила она, развернувшись лицом к Сии, которая сидела сзади на пуфике с мечтательно-скучающим видом. — Прекрасно. Ли была одета в длинные свободные мужские штаны кремового цвета и оранжевую рубашку на полтора размера больше чем надо, расшитую черными нитками. Волосы были предварительно завиты и заколоты невидимкой, открывая левую часть лица. На лице её не было много косметики, лишь слегка подведены глаза и добавлена толика румян. На Лизи же была лёгкая майка с удлинёнными рукавами и вырезами на плечах и верхней части спины. На ногах у неё были такие же штаны, как у Сии, но подходящего размера и с заужением на лодыжках. Волосы были распущены и природно завитые рыжие локоны красиво ниспадали на спине, подвязанные чёрной ленточкой. — Ой, уже почти стемнело, скоро же начнётся! — обеспокоенно воскликнула Лизи, придирчиво осмотрела себя в зеркале и взяла из шкафа кожаную чёрную куртку. — Пойдём скорее! — Незачем так спешить, успеем мы, — Сия выражала оплот спокойствия, наблюдая за метаниями подруги. Через пару минут они вышли из квартиры Элизабет и начался их долгий пеший путь по забитым улицами в центр города. В преддверии праздника многие дома были украшены оранжево-красными флажками. Уже третий год Лизи и Сия традиционно собираются на праздник в честь середины осени и принимают участие в карнавале. Ли никогда не питала особой любви к пустым, по её мнению, праздникам, но настрой подруги из года в год заражал и её, и девушка даже с некоторым предвкушением ждала нового повода собраться. Спустя чуть больше чем час, они добрались до главной улицы, где уже стояли фирменные палатки с едой и атрибутикой. Дорога постепенно полнилась людьми, фестиваль уже совсем скоро начнётся. — За покупками! — аки полководец объявила Лизи и уверенным шагом направилась в сторону ближайшей из палаток. Немолодой мужчина играючи прямо на глазах публики создавал традиционные яства: нанизывал на шпажки фрукты, посыпал их немного орехами и окунал в шоколад или карамель, а затем в жидкий азот, чтобы застыло, параллельно нарезал фрукты для следующих порций, принимал оплату, отдавал готовые заказы и успевал общаться с посетителями. Создавалось впечатление, что у продавца минимум четыре руки, не меньше. — Две карамельные порции, пожалуйста! — попросила Лизи, когда подошла их очередь. — Сию минуту, сеньорита. Продавец не соврал, через минуту он протянул Элизабет две шпажки примерно по двадцать сантиметров каждая. Их путь по главной улице продолжился, но теперь вместе с кисло-сладким угощением. Впереди виднелся перекрёсток, по которому уже шло карнавальное шествие и к которому мог присоединится каждый. Справа, на тротуаре, выступали акробаты, жонглирующие горящими кеглями. Затушив огонь, они добрались до шествия и, сделав двойное сальто, запрыгнули в повозку, прицепленную к квадроциклу. Толпа активно аплодировали и одобрительно свистели им вслед. — В этот раз гораздо больше людей! — обратилась Элизабет к подруге, пытаясь перекричать шум. — Намного. Боже, Лизи, смотри! — крикнула Сия, указывая на шествующих глотателей огня, которые выдыхали целые струи пламя в воздух под одобрительные возгласы публики. Девушка в кои-то веки не чувствовала себя неуютно среди людей, её захлестнул практически детский восторг. Воистину волшебный праздник. Лизи схватила подругу за руку и повела к шествию, примостившись вместе с людьми за танцовщицами, одетыми в невесомые платья и выступающие с огненно-рыжими лентами. На перекрёстке девушки ушли и их заменили ещё одни акробаты, которые на этот раз они выполняли элементы без огня. Сия крепко сжимала руку Элизабет, чувствуя, что улыбка сама по себе расцветает на губах. Слева она увидела маленького мальчика, который ехал на плечах у отца. Он широко улыбнулся и помахал Ли ручкой, на что та, немного смутившись, помахала ему в ответ. — Спасибо, что выгоняешь меня на этот праздник, — неожиданно сказала девушка, обращаясь к Лизи. — Чего ты! Мы же подруги! Через два перекрёстка они отделились от шествия и заказали в лавочке два хот-дога. Не самая подходящая для этого праздника еда, но зато вкусная и недорогая. Недалеко был парк, так что уже через пять минут Сия и Лизи сидели прямо на лавочке, с удовольствием поедая закуску. — Знаешь что, — начала Элизабет, задумчиво пережевывая сосиску. — Нам нужно сделать селфи. Да, точно, прямо сейчас! Она одной рукой залезла в сумку, пытаясь отыскать телефон. — Я не особо люблю… — начала было Сия, но её перебили. — Ну пожалуйста, всего пару кадров! — Ладно. Но только в качестве исключения. И не выкладывай! — Не буду, — согласилась Лизи, наконец отыскав телефон. — А вот и он! Улыбочку! Она включила фронтальную камеру и села ближе к подруге. Первые дубли Элизабет попыталась сделать нормальными, но уже на четвёртом высунула язык. Сия картинно закатила глаза на это действие и на пятом снимке сделала подруге рожки, оставаясь совершенно невозмутимой. Их маленькая вражда продолжалась вплоть до конца небольшой фотосессии. — Как ты умудряешься сохранять такое невозмутимое выражение лица? — спросила Лизи, пересматривая снимки. И на каждом из них Ли была оплотом спокойствия, даже