CountryMythical книга 1 - птичий паук

Однажды бог сказал: «пусть будет день». И с тех пор солнце каждое утро подымается над горизонтом, и каждая тварь должна повиноваться этому событию. Некоторые прячутся по норам, а некоторые наоборот просыпаются. Хоть Германия и был более ночным, чем дневным пауком, он уже давно привык к светлому распорядку дня. Глаза правда немного трудно раскрывать при солнечном свете, но через некоторое время они адаптируются. С самого утра, пока Польша безмятежно спала, дроук выдвинулся по ягоды и воду. К месту прибыл он довольно быстро. Возле острых скал где рос виноград, паук ранние установил в небольших пещерах сети, на летучих мышей. Почти все ловушки сработали, но не выдержали крупных мышей с острыми когтями. Его паутина стала слишком хрупкой в последнее время. Германии опять придётся терпеть голодную боль в желудке. «Интересно сколько мне осталось» проносилось в уме. Когда он последний раз ел что-то нормальное? Наверное ещё тогда, когда жил вместе с рейхом, и питался тем что словит безжалостный нацист. Что ж, сам сбежал из отцовского гнезда, теперь и выживай один. Собрав очередную порцию синего винограда, перебирая всеми 8 лапками, гера пошуршал к ручью. Скользкие камни омывали быстрый поток чистой воды. В ней не было, ни мусора — ни мула, ведь бьёт эта вода из-под земли. Сполоснув, а затем набрав кожаную флягу водой, он пошел домой. Сумка была довольно большой и тяжёлой в неё помещалось наверное больше 10 литров воды. Такую бодягу нести тяжело. Ну, а что он хотел от вещи копытных. Когда-то эта ёмкость принадлежала одному из кентавров. Но наш паук украл её у одного из представителей этой трудолюбивой расы. Лошади не умеют лазить по деревьям, поэтому и скрыться от нервного жеребца было не проблемой. Когда дроук уже почти выходил из леса, он услышал голоса гарпий, которые патрулировали лес в поисках чего-то, или может быть кого-то. Огромные птицы пролетали в кронах деревьев, иногда перекрикиваясь докладывая обстановку. В панике Гера притаился в ближайших кустах, затаив дыхание, ариец молился богам чтобы его не нашли, не учуяли. Сигнальные звуки становились всё ближе, Германия уже мог понять где именно находятся разведчики. И тут две огромные птицы приземлились где-то в восьми метрах от кустарника, где спрятался паук. Страх захватил тело Германии, побуждая его прижаться ближе к земле, задержать дыхание, замереть. А птицы как будто почувствовали его страх и начали рыскать вокруг. Один из них был очень большой птицей, пёстрые красно-белые крылья с овальными перьями, больше похожими на совиные. Острые когти на задних лапах, на одной их которых весел браслет из деревянным кленовым листом. Другой орёл был поменьше, золотые остроконечные перья на крыльях хвосте и ушах, а контурный покров был голубой. Златокрылый вечно ходил за пёстрой птицей, похоже ему наскучило шастать по лесу и он уже хотел домой. У драйдера уже затекли ноги, тяжёлая вода, хрупкие ягоды и неудобная поза — сводили его с ума. Он просто переставил одну ногу и в этот же момент красная гарпия резко повернулась к кустам в которых сидел паук. Перья на ушах и хвосте вздрогнули, прислушиваясь к каждому шороху. Вторая же особь ничего не услышала и скептически относилась к этому всему. С каждым шагом гарпии в сторону кустов, сердце Германии стучало всё чаще и чаще.  Шёл краснокрылый медленно как будто крадясь. Золотой птице это порядком надоело, он подошел ближе и ударил крыльями приятеля намекая что пора домой. От неожиданности красный вздрогнул, но всё же согласился. Оба пегаса взмахнули крыльями и полетели вглубь леса. Германия облегчённо вздохнул, как камень с души. Немного подрагивая от каждого шороха он всё же добрался до дома. Проснувшись в пустом гнезде, Польша решила заняться своими делами, а именно: перебрать и почистить перья на крыльях и хвосте. Серые от пыли и песка волокна, становились более чистые, а полностью потрепанные или поломанные перья и вовсе без жалости вырвались. Спустя некоторое время, небольшие пёрышки и пух были просто везде. Первое что увидел Германия, в дупле, это не высокий островок из пуха на котором сидела польша. И откуда это всё берётся? Поляк виновато смотрела на Геру, как будто что-то натворила. Не отводя свой взгляд она начала загребать крыльями пух, собирая его под себя и делая вид, что его не так уж и много. В принципе этот пух можно использовать как подстилку. Ночью холодно да и на твёрдом спать не удобно, большинство птиц, именно так и используют опавшие перья, иногда даже продают таврам. Поэтому быстро сообразив, белая гарпия собрала весь этот снежок в одном углу и жестикулируя попросила Германию дать немного паутины. Гера тут же смутился, на это были 2 причины. Начнём с того, что из-за голода организм паука почти не вырабатывает эти волокна, а другой причиной были нехорошие чувства. В любом случае триколору легче снять волокна с элементов гнезда, что он и сделал. Польша хоть и не профессиональный ткач, но связать пух воедино, образуя своеобразную подушку, она сможет. Сидя на коленях гарпия плела сеть, похожую на рыболовную. Наблюдая за этим, дроук понял что это надолго и вспомнив свои обязанности, взглянул на небо. Солнце стояло высоко, и это значит что пауку опять придётся бороться с самим собой. Гера тихо подошёл к птице и аккуратно прикоснулся