В тишине хрипом ветры завоют

Волк меняет шерсть, а не натуру. Для Тэхёна это почти что заповедь. Он хищник, весьма правдоподобно натянувший на себя шкуру им же убиенной овцы. Это даже весело. Пусть и греховно во всех смыслах этого слова. Но что есть грех? Нарушение разумной тварью, духами (сатаной и бесами), а также человеком Божественного закона? Но разве Тэхён что-то нарушает? Как ему быть, если все его помыслы, желания, решения, влечения, действия или бездействия, да само нутро его противоречит Божественному нравственному закону? Смириться? Покориться? Переписать Священное Писание под себя? Вариантов много, но всего один полностью устраивает омегу. Тэхён уже не раз становился немым свидетелем того, как из «рыданий» Ви рождался «новый рассвет», он всегда здесь — душа, облачённая в плоть, переполненная любовью и чистым безумием, никем не замеченный наблюдатель. На этом одиноком берегу, затерянном во времени, лишенном всяких правил, он единственный, за кем истина. Пусть даже искажённая до основания и покрытая толстым слоем ржавчины. Только тронь — весь испачкаешься. Не он выбрал власть. Ему её торжественно вручили, не забыв при этом подсунуть и огромный мешок с дурно пахнущей «ответственностью». Тэхён слаб. А вот Ви, как недавно оказалось, практически всесилен. Главное прилюдно не пересекать границ дозволенного. Пай-мальчик и дьявол. Кто их различит? Но в бою за небеса ты с молитвой на устах Бога защищай и восхваляй! Так ведь? Однажды в бреду, почти потеряв сознание от высокой температуры, Тэхён в углу своей спальни на удивление чётко лицезрел, а после и услышал самого Всевышнего. Тот долго и нудно рассуждал о грехах, корил его за содеянное. Стыдил Ви. Но Тэхёну было абсолютно наплевать на его слова и замечания. Они его не торкали. Какая разница, сколько заповедей он нарушил, если в Рай он и так не собирался? После к нему пожаловал и хмурый дьявол. Сначала тот просто стоял напротив и ничего не делал, но затем, медленно сняв маску, открыл свое лицо. И выглядел он в точности как Ви. И тогда, отведя взгляд, Тэхён, наконец, всё понял. Понял и, сдавшись, перестал сопротивляться своим Бесам. Бесы — ручные псы. После той ночи он иногда спускал их с цепи и позволял немного «погулять». В такие моменты Тэхён был как никогда счастлив. А вот малохольный Чонгук практически всегда впадал в депрессию, слишком уж очевидно его осуждая. И с чего бы это? Завидовал? Жалел простых людишек? Сознательная жизнь Тэхёна подобна бесплодной пустоши —пустая ускользающая греза. Он то возносится, то падает вниз, то превосходит всех Богов разом взятых, то умирает в своих снах. Но бывают и такие моменты, когда падение столь стремительно и неожиданно, что он буквально теряется. Зависает на месте. Вот прямо, как сейчас. Мысли в голове начинают течь непозволительно медленно, осознание затуманивается и совершенно расфокусируется. В крови тогда лишь чистый гнев. «Не смотри, не слушай, не говори плохого» — обычно эта мантра помогает, делает его глухим, немым и слепым. Обычно… но не сейчас. Стоя в тени покорёженного войной и холодом дерева и до крови кусая губы, Тэхён не отрываясь смотрел в небольшое окошко, расположенное почти у самой земли, и из последних сил сдерживал себя и своё внутреннее зверьё. Нельзя поддаваться гневу. Нельзя идти на поводу у эмоций. Слишком много свидетелей кругом. Первое впечатление обманчиво. Галлюцинации. Это ведь именно они… Правда? Чимин. Чимин, так искренне улыбающийся чужому альфе, не может быть реальностью. Тэхён вновь, сам того не желая, срывается вниз — в голод своей души. Перед глазами лишь туман и снег. Мин Юнги. А ведь Ви сразу почуял в нём врага. И не ошибся. Ви никогда не ошибается. В отличии от Тэхёна. Усёк, щенок? Понял, кто в этом теле главный? Телефон в руке неожиданно потяжелел. Всего одно ёмкое СМС, и радости на лице Чимина как не бывало. Глаза в глаза. Не ожидал? А вот Тэхён по-прежнему есть. Он никуда не денется, не замёрзнет, не растворится, не исчезнет с первыми лучами солнца. Он скорее прирастёт ногами к земле и будет хмуро осуждающе наблюдать, непрерывно следить за одним вышедшим из-под контроля милым омегой. И кому от этого будет хуже? А, Чимин? Мысль в голове рождается не сразу. Она появляется на свет почти в муках. Но Тэхён неожиданно доволен. Мины и гранаты. Их полно во дворе Чимина. Как жаль только, что Мин Юнги, подходя к дому, на них не подорвался. Сделав неуверенный шаг назад, а затем, взглядом отыскав небольшой запорошенный снегом камень, Тэхён осторожно подошёл к нему и, отодвинув, достал из небольшой ямки в земле крохотную гранату. Взорвать её просто. Нужно всего лишь бросить её во что-нибудь твёрдое. (Например, в голову Мин Юнги). Шуму будет столько, что все местные вояки сбегутся. А это именно то, что сейчас так нужно омеге.

