Кривое зеркало судьбы. Часть 2

      Дни шли, сменяя друг друга, но, казалось, ничего не меняется. Даже погода была однообразной — тяжелое свинцовое небо, затянутое облаками. Одинаковые скучные занятия, никаких новостей или изменений. Прошло всего пять дней, но, казалось, целая вечность. Гермиона была готова лезть на стенку. Ну почему всё так одинаково?!       Девушка стояла перед зеркалом в полный рост и рассматривала свое отражение, будто стараясь найти хоть что-то новое, но даже тут ее ждало разочарование. Обычные черные джинсы, сапоги на устойчивом каблуке, легкий заправленный топ и накидка крупной вязки, сползшая с одного плеча. Волосы собраны в низкий пучок, и пара прядей приятно щекотали шею. Гермиона провела рукой по волосам, закрывая глаза. Было только утро, а она уже чувствовала себя уставшей. Это то чувство, которое возникает от серых однообразных будней, когда начинаешь мечтать о чем-то, хоть о каких-то событиях, даже отрицательных. — Ты не так уж и плохо выглядишь, чтобы постоянно рассматривать себя в зеркале, — усмехнулся самодовольный голос за спиной.       Гермиона резко развернулась, зло смотря на вошедшего. Малфой стоял в дверях, прислонившись к косяку. Как и всегда, он был в идеальном костюме и туфлях, начищенных до блеска. Даже пушистые волосы были уложены. — Что ты здесь делаешь? — скрестив руки на груди, спросила девушка. — Тебя явно не звали. — Я понял, что ни разу не был у тебя, — Драко оттолкнулся от косяка и прошел на середину комнаты. — А у тебя мило, — хмыкнул он. — А это что за ужас? — усмехнулся он, подходя к плюшевой игрушке, сидевшей на подоконнике. — Это подарок, — девушка тепло улыбнулась. — Его зовут Лапик. — Лапик? — переспросил блондин. — Что за нелепое имя? — издевательски усмехнулся он. — Его так назвал годовалый мальчик, — фыркнула Грейнджер. — И вообще, пошел вон отсюда! — И не подумаю, — рассмеялся слизеринец, продолжая исследовать комнату. — О, мой подарок! Думал, ты его выкинула.       Гермиона стиснула зубы, сжимая кулаки. Да, она привезла шкатулку с собой. Рука не поднялась выбросить или оставить, но надевать украшение девушка не могла. Казалось, что сделав это, она снова вернется в прошлое, сделает неправильный шаг, уступит Малфою, проиграет. Гриффиндорка даже не думала, что он когда-нибудь зайдет сюда, ни то, что станет осматриваться. — Дорогой мусор, — хмыкнула девушка. — Проваливай, Малфой. Это моя комната. — А слабо надеть? — спросил он, присаживаясь на край стола. — Или трусишь? — Трушу? — переспросила Гермиона, подходя ближе. — Малфой, я думала мы договорились еще на Рождество. Оставь меня в покое. — Неужели так боишься, что от одного кулона на шее снова захочешь поцеловать меня? — усмехнулся он, наклоняясь к ней. — Я прав, Грейнджер? — Нет, — прошипела девушка. — Я никогда не поцелую тебя. — Уверена? — Драко перевел взгляд на ее губы. — Я вот так не думаю. — Пошел прочь. Сейчас, — она была так близко, ему казалось, что он кожей чувствует этот гнев, волнами исходивший от нее. Эмоции, жизнь, которой ему так не хватало. Даже когда она была в ярости, это было лучше, чем ничего. — Значит все-таки слабо, трусиха, — усмехнулся парень, вставая. — Увидимся, Грейнджер.       Девушка закатила глаза, но так ничего и не ответила. Стоило ему выйти из комнаты, как дверь за ним с грохотом захлопнулась. Усмехнувшись, Драко спустился в общую гостиную, а потом, насвистывая себе какую-то мелодию под нос, пошел в Большой зал. Проснувшись утром, Малфой понял, что он срочно должен вывести Гермиону из себя, должен вытащить из нее хоть немного эмоций, кроме этой вечной усмешки. И он добился своего. Грейнджер была просто в ярости от его выходки. Это было видно по пылающим карим глазам. Интересно, а почему она не кинула в него какое-нибудь проклятье. Было бы забавно…       Выругавшись, Гермиона бросила взгляд на ненавистную шкатулку. Будь она проклята, если даст этому скользкому хорьку выиграть! Открыв крышку, она на секунду задумалась, а правильно ли поступает, а потом плюнула на всё и всяк. Никогда Малфою ее не победить. Взяв кулон, девушка подошла к зеркалу и застегнула замочек. Украшение прекрасно сидело, а профиль льва лежал на три пальца ниже ямочки. Довольно улыбнувшись краем губ, Гермиона подхватила свою сумку и двинулась на выход из башни старост. «Гори в пекле, Малфой!» — подумала про себя гриффиндорка, заходя в Большой зал. Друзья уже ждали ее за столом Гриффиндора. Сев рядом с ними, Грейнджер постаралась забыть обо всем на свете. Сегодня была суббота, а значит…       Завтрак был прерван влетевшими совами. Они все садились тут и там, принося письма из дома, посылки от родителей и прочее, но одна птица выделялась. Большой филин, несший в лапах тяжелую корзину, набитую сладостями по максимуму. Птица приземлилась перед Гермионой и остановилась передохнуть. Девушка заботливо налила ей в тарелку немного воды и положила несколько крекеров. Сова принялась жадно пить, в то время как весь стол, если не зал, удивленно смотрел на посылку.       