Всё или всё

       POV Виктор        Сижу в удобном кресле, стараясь отвлечь себя от жгучего желания почесать нос. Смотрю как мастер, с которым я уже сроднился, щепетильно укладывает каждую прядь.        — Как дела с Майклом? — спрашиваю я, разбавляя молчание, которое обычно никогда не сопровождает наши встречи.        — Пошел он, — выдыхает приятель, его глаза загораются гневом, и я понимаю, что выбрал не самое лучшее время для любопытства, ибо сейчас на кону мой внешний вид.        — Что-то случилось?        — Он снова подсел на рулетку, уже третью мою зарплату спустил, ублюдок.        — Так что ж ты не уйдешь от него? — округляю глаза, понимая, что скорее всего мои советы никому не требуются.        — Все-то у тебя просто, Вик, — хмыкает парикмахер, зло отстригая мне огромный кусок волос.        — Ты там полегче, чувак! А что сложного? Мало мужиков по улицам ходит?        — Много, почти все натуралы, а те что нет, такие как ты.        Эти слова меня задевают впервые. Он часто осуждает мою привычную жизнь, но раньше меня это только забавляло, а теперь я аж покраснел от злости.        — Знаешь что, я, между прочим, не самый плохой вариант!        — Ого, что это на тебя нашло? Или пересмотрел свои приоритеты?        — Еще не решил, — уклоняюсь я, — сегодня посмотрим. Просто как можно искренне полюбить кого-то? А вдруг он храпит ночью? Или ест как свинья? Ну всякие такие мелочи, от которых противно становится. Что потом делать? Извини, я тут заметил, что ты очень долго сидишь в туалете, мы расстаемся. Так что ли?        — Ты придираешься. Стоит только влюбиться и эти мелочи даже на глаза не попадутся.        — И как понять, что ты влюбился? — смотрю в зеркало, слежу за реакцией приятеля. Он мнется и не может подобрать слова. — Ну понятно, как всегда, вроде понимаешь, а объяснить не можешь.        — Ну да, но, наверное, у каждого по-разному, — он пожимает плечами и наконец разворачивает меня лицом к себе, пристально осматривает свою работу. — Красавчик.        Улыбаюсь ему, машинально убирая рукой челку, от чего получаю неодобрительный взгляд.        — Имей совесть, я тебя только уложил!        — Не кипятись, милый. Если сегодня все пройдет хорошо, то к утру от укладки и следа не останется.

***

       Сижу в такси, прислонившись лбом к стеклу. Глаза закрываются из-за недостатка здорового сна. Мы разошлись только под утро. Я и подумать не мог, что мне будет так легко просто сидеть с кем-то, лениво перебрасываясь редкими фразами, гладить его руки и постоянно целовать. Было так хорошо, я не заметил ни того как замерз до чертиков, ни того как быстро начало светать. Лишь его теплые руки, которые обнимали меня сзади, ровное дыхание у своего уха. Как будто впервые мне не нужно было чего-то большего. Не нужны были таблетки или физическое наслаждение. Даже разговоры были ни к чему.        Останавливаемся у серого здания, расплачиваюсь с водителем и поднимаюсь в квартиру. Ни одного звонка или смс, ничего. Проверяю автоответчик, словно желая потешить себя его голосом, узнать, что ему также не хватает меня. Боже правый. По паспорту взрослый мужик, по факту пятнадцатилетняя девочка.        Ищу подходящую одежду, только сегодня не хочу выделяться, привлекать к себе лишнего внимания. Ага, именно поэтому с утра пораньше сходил на укладку. Кому и что я пытаюсь доказать? Он и так явно без ума от меня, вряд ли бы передумал, если бы я пришел нечёсаным. Не выдерживаю и сам набираю его номер.        — Между прочим, уже половина третьего, — начинаю я, услышав в трубке сонный голос. — Или ты забыл, что мы договорились встретиться? Да называй как хочешь! Да, я искренне постараюсь не трахнуть кого-нибудь в туалете, дебил! — разговор выдался явно не таким, каким я себе его рисовал. А чего я хотел? Розовых соплей?        