В тишине хрипом ветры завоют

На улице было холодно и ветрено. Снег крупными хлопьями падал с промёрзлых серых небес, ласково окутывая Юнги своим мягким, но при этом таким колючим одеялом. Юнги любил снег. Правда. Снегопад — единственная погода, которой было под силу успокоить его и ловко усыпить всех внутренних демонов, монотонно терзающих его изо дня в день. Снег — его продолжение. Снег — его броня. Так было всегда, но сейчас… он дезориентирован. Состояние такое, словно где-то совсем рядом разорвался небольшой снаряд и его щедро накрыло ударной волной. И не просто накрыло, а оглушило. Прибило. Знакомый сюжет, не правда ли? Что-то похожее в этой забытой Богом деревне уже когда-то происходило. Пусть и не с ним лично. Но всё же. Его тоска — зимняя ночь. Его тревога — зарождающийся на горизонте ураган. Успокоиться бы, но как? В одной из своих книг Джордж Стюарт писал: «Ураганы — они как люди. У каждого шторма есть черты живого существа». У личного урагана Юнги не только черты, но и имя даже есть. Чимин. «Потому что я могу предложить тебе лишь аналог того задания, которое дали тебе твои генералы». Всего одно предложение, сказанное мягким нежным голосом, а Юнги подкосило так, словно атомный реактор со всей дури рванул прямо ему в лицо. Слишком много внутренних аналогий, и все они об одном и том же. А это уже нешуточный такой повод забеспокоиться. И в первую очередь о себе любимом. Что-то не так. С ним что-то не так. Эх, жаль, что Юнги, словно милашка Сейлор Мун, не может вытащить замёрзшую руку из кармана и, подняв конечность к небу, с каменным лицом проговорить что-то из разряда «Лунная призма, дай мне силу». И тут бац, всего секунда — и он, как тот принц из старой доброй сказки, сияя начищенными доспехами вновь готов к новым грандиозным свершениям. Сразить титана? Да без проблем! Уничтожить полчище монстров? А почему бы и нет? Вступить в бой с Левиафаном? Дайте два! Выступить против одного крайне притягательного змея-омеги? Ну… Юнги, конечно, далеко не Бог грома, но попробовать всё же может. Или нет? Чимин… И где только Юнги прокололся? Как омега смог узнать о том, что находилось под грифом «секретно»? Все детали даже Хосоку не известны. Сам Юнги вслух тоже ничего никогда не озвучивал… Кто тогда мог проболтаться и кому? Хон Чонгуку? Если верить солдатам, то они не особо между собой контактировали. Тогда Хон Чимину? Возможно. Но кто тогда рассказал всё Хону? Детали миссии из рук в руки Юнги получил непосредственно перед выездом. До этого момента конверт с заданием находился у Мина-старшего. Отец точно проговориться не мог. Да и конверт вскрыт не был. Тогда получается… Хон выведал все детали уже после своего возвращения домой? Вероятнее всего. Осталось теперь только понять, зачем тот всё растрепал и, опять-таки, кому? Кто ключевой игрок? Ради чего Хон мог пойти на столь серьёзное преступление? Разглашение подобной информации ведь прямой путь к трибуналу. Всё дело в деньгах? Не похоже. Хон человек не бедный. Тут что-то совсем другое. Что-то куда более глубокое. Чувства? Вот же… Поэтому тот так настоятельно рекомендовал ему оставить Чимина в деревне? Хон неравнодушен к омеге? Занятно, однако. Теперь хоть есть куда копать. — Повторюсь, идти сейчас куда-либо плохая идея, — хмуро проговорил Чимин, выйдя из дома с большим ярким фонарём в руках. — Если не успеем вернуться, либо под снегом замёрзнуть можем, либо на корм волкам пойдём. — У нас есть почти два часа, — устало промолвил Юнги, медленно поворачиваясь в сторону забора. Нужно пока отвлечься. Обо всём он обязательно медленно и со вкусом подумает завтра. — Оружие, к слову, тоже имеется. — Оружие — это бесспорно хорошо, — ни на грамм не разделяя уверенности альфы, выдохнул Чимин. — Когда волк один. А если нападут стаей? — Не нападут. — Мне бы твою уверенность. — Чимин, не усложняй, — перелазя через забор, прокряхтел Юнги. — Мы быстро. Туда и обратно. Всё. Как к той скале, говоришь, пройти? — Мы должны двигаться к западу от Мглистых Гор сорок дней, — с совершенно серьёзным лицом, проговорил Чимин, чуть приподняв подбородок вверх. — Если нам повезёт, врата Рохана будут ещё свободны, и