Жертвенный телёнок

По ощущениям прошло дней десять. На самом деле, наверное, меньше. За это время к Джейку всего два раза приходили с допросом: в первый раз следователь очень долго тянул из него признание в убийстве Ромеро. В другой ситуации это был бы мучительный разговор, но Джейк настолько сильно не хотел оставаться наедине со своими мыслями, что был по-своему рад даже такому человеческому присутствию. И это, кажется, немного сбило следователя с толку. Во второй раз следователя притащили с собой охранники и, ничего не объясняя, устроили шумный обыск. После этих двух событий наступила странная гнетущая тишина. Охранники перестали отвечать Джейку, даже когда приносили еду. А телефон после отправки Бойлу диктофонной записи сел за полчаса, они успели перекинуться только парой сообщений: «Боже, Джейк, как ты? Чем я могу помочь?» «Я ок Плз распространи запись» «Разошлю в СМИ и отправлю жалобу в Департамент исполнения наказаний штата???» «В департаменте есть шишка по имени Глен?» «На сайте есть Глен Ховард, замдиректора. Это хорошо или плохо?» «Отправляй ВЫШЕ» «Хорошо, Джейк. Я всё сделаю. Держись» Джейк ещё хотел спросить об Эми, но телефон сел и больше не включался. Ещё несколько часов он сжимал уже бесполезный гаджет в руке, но, услышав шум за дверью, запаниковал и расшиб его о стену. В тот раз никто не вошёл, а к моменту обыска телефон уже давно был измельчён и смыт в унитаз. Джейк оставил только сим-карту и теперь прятал её под языком. Дни тянулись как банковская резинка: то ли кольцо не выдержит и разорвётся, то ли соскочит с пальца и больно щёлкнет. Если бы Джейк мог как-то отвлечься, он бы решил не загадывать наперёд и нашёл себе занятие, но в одиночке из развлечений были только возможность делать несколько физических упражнений и сон. Так что в карцере Джейк двигался чуть ли не больше, чем во время обучения в академии. В течение первого дня ещё можно было давить ногой осколки телефона до состояния, в котором его можно было бы скормить белому другу, а потом стало совсем плохо. Джейк думал о матери, которой он даже не говорил, что отправляется в тюрьму. Сначала он до последнего наделся на оправдательный приговор, а после оглашения впал в отрицание и с чего-то решил, что выйдет раньше, чем мама его хватится. Теперь оставалось надеяться только на то, что она до сих пор ничего не знает: всё-таки в последнее время они не часто разговаривали. Думал о Розе. Как она справляется со своим заключением? Джейк надеялся, что подруге повезло больше, чем ему. Но полное отсутствие информации в сочетании с собственным опытом рисовали воображению Джейка ужасные картины, которые он старательно гнал прочь из сознания. Думал о Бойле. Во время их последней встречи Чарльз был явно не в себе, от чего Джейку было очень некомфортно. Бойл всегда был неисчерпаемым источником поддержки, но иногда это становилось разрушительным для него самого. Было облегчением узнать, что Чарльз ещё держится, но тревожило, что, возможно, надежда вытащить друзей из тюрьмы была его последней соломинкой. Сам Джейк уже не очень верил, что когда-нибудь выйдет на свободу. Думал об Эми, которую не слышал с того самого разговора в госпитале. Вспоминал её усталость, её раздражение, пугающие нотки одержимости в её голосе. Одна часть Джейка хотела, чтобы у Эми получилось вытащить его. Другая – чтобы Эми сдалась и вернулась к нормальной жизни. Думал о Ромеро. В один из тех моментов, когда Джейк погружался в тёмные бездны души, представляя прекрасный мир, в котором все о нём забыли и занимаются своими делами, в дверь камеры постучали. – Заключённый