Всё или всё

       POV Виктор        Я удивлен. Просто пиздец как удивлен. Мне так легко с ним. Даже когда он остается у меня, это не вызывает у меня ровным счетом никакого дискомфорта. Меня не бесит его постоянное присутствие, только если чуть-чуть раздражает его вечная занятость. Он берет этот чертов телефон даже в постель! И как же это взрывает мой мозг! Хотя бы в конце рабочего дня ты можешь думать о чем-то другом? Но нет, постоянные звонки посреди ночи, от которых у меня напрочь пропадает сон, утренние переписки, и при этом ведет себя совершенно спокойно, хотя под глазами вот-вот залягут тени размером с черную дыру.        Субботнее утро. Мы можем наконец выспаться, думаю я, вспоминая как вчера нагло выключил его смартфон пока он был в душе. И никакие звонки не помешают мне насладиться вниманием предназначенным исключительно мне. Потягиваюсь, заезжая рукой ему по затылку. Слышу недовольный стон сквозь сон. Улыбаюсь. Только сейчас понимаю, как сильно он устает от своей должности. Не хочу будить его, поворачиваюсь к нему, легко обнимая сзади, щекой трусь о плечо. Какой же я все-таки молодец. Чтоб ты делал без меня? Уже бы продирал глаза от очередного супер-важного звонка. Мысли материальны, запомните это и больше никогда не думайте абы что.        Экран ноутбука ожил, из колонок послышался звук входящего вызова. Какого черта? Смекалки вчера хватило только на телефон, да? Злюсь, оборачиваясь назад. Что? Блин, кажется это еще хуже. Резко подрываюсь с постели, накрывая плечи пледом.        — Доброе утро, Витенька, — еле могу разобрать слова, где-то в подсознании они еще остались, но приходится сильно напрягать память, чтобы вспомнить их значение.        — Доброе утро, бабуль, — ломая себе язык в трех местах, пытаюсь ответить ей я. Бабушка никак не может смириться с моим четким отказом учить русский на требуемом ею уровне. — Пожалуйста, я слишком устал, давай на английском, — перехожу я на родной для меня и совершенно чуждый для нее язык, от чего ее улыбающееся лицо снова приобретает стальные черты.        — Хорошо. Как там у тебя дела? Когда уже приедешь? Я тут все ближе к могиле подбираюсь, а от любимого внука ни кисточки, ни записочки.        — Я обязательно приеду, когда дадут отпуск, ты ж понимаешь, что не могу сорваться именно сейчас, — сзади послышалась возня — Рэй проснулся от наших разговоров и уже сел на кровати, предоставляя моей почтенной во всех смыслах бабушке лицезреть его голое тело. Ее глаза округлились на мгновение, и она тут же вернулась к русскому, тараторя на нем как пулемет, о котором в детстве мне рассказывала при любом удобном и не очень случае.        — Это кто? Ты что в штатах перестал ходить на терапию и опять взялся за старое? Я же говорила тебе, Виктор, что так нельзя! О Господи всемогущий, что сказала бы твоя мать, царствие ей небесное.        — Бабуль, бабуль, — пытаюсь остановить ее поток слов, из которых почти ничего не понимаю. — Все в порядке, мы вместе… — заминаюсь, прикидывая, что сказать о том, что мы вместе всего несколько недель — не самая лучшая идея, но и врать не хочется.        — То есть Он… то есть… — она не знала какое английское слово подобрать будет вернее, от чего я непроизвольно улыбаюсь. — То есть не один раз?        — Мне как-то не очень удобно обсуждать это с тобой, но да. У нас вроде как отношения, — эти слова все-таки имеют желаемый мной эффект и бабушка кивает в сторону моего любовника.        — А ну-ка, хай подойдет, посмотрю хоть на него.        — Да брось, зачем… — останавливаюсь, потому что рядом уже садится Рэй, лучезарно улыбаясь в камеру.        — Здравствуйте, — он на секунду отворачивается, и я отчетливо вижу, как сильно хочет рассмеяться в голос, — я Рэй.        — Анна Степановна, — деловито кивает бабушка, морщинки вокруг глаз становятся еще более выразительными, а рот расплывается в улыбке. — А ты ничего такой, не будь мне столько…        — Прошу вас, вы потрясающе выглядите, — лукавит засранец, под столом сжимая мое колено.        — Бабуль, скажи лучше, как твое самочувствие и перестань пытаться увести у меня парня. Все у тебя там хорошо? Как Лиза?        — Да что у меня тут будет? — тут же отмахивается старушка, поправляя редкие волосы, замечаю, как схоже ее движение с моим собственным. — Сижу, лежу. Лиза? Недавно переехала ко мне…        — Что? Почему? — напрягаюсь, чувствуя неладное. — Что-то случилось?        — Старость со мной случилась, дорогой. Ходить совсем тяжело стало, так вот помогает мне, — не слышу в ее голосе упрека, но на душе все равно становится паскудно.        — Подожди, но я же…        — Я уволила ее, она слишком безалаберная.        — Почему не наняла другую? Я же высылаю деньги, если мало, скажи и я…        — Все хорошо, дорогой. А на твои деньги мы с Лизой ремонт делаем потихоньку, — она медленно отодвинулась, открывая вид на преобразившуюся библиотеку. — У меня теперь дом мечты, почти весь. Осталось только твою комнату переделать, да лоджию с оранжереей застеклить.        Тяжело вздыхаю, понимая, что являюсь не самым примерным и уж тем более хорошим внуком. Благо хоть сестра человеком осталась. Слышу у бабушки на заднем плане крик.        — Лииизааа, иди сюда, смотри до кого дозвонилась, — в ответ кричит бабушка, забыв о том, как близко находится ее динамик, оглушая нас с Рэем своим воплем.        — Привет, братишка… оооу. Доброе утро, — она скользит взглядом по Рэю, даже не краснеет, стерва.        — Привет, суперзвезда, — ехидно бросаю в ответ, краем глаза замечая, как напрягается Рэй под ее изучающим взглядом.        Толкаю любовника в плечо, намекая, что он может больше не участвовать в семейном совете, за что получаю благодарный взгляд.        — Так что же, — опять этот русский, который режет слух, Лиза устраивается около бабушки, обнимая ее за плечи, — ты теперь по мальчикам?        — Это не твоего ума дело, — зло бросаю я.        — Прости, зануда, ты прав. А он хорошенький, — добавляет она, следя за тем, как Рэй удаляется из комнаты.        — Да уж получше твоего бывшего мужа будет.        — Не спорю, — пожимает плечами сестра.        Общаемся вот уже пару часов, за которые на меня как из ушата водой обливают последними новостями. Лиза получила повышение, и теперь со спокойной душой оплачивает обучение сына в Кембридже. Вот это поворот. Неужели в нашей семье наконец появился человек с тягой к знаниям? По ее рассказам, Уильям станет хирургом, и слава богу, может хоть кто-то сможет добиться чего-то.        — Я горжусь им, — откровенно улыбаюсь я, — хотя и не сделал для этого ничего…        Лиза тупит взгляд, бабушка нервно ерзает.        — Что такое? Только не говори, что вы сейчас наврали, для красного словца!        — Нет… не совсем, — теряется сестра, — просто… мне так стыдно, но…        — Да что такого-то? — внезапно встрепенулась бабушка. — Некоторые твои переводы, шли на оплату, так что можно сказать…        — О, бог мой! И вы сделали из этого трагедию? Лиза, какого черта ты раньше не сказала мне, что Уиллу нужны деньги на учебу? Разве я отказал бы вам? Сейчас все в порядке? — это начинает меня злить. Сколько сил, времени и денег в свое время моя семья потратила на меня, на мои залеты в полицию, на вождение в нетрезвом виде, на лечение, в конце концов!        — Да, все хорошо, зануда, — улыбается Лиза, — Итан платит алименты на Викторию, так что пока держимся.        — Я не хочу, чтобы вы «держались»! — закипаю я. — Блять, мне пора собираться, — вижу, как Рэй уже вовсю завязывает эту отвратительную бабочку, — когда приеду домой, мы поднимем этот вопрос! Люблю вас.        Закрываю ноутбук. Все никак не могу отпустить, что столько лет они ничего мне не говорили, а я жил тут в незнании и свято верил, что у них не жизнь, а сказка.        — Знаешь, — выдыхает Рэй, бросив попытку справиться с бабочкой, предоставляя это занятие мне и смотря мне в глаза, — я мог бы помочь…        Внимательно смотрю на него. Ну не дебил, а?        — Кем ты меня считаешь? Альфонсом? — изгибаю бровь, борясь с желанием затянуть тонкую полоску ткани сильнее требуемого.        Рэй лишь закатывает глаза, закрывая тему.        — Мы должны олицетворять любовь, гармонию и идиллию, если хотим своим появлением довести Фрэнка до пены изо рта, — примирительно хлопаю его по плечу. — Справимся?        POV Рэй        Просыпаюсь от бубнежа на заднем плане. Еле открываю заспанные глаза. Какое же блаженство, что хоть этой ночью мне не нужно отвечать на сто тринадцать тупых вопросов Мейси, которому моча в голову ударила, от чего он не может уснуть, решив, что я так же мучаюсь бессонницей. Вожу рукой по пустому месту рядом. Неожиданно, что Виктор сегодня проснулся раньше меня.        Сажусь на кровати, лениво потягиваясь. Краем глаза замечаю вытянувшееся лицо какой-то старушки, которая изо всех сил пытается разглядеть меня более пристально и что-то быстро говорит. Не могу уловить ни одного слова. Смущенно натягиваю футболку, пытаясь отыскать в куче другой одежды трусы. Неловко будет предстать перед неизвестной мадам в неглиже.        Стоит вынести один изучающий взгляд, как меня тут же смущают другим. Вот откуда этот колкий взгляд у тебя, да? Это семейное. Разговор заходит обо мне, и я понимаю, что ни мне, ни Виктору совершенно не комфортно. Хочу сбежать, спрятаться от их взглядов. Но только получив немое разрешение от Дэниела, спешу скрыться из виду.        Иду на кухню, желая утолить свое утреннее пристрастие к кофе. Виктор не спешит присоединиться ко мне, оно и понятно, сложно поддерживать хорошие отношения с семьей, когда она находится так далеко. Почему он уехал из Англии? Неужели тут намного лучше? Эту мысль тут же вытесняет другая — а если он решит вернуться домой? Если улетит в другую страну? Что тогда? Я не смогу, бросив все, ринуться за ним.        Время близится к обеду, а значит нам следует поторопиться со сборами, если не хотим нарваться на разгневанный взгляд Молли. Расстегиваю молнию на чехле, в который спрятал смокинг. Стараюсь одеться как можно быстрее, потому что мне еще надо справиться с бабочкой, которая одним своим видом вызывает у меня дрожь в руках. Стою возле зеркала, пытаясь совладать с этим изобретением, изредка бросая косые взгляды на Виктора. Чего это он так покраснел? Пытаюсь вслушаться в чужой разговор, из которого улавливаю суть, по причине которой Виктор снимает самое дешевое жилье в городе. Не думал, что она окажется такой. По правде сказать, я и не задумывался никогда целенаправленно, лишь иногда изумляясь его выбору. Да ты полон сюрпризов, красавчик.        Принимать чью-либо помощь явно не входит в привычку, и Виктор лишь ехидно осаживает меня, стоит мне даже заикнуться о своем желании помочь. Ну что ж, насильно мил не будешь. Поищем более изящный подход к сложившейся ситуации, но позже. Сейчас перед нами стоит более трудоемкая задача — не попасть Молли под горячую руку, опоздав на ее церемонию.

