Жертвенный телёнок

– Так что там со «снежком»? Ромеро нахмурился. – Джорджи, я только что сказал, что «снежка» нет и неизвестно, когда он будет. Ты хочешь, чтоб я тебя прирезал? Джорджи смутился. – Нет, Ромеро, я только «снежка» хотел. Извини, если что, просто меня и пацанов уже слегка ломает и других поставщиков здесь нет, ты, как бы, монополист. Это была правда. Ромеро был действительно хорош в контрабанде. И в запугивании тоже. А методы торговли в тюрьме немного отличаются от тех, что используются на свободном рынке: при упоминании цен у конкурента вам не срежут цену, зато, вероятно, порежут конкурента. И, возможно, вас. Поэтому тюремный рынок строго разделён. Если Базз банчит термобельём, больше никто не банчит термобельём. Если Ромеро толкает мет, то больше никто не толкает мет. Но если срыв поставок комфортных носков клиенты могут как-то перетерпеть, понять и простить, то срыв поставок наркотика его потребители не оценят. – Ромеро, что по «снежку»? – Извини, Кишка, сегодня никаких новостей. Ромеро шёл по коридору, сжимая и разжимая кулак. Да, ещё он торговал мобильными телефонами, сканвордами, настольными играми, порножурналами, дважды организовал доставку тату-машинок, но всё это не приносило постоянного и стабильно высокого дохода. Также подобный ассортимент не добавлял много очков авторитета: торгуя сканвордами, зэк может быть просто уважаемым торговцем. Торгуя наркотиками, зэк становится не просто уважаемым торговцем, а человеком, к чьему мнению по любому поводу прислушиваются. Ты буквально контролируешь зависящую от тебя толпу: за тебя стоят сотни торчков, за дозу готовых на более-менее всё. Не испытывают искренней любви к такому торговцу только зожники и религиозные фанатики, но и им приходится считаться с барыгой. – Ромеро, как там… – Джамал, прости, друг, технические неполадки. К сожалению, авторитет, заработанный на наркотиках, уходит так же легко, как и пришёл. Ты контролируешь толпу не врождённым магическим даром, а дешёвой волшебной пыльцой. И если ты, стоя на подмостках перед требующей ещё публикой, засунешь руку в кисет и нащупаешь в нём пустоту – как только кто-то сообразительный в зале поймёт, в чём дело, тебя разорвут на части. Смешно: даже если дилер не употребляет свой стафф, он тоже становится наркозависимым. – Привет, Ромеро. – Танк, Алонзо, Януш. У меня забрали «снежок». Свято место пусто не бывает: если есть дилер, то есть и десяток желающих отхватить его рынок. Обычно у многих из них есть готовый запрос по своим каналам, который они готовы отправить, как только дилер оступится. Они пасутся рядом, не подавая виду, что претендуют на это место. Но если дилер споткнётся на своей дороге славы, это для них – как звук стартового пистолета. Ромеро не смог избежать уже шести весьма коротких разговоров с клиентами с того момента, как Грэнвилл забрал мыло, и крысиные бега должны были начаться с минуты на минуту. Он собирался выйти через два года. На свободе его ждала пенсия, которую он потом и кровью зарабатывал здесь. Теперь его бизнес уничтожен, УДО под большим метамфетаминовым вопросом, а по глиняным ногам колосса его социального положения пнул какой-то грязный коп с глупым лицом. – Это охрана? Как они… – Ромеро, ты знаешь меня, я лучше сдохну, чем стану говорить с легавыми! – Тише. – сказал Ромеро с успокаивающим жестом. – Конечно, это не вы, это наш телёнок. – Ясно. – Многозначительно кивнул Алонзо. – Я убью его! – Как будто обиженно сказал Танк. – Не нужно. Все удивлённо замолчали. Убийство было бы худшим решением. Как бы Ромеро ни хотел прирезать этого говнюка, он всё же надеялся однажды оказаться на воле. Нужно контролировать свои импульсы. «Однажды, – сказал он себе, – ты не сдержал свой гнев, и вот мы здесь». К тому же, просто убийство ничего не даст: народ просто насладится зрелищем, каждый громко посожалеет, что Ромеро добрался до копа первым, но в целом такая ситуация просто выставит Ромеро фраером, не думающим наперёд, не учитывающим последствия, ничего не держащим под контролем. Когда ты ничего на самом деле не контролируешь, нужно тянуть время. Нужно создать хотя бы иллюзию контроля. – Алонзо, у тебя ещё осталась соль? Обычная, которую ты в овсянку кладёшь. Я не хочу знать, на чём ты там ещё торчишь. – Да, конечно. – Януш, сожги какую-нибудь страницу кроссворда, которую ты уже разгадал, и отдай пепел Алонзо. Януш, явно одолеваемый вопросами, пошёл рыться под подушкой. – Что будешь делать, босс? Ромеро скривился. – Клеймить телёнка. Чем придётся.