Мы должны встретиться в восемь в центре. У меня куча свободного времени, которое надо было бы распланировать куда более рационально, но вместо этого я заваливаюсь на кровать и включаю на ноуте фильм. Двадцать пять минут странных флэшбэков вперемешку с душевными страданиями главной героини, и я уже вовсю пускаю на подушки слюни. Ну как это можно смотреть? Он меня не любит, потому что не говорит мне об этом каждую секунду, не звонит посреди ночи, потому что ему, видимо, и без меня неплохо. Тьфу. Ноутбук тихо бурчит на фоне, пока я вовсю сплю.        Телефон разрывается. Открываю глаза, не понимая, почему в комнате так темно. На ощупь пытаюсь отыскать это чертово средство связи.        «ИО»        — Да, — хрипло отвечаю, получая заряд бодрости почти с первой фразы босса. Убираю телефон от уха, в ужасе смотря на время. Твою мать, уже почти девять, а я решил состроить из себя спящую красавицу. — Незачем так орать, я в пробке, — злюсь я на самого себя, на ходу одеваясь и уже выскакивая из квартиры. — Он работает до пяти утра, нам будет сложно опоздать! Да я уже почти приехал, подожди еще чуть-чуть, — безбожно вру я, пытаясь поймать такси.        Едем настолько быстро насколько позволяют правила, но и этого недостаточно. Могу себе представить какой безумный взгляд меня уже ждет. Становится непривычно стыдно за свою непунктуальность. Да что ты творишь со мной? Я уже сам себя не узнаю! Не маленький же, ну подумаешь простоял под дверями лишний час, многие вон десятками лет вторых половинок ждут, не переломишься. Но все равно пытаюсь сочинить слова извинения. POV Рэй        Просыпаюсь поздно, солнце вовсю старается поджарить мою высунутую из-под одеяла ногу. Но оно слишком слабое для такого. Потягиваюсь, тут же хватая телефон.        — Алло, — прикрываю глаза, довольно улыбаясь. — Это свидание? Мне надеть фрак? — его ответ заставляет смеяться. — Ок, постараешься не лезть в трусы каждой встречной поперечной?        Его реакция заводит. Я не люблю спонтанный секс, но с ним такое ощущение, что любое время и место будут уместны для такого. Постоянно нахожусь в напряжении, когда он рядом. Поднимаюсь, решив побаловать себя горячими тостами и крепким кофе. Наконец можно расслабиться и в полной мере насладиться выходными. И, надеюсь, все пройдет хорошо. Не замечаю, как время проносится, пока листаю новости и потягиваю кофе. Молли написала на почту, что Фрэнк не против моего присутствия на их свадьбе и даже пообещал не бить мне морду, по крайней мере пока не напьется. Вот это щедрость. Усмехаюсь, решая, что стоит посетить это мероприятие. Вероятней всего там соберется вся компания. Будет приятно снова увидеть их. Отвечаю, что обязательно буду, получая кучу целующих меня смайликов. Мобильный снова оживает.        — У тебя будет плюс один? — увидев меня оффлайн, Молли решила перезвонить.        — Эммм, — я замялся. Не знаю стоит ли даже предлагать Виктору такое, а уж тем более согласится ли он. — Напиши пока плюс один, но это еще не точно.        — Хорошо, милый. Целую тебя, — ее голос все такой же звонкий и немного детский радует мой слух, как и много лет назад. — Кстати, если все-таки не получится, то на свадьбе будет и Ребекка, все-таки она сестра Фрэнка, и она все еще не замужем.        — Молли!        — Я ни на что не намекаю! Все, мне еще надо кучу всех обзвонить. Я напишу, когда и где. Не опаздывай!        Кладу трубку, задумываюсь. Зачем сказал про плюс один? Не буду даже говорить ему, что пойду туда. Это будет слишком неловко. Не знаю, изменился ли Фрэнк, но, если нет, простой стычкой может не обойтись. Может, я зря себя накручиваю? Он живет дальше, почему же я должен тешить себя воспоминаниями того лета? О том, что я предпочитаю крепкие мужские задницы различным женским бюстам и тонким ножкам, среди старых друзей знали лишь Фрэнк и Ребекка. Остальные же постоянно толкали меня в ее объятия, твердя, что мы были бы самой симпатичной парой. Да уж, прям глаз не оторвать. Как сейчас вижу, ее бедняжку, желающую от меня детей, и себя, трахающего ее же брата в нашей спальне. Кошмар.        