Перальта, на выход. Джейк поднял глаза, полные облегчения. – Лео, ты снова со мной говоришь? Лео не ответил. Вид у него был растерянный и раздражённый. Он смотрел в пол, как будто не хотел сболтнуть лишнего. – Ладно, извини. Ты не обязан со мной разговаривать. Мне просто не хватает человеческого голоса. Правда не хватает. – Пожалуйста, выйдите из камеры. К вам посетитель. Я вас провожу. Тон охранника настораживал. Лео не только повторил приказ без угроз, вопреки обыкновению, но и был каким-то принуждённо-вежливым. Джейк решил не искушать судьбу и повиновался. – Это следователь? – Он не удержался от вопроса. Лео снова промолчал, но по его лицу скользнуло какое-то выражение, которого Джейк раньше на нём не видел. Что это – страх? Если повидавший всякое Лео боится того, кто ждёт в зале свиданий, то что должен чувствовать Джейк? С колотящимся сердцем он вошёл в зал. Единственным ожидающим человеком в нём оказалась темнокожая женщина лет пятидесяти. Увидев Джейка, она приветственно встала. – Джейкоб Перальта? Он настороженно кивнул. – Меня зовут Мадлен Шаффер. Я представляю правозащитную организацию «Амнистия». Присаживайтесь, пожалуйста. Джейк оглянулся на Лео. Тот явно испытывал дискомфорт от того, что не может усадить заключённого силой. Он сел. – Очень приятно, Мадлен. – Он недоверчиво оглядел гостью: короткие кудри, тронутые сединой, едва намеченные морщины: и от смеха, и от плача, ажурный джемпер поверх цветастой блузки, неброские золотые серьги, простенький кулон с надписью «любимой маме». Тёплый, почти домашний образ Мадлен никак не вязался с обстоятельствами их встречи. – Взаимно. – Шаффер таким же цепким взглядом оглядела Джейка. Ему тотчас стало неловко за свой вид: всколоченные волосы, отросшую бороду и, скорее всего, дикий взгляд. – Джейкоб, вы знаете, зачем я здесь? – Вы ведь… – Он вздохнул. – Вы работаете на Грэнвилла? – Грэнвилл – который начальник тюрьмы? – Прищурилась она. – Ага, – промямлил Джейк. Мадлен рассмеялась. – Конечно, нет. Можно мне называть вас «Джейк»? – Да. Пожалуйста, – Он произнёс это так жадно, что гостья слегка опешила. – Так вот, Джейк… Вкратце, «Амнистия» занимается защитой заключённых, правовой помощью, информационной поддержкой и социальной адаптацией. – Мадлен пару раз нажала на экран своего смартфона и показала его Джейку: там был сайт «Амнистии». – Вы, видимо, раньше не слышали о нашей организации, что лично я нахожу забавным, учитывая вашу работу полицейским. – Она хитро прищурилась. – Моим делом было находить преступников и отправлять их под суд. – Пожал плечами Джейк. – У меня не было возможности встретиться с вашими коллегами. – Ну, теперь такая возможность представилась, – Улыбнулась Мадлен. – Возможно, когда-то я помогала кому-то из ваших задержанных, а сейчас я здесь, чтобы помочь вам. – Она помолчала, давая возможность переварить информацию. – Как вы себя чувствуете? Готовы к небольшому разговору? – Я и от длинного сейчас не откажусь. – Почти умоляюще ответил Джейк, и неожиданно для самого себя добавил: – Название моего домашнего видео. Мадлен удивлённо хохотнула. – Приятно видеть, что вы сохранили чувство юмора, учитывая ваши обстоятельства. – Это что-то вроде тика уже, – извинился Джейк. – А что именно вы знаете об этих обстоятельствах? И зачем приехали сюда? И почему ваша организация выбрала меня? – Отличные вопросы, давайте-ка я отвечу на них по очереди. На данный момент мне известно, что бывший начальник этой тюрьмы, Грэнвилл, принуждал вас участвовать в убийстве другого заключённого, чему вы сопротивлялись с упорством, достойным восхищения. Мы знаем, что