***

— Ты хочешь сказать, что сам поймал этого кролика? — громко завопил Юнги, глядя на Чимина с некоторым недоверием. Да не может этого быть! Чимин же вон какой хрупкий, какой с него охотник? — Не верю! — А зря! Я отличный рыбак и охотник, — оскалился Чимин, запивая сочное мясо вином. — В следующий раз я возьму тебя с собой на охоту. — Договорились, — пьяненько кивнул Юнги, уже практически не смущаясь близости омеги. — Я должен своими глазами увидеть тебя в деле. — О, ты будешь в восторге. — Не сомневаюсь. Залпом осушив стакан и отставив его в сторону, Юнги вилкой наколол мясо и с удовольствием отправил его в рот. Ему сейчас так весело и спокойно, что даже немного страшно. Чимин, даже особо не стараясь, неумолимо располагал его к себе, с головой окутывал своим очарованием и подсознательно заставлял себе доверять. А это ведь плохо. Доверие — это роскошь. Юнги пьян, но, даже несмотря на это, прекрасно осознавал, что омега ему не друг. Чимин таил в себе столько секретов и скелетов, что альфе жизни бы не хватило все их разузнать и отыскать. Да и нужно ли ему это? Он женат. У него ребёнок. Семья всегда в приоритете перед страстью и ветреной влюблённостью. Каким бы привлекательным не казался ему Чимин, им категорически не по пути. И об этом ни на минуту не стоит забывать. Совершить ошибку легко, а вот разгрести её последствия куда труднее. — Слушай, а ты… — хрипло прошептал Юнги, медленно формулируя в голове нехитрый вопрос. А что он вообще хотел спросить? — Что я? — откидывая пустую бутылку в сторону, осведомился Чимин, скосив взгляд на альфу. Спать охота. Но кто ему даст? Тэхён явно никуда не уйдёт. А хотелось бы. И чего тому в аббатстве не сидится? Скучно стало? Захотелось немного экстрима? Или же душа возжелала вечернего променада по зимнему лесу? Как только его Чонгук отпустил? И знает ли тот вообще, что священная задница Ви сейчас не в постели? Неожиданно громкий взрыв где-то совсем рядом не то чтобы испугал омегу, скорее просто немного отрезвил. А вот Юнги, похоже, всерьёз всполошился. Даже будучи пьяным, не забывает о возложенном на него долге. Мило и похвально. Тэхёна тоже можно похвалить. Похвалить и немного побеспокоиться о себе любимом, ибо, похоже, что хвалёное терпение благочестивого Ви распространяется исключительно на жителей аббатства, и то лишь в определённые моменты. Не повезло. — Что это было? — резко вставая из-за стола, спросил Юнги, хватая свою куртку и тут же уверенным шагом направляясь к двери. — Враги? Откуда они тут? — Скорее всего зверьё зацепило мину, которую я оставил у огорода, — поднимаясь следом и тоже накидывая на плечи куртку, спокойно проговорил Чимин. — Но проверить всё же стоит. Мало ли. — Какого чёрта ты тут везде мин накидал? — выходя на мороз, возмутился Юнги, кутаясь в свою куртку и краем глаза замечая, бегущих в сторону взрыва солдат. Оперативно. И Хосок с ними. — Скучно было? — Если ты не заметил, то я вообще-то омега, — скривившись, проговорил Чимин, хвостиком следуя за Юнги. — Нужно же, как-то себя от похоти альф защищать. — А… — запнулся Юнги, останавливаясь возле полыхающего пламенем дерева и внимательно начиная осматривать всё кругом. — Это тоже правильно. — Похоже, всё-таки живность, — присев на корточки и подняв с земли остатки гранаты, выдохнул Чимин. — Никаких следов. Интересно, а тушку разорвало или лежит себе где-то рядом? — Завтра утром узнаешь, — прыснул Юнги, помахав рукой шурину, уже собравшемуся перелезать через забор. — Хосок, не заходите во двор тут кругом мины. — В смысле? — замер на месте Хосок, удивлённо глядя то на Юнги, то на омегу. И чего это они вместе на ночь глядя? Не знай альфа своего родственника, сделал бы довольно скандальные выводы. — Как ты там оказался? — В прямом. По дороге всё расскажу, — окончательно убедившись, что врагов поблизости нет, проговорил Юнги, а затем, посмотрев на Чимина, негромко продолжил: — Ну, выводи меня. Пора домой. — Это да, — кивнул Чимин, медленно разворачиваясь в сторону забора и замерших у него солдат. Ого, сколько зрителей собралось! И как только Юнги будет перед ними объясняться? — Вино мы почти всё допили. — И даже не блеванули! — весело рассмеялся альфа, ступая следом за омегой аккурат по его следам. Жить ему пока ещё