дальше наш путь пойдёт на восток в Мордор. — Гэндальф, а дороги покороче ты не знаешь? — лишь чудом сдержав смех, прошептал Юнги. Властелин колец? Серьёзно? Что дальше? Хоббит? Сильмариллион? Хотя, это всё же всяко лучше библейских притч и мотивов. — Там через копи Мории, например? — Я рискнул бы идти через Морию, только не будь у нас иного выбора, — не меняясь в лице, ответил Чимин, отчего-то тихонько радуясь тому, что хоть одну из его пасхалок альфа, наконец, понял правильно. Прогресс налицо, господа! Хотя тут сложно было не понять. Цитата же. Да и произведение весьма популярное. — Если мы так ещё минут пять постоим, шпионы Сарумана начнут-таки судачить, — поманив омегу пальцем, прошептал Юнги, нехотя поглядывая в сторону штаба. — Это ты про своих солдат? — приподняв бровь, осведомился Чимин. Весёлый разговор у них, однако, выходит. Правда бестолковый до ужаса. — Именно, — живенько кивнул Юнги. — А Саруман у нас кто? — наконец отмирая, промолвил Чимин, мешком с картошкой переваливаясь через забор, прямиком под ноги альфы. Красота. Грация просто фантастическая. Вторые подштанники явно были лишними. — Твоя псина? — Пусть будет Хосок, — прыснул Юнги. — Я не против. — Как же с тобой сложно, — включая фонарь и поворачиваясь в сторону леса, прошипел Чимин. — Не передумаешь? Это правда опасно. — Всё будет хорошо, — уже сам не веря в это, отмахнулся Юнги, ступая следом за омегой. Опять закат, опять он идёт в лес. Ничему жизнь не учит. — Сомневаюсь, но ладно. До того момента, пока деревня сиротливо не осталась где-то позади, там, за плотной завесой снегопада, Юнги действительно считал жизненно необходимым срочно сходить и своими глазами посмотреть на здание аббатства. Любая деталь. Хоть что-то… Сейчас же, щурясь от сильного ветра и лишь чудом не падая на спину от особо яростных его порывов, ему вдруг резко начало казаться, что трещины — это дело такое, не проходящее в мгновение ока. На них «полюбоваться» можно и позже. И чего он только настоял на этом нелепом крестовом походе? До утра подождать не мог? Мог же! Прав был Чимин, что отговаривал, но Юнги, конечно, в этом никогда не признается. Слишком гордый. По-хорошему, повернуть бы сейчас назад да успокоиться. Он вспылил. Разозлился и, поддавшись гневу, решил показать омеге, кто здесь главный. Показал. И что теперь? Кто дурак? Юнги дурак. Ещё и Хосоку не сказал, куда пошел. Случись что — их ещё долго здесь не найдут. Но то, что предложил ему Чимин… до сих пор не укладывалось в голове. Убить Старейшин. Убить восемь человек. Убить ради чего? «Спасения» пяти сотен? Или правильнее будет сказать одного Тэхёна и, возможно, Чонгука? Это… слишком? Почему так радикально? Другие способы подтолкнуть Старейшин к переезду определённо должны быть. Юнги в этом даже не сомневался. И он найдёт их. Причём довольно скоро. — Пришли, — громко проговорил Чимин, спиной упираясь в ствол ели. — Только ты вряд ли что-то сейчас рассмотришь. Буря куда сильнее, чем я ожидал. — Да, видимость нулевая, — нехотя признался Юнги, медленно подходя к обрыву. — Одни очертания вижу, и то нечётко. — Пошли назад. Завтра вернёмся сюда, — вцепившись задубевшими пальцами в фонарь, прохрипел Чимин. Холодно. Слишком. — И к обрыву близко не подходи. — Сейчас. Ещё минута, и пойдём. Ни черта не видно. И не слышно. Один рокот ветра в ушах. Даже голос омеги доносится как-то отрывками. Всё же Юнги облажался. Но место и вправду отличное. Если даже сейчас некие очертания здания прослеживаются, то что же он узрит при хорошей видимости? Все изъяны здания? Было бы отлично. Рушащееся здание аббатства — это пока его главный козырь. А если ещё и бомбу подложить возле особенно крупной трещины, то, может, и убивать никого не придётся. И не то чтобы Юнги собирался… но ведь Чимин неспроста об этом заговорил? Так ведь? Заметив небольшой нечёткий огонёк где-то предположительно у ворот аббатства, Юнги торопливо сделал несколько небольших шагов и замер у самого обрыва. Это что? Фонарь? Или же кто-то вышел на «прогулку»? На кого-то изоляция не распространяется? Чимин опять о чём-то умолчал? Стоит начинать переживать или пока ещё рано? Кто безнаказанно мог