на том, где ей подруга подняла нос наверх, сделав «свиное рыльце». — Годы практики, — флегматично заявила Сия и кинула обёртку от хот дога в мусорку. В парке было всё также многолюдно, что что и на основной праздничной улице. Подруги ещё некоторое время сидели на той же лавочке, ведя непринуждённую беседу. — Пойдём на гвоздь программы? — наконец предложила Элизабет. — Конечно. Мы же за этим сюда и приходили. Они синхронно поднялись и вышли обратно на главную улицу, направляясь на площадь, которая и являлась финальной целью шествия. Парад с этой части уже распался и все гимнасты и фокусники продолжили давать свои представления вдоль улицы. Решив не останавливаться, подруги дошли до площади, заполненную людьми. К празднику тут ничего не поменяли, только посередине появилась круглая сцена с экранами на опорной колонне и появились несколько больших чёрных труб по краям. Спустя несколько минут экраны зажглись, проецируя падающие хлопья снега, а из динамиков заиграли ноты мелодии, исполненной на пианино. Зажглись прожектора. На сцене, прямо из пола, появилась миниатюрная девушка в балетной пачке и пуантах. — Это же Лунная Соната Бетховена! — поражённо выдохнула Сия. — Господи, как же я её обожаю! Тем временем балерина встала лицом к залу с высоко поднятой головой, отведя одну ногу, а руки скрестив в форме круга. На очередном подъёме мелодии она вдруг резко сорвалась с места, побежав вокруг сцены. Музыка и движения выражали крайнюю степень печали, но вид у девушки оставался всё таким же отстранённым. — Андроид? — предположила Лизи, не отрывая взгляд от балета. — Скорее всего. Тем временем балерина исполняла сложнейшие па играючи легко. Совершала прыжки, ни разу не оступившись, ни разу не сбилась и идеально чувствовала темп музыки. Но во всём этом не было чувств. Мелодия подходила к концу и с последними нотами девушка упала на колени, склонив вниз голову. Наступила тишина. Никто не знал что делать: аплодировать или ждать продолжения? Экраны потухли и на сцене таким же способом, прямо на платформе из пола, появился мужчина в дорогом костюме серого цвета. Тишина сменилась бурными овациями. — Приветствую вас всех на празднике жизни! — огласил он, раскинув руки в стороны. — Надеюсь, что вам понравилось наше маленькое представление. — Ну да, куда же без рекламы, — вставила комментарий Лизи, на что Сия одобрительно покивала головой. — Я представитель компании «Лайфкорп». Это была презентация новой модели — XR-480! — он подошёл к до сих пор сидящему андроиду и поднял её на ноги за подбородок. — Посмотрите на эти данные! А какие глаза… Крайне многофункциональная модель. Может как и выполнять бытовые обязанности, так и удовлетворить ваше эстетическое удовольствие. Всё это ваше за небольшую плату — шестьсот юни! Это куда дешевле, чем андроиды той же категории. Поднялся небольшой гомон, люди принялись обсуждать новую модель. Представитель ещё некоторое время описывал достоинства андроида, а потом с ней под руку ушёл со сцены. — Используют искусство в качестве маркетинга. Этот мир ужасен, — поморщилась Сия, наблюдая за удалением мужчины. — Согласна. Потухли экраны и прожектора. Площадь погрузилась в тьму, света поблизости не было, никто не работал в праздничный день, да и площадь окружали массивные парки. Из пяти труб вылетели чёрные силуэта и повисли на воздухе, хорошо видимые на фоне ночного, но ясного неба. Внутри силуэтов зажглись огни и они разделились на более маленькие, заполнив часть небосвода мерцающей сеткой. — Это же дроны! — в унисон выдохнули Лизи и Сия, улыбнувшись с такой синхронности. Началась мелодия и дроны, повинуясь звуку, вырисовывали в небе замысловатые фигуры. Они перетекали из одной позиции в другую, как единый организм. Вместе с музыкой они разгонялись и замедлялись, меняли цвет то на один, то на другой. Люди, завораженные, наблюдали за диковинным шоу. Мелодия взяла высокую ноту и дроны устремились вверх, а потом вместе с ней упали вниз, затормозив прямо над головами зрителей. Роботы поднялись чуть повыше и собрались в подобие кружащейся снежинки, а потом, ведомые мановением музыки, снова принялись кружить бешеные хороводы, сливаясь в один сплошной световой след. Мелодия резко закончилась и дроны замерли вместе с ней в форме кругового фрактала. Толпа громко зааплодировала и засвистела, на что роботы собрались в улыбающуюся рожицу и вернулись в свои стартовые трубы. — Как они там помещаются, — задумчиво спросила Лизи, когда последний дрон скрылся в трубе. — Скорее всего они вниз уходят, — предположила Сия и сама себя оборвала. — Хотя нет. Вряд-ли бы они разбирали главную площадь на один день, это банально не рентабельно, да и это бы все увидели и начали бы задавать вопросы. Они посмотрели ещё несколько представлений от фокусников, акробатов и танцоров, которых было видно в шествие до этого. После танцев роботов это казалось куда более живым, по менее идеальным. — Пойдём? — предложила Сия, окончательно заскучав на номере с не самой красивой песней. — Хорошо. Лизи взяла подругу за руку, чтобы ненароком не потеряться, и принялась пробираться через толпу в сторону дома.