В тишине хрипом ветры завоют

Вверху — небо, внизу — чёрная земля, вокруг — вода. Сверху — небо, снизу — чёрная земля, вокруг — вода, внутри — огонь! Чем дольше Чимину приходилось жить отдельно от общины и привычных для него людей, тем сильнее он ощущал себя брошенным и никому ненужным. Этаким одуванчиком, выросшим там, где кругом лишь камни. Камни. Скалы. Булыжники. И ничего живого. Лишь он и хищный незнакомый мир. Тэхён. Чонгук. Все они ведь остались там… за высоким забором с острыми железными пиками на длинных толстых прутьях. Каждый проповедник там — грешник. Каждый человек там — лжец. Истина для всех одна. И она неизменна. Ни для кого.

Услышь же рыдания послушников — вот она, мелодия Твоего имени! Да, Верховный?

Хотелось ли Чимину когда-нибудь вернуться обратно? Сначала да, ну а потом… вряд ли. Пока он жил в маленьком, изолированном от внешних раздражителей мире, все его странности казались ему чем-то само собой разумеющимся, чем-то абсолютно нормальным. Наказали плетью — значит заслужил, лишили на несколько дней еды и воды — нужно было думать, что говоришь, выгнали как собаку без денег и каких-либо средств к существованию — а не нужно было спать с омегой. Всё ведь просто, да? Ослушался — был наказан. Но вот, оказавшись за тяжёлыми массивными воротами, один на один со вражеским миром, там, где не бьют за любые проступки, там, где за убийство всегда приходится отвечать по закону, а не перед Верховным, вопросы в голове омеги, словно тот бурьян в диком поле, начали медленно, даже монотонно, прорастать и шириться. А так ли хороши устои общины? Так ли плох мир за пределами аббатства? Так ли нужно беспрекословно исполнять желания самопровозглашённых святых? Что дала Чимину их община? Базовые знания, кучу комплексов и множество душевных ран. Что дал ему внешний мир? Желание бороться и развиваться. Понимание того, что он, по сути, не так уж и грешен, как в своё время внушили ему Старейшины и Верховный. Он должен покаяться и умереть? И с чего бы это? Тэхён тогда сам лёг в его постель. Тэхён тогда сам залез к нему в трусы. Всё было добровольно. Так в чём же он виноват? В желании? В симпатии? В том, что пошёл на поводу у Тэхёна и поддался на его провокации? А ведь если бы не та роковая осеняя ночь, Чимин, наверное, никогда бы так и не возжелал омегу. Тогда ему было так плохо, а ТэТэ был так нежен… Тот неловкий танец двух неприкаянных душ Чимин не забудет никогда. Даже если очень сильно этого захочет. Было так страшно и странно. И ещё Чонгук за стеной, громко читающий молитву. В тот момент он, сам того не желая, обернулся суровой засухой для тех, кто жил в глубинах аббатства-океана. Осквернил то, что должно было остаться Священным. Возомнил себя героем и пошёл против системы. Но что ему это дало в результате? Изгнание. Теперь он был вынужден упрямо ползти по мрачным, унылым лесам и как-то пытаться выжить. Прекрасно, чё. Но он ли единственный, кто привык созерцать рассвет в средоточии вечных ночей? Скорее нет, чем да. В данной пещере их как минимум двое. Интересно, а о чём сейчас думает Юнги? И думает ли вообще? Скосив хитрый взгляд на хмурого альфу, немного нервно стягивающего с себя нижнее бельё, Чимин лишь чудом не заржал. Похоже, логику этого мужчины ему не понять никогда. Вроде же только что с нескрываемой паникой в глазах наотрез отказывался купаться, а тут бац, ни с того ни с сего передумал и живенько так раздеваться начал. Логика где? И после таких вот необъяснимых порывов альфы ещё смели утверждать, что это омеги — существа непостоянные? Ага, как же! Не без интереса пробежавшись взглядом по худощавому подтянутому телу, Чимин, заметив несколько крупных шрамов на животе и правой ноге, невольно замер, отчего-то остро желая прикоснуться к ним кончиками пальцев. Смутившись не то своих желаний, не то своей реакции на голого альфу, омега резко повернулся к