бы выйти при трауре на улицу? Кто-то из Старейшин? Не Чонгук ли? — А на улицу сейчас даже Старейшинам выходить нельзя? — стараясь перекричать ветер, громко спросил Юнги, внимательно всматриваясь в «огонёк». — Так ведь? — Да, — донеслось сзади. — А если ворота, например, откроются? Кто-то же выйдет их закрыть? — На воротах три довольно сложных замка. Сами по себе они никогда не откроются. — А твой Чонгук? Он выйти к тебе мог? — проследив за тем, как плавно скрылся из виду «огонёк», поинтересовался Юнги. Кто вышел за ворота? — Нет. Ни он, ни Тэхён, — устало отозвался Чимин. — Я смогу увидеть их только через сорок дней. — То есть, если с тобой что-то случится… — запнулся Юнги, цепляясь за одну довольно опасную мысль. — До конца траура они и не узнают? — Да. Ты убить меня надумал? — фыркнул Чимин, совершенно не понимая, к чему клонит альфа. Шутит так? Или стоило бы начать волноваться? — Я — нет, — честно ответил Юнги, взглядом вновь цепляясь за «огонёк», медленно плывущий в сторону деревни. Это даже странно. Кругом стена снега, а свет «огонёк» разглядеть у него всё же как-то получилось. И даже не один раз. Почему так? Фонарь большой? Некто не боится быть замеченным? Странно. — А вот кто-то из аббатства? Там есть у тебя враги? — Полно, — не стал юлить Чимин. — Я там персона нон-грата. — Слушай, а если в аббатстве что-то случится, есть вероятность, что кого-то пошлют к нам в штаб? — Исключено, — уверенно проговорил Чимин. — Все проблемы общины решаются ей же. Всегда. А что? — Да тут кое-что странное, — нахмурился Юнги. — Вижу какой-то свет. Он то пропадает, то снова появляется. Но движение определённо есть. Это кто-то из аббатства? Или может враги? Нифига не ясно. — Это… — запнулся Чимин. Что за фигня? — Ты уверен? Может показалось? — Точно нет. Сильный порыв ветра в спину не стал для Юнги чем-то неожиданным, а вот отсутствие земли впереди — очень даже. Не удержал равновесия. Отвлёкся. И как только умудрился? Прекрасно же знал, где находится. Ощутимый удар в левый бок прошел мимо сознания Юнги почти полностью, а вот столкновение своего многострадального тела и дурной головы с жёсткой ледяной поверхностью Юнги прочувствовал во всех красках. Боль почти осязаема. Он опять облажался. Не многовато ли косяков для одного дня? — Юнги, твою мать! — едва слышно донеслось сверху. Чимин? Глупый вопрос. Кто же это ещё может быть? А ведь омега там совсем один остался. Вдруг волки? Нужно подниматься. Но вот только где взять на это силы? Тьма ниспадала на плечи Юнги как-то слишком плавно, но при этом весьма ощутимо. Ледяные объятия ночи тисками сжимали грудную клетку, не давая ни малейшего шанса на полноценный вздох. Больно. Поспать бы. Хотя бы недолго. Неужели конец? Как-то не так глупо Юнги представлял себе свою кончину. Пасть героем на поле боя было бы куда предпочтительнее. Предпочтительнее и почётнее. Эх, всё у него через жопу. Прикрыв тяжёлые веки, Юнги, поёжившись от очередного порыва ветра и стойко игнорируя тёплую кровь на своём лице, нехотя, с некой иронией вспомнил одну старую страшилку, которую он частенько слышал в детстве от любимого дедушки. В истории той говорилось об одной дальней деревне, где всегда была длинная и ужасная зима, настолько суровая, что ледяная чернота взяла в плен солнце и траву. Солнечный свет под натиском непогоды совсем скоро полностью прекратил своё существование. Все ветра и громы Земли принесли туда самый настоящий Ад. Всё богохульство из четырёх сторон мира. Шокированные Боги навсегда забыли про ту проклятую деревню, где страх хватал за горло костяной рукой, где волки громко выли мрачную песнь холода, мороза и голода. Озёра, скованные твёрдыми ледяными кандалами, дикие деревья, накрывшие некогда счастливый мир, который никогда больше не проснётся снова… Что там было дальше? Юнги не помнил. Но описанная в страшилке местность как-то слишком подозрительно походила на ту, где сейчас находился он сам. Может это всё неспроста? Может страшилка не была выдумкой? А может он просто бредит. Холодно. И, похоже, теперь точно настало время немного поспать. Только бы волки и тот «огонёк» не тронули Чимина на пути в деревню…