***

       Подъезжаем к дому, у которого толпится бесчисленное количество людей. Пытаясь успокоиться, делая слишком быстрые глубокие вдохи.        — Чего ты так напрягся? — смеется Виктор, беря меня за руку.        Не спешу выйти из машины, уже всем сердцем желая попросить водителя развернуться к чертовой матери и отвезти нас обратно. Именно сейчас понимаю, как сильно не готов оказался к встрече с прошлым. И пусть в нем не было ничего темного или криминального, не считая пристрастия Фрэнка к травке, которым он подставлял всю компанию не один раз. Но что-то сильно тянуло сбежать отсюда сейчас же. Поворачиваю голову к Виктору, который уже вовсю рассматривает украшенный дом.        — А у тебя все друзья — дети больших шишек, как ты?        — Эти — да.        — Уууф, значит будет весело, — он выскакивает из машины и ждет, пока мой мандраж хоть немного утихнет. Обнимает меня, стоит мне наконец стоически вылезти из такси. — Так, посмотри на меня, — его ладони ложатся на мое лицо, — ты взрослый состоявшийся мужчина, больше не тупой подросток, дерущийся без причины. Сможешь за себя постоять? — смотрит так пристально, не мигая. Слабо киваю, чувствуя, как крепко он сжимает мою ладонь. — Я буду рядом, но если ты не хочешь, мы можем…        — Нет, больше не хочу, — тоже сжимаю пальцы, не отпуская его руку.        — Сильно, — смеется Виктор и наконец ведет меня к дому. — Слушай, я вот тут подумал, а что будет, — он перешел на шепот, склоняясь ближе к моему уху, — если Молли решит родить прям у алтаря?        Эта фраза вызывает у меня смех, и я понимаю, что идея взять Виктора с собой полностью оправдывает себя. Я наконец расслабляюсь, теперь уже безразлично отмечая заинтересованные взгляды, прикованные к нам.        — Какие люди! — плотный мужчина в черном смокинге машет мне рукой, быстро приближаясь. — Сто лет не виделись, доходяга, — его руки сильно обхватывают меня, и он пытается поднять меня над землей.        — Фрэнк, блять, пусти меня, — тут же ощетиниваюсь я, стараясь убрать от себя его улыбающееся лицо.        — А ты, я смотрю, не изменяешь себе, — его взгляд, наполненный нескрываемым презрением, пробегается по моему спутнику, от чего Виктор сжимает зубы, и его скулы начинают напрягаться.        — А ты, я смотрю, сменил лигу? — не дав мне вставить и слова, тут же бросается на арматуру Дэниел.        Это вызывает лишь нервный смешок у Фрэнка, и он снова поворачивается ко мне.        — А ты все такой же дохлый, — продолжает издеваться приятель.        Снова лишь успеваю открыть рот, но вместо этого слышу открытую агрессию со стороны Виктора.        — А ты говорил так же, когда его член был в твоей заднице?        Пиздец, остановите, я сойду. Что-то неожиданно быстро Виктор взял в оборот и так настроенного на мордобой Фрэнка. Ты настолько сильно вошел во вкус от избиений, что готов проходить с разбитым лицом остаток дня? Успеваю лишь упереться руками в грудь Фрэнка, который почуяв волю, уже собрался разукрасить моего спутника.        — Чего сказал? Убери, блять, руки, Донован!        — Фрэнк! Фрэнк О’Нил! — слава богу, Молли, прошу тебя, не ослабляй больше ошейник на этом питбуле. — Здравствуй, милый, — она расплывается в улыбке, заставляя меня нагнуться и получить ласковый поцелуй в щеку. — Еще даже не все собрались, а ты уже впереди планеты всей! Убери свои кулаки в карманы и марш за мной! Кстати, где, мать твою, носит твоего шафера? — уводя своего жениха подальше, продолжает нравоучения Молли.        — Какого лешего ты творишь? — отвожу Виктора в сторону и убираю упавшую на лицо выкрашенную прядь.        — Я не виноват, что он мудак, — пожимает плечами успокоившийся Дэниел.        — Ужасно хочу пить, — оттягиваю бабочку, стараясь глотнуть свежего воздуха. — Пойду возьму нам что-нибудь. И, богом прошу, не лезь к нему.        Получив вымученный кивок, ухожу дальше к натянутым шатрам. Вокруг так много людей, которых я либо не знаю, либо не могу вспомнить. Девушки в длинных вечерних платьях, с заплетенными в волосы цветами, такие красивые, такие нежные. И мужчины все как один во всем черном, стоят группами и беззаботно обсуждают что угодно, но не свадьбу моей лучшей подруги. В такие моменты жалею, что меня не тянет к женщинам. Успеваю взять два стакана сока, оборачиваясь, понимаю, что Виктора силой тянет в дом, одна из этих обворожительных особ.        