***
Поступление в академию проходило в несколько этапов: письменный экзамен на знание теории, проверка физической формы и собеседование. Я подала заявление на поступление и использовала оставшиеся до экзамена месяцы для подготовки к нему. Каждый день я читала учебную литературу, чтобы освежить теорию и работала над своими физическими показателями. Мое расписание выглядело так: ранний подъем, пробежка, завтрак, чтение и решение тестов, поход в спортзал, ужин, чтение и отбой в девять вечера. Странное дело, но такой жесткий распорядок помогал мне, будто уменьшал пустоту в груди. Потому что я знала: в конце концов, это все для достижения моей цели. Я должна попасть в академию, должна отучиться в ней. Должна вернуться в Готэм. Должна отомстить. Должна. Слово «долг» мне никогда не нравилось и во всех рассказах персонажи, которые действовали, руководствуясь долгом, казались скучными. Всегда веселее и интереснее быть свободным, как ветер: сегодня ты тут, завтра ты там. Сегодня ты любишь одно, завтра – другое. Нет нужды выбирать что-то одно и навсегда, просто жить по велению сердца. И вот я здесь, собираюсь посвятить свою жизнь клятве, которую дала себе, не кому-то другому. Краем сознания я понимала, что это не здоровая ситуация. Я знала, что правильно будет ходить на терапию, общаться с друзьями и жить дальше. Но одна лишь мысль о том, что тот, кто отнял у меня папу, будет ходить по земле и останется безнаказанным – выворачивала меня наизнанку. Долг? Нет, месть. Так будет правильней. Экзамен на теорию прошел просто, практически ни один вопрос не вызвал каких-либо сложностей. Конечно, когда у тебя из всех развлечений только учебные материалы, впору самому начать писать учебные тесты. Я не сидела в соцсетях, не зависала, просматривая забавные видео. Все это казалось таким глупым, отнимающим время. Проверка физической подготовки далась сложнее. Я не могла каждый день изнурять себя силовыми тренировками, телу нужен отдых и мне приходилось несколько раз в неделю заниматься растяжкой или йогой. Мое тело изменилось: довольно слабые руки обросли слоем мышц, отжимания, которые я ненавидела, давались гораздо легче. Однако, даже так я не смогла занять первую тройку мест в списке, как было с теоретическим экзаменом. Тем не менее, пусть и не с лучшими результатами по физической подготовке, но я была приглашена на собеседование. Пришлось подключить все свое красноречие, чтобы написать и заучить ладный ответ на вопрос, почему же я хочу стать полицейским. – Да… – я прикрыла глаза и, улыбнувшись, кивнула. – Думаю, вы видели в моем личном деле, что моя семья столкнулась с трагедией: моего отца убили. Знаете, произошедшее открыло мне глаза: я не хочу просто сидеть в здании суда и решать, что делать с жизнью человека, совершившего преступление. Я хочу иметь возможность предотвратить его. Помочь многим людям, защитить их. Хочу, чтобы мои умения и навыки служили обществу, охраняли и помогали людям. Вопросов было много, но именно этот в моем случае был самым главным. Через несколько недель ожидания я узнала, что поступила в полицейскую академию и следующие полгода должна буду показать себя как идеальный студент. Ведь поступить – это лишь половина дела. Путем долгих размышлений я пришла к выводу, что, как бы мне не хотелось быть одиночкой, чтобы никто меня не доставал, мне нужно создать образ умного, серьезно относящего к делу, но дружелюбного и неконфликтного новобранца. Думаю, преподаватели обязательно отметят это в характеристике, если я буду сторониться людей. И снова, учитывая мое прошлое, это может помешать моим планам. Учеба началась, и даже сейчас, когда по-моему все должно было двигаться в привычном направлении, наклевывались неприятные изменения. Сначала я заплетала свои волосы в длинную косу, однако, после того, как тренер во время спарринга намотал ее на руку и уложил меня маты, пришлось их укоротить. Стоя в ванной и смотря на свое отражение в зеркале, до меня как будто впервые дошло, насколько я изменилась. Подтянутое, спортивное тело, вылепленное не для красоты взора, а чтобы быстро