начальник пытался вас подставить. Также мы подозреваем, что замдиректора Департамента исполнения наказаний штата Глен Ховард покрывал Грэнвилла. Подробности этой истории мы очень хотели бы узнать от вас. – Вы сказали – «бывший начальник»? – После короткой паузы переспросил Джейк. – Да. Сделанная вами аудиозапись прогремела в крупнейших СМИ, и, хотя формально суда пока не было, Грэнвилл временно отстранён от должности. – Она показала пальцами кавычки на слове «временно». – Все понимают, чем это кончится для него. – А кто придёт на его место? – Честный идеалист, который мечтает сделать пенитенциарную систему лучше, чище и гуманнее. – Она рассмеялась. – Шучу. Конечно же, какой-нибудь засранец-коррупционер, за которым тоже нужно будет приглядывать, чтобы он не относился к заключённым, как к мусору. – Джейк неуверенно улыбнулся. – Какой был второй вопрос? – Я уже не помню. Их стало только больше. – Ладно. Расскажу, почему я сюда приехала. Во-первых, у меня очень хорошие новости. Ваша аудиозапись, вероятно, не стала бы самой горячей темой недели, если бы вас всё ещё знали как грязного копа, сидящего «за дело». Люди не очень любят полицейских, особенно коррумпированных, и желают им плохих вещей. Но, к счастью, на днях им подсунули грязного копа покрупнее, и её имя – Мадлен сделала паузу, – Мелани Хокинс. Джейк с минуту не мог ничего сказать. Он просто смотрел на гостью и пытался уложить у себя в голове то, что она только что сказала. – Вы… не шутите? – Наконец срывающимся голосом спросил Джейк. – Я не шучу такими вещами. – Серьёзно ответила Мадлен. – А лучшее в этой новости то, что вам не придётся дожидаться суда над ней. Хокинс подписала признательные показания по поводу того ограбления банка, за которое осуждены вы и Роза Диас. Поэтому ваша история вызвала огромный общественный резонанс: в основном люди вам сочувствуют, они очень тронуты историей невиновно осуждённых честных полицейских, которые продолжают бороться с несправедливостью. Вы и ваши друзья здорово разворошили этот улей. Мадлен внимательно посмотрела на Джейка, порылась в сумочке и положила перед ним на стол бумажный носовой платок. – Мэм… – донёсся от решётки несмелый голос Лео. – К сожалению, передавать какие-либо предметы заключённым не разрешено. – Ничего страшного, мне не нужно. – Джейк вытер щёки и нос плечом. – Всё хорошо. Мадлен улыбнулась. – Вот и славно. Можем продолжать? – Да. Вы сказали «во-первых», а что «во-вторых»? – Ага. Вторая причина моего приезда – ещё один заключённый, которому здесь не место. Так что я в любом случае сюда собиралась, просто вашу историю нельзя было игнорировать. В конце концов, именно благодаря вам мы наконец-то пролоббировали отстранение Грэнвилла и инициировали проверку работы Глена Ховарда, так что сейчас наша основная задача – обеспечить вашу безопасность до освобождения. Было бы прекрасно, конечно, повлиять на всю систему исполнения наказаний, – вздохнула Мадлен, – но на данный момент мы можем что-то менять лишь через отдельные вопиющие случаи насилия. – А можно узнать, кто этот второй заключённый? – Что ж, дело публичное, и на свободе вы всё равно об этом услышите. Заключённого зовут Алонзо Дженкинс. Джейк не поверил своим ушам. – Этот Алонзо, случайно, не высокий чёрный наркоман со шрамом на брови и татуировкой птичьей лапы на груди? – Не знала, что у него есть зависимость от наркотиков, но, учитывая обстоятельства, удивляться этому не приходится. Похоже, вы уже знакомы. – Я в основном знаком с его кулаками, грязными носками и горячим кофе наружно. Вы уверены, что ему здесь не место? Мадлен помолчала, глядя