Часы утверждают, что, если я не хочу опоздать, следует собираться.        Сажусь в подъехавшее такси, почему-то начиная нервничать. Как себя вести с ним, когда вокруг будет дохрена народа? Ни одни мои отношения к такому меня не готовили. Они всегда были скрыты от общественности, только о некоторых знала моя мать. После того, как я в шестнадцать, утирая слезы, признался ей, жить стало гораздо проще. Мне просто несказанно повезло, что она отнеслась к этому более-менее спокойно, возможно, решив, что я перерасту этот период. Даже отцу ничего не сказала. Был бы такой скандал, даже сейчас, когда его больше нет, страшно представить, что бы он сделал со мной. Простой поркой дело бы не закончилось, как пить дать.        Выхожу у клуба, у которого уже образовалась просто километровая очередь. Оглядываюсь по сторонам, надеясь увидеть знакомую рыжину в толпе. Тщетно. Смотрю на часы. Ровно восемь. Даже не удивляюсь, просто отходя подальше от толпы. Основной контингент — возможно еще даже не достигшие двадцати одного молодые люди. Таких как правильно не удивить однополыми отношениями. Но и среди них найдется какой-нибудь индивид, решивший начистить «педикам» ебала. Уже полчаса стою здесь, как олень северный обыкновенный. Я конечно знал, что тебе плевать на правила хорошего тона, но не думал, что на столько. Беру себе кофе в небольшом ларьке, отсербываю, пытаясь прикрыть им свое недовольство.        Ну все, мое терпение не резиновое. Ну давай, расскажи мне про еще одну рожающую у тебя на коленях кошку!        — Если ты сейчас не окажешься около этого чертового клуба, при первой же встрече я засандалю тебе так, что ты разучишься говорить! — шиплю я, пропуская часть про пробку мимо ушей.        Приезжает через полчаса, вместо извинений резко хлопая меня по заднице. Моя злость, еще минуту назад раздувшаяся до размеров новой галактики, превращается в крошечную точку под его ласковым виноватым взглядом.        — Ты бессовестный мудак, знаешь это? — целую его, впервые наплевав на окружающий нас народ.        — До тебя я таким не был, — без тени сомнения врет мне в лицо.        Ведет меня внутрь, подмигивая охраннику, который еще долго провожает нас взглядом. Скольких ты уже вот так приводил сюда? Начинаю загоняться по этому поводу, но стоит ему обнять меня, выведя в центр забитого танцпола, как я отпускаю эти мысли. Сейчас мне не до этого. И я искренне хочу, чтобы и дальше мне было так же плевать сколько и кого было до меня. Прижимается ко мне, виновато шепчет на ухо, и половины разобрать не могу, лишь наслаждаюсь близостью. Чувствую, как его ладонь забирается в задний карман джинс, как пытается притянуть еще ближе, хотя больше некуда.        Музыка больно давит на барабанные перепонки, во рту уже образовалась новая Сахара. Ухожу к бару, заказывая сок. Сижу у стойки и не могу оторвать от него глаз. Такой заводной, словно успел закинуться чем-то по пути, кажется, что даже взгляд блестит, когда смотрит на меня. Неужели, есть шанс, что он привяжется ко мне сильнее? Что будет дорожить мной? Отворачиваюсь, его руки обвивают шею сзади.        — Как тебе? — кричит прямо над ухом.        — Не знаю, слишком громко и людно, — честно отвечаю я, стараясь вывернуться и коснуться краешка его губ.        — Мы можем уйти, — отчетливо слышу нотки досады, из-за чего отрицательно качаю головой. Хочу смотреть на то как тебе нравится здесь.        — Не надо, пойду умоюсь и все будет нормально, — кивает в ответ.        Открываю холодную воду. Набираю ее в ладони, опуская в них лицо. Вожу холодными руками по шее. Смотрю на свое отражение в зеркале. Весь растрепанный, щеки красные, глаза бешенные. И никаких наркотиков не надо. Стоит просто быть с ним. В туалете тоже слышна громовая музыка, но уже гораздо тише. Выдыхаю, понимая, что все эти танцы меня вымотали. Но с другой стороны, хочу продолжать. Точно мазохист.        