К ручке была прикреплена бумажная кукла. Гарри, Рон и Джинни, сидевшие рядом весело улыбались, переглядываясь. Они-то знали, от кого этот подарок. Гермиона осторожно взяла в руки бумажную фигурку, но она тут же прыгнула на стол и начала танцевать, распевая песенку: «Герми, милая, родная, Ты прости меня лентяя. Разбудил тебя под утро, Глупый сахарная пудра. Каюсь пред тобою я, Вслух прощения прося!»       И так снова и снова, пока не подпрыгнул вверх, сделав кувырок и разорвав самого себя. Весь зал заливисто смеялся, как и сама девушка. Видимо, теперь каждый выходной ее ждет такая забавная песенка в исполнении куклы Джорджа, а это был именно он. Продолговатый с рыжими волосами и цилиндром на голове. — Мерлин, он превзошел сам себя! — улыбнулась Гермиона, смахивая выступившие от смеха слезы. — Сахарная пудра? Что за бред? — смеялась она. — Видимо, не мог придумать рифму, — прыснула Джинни. — А что, у него светлая кожа, как пудра.       И они снова рассмеялись. Для себя девушка сделала пометку — написать ему письмо с благодарностью. Настроение определенно подскочило вверх после этой дурацкой перепалки с Малфоем. Невольно она глазами нашла слизеринца и сразу пожалела. Он смотрел прямо на нее, но на губах не было и намека на улыбку. Столкнувшись с ее взглядом, парень посмотрел на корзину, а потом опустил глаза на ее кулон. — Видимо, у Грейнджер появился новый поклонник, — хмыкнул Забини, сидевший рядом. — Да, — задумчиво протянул Драко. — Блейз, не хочешь заглянуть на бутылочку огневиски? — Нет, спасибо! — рассмеялся слизеринец. — Я так с тобой сопьюсь, а в твою драму, тем более, влезать не намерен, ведь буду полностью на стороне Гермионы. — Уже зовешь ее по имени? — усмехнулся Малфой, отпивая глоток кофе. — Драко, я всех девушек, которые умудряются совмещать в себе красоту и ум, зову по имени, — заметил Блейз. — А если честно, она просто интересна мне, как человек. В отличие от других, она хотя бы знает, чем отличается легилименция от оклюменции, — пренебрежительно фыркнул он. — Как мило, — скривился Драко, а потом усмехнулся. — Значит, буду веселиться в одиночестве. — Только не поубивайте друг друга, — хмыкнул Забини. — Я обещал твоей матери, что ты ни во что не влипнешь.       На это блондин только криво усмехнулся. Он уже влип в неприятность по самые уши, еще в начале года, и имя ей Гермиона Грейнджер. Вот она, сидит со своими друзьями, улыбается и смеется, а на ее шее мерцает миниатюрный кулон. Да, вечер обещал быть веселым.       Вдруг на стол приземлилась незнакомая Драко сова. Она протянула ему конверт и, стоило парню забрать его, улетела. — Зачем тебе пишет мой отец?! — пискнула Паркинсон, сидевшая в паре метров от них, но однокурсник ее проигнорировал.       Отлично, отправителя он уже знает. Интересно, что же ему решал написать Мистер Паркинсон. Неужели уже справился с такой непростой задачей? Драко не знал ни одного слизеринца, который согласился бы по доброй воле жениться на Пэнси. Хотя, может, кто-то из тупоголовых?       Открыв конверт. Драко достал письмо: «Я согласен на твои условия. Моя дочь — единственная наследница, поэтому я не могу потерять ее. Я выдам ее замуж, объявлю о помолвке, когда найду достойного. Надеюсь, ты будешь рассудителен, Драко, и не расскажешь ей о наших планах. Хотя, я в тебе не сомневаюсь. Буду честен, мне интересна твоя реакция на это письмо. Хочу понять, остался ли ты тем же мальчишкой или все же изменился. Что это было в моем кабинете, игра или же истинное твое лицо? Посмею сказать, что ты заинтриговал меня. П.»       Драко усмехнулся, а потом спалил письмо. Мистер Паркинсон явно не просто так согласился на этот глупый шантаж. Хотя, он и правда не был таким уж и безосновательным. Малфой определенно принял бы идею матери, если бы это не сработало. Но сейчас нужно было ждать. Ответить на письмо Паркинсона и ждать, когда он сдержит данное слово. Он и правда не мог потерять Пэнси, ведь она — последняя из своего рода, а для ее отца это многое значит. Да, шантажировать Мистера Паркинсона жизнью его собственное дочери… Это лучше, чем сразу подписывать ей смертный приговор. Лишись она магии… Лучше уж смерть.       Встав из-за стола, слизеринец двинулся на выход из Большого зала. Ответ нужно было написать немедленно.