***
— И она нам говорит не лезть в неприятности? — усмехнулся Рон, следя за происходящим. — Ты не то сравниваешь, — шепнул в ответ Гарри. — Паркинсон первая начала. — Как думаешь, Гермионе понадобится наша помощь? — задумчиво спросил рыжий. — Нет, — хмыкнул Поттер. — Помощь понадобится точно не ей.***
— Не думаешь вмешаться? — меланхолично осведомился Блейз, заинтересованно смотря на сцену. — А зачем? — усмехнулся Драко, прислоняясь к перилам. — На Пэнси нам всем плевать, а за Гер… Грейнджер переживать бессмысленно, — пожал плечами блондин. — Мы оба знаем, кто выйдет победителем. Парень с наслаждением следил за тем, как Гермиона насмешливо смотрит на Паркинсон, скрестив руки на груди. Он уже хорошо ее знал и мог с уверенностью сказать, что она ничуть не боится угроз однокурсницы. Эта уверенная поза, гордый взгляд, надменно приподнятый подбородок. Нет, Гермиона не была такой, но стоило ее разозлить, как она превращалась в настоящую бестию. И Драко любил ее такой: сильной, самоуверенной, неконтролируемой. Такой она была с ним.***
Гермиона с искренним весельем смотрела на разъяренную слизеринку. Мокрая и злая, она походила на облезлую кошку. Староста девочек еле сдерживала смех, видя то, как Паркинсон дрожащей рукой находит в складках своей отяжелевшей мантии палочку. — И что же ты сделаешь? — полюбопытствовала гриффиндорка. — Давай честно, это было бы просто глупо нападать на меня при… — Трансмографи! — крикнула Пэнси, вскидывая палочку. Глаза Грейнджер широко распахнулись, когда в ее сторону полетела алая волна. Она знала это проклятье, но, вот беда — контрзаклятья не существовало. Единственное, что девушка успела сделать, окинуть взглядом присутствующих. Перепуганные дети, усмехающиеся слизеринки, замершие Гарри и Рон, дернувшийся вперед Блейз и… Драко. Он был совершенно спокоен, на его губах была вечная кошачья полуулыбка, а в серых глазах темные голубые искры. Гермиона поставила перед собой руки, когда проклятье отбросило ее назад. По всему телу прошла волна боли, а холодный снег обжигал кожу. Девушка приготовилась к самому худшему, когда неожиданно всё прошло. Тело ломило, но не больше. Гриффиндорка приоткрыла глаза и увидела перед собой обеспокоенных Гарри и Рона. Схватившись за их руки, она рывком поднялась с земли и с ненавистью посмотрела на непонимающую, что происходит Паркинсон. Все во дворе удивленно смотрели на Гермиону, которая твердо стояла на земле, опираясь на руки своих друзей. — Как?.. Ты должна была… — слизеринка сделала несколько шагов назад. — Умереть? — осведомилась Грейнджер, проведя рукой по волосам. — Не в этот раз, — усмехнулась девушка, еще раз окидывая взглядом всех присутствующих. Все смотрели на нее, удивленно распахнув глаза, но не он. Малфой с самого начала знал, что с ней ничего не случится. Откуда? Это был отличный вопрос, и Гермиона намерена была узнать ответ. Чего бы ей это ни стоило! — Пошла прочь, Паркинсон! — прикрикнул Гарри, обеспокоено смотря на подругу. — Горите в пекле! — рыкнула Пэнси, но это получилось не очень угрожающе, учитывая ее дрожащий от холода голос. Схватив своих подруг, слизеринка широким шагом двинулась в замок, провожаемая десятками глаз. Прозвенел колокол, и все поспешили на занятия, оставляя Золотое трио во дворе. Староста девочек проследила за тем, как платиновые волосы исчезают в толпе, а потом шумно выдохнула. Голова немного болела, а одежда немного промокла после падения в снег. — Герм, как ты? — Гарри заглянул ей в глаза, даже не думая отпускать руку. — Все хорошо, — отмахнулась гриффиндорка, улыбаясь. — Идите, ладно? — Может, в Больничное крыло? — Рон бросил взгляд на друга в поисках поддержки. — Нет, спасибо, — Грейнджер закинула на плечо почти пустую сумку. — У меня нумерология.***
Драко размеренным шагом шел в сторону кабинета нумерологии, внутренне гладя себя по головке, как маленького ребенка. Если бы не он, Гермиона сейчас, вероятно, была бы мертва. А всё эта дура Паркинсон. Кому в здравом уме придет в голову использовать в школе такие заклятья?! Только ей! Усмехнувшись, Малфой повернул за поворот, когда его грубо схватили за локоть и затащили в пустой класс. Не ожидая такого, он сделал несколько шагов по инерции, а потом развернулся к смертнику, решившемуся на такую наглость. Какого было его удивление, когда он увидел ее. Волосы уже приведены в порядок, мантия и сумка валяются на одной из парт, а сама Гермиона стояла, прислонившись к столу и скрестив руки на груди. Ее губы были поджаты, а глаза сверлили в нем дыры. — И чем обязан? — усмехнулся Драко, так же скидывая свою сумку и мантию. — Ничего не хочешь объяснить? — осведомилась девушка, выгнув левую бровь. — Например? — Малфой сел на соседнюю с ней парту. — Я вообще ничего и никому не должен, — пробил второй колокол, но ни один из них не двинулся с