Выхожу обратно в зал, стараюсь отыскать его глазами в толпе. Не вижу, лишь через секунду замечая какую-то возню почти у самого входа. Именно там мелькает рыжая голова. Да еб твою мать, Дэниел! Мысль о том, что в Америке полно рыжих, и этот клуб явно не исключение, даже не приходит мне в голову, потому что ну кто ж еще может нарваться на неприятности даже просто танцуя, как ни Виктор. Пробираюсь сквозь толпу к выходу, замечая, как моего спутника силой вытаскивают наружу.        — Я, блять, научу тебя держать свои ручонки в карманах! — кричит лысый накачанный мордоворот, с размаху заезжая Дэниелу в живот, от чего тот сразу сгибается.        — Что тут происходит? — подхожу ближе, не раздумывая хватая бугая за плечо.        — О, а вот и твой дружок. Тебе тоже прописать или сам отъебешься?        Непонимающе перевожу взгляд от блестящей лысины на лицо Виктора. Ничего не хочешь мне объяснить?        — Прости, малыш. Вряд ли сам так хорошо справлюсь, — после этих слов, успеваю лишь отшагнуть назад, наблюдая как его кулак проносится у самого носа.        Я конечно дрался в детстве, но в сознательном возрасте выбрал все-таки иную тактику — избегание конфликтов. Зубы нынче дороги, да и кривизна не придаст моему носу некого шарма. Но в этой ситуации решить все словами видимо не удастся.        — Ты погоди, я сейчас твоему приятелю рыло начищу, за то, что телку мою облапал, а там, глядишь, и для тебя что-нибудь останется.        Ну вот мы и выяснили насколько тебя хватит. Не ожидал, что все окажется так просто и скоро. Думал, может хоть месяц, или ну совсем на крайний случай — неделя. Но нет. И дня не прошло. Вижу, как мужик уже замахивается, и вот всем сердцем хочу, чтобы попал, выбил бы из него дерьма трошки. Но почему-то чувствую, что должен вмешаться. Снова хватаю его за плечо, разворачивая к себе, бью с размаху в нос, от чего тут же округляю глаза — как в стену въехал. Кулак тут же пронзает боль. Не успеваю сосредоточиться на ней, потому что ее заменяет другая. Мужик не теряется и лупит мне прямиком в глаз. Понимаю, что буду награжден синей медалью, проносив ее на потеху окружающим довольно долго.        — Так-то ты конечно можешь поставить мне второй для симметрии, но охрана уже вызвала копов, — уворачиваясь от новых ударов, пытаюсь взять его на понт. Остановился, задумавшись. Резко сплюнул в сторону, в очередной раз покосившись на Дэниела. — Еще раз тебя тут увижу, точно на своих двоих не уйдешь, — бросает на меня гневный взгляд и возвращается в клуб.        Выпрямляюсь и смотрю Дэниелу в глаза. Надо было согласиться уйти. Может и не было бы всего этого. Но я не считаю себя виноватым, виню его.        — Рэй, я…        — Заткнись, — поднимаю руку, не желая слушать оправданий.        — Да послушай ты!        Этот крик взрывается в моей голове, накрывая волной отвращения к самому себе. Я не буду носить на своих ушах ту лапшу, которую ты сейчас хочешь мне навесить. Нужно просто уйти. Он хватает за руку и это становится последней каплей. Резко поворачиваюсь, ударяя его кулаком. Врезаюсь прямо в губу, наблюдаю как тут же начинает течь кровь по его подбородку.        — Знаешь что, Виктор, иди ты на хуй! — вырываю руку, даже не оборачиваюсь, ловлю такси.       POV Виктор        Большой неожиданностью для меня становится его открытость. Так непривычно. А я еще боялся, что вечер будет дохлым из-за его ужимок, нежелания чтоб кто-то видел в нем открытого гея. Но этот поцелуй на глазах стольких людей от такого скрытного человека вдохновляет меня. Предвкушаю как здорово нам будет внутри.        