бегать, поднимать тяжести, драться, быстро реагировать. Волосы, достаточной длины, чтобы убирать их в хвостик, но слишком короткие, для того, чтобы за этот хвостик ухватиться. Кафель холодил ноги, но я стояла, ухватившись за раковину, и рыдала. На этот раз, оплакивая себя, свою непосредственность, легкость, беззаботность. Ни в одних из детских желаний я не хотела быть солдатом или полицейским. И вот какой-то урод разрушает мою жизнь, мой мир. Это несправедливо, неправильно. Наконец, перестав себя жалеть, я умылась и снова отправилась на учебу. Хоть и дойти из кампуса до учебного здания не занимает много времени, опоздать из-за рыданий – меньшее, чего бы мне хотелось. – Я надеюсь, когда мы все выпустимся – попадем новобранцами в один полицейский участок, – Мария скрестила пальцы и сделала вид, что отправляет пожелание в небеса. Тадей фыркнул и подмигнул мне. – И зачем же? Продолжать выяснять кто из нас лучше и умней? –И всех краше и белей, – ухмыльнулась я, подначивая Марию, которая действительно слишком любила соревноваться во всем. Она закатила глаза и отодвинула от себя недоеденный пудинг. – Смейтесь-смейтесь, однако в последнем зачете по стрельбе я вас обошла. Вы просто завистники, – девушка мило улыбнулась и сделала вид, что смахивает с плеча пыль, однако, тут же сама засмеялась и затем обвела всех взглядом. – Просто я действительно сдружилась с вами и не хочу вас терять. К тому же, не хотелось бы упускать из отряда того, кто разработал лучший стратегический план в группе. Я улыбнулась на комплимент и отсалютовала стаканчиком кофе. – Ну, а я видимо просто всех краше и белей, – Тадей с деланной грустью откусил от сэндвича, вздохнул и обратился в никуда. – Что эти солдафоны могут понимать в красоте? Сердце будто ударило невпопад, а улыбка словно застыла и приклеилась к моему лицу. Пришлось усилием воли заставить мышцы на лице двигаться, складываться в смех и выталкивать из себя веселье. – Ну все, Тадей, может, нам принести зеркало и оставить вас с отражением одних? Наконец, устав смеяться и подначивать друг друга, мы разошлись, и мысли, которые я отгоняла от себя на протяжении всего разговора прорвались и роились в моей голове. Солдафон, не смыслящий в красоте. Вот как теперь меня воспринимают? Я тряхнула головой. Как будто мне должно быть дело о том, как Тадей воспринимает меня. В конце концов, моя цель не друзей себе найти. «Моя цель – стать полицейским», – напомнила я себе. Тадей просто неудачно подобрал слова. Та Бетани всегда будет внутри меня, верно? И когда я отомщу, я снова начну жить как прежде: встречаться с подругами и ходить танцевать в выходные, устраивать с Лиамом киномарафон и засыпать под утро. Когда все закончится, я отопру запертые внутри чувства и начну жить, просто сейчас не время для эмоций.***
Выпускные экзамены заставили всех понервничать, однако и я и мои однокурсники все сдали. Даже на вечеринке, посвященной нашему выпуску, я не могла радоваться. Внутри я понимала, что все складывается лучшим образом, меня даже рекомендовали новобранцем в главное полицейское отделение Нью-Йорка. Конечно, я поблагодарила и попросила направить меня в Готэм. У меня хорошие рекомендации, меня направляют в центральное отделение, а не куда-то на окраину. Но я смотрела на все это и было ощущение, что это все происходит не со мной. Мне показывают фильм, но ко мне он не имеет никакого отношения. Я не та, что прежде, определенно, я чувствую это. Но сейчас я лишь исполняю роль ответственного и горящего работой новобранца, для которого полиция – это не пустой звук, а полицейский – гордое звание, которому нужно соответствовать. И когда извечный экзистенциальный вопрос: кто же я на самом деле, встает на первое место, я с ужасом осознаю, что понятия не имею. Возможно, я уже стала «мертвецом», как говорил Виктор, и это меня пугает. Что бы он сделал, встретив меня сейчас? Убил бы меня, считая, что очищает землю от зомби или, что еще хуже, даже не узнал бы и не посчитал нужным обратить свое внимание? Я тряхнула головой, отгоняя мысли о Зсасзе. Не надо. Не сейчас. Не в этой жизни.