тому спиной и принялся немного нервно рассматривать собственные пальцы. Это что там? Грязь под ногтями? Какая к чёрту грязь? Это что такое сейчас было? Ну голый альфа у него под носом, чего он там не видел? Тот же Чонгук тысячи раз обнажённым перед ним стоял, и никогда потрогать ему того не хотелось. И это при том, что объективно тело у Гука раз в двести лучше, чем у Юнги. Там и чёткие контуры мышц, идеальная талия, отличная задница, а у Юнги что? Одни лишь кости же! Суповой набор на ножках! — Водичка отличная, — негромко проговорил Юнги, максимально быстро заходя по пояс в воду и мысленно взывая ко всем Богам, молясь, дабы у него не встал. — Раньше тут градусов сорок было, — собравшись с мыслями, хрипло промолвил Чимин, нерешительно поворачиваясь к альфе лицом. Долой панику! Ну голый альфа. И что? Не омега же! Был бы омега, был бы повод понервничать, а так… — Но с каждым годом вода всё холоднее и холоднее становится. — Жалко, таких термальных пещер не так уж и много в мире, — умыв лицо водой, прошептал Юнги, стараясь близко к омеге не подходить. И вот на кой он в воду полез? Забыл, что ли, что дома муж ждёт? Ох, нет Хосока на его бестолковую голову! — Я когда в Исландии был, посещал парочку. Было круто. — А Исландия далеко от нашей деревни? — немного смущаясь своих ограниченных познаний по географии, спросил Чимин. — Я кроме неё толком ничего и не видел. Даже на машине никогда не ездил. — Далековато будет, — прыснул Юнги. Чимин никогда не катался на машине? Серьёзно? Взять того, что ли, прокатить разок вокруг деревни? — Я туда ради ледяной лагуны Йокульсарлон и китового сафари ездил. Но и пещеры впечатлили меня не меньше. — Ты видел живого кита? — обалдел Чимин, во все глаза уставившись на альфу. — Честно? — Да, мне удалось за время экскурсии увидеть малых полосатиков и горбатых китов, — с гордостью промолвил Юнги, млея от столь пристального внимания омеги к своей скромной персоне. Кит… обычный морской обитатель, а сколько эмоций вызвал у Чимина. Сколько же ещё детской непосредственности скрыто в его персональном Робине? — Под конец даже кит-убийца и финвал рядом проплыли. Я чуть за борт не выпал, пока их фотографировал. — Завидую, — надув губы, выдохнул Чимин, напрасно силясь вспомнить, а что такого необычного видел он. Как рыбы икру метали? Ну так себе зрелище. — Мне киты нравятся. Тэхён мне даже как-то пижаму с ними подарил. — А мне вот исландские лошади крайне симпатичны, — внимательно наблюдая за каждой, даже мимолётной, эмоцией, проскочившей на красивом лице омеги, прохрипел Юнги. — Они такие милые. — А чем они отличаются от наших? — не скрывая своего интереса, спросил Чимин, подходя к альфе практически впритык. — Исландская лошадь — по сути дела, уникальная порода лошадей, настолько уникальная, насколько вообще может быть уникальной порода, — ляпнул Юнги, первое, что пришло на ум, не на шутку разволновавшись от близости Чимина. — Прямо как ты… — Я — лошадь? — нахмурился Чимин, до конца не понимая: его сейчас что, оскорбили? В каком месте он похож лошадь? — Нет, я имел в виду, что ты такой же уникальный, — на грани обморока произнёс Юнги, на свою голову начиная чувствовать первые отголоски возбуждения. Вовремя. А, собственно, чего ещё он ожидал? Что собственное тело проигнорирует присутствие красивого омеги рядом? Так не импотент же вроде. Что штамп в паспорте послужит неким оберегом от сексуального влечения? Обычно всё так и было, но тут на лицо какой-то сбой. Дожил. — Не так выразился. — А то я уже подумал… — запнулся Чимин, не сразу поняв, что ему только что комплимент сделали. Он уникальный? И чем это? — Так вот, исландские лошади — они низкорослые, с короткими сильными ногами и мускулистым крупом, — затараторил Юнги, стараясь максимально быстро уйти от неловкой для себя темы. И от омеги бы тоже как-то невзначай отойти подальше не помешало. А