места. — Ты был единственным, кто не удивился, что проклятье Паркинсон меня даже не задело, — пояснила гриффиндорка. Драко внутренне выругался, проклиная свою невнимательность. Конечно, она заметила. Всё по закону невезения. И что, рассказать ей правду? Мило. Лучше сразу бомбарду в висок. Грейнджер не дура, начнет думать. Значит, придется увиливать. Хотя, ее не проведешь. Она уже слишком хорошо его знала, как и он ее. Ну, он должен хотя бы попытаться. — Ах, извини, что не переживал за твою жизнь, — криво усмехнулся блондин, понимая, что получилось из рук вон плохо и фальшиво. — Малфой, — она оттолкнулась от стола и подошла к нему, — не ври мне, тем более так нелепо. Откуда ты знал? — настойчиво спросила староста девочек, буравя его взглядом. — Ты думаешь, что так хорошо меня знаешь? — с вызовом спросил Драко, разглядывая ее лицо. — Не думаю, а знаю, — усмехнулась Грейнджер, цокнув языком. — Так откуда ты знал? Или мне идти влипать во все неприятности, которые только возможны, чтобы проверить это опытным путем? — она говорила это совершенно серьезно, поэтому… — Не стоит, — сдался слизеринец, засовывая руки в карманы. — Я позаботился о том, чтобы на тебя не действовало большинство проклятий, ну, или чтобы они оставляли лишь долю последствий. — Как? — всё ехидство и надменность пропали из ее голоса, оставляя место удивлению и интересу. — Кулон. Это что-то вроде оберега, — выдохнул Драко, понимая, что сейчас начинает раскрывать свои карты. — Но зачем? — девушка нахмурилась и отступила на шаг. — Зачем тебе это? — Малфой молчал, пристально наблюдая за тем, как эмоции сменяют друг друга на ее лице. Интересно, догадается? — Ты знал, — наконец поняла она. — Знал, что Паркинсон нападет на меня. Это был лишь вопрос времени, — карие глаза гриффиндорки зло вспыхнули. — Ты знал и ничего не сказал! Зачем ты вообще заботишься обо мне?! — Зачем? — усмехнувшись, переспросил блондин. Такой вопрос вывел его из себя. Всё это время он был, как на иголках, а такой простой, но важный вопрос стал последней каплей. — Затем, что мне не плевать, что с тобой будет! Затем, что мне нужно, чтобы ты была жива! — он начал медленно надвигаться на нее, оттесняя назад. — Затем, что ты нужна мне! — Драко остановился, когда она уже была зажата между ним и стеной. — Ты нужна мне, Гермиона. Так что, да, я позаботился о том, — он наклонился к ее лицу, почти касаясь лбом, — чтобы ни Паркинсон, ни кто-либо другой не сделал тебе больно. Гермиона замерла, как запуганный зверек. Казалось, она даже не дышала. Ее глаза были широко распахнуты, а губы приоткрыты от удивления. Драко тяжело дышал, и она чувствовала его дыхание на своем лице. Он то приближался, оставляя между ними считанные сантиметры, то отдалялся, будто боролся с собой. Хотел быть ближе, но, в то же время, не мог прикоснуться. Как с огнем в холодный день. Гермиона не верила своим ушам и просто не могла понять, что происходит. Она видела, что Малфой говорит правду, но чего-то будто не хватало, какой-то маленькой детали, чтобы мозаика сложилась в единое целое. Драко стоял и смотрел на нее своими серыми глазами, заглядывая прямо в душу, а она даже не могла отвести взгляд, не могла отойти в сторону, будучи зажатой между ним и стеной. Гермиона планировала вытянуть из него правду, но не ожидала услышать такое. Он заботился о ней, заботился о ее безопасности и жизни, защищал, даже не показывая этого ей. Складывалось такое впечатление, что всё так же, как было до случая после Больничного крыла. Это единственное событие, выбивавшееся из истории. Малфой всё так же смотрел на нее, говорил с ней, был близко. Девушка всё еще чувствовала этот ток, что бежал между ними, когда они оставались одни. Не вписывалась только та ситуация с Паркинсон. Появлялся вопрос, что из всего этого ложь? Гермионе уже начинало казаться… ладно, девушка была почти уверена, что что-то случилось за тот период, пока она была в Больничном крыле. Драко ей не ответит. Судя по тому, как его взбесил вопрос про кулон, как он взорвался, когда она надавила чуть сильнее… Зато, был человек, который точно знал ответ, и из которого она могла выудить информацию. — Спасибо, — выдохнула наконец Гермиона, вжимаясь в холодную стену за спиной. — Спасибо за то, что защитил, а теперь отойди, — попросила она, нервно сглотнув. — Не то, что ты ожидала услышать? — усмехнулся Малфой, делая шаг назад. — Определенно, — кивнула гриффиндорка, взяв себя в руки, — но это о многом говорит, — она закинула сумку на плечо и взяла мантию в руки. — Не знаю, что произошло за те три дня, пока я была в Больничном крыле, Драко, — ее голос дрогнул, когда она назвала его по имени, — но я узнаю это. Ты ничуть не изменился, — девушка подошла к нему вплотную и усмехнулась, несколько секунд рассматривая его лицо, — и это ты хочешь поцеловать меня.