на Джейка сочувственно. – Мне жаль, что всё так обернулось для вас. И жаль, что Алонзо пошёл по пути насилия. Я могу понять, почему он сделал этот выбор… – Понять?! – …Но не оправдать. Ни в коем случае. – Продолжила Шаффер. – Слушайте, Мадлен. Этот парень, Алонзо, избивал меня при каждом удобном случае. Я не провоцировал его, не сопротивлялся, старался вообще не попадаться на глаза. Как такое можно понять? – Джейк выплёскивал злость и обиду, копившиеся в нём всё это время. – Он просто ненавидит меня, потому что он преступник, а я коп. И всё. У меня не было никаких шансов защититься от этого. Невозможно доказать свои добрые намерения тому, кто по умолчанию желает тебе смерти. Мадлен смотрела на него открытым и прямым взглядом. – Мне правда жаль, Джейк. Я пойму и вас, если вы не сможете простить Алонзо. Никто не вправе требовать это от вас. Но я надеюсь, что когда-нибудь вы поймёте, откуда это в нём взялось. – После короткой паузы она продолжила: – Помните, я сказала, что люди «в основном» вам сочувствуют? Я должна вас подготовить и к другой точке зрения на происходящее. Джейк растерянно ждал, что она скажет дальше. – Довольно много людей критикуют тех, кто поддерживают вас и Диас. Они считают, что вам не нужна поддержка общественности, чтобы добиться справедливости, потому, что у вас и так есть всё необходимое для этого. В частности, обсуждают подкаст детектива Чарльза Бойла (я так понимаю, это ваш друг), благодаря которому вся эта история получила такую широкую огласку: Бойл использовал достаточно много инсайдерской информации таких категорий, которые обычно недоступны гражданским лицам. Ещё больше вопросов у людей вызывает тот факт, что преступления Мелани Хокинс расследовала ваша девушка, детектив Эми Сантьяго. Очевидно, что другие несправедливо осуждённые и страдающие от насилия в тюрьмах не могут позволить себе помощь полицейского, уверенного в их невиновности. К тому же налицо конфликт интересов. Джейк испытывал смешанные чувства. С одной стороны, его лучший друг и его девушка спасли его жизнь. С другой стороны, всё это действительно выглядело, как злоупотребление. С третьей – чёрт возьми, разве он не попал в тюрьму, пытаясь разоблачить действительно серьёзную коррупцию в полиции? – И здесь я хочу снова подчеркнуть, – продолжила Шаффер. – Я не разделяю эту точку зрения. В этой истории много нюансов, но вы с Диас в ней определённо не злодеи. Если всё обстоит так, как рассказывает детектив Бойл, то вырисовывается история про честных полицейских, в которую очень хочется верить. И, к моему удовольствию, сейчас все факты говорят в пользу такой версии. Однако я понимаю эту критическую точку зрения и людей, которые её придерживаются. Если вы тоже попробуете её понять, может быть, вам станет легче смириться с её существованием. Джейк растерянно кивнул. Мадлен извиняющеся улыбнулась. – Простите, Джейк. На вас очень много всего свалилось, а тут ещё я читаю вам лекции. – Ничего. – Он вздохнул. – Когда Лео позвал меня на выход, я думал, что буду рад видеть даже следователя, выкрикивающего оскорбления. А со мной давно никто не говорил как с человеком. Вы выбрали удачный момент. Они рассмеялись: Мадлен звонко, Джейк нервно. – Что теперь? – Теперь, – Шаффер потянулась: у неё затекла спина, – Мы с вами зайдём в медпункт и составим несколько протоколов. А потом вас переведут в более безопасные условия на пару недель, пока улаживаются формальности. – И всё? После этого я буду свободным человеком? – Тихо спросил Джейк. Мадлен посмотрела на него с уже знакомым хитрым прищуром. – Мне кажется, вы всегда им были.