то тот мокрый, сексуальный, голый… — Очень безопасная и надёжная порода. — Прямо как я, — немного нервно заржал Чимин, неловко демонстрируя альфе свои мышцы на руках. Стыдоба… — Я сама надёжность! — Неправда, — стараясь не смотреть на грудь омеги, почти зарычал Юнги. — Почему? — приподняв бровь, осведомился Чимин. — Я ненадёжный? — У тебя ноги длинные, — зачем-то скосив взгляд вниз, выдохнул Юнги. — И ты не лошадь, а муми-тролль. — Разве? — проследив за взглядом альфы, хмыкнул Чимин, намеренно проигнорировав часть про муми-тролля. Какие тут муми-тролли, когда о его прелестях речь зашла? Вон как альфа разволновался. — Совершенно точно, — на автомате кивнул Юнги, напрасно пытаясь думать о чём-то не особо привлекательном. О рыбе-капле, например. Ну или о морском чёрте. О ком угодно, только бы не о бесах белокурых. — И когда ты успел мои ноги рассмотреть? — не унимался Чимин. — Я же вечно в куртке да штанах широких. — Знаешь, я сегодня не только твои ноги рассмотреть успел, но и всё остальное, — потерев переносицу, нервно произнёс Юнги. — Даже то, что и не должен был видеть никогда! — Понравилось то, что увидел? — зачем-то спросил Чимин. Браво. Сейчас бы по-хорошему отплыть в сторону, да успокоиться, а он всё никак не уймётся. И чего только добиться хочет? Краш-теста своей ориентации? — Не стану отрицать, — не видя смысла лгать, честно ответил Юнги. — Считаешь меня красивым? — Определённо. — Серьёзно? — до конца не веря в услышанное, переспросил Чимин. Он красивый? А Чонгук всегда говорил, что он на бройлерного цыплёнка похож. Врал, выходит. — Да. — Почему ты отвечаешь, как робот? — захихикал Чимин, просто наслаждаясь нервозностью альфы. — Я нервничаю. — Из-за того, что я голый? — не без оснований предположил омега. — И из-за этого тоже. — Ты такой милый, Юнги! — Чимин, в отличие от тебя, у меня с ориентацией проблем нет, поэтому… — чуть ли не захныкав от бессилия, прошептал Юнги. — Тебе лучше отойти. От греха подальше. — А у меня есть проблемы с ориентацией? — прекрасно понимая, что именно имеет в виду альфа, поинтересовался Чимин. — Ты гей! — И? — А я нет. — У тебя что, встал? — пискнул Чимин, скосив взгляд на воду. Вот это новость! — У меня давно уже не было близости, — попытался нервно оправдаться Юнги. Да, у него встал. И что теперь? Омега его засудит за сексуальное домогательство? — Это нормальная реакция организма. — Значит всё же встал… — задумчиво протянул Чимин. — На меня? — Ты тут ещё омег видишь? — чувствуя себя идиотом, осведомился Юнги. Чимин над ним издевается? Так мстит за недавнее падение? — Покажешь? — нервно облизнувшись, выдохнул Чимин, всё ещё не поднимая взгляд выше живота альфы. — Что? — второй раз за последние пять минут находясь на грани обморока пискнул Юнги. — Член, — терпеливо пояснил омега. — Зачем? — Хочу на узел под головкой посмотреть. Он ведь набухает постепенно? — Ты сейчас серьёзно? — прохрипел Юнги. Что он там про сексуальные домогательства говорил? Похоже, домогаются тут как раз его! — Чимин… — Ну да, у омег же такого нет. Член у нас обычный. Да и меньше, чем у альф. — Чимин, ты… понимаешь, о чём просишь и как это выглядит со стороны? — Понимаю, — кивнул Чимин, наконец, посмотрев альфе в глаза. — Так что, покажешь? Это будет нашим секретом. Очередным секретом. — Многовато у нас секретов. — И что? По сути, твой член я уже видел. Чего переживать-то? — Это другое. — Что другое? — Так сильно хочешь увидеть? — решив, что лучшая защита — это нападение, хрипло осведомился Юнги. И, дождавшись уверенного кивка, продолжил: — А мне что за это будет? — А чего ты хочешь? — на секунду растерялся Чимин. — Поцелуй. — Поцелуй? — удивлённо захлопал ресницами Чимин. Его что, берут на слабо? — Да, с языком. — Ну, это… — запнулся Чимин, всерьёз задумываясь о возможности такого бартера. — Ладно. — В смысле? — Я поцелую тебя, Юнги. С языком.