указательным пальцем её плеча. Та в свою очередь немного дёрнулась и подняла голову, дабы посмотреть на драйдера. Провёв пальцем по заживающей ране, гера якобы говорил что нужно начинать. Без слов, Поляк опустила крылья, чтобы паук смог беспрепятственно подобраться к ране. В такой момент даже не понятно кто нервничает больше Германия или Польша. Птице придётся сейчас терпеть жгучую боль, которая будет розтикатся по венам — обезвреживая яд, а Германии придётся сражатся с инстинктами, и страх «не остановится» довольно велик. Что ж чувства от предвкушения иногда даже больнее чем само действие. И в который раз зубы лезвием вонзаются в плечо бедолаги. Птичка прогнулась в спине, слёзы полились по нежным щёчкам, продрогший голос издал негромкий болезненный вопль. Хоть с каждым днём яда в организме становится меньше и увечья заживают быстрее, из зверски разоднаной, буро красной раны, место укуса превратилось в более мелкую уже не такую страшную. За одни сутки рана, только от части успевает зарасти тонкой коркой из крови. При каждом прикосновении или резком движении область плеча горит адским пламенем, кажется что рейх всё так же терзает её острыми жвалами и этот ад будет длится вечность. От входящих в кожу клыков Германии, хочется просто умереть, что бы сам гера разорвал ей глотку и её мучения оборвались. Но после попадания на увечье слюны… Казалось бы самая неприятная жидкость слизкая, липкая, неприятная, но как волшебным бальзамом убирает почти всю боль и тяжесть вызваная ядом.  Германия же пытается лишний раз не дышать, не вдыхать манящий запах свежей крови. Пытаясь сконцентрироваться на лечении, а не на «желании» паук так сильно сжал левую рукув кулак, что кокти проткнули кожу на ладони, и капли уже паучей крови ведленно стекали напол. В этот раз гера выдержал и проигнорировал соблазн. Но после, так названного лечения, предпочёл пойти на улицу, чтобы не натворить лишнего. Поля же не двигалась с места, жуткая боль сковала словно Рейх паутиной. И снова этот жуткий флешбек: как на её глазах идёт борьба за главное блюдо того вечера, нежная плоть молодой гарпии. И опять сомнения накрыли её разум. Что если, этот «Заботливый» паучёк просто медленно поедает её? Пьёт кровь, пользуясь беспомощной птичкой. С этими мыслями ком в горле рос затрудняя и без того сбившееся дыхание. Из этих раздумий её выбил гера, который вернулся домой, у него на руках была горсть разных трав. Он неспеша подошёл к гарпии и присел рядом, разложив растения на две кучки. Вся зелень была чистая и немного влажная, похоже пауку было нечего делать и он потратил часть питьевой воды на эту траву. Польшу заинтересовала эта самодеятельность, и она с интересом разглядывала эти листочки. Первая кучка состояла из насыщенно зелёных широких листьев, размером с ладонь, распоясанные плотными довольно прочными нитями - венами листьев. Птица знала эту траву и не стала акцентировать на ней внимание. И её взгляд передвинулся на вторую кучку. В ней лежали веточки светло-зелёного растения, с небольшими фигуристыми листьями, на верхушках каждой из веточек было небольшое скопление желтых соцветий. Эти цветы что-то напоминали Польше, а скорее она не могла вспомнить точно, что это за цветок. Подняв одну из ответвлений этого растения она стала рассматривать его по лучше. Там где был срыв цветка сквозь зелёную мякоть просачивался жёлтый сок и немного пачкал пальцы птице. И тут она резко уронила этот цветочек, словно небольшой вспышкой она вспомнила что этот цветок ядовит. И теперь она в еще большем замешательстве, зачем этот растительный яд пауку? В это время, драйдер наконец нашел небольшое деревянное блюдце, налив туда немного воды, Гера сел на место, перед Польшей. Он взял веточку желтых цветов, и немного сжал их в руке, дабы как можно больше сока вышло из стебля, и положил в это блюдце. После небольшого перетирания этой зелёно-жёлтой смеси, Гера посмотрел на завороженную гарпию, которая наблюдала за каждым его движением. он передвинулся ближе к Польше и хотел нанести данный раствор на рану, но птица зашипела, быстро отодвинулась от него, тем самым не дав это сделать. От такой резкой реакции, даже Гера вздрогнул,  и замер. От напуганного взгляда гарпии, который был направлен на самодельную мазь, паук смог предположить что источник паники у него в руках. Конечно он знал что эти растения ядовиты, но всё же в отравах он знался больше. Драйдер медленно поднёс блюдце ко рту и попробовал содержимое, этим он доказал что данная смесь безопасна. Хоть Польша и нервничала, но всё же дала Германии возможность нанести жидкость на рану. Кончики крыльев и перья хвоста дрожали в ожидании усиления и без того жгучей боли, но прохладная смесь не причиняла почти никакого дискомфорта, а скорее наоборот, приятный холод успокаивал, и обезболивал разодранное плечо, тушил как холодный дождь во время лесного пожара. После нанесения мази, Гера прикрыл увечье широкими листьями. Боль почти утихла и порция противоядия принята, хоть чуть-чуть, но всё же жить стало легче. Столько усилий и нервов за сегодняшний день было потрачено, оба существа были вымотаны. Солнце ещё даже не успело до конца скрыться за горизонтом, как пение сверчков, тихий шелест листьев и медленный звон ракушек и камушком, добили и без того сонных Германию и Польшу, затягивая в царство морфея.