Не вырывается и идет следом, подмигиваю знакомому охраннику, просто чтоб позлить Донована. Веду его в центр. Обнимаю его, тяну танцевать, заставляю двигаться, тереться об меня. Не отвожу взгляда, целую, понимая, что он наконец отпустил свои комплексы и сейчас готов сказать и показать всему миру, что он здесь со мной. Мне это нравится. Жаль только, что дальше этих стен этот порыв явно не выйдет. В понедельник я снова превращусь для него в мистера Дэниела, который опять опоздал.        Именно поэтому сейчас хочу выжать максимум из этого вечера. Глажу его шею, чувствуя горячую кожу, дразня, касаюсь губ и танцую. Танцую только для него. Остаюсь на танцполе и провожаю его глазами, жду, что он сейчас вернется. Но он не спешит — сидит у бара, тянет свой горький сок и смотрит, как я из кожи вон лезу, завлекая его обратно.        — Как тебе?        Ответ еле улавливаю из-за шума вокруг. Такие места явно не для тебя, красавчик. Ну я ж не садист какой, насильно тут тебя держать не буду. Предлагаю уйти. Не понимаю, противится только потому что у него это природой заложено, или хочет угодить? Глажу по плечам, кивая на его решение отойти.        Остаюсь у стойки, мне нечего там делать одному. Подожду Донована и попробую снова заставить его бездумно трястись в такт музыке. Делаю заказ. Высокий стакан холодного сока из-за капель воды на стенках выскальзывает из пальцев, стоит мне только взять его. Летит вниз, тут же разбиваясь в дребезги, пачкая чье-то белое платье. Поднимаю глаза на хозяйку. Она смотрит на меня сначала с нескрываемым отвращением. Улыбаюсь, собираясь загладить вину невинным флиртом. Он всегда помогает. Сказать барышне, что у нее слишком идеальная фигура, чтобы прятать ее за одеждой и бинго. Ты прощен и великолепен. Слишком шумно, чтобы она смогла разобрать мои слова. Наклоняюсь ближе, шепча ей на ухо. Улыбается в ответ, примирительно касаясь моего плеча. Ну, а в следующую секунду меня хватают за шиворот, и владелец этой сильной хватки в прямом смысле тащит через весь зал. Не понимаю, что происходит, начинаю догадываться, только оказавшись на улице и падая на асфальт.        — Ты что творишь?        — Я? В отличии от тебя чужих телок не клею.        — Да я не… — слова застревают хрипом в легких, потому что в живот прилетает стальной кулак ревнивца. Начинаю кашлять, не сразу замечая выбежавшего Донована. Да твою мать! Ну сейчас начнется. Если этот болван слушать не стал, то Донован и подавно не удосужится.        Смотрю на их перепалку. Замечаю, как меняется выражение лица босса, после слов, что я опять кого-то облапал. Да твою мать! Да не трогал я ее. Да в ней привлекательного-то только платье и было. Рассчитывать остается только на благоразумие Донована, но видимо в экстремальных условиях оно испаряется. Оставив Рэю на память фингал, мужик возвращается в клуб. Надеюсь, твоя мадам вразумит тебя, козел.        — Рэй, я…        Меня грубо перебивают. Он сейчас испепелит меня взглядом. При чем на пустом месте. Кому я так сильно в жизни поднасрал, что именно сейчас, карма повернулась ко мне задом?        — Да послушай ты! — кричу я, понимая, что сейчас он уйдет, а мое ущемленное самолюбие потом не даст объясниться с ним.        — Знаешь что Виктор, иди ты на хуй!        Остаюсь стоять у черного входа. Просто провожаю его взглядом. Ну и катись колбаской, еблан! Такие отношения тебе были нужны? Ни тебе и капли доверия. Ты безоговорочно веришь какому-то скинхеду недобитому, но не веришь тому, к кому тянет? Считаешь, что настолько я урод, что начал распускать руки, пока ты ссал? Я вообще-то олигофренией не болею. Предоставлю тебе справку, если пожелаешь. Тру разбитую губу, кривясь от боли в ней. Хотел хорошо выглядеть, блять. Да уж, словно сошел с обложки.        Матерюсь даже в мыслях. Отличные выходные. Как раз так и планировал, мать вашу. Подрыгаться под музыку, получить по ебалу и потерять то, что только-только начало появляться.        