хотелось. — Ещё не вечер, а точнее не утро, — останавливаясь прямо напротив Хосока, прыснул Чимин. — Слушай, а псину ты хорошо выдрессировал. Вон как быстро прибежал. — Не называй Хосока псиной, — буркнул Юнги, лениво перелезая через забор. Не упасть бы лицом в снег. Ещё одно фиаско на глазах у Чимина сегодня явно будет лишним. — И беги уже в дом. Под курткой-то у тебя одежды почти нет. — Это да, немного свежо, — чуть в голос не заржав от перекосившегося от удивления лица псины, промурчал Чимин. — Пока, Юнги. Захочешь ещё винца выпить, заходи в гости. — В смысле одежды почти нет? — громче, чем хотелось бы, воскликнул Хосок, хватаясь пальцами за плечо Юнги. — В каком смысле? И какое ещё вино? Вы чем там вообще занимались? — В прямом — нет, а вино красное полусладкое было, — нараспев протянул Чимин, едва не запищав от веселья. Все альфы одинаковы, только о случке и думают. — Но тебе, псина, я ничего не покажу. Всё лишь для вашего милашки капитана. — Не в том, о котором ты подумал, Хосок, — закатил глаза Юнги, мысленно отвешивая омеге неслабый такой подзатыльник. Язык без костей, вот ей Богу! — Превосходительство, иди уже домой! — Пока-пока, — послав Юнги воздушный поцелуй, захихикал Чимин, разворачиваясь в сторону своего дома. Было весело, а сейчас, похоже, настало время для лютого звездеца. В несколько широких шагов добравшись до дома и ловко юркнув в приглушённый свет своего жилища, Чимин, скидывая по пути обувь и куртку, закрыл дверь и, не оборачиваясь, тихонько спросил: — Какими судьбами, Тэхён? — Решил проведать любимого человека, — хрипло прошептал Тэхён, внимательно глядя на омегу. — Нельзя было? — Почему же? — наконец, набравшись смелости, повернулся Чимин в сторону Ви, подпиравшего стену у шкафа. — Предупредить нужно было. — Да? Позвони я тебе, не застал бы столь занятной картины, — прошипел Тэхён, отлипая от стены и вплотную подходя к Чимину. — Спишь с ним? — А ты с Чонгуком? — лишь чудом не закатив глаза, вопросом на вопрос ответил Чимин. — Знаешь же, что нет. Не переводи тему. — Нет, не сплю. С чего бы мне это делать? Я как-то не по альфам. — Потому что Чонгук так сказал? — с вызовом приподняв бровь, выплюнул Тэхён, теряя остатки и без того жалкого самообладания. — Тэхён… хватит, — выдохнул Чимин. Приехали. Чонгук теперь что, местное Зло? Вот это новость. Опять что ли отругал Ви? И, похоже, за дело. — Ты соблазнял его. В открытую. Я всё видел, ЧимЧим, — тоном, не терпящим возражений, проговорил Тэхён, пальцами зарываясь в волосы Чимина. Ударить бы разок головой о стену, чтобы больше не смел задом перед альфами крутить. Да жалко. Слишком дорог. — Я шутил. Не более. — Я, по-твоему, совсем дурак? — По-моему, ты ревнуешь, — обнимая омегу за талию, проговорил Чимин, вдыхая любимый запах. — Я рад, что ты пришёл. — Что-то не заметно. — Не выдумывай. — Ты не спешил его выпроваживать, — отпуская волосы и пальцами забираясь под майку омеги, прохрипел Тэхён. — Потому что он нам нужен. Сам же знаешь. — Как же… нужен, — скривился Тэхён, крепче прижимая Чимина к себе и жадно целуя того в губы. Безумие. Это просто безумие! Заковать бы Чимина в тяжёлые цепи, да спрятать где-нибудь под аббатством. Чтобы никто никогда не нашёл. Тэхён был бы прекрасным хозяином. Заботливым и нежным… Он бы пылинки сдувал с омеги. Подхватив Чимина под зад и усадив того себе на бедра, Тэхён, не разрывая поцелуя, сделал два шага назад и, аккуратно уложив омегу на постель, принялся торопливо раздевать и себя, и его. Жарко. Ох, как же жарко. — Ты чего? — возбуждённо выдохнул Чимин, помогая Тэхёну стаскивать с себя одежду. — Только за этим пришёл, а, благочестивый Ви? — Не только, — рыкнул Тэхён, остервенело присасываясь к внутренней стороне бедра Чимина. Как же сильно он скучал! — Разговор может чуток подождать. — Поддерживаю, — шире раздвигая ноги, прошептал Чимин, зажмуривая глаза от удовольствия. — Как хочешь, сверху или снизу? — Без разницы. — Понял, — вбирая в рот уже затвердевший член омеги, рыкнул Тэхён, намереваясь вдоволь насладиться тем, что ему принадлежит по праву. Две души, тесно переплетенные воедино, но при этом все ещё такие одинокие. И он, и Чимин лишь осколки, застывшие навеки в одном отрезке времени. И ему здесь вполне себе комфортно.