POV Рэй        Ну не ожидал я такого! Ожидал снова застукать его с Берксом в конференц-зале, с Агнесс на лестнице. Да как угодно поймать его на неверности. Но чтобы так скоро. Я в шоке. У него все мыслительные процессы берет на себя член? Может стоит его нанять вместо Виктора?        Приезжаю домой. Надо приложить что-нибудь к глазу, иначе этот элемент моего нового имиджа и до свадьбы Молли не сойдет. Фрэнк придет в восторг и будет целиться в другой. Цепляюсь за одну из тысячи коробок.        — Да сука! — терпение лопнуло и теперь я просто бешусь, энергично пиная все коробки на моем пути.        Открываю холодильник, достаю пакет замороженной вишни. Приятная холодная пачка ложится на горящий глаз. Опираюсь рукой о столешницу у окна. И какого хуя я вообще пошел туда? Неужели все еще верю в сказки? Открываю бутылку красного вина, не размениваюсь на поиски бокала, делая глоток прямо из горла. Злость, что сковала еще там у клуба, теперь ушла, оставляя послевкусие, отдающее обидой. Рэй, ты уже слишком большой мальчик для слез! Самовнушение не помогает и глаза все равно становятся влажными. Поправляю подтаявший пакет, попутно смахивая эту влагу. А чем я хуже? Раз уж девочкам можно… Беру из холодильника банку мороженого, этой же рукой пытаясь перехватить бутылку. Включу себе сейчас «Дневник Бриджит Джонс» и буду смотреть как плохо кому-то другому. Глядишь, отпустит это щемящее чувство.        Собираюсь уже зайти в гостиную, но меня останавливает звонок в дверь.        — Я не верю в Бога, идите на хуй! — кричу я, продолжая продираться через завалы своих вещей.        — Открывай, блять, атеист гребаный!        Да что еще тебе надо? Ты там что в этом клубе совсем оглох, или язык понимать перестал? Открываю дверь, получая слабое удовольствие от его внешнего вида.        — Чего надо?        — Чтобы ты выслушал меня, сладенький, — его взгляд скользит по моему набору брошенки, от чего слабая улыбка трогает разбитые губы.        — Я слишком занят, — трясу вином перед ним, — уходи.        Пытаюсь закрыть дверь, но сложно сделать это хорошо, когда все руки заняты. Он подставляет ногу, после заходит внутрь.        — Для меня найдется? — кивает на пакет вишни.        Что ж с тобой делать. Слабый градус алкоголя уже растекся по моему организму, порождая в нем зачатки апатии. Иду на кухню и достаю ему такой же пакет. Вместо того, чтобы поблагодарить и отвязаться наконец от меня, оставив и дальше жалеть себя и наматывать сопли на кулак, Дэниел подходит ко мне со спины и осторожно обнимает. Его голова ложится на мое плечо, а я ничего не делаю.        — Я не трогал ее, даже пальцем не коснулся, — тихо шепчет он, словно это очередное вранье что-то изменит.        — Ага, а тот вышибала перепутал свою телку со столбом, на который ты оперся.        — Знаешь, столб там явно был краше той мадам, — невольно улыбаюсь от этих слов, разворачиваясь в его объятиях.        Смотрю на него и не могу понять, врет или нет. Хочу снова довериться, но, черт возьми, если потом будет так же больно, на хуй надо.        — Что же он тогда так озверел? — убираю пальцами его челку.        — Я просто пролил на нее сок, там очень громко, с этим ты не поспоришь, хотел извиниться и придвинулся ближе, а этот мудазвон скорее всего в глаза долбится, — словно пытаясь извиниться, касается моей щеки губами, от чего кривится, но пытается продолжить.        Отстраняюсь, пальцами легко вожу по его губе.        — Тебе придется потерпеть, потому что я ужасно хочу поцеловать тебя, — еле слышно шепчу я, тут же аккуратно проводя языком по соленой с металлическими нотками губе.        Вижу, как закрывает глаза, сильнее открывает рот, позволяя моему языку скользнуть глубже. Подхватывает меня снизу, заставляя раздвинуть ноги, садит на стол позади, обхватываю его ногами, притягивая к себе. Напирает на меня, боюсь соскользнуть, сам двигаюсь дальше, задевая бедром бутылку. Лязг. По полу тут же разливается красная лужа, а брызги пачкают кухонный гарнитур. Но мне нет дела, сейчас все мое внимание занимают его руки, расстегивающие рубашку, язык, скользящий от шеи к груди, от чего я наклоняюсь назад, притягивая его к себе за волосы.        — У тебя все решается сексом? — сдерживаю стон.        — Когда это возможно, — усмехается, обдавая мою кожу дыханием, — стараюсь совмещать приятное с полезным.        Наконец отрывается от меня. Касаюсь ладонями его лица, глажу по щекам пальцами. Чувствую такое странное тепло внутри. Будто готов выдержать любую боль, что мне причинит, лишь бы хоть иногда он вот так смотрел на меня.        — Ты собирался смотреть «Дневник Бриджит Джонс»? Я прав? — его тон такой насмешливый, что аж бесит. Киваю. — Люблю его.        — Да ты достал врать! — несильно ударяю в плечо, заставляя смеяться. — Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным?        — Да я сама серьезность! Ты видел попку Рене в костюме кролика? Это же шедевр, — снова смеется, снимая меня со стола. — Давай сюда свое мороженое, — забирает со стола банку, прихватывая пару ложек, берет меня за руку и ведет в гостиную, как будто это я у него в гостях и сам точно заблужусь в коридорах. — Сколько коробок, мама дорогая. Ты куда-то уезжаешь?        — Это я еще все никак не приеду, — бурчу я, чувствуя неловкость за такой бардак. Включаю ноутбук, замечаю, как Виктор развалился на узком диване. — Прикольно ты придумал.        — А что? Конечно не дверь в Титанике, но, если мастерски пристроишься, и на тебя места хватит.        Ладно, посмотрим через сколько ты сдашься. Включаю фильм и пытаюсь вытеснить этого единоличника со своего места. Получается плохо, он постоянно смеется и отпускает комментарии по поводу моих тщетных попыток пристроиться рядом. Наконец забираюсь к спинке дивана, укладываюсь на бок, но все равно большей частью лежу на нем. Без смущения закидываю на него ногу.        — Так тебя устроит, зараза? — в ответ лишь бегло целует меня, не отрываясь от экрана. Неужели ты правда любишь этот фильм? День открытий какой-то.        Тянусь за мороженым, о котором Виктор забыл, как только увидел ноги Рене Зеллвегер. Медленно ковыряюсь в нем, стараясь сделать его мягким. Только тяну к губам первую ложку, как ее перехватывают. Прищуриваюсь. Тяну уже вторую, стараясь в этот раз сделать это быстрее. Тщетно. Виктор ловко накрывает ложку губами раньше меня.        — Я тебе щас в лоб дам, — злюсь я.        — Я не виноват, что ты тормоз. Дай сюда, — моментально выхватывает из моих рук банку, зачерпывает ложкой мороженое, тянет к моим губам. Медленно накрываю ее, не отводя от него взгляд. Облизывается. Вожу ногой по его бедру, чувствуя, как он напрягается.        — Прекрати.        — А то что?        Виктор берет слишком много мороженого в рот за один раз и накрывает мои губы, заставляя забрать себе половину лакомства.        — Нормальная такая угроза, — откашливаюсь я, — заморозить мне зубы нахрен.        — Мы смотрим фильм, стараясь заглушить твои душевные страдания, помнишь? — с этими словами он кладет руку на мою ногу, заставляя ее замереть.        Не понимаю его. То он готов наброситься на меня, то начинает корчить из себя девственника со стажем, поучающего, что секс должен быть только после свадьбы. Устраиваю голову на его плече, непроизвольно закрывая глаза, чувствую, как легко гладят ногу его пальцы, как он поднимается рукой к бедру.        — Почему ты решил провести этот вечер со мной, а не с кем-то из твоего обильного списка? Или на сегодня нет записи?        — У меня больше вообще нет записей, — тихо выдыхает Дэниел.        Мы долго лежим рядом. Видимо, хотя бы на этот вечер я получил то, о чем так долго грезил. И даже не могу подобрать слов благодарности, чтобы сказать ему. Смотрим фильм за фильмом, иногда отвлекаясь друг на друга, целуя истерзанные губы.        — Останешься у меня?