POV Виктор        Ну и мерзкий все же он тип. Его эти ухмылки, ужимки альфа-самца с пивным брюхом, презирающий всех и каждого взгляд. Возможно ты и правда в шестнадцать был ничего, но сейчас от этого и следа нет. Типичный представитель Америки — вечно чем-то недовольный, язвительный и до ужаса гомофобный еблан. Конфликтовать с такими — мой непосредственный дар природы.        Рэй оттаскивает в сторону, смотрю как Фрэнка так же тащит его невеста. Словно мы вот-вот сцепились бы, а теперь нас разводят по разным углам ринга. Не сомневаюсь, что потерпел бы поражение еще в первом раунде, но не нарваться после его язвительных фразочек не мог.        Выдыхаю, понимая, что не стоит лезть на рожон и портить Рэю встречу со старыми друзьями. Но, что он о себе возомнил, черт возьми? Лишь слегка встревоженный взгляд приводит в чувства.        — Я не виноват, что он мудак, — на одном дыхании бросаю я. Рэй снова начинает волноваться, заставляя чувствовать вину. Именно из-за меня он опять чувствует себя не в своей тарелке. Блять, облажаться в самом начале прям мое кредо. Хочу загладить свою вину, но не успеваю, лишь наблюдая как он уходит за напитками.        Ни к чему посыпать голову пеплом раньше времени. Еще, слава богу, ничего смертельного не произошло. Поворачиваюсь, замечая знакомое лицо. Твою мать!        — Какая встреча, Вик, — на мое плечо ложится хрупкая ручка. — Ты здесь с кем-то? — девушка игриво придвигается к самому уху, легко касаясь его губами.        — Привет, Ребекка, — стараясь сохранить дистанцию, отодвигаюсь, чувствуя, как сильнее сжимаются ее пальцы. — Да, я здесь с…        — А, впрочем, плевать, — она хватает меня за руку и быстро шагает в сторону дома. — Я так рада, что ты здесь.        Не могу резко осадить ее на глазах сотни гостей, жду конечного пункта нашего «похода», чтобы доходчиво объяснить о том, что моя персона нонче занята. Она что-то тарахтит себе под нос, пока я пытаюсь отыскать глазами Донована, не дай бог увидит, снова начнется выяснение отношений.        Ребекка резко тормозит, от чего я налетаю на ее спину.        — Боже мой! — она тут же отпускает мою ладонь и бросается на шею Рэю. — Ты все-таки пришел!        — Привет, Бекки, — он ласково обнимает ее, не сводя с меня глаз, от которых по спине мурашки бегут. Не знаю, чего от него ждать в этот раз. Как на минном поле, даже дышать боюсь. — Позволь спросить, куда ты так резво тащишь моего парня?        Она резко отпускает Рэя и оторопело переводит на меня взгляд.        — Прости, прости, Рэй, я не знала, что вы… — ее щеки заливает румянец и она начинает нервно поправлять волосы.        Я в шоке. То есть теперь мы официально вместе? А как считать? С этого момента? Или с завтрашнего дня? И мне что же, теперь тоже можно тебя так называть? И у тебя даже глаз не будет дергаться при этом?        — Так вы знакомы? — продолжает мой теперь уже парень, боже как непривычно, расспрашивать Ребекку.        — Нууу… — не знаешь как объяснить, лучше заткнись и не порти вечер старыми рассказами, о наших встречах. Жопой чувствую, что не понравится это Доновану.        — Виделись пару раз, — резко встреваю я, огибая вросшую в землю девушку, беру Рэя за руку. — Ты же ходил за напитками? Что-то я не замечаю их.        Мы наконец уходим подальше от толпы, а я все так же не могу отделаться от скользкого ощущения, что скандал все же будет.        — Расслабься, — протягивает мне стакан сока и улыбается.        — Серьезно? Даже не будешь допытываться? — стараюсь не смотреть в его глаза, боясь увидеть там сгустившуюся злость.        — По крайней мере не сейчас, — невесомо касается моей руки, и я наконец могу вздохнуть свободно, позволяя словесному фонтану наконец пробиться.        — Мы теперь официально пара? Что ж ты не предупредил меня? Что ж мне теперь можно и на работе тебя за жопу пощипывать? — ухмыляюсь, наблюдая как вытягивается его лицо. Начинаю смеяться. — Расслабься, сладенький, я шучу.        — Твои шутки неуместны.

***

       Не знал, что свадьба может быть такой чопорной и скучной. Большую часть времени торчим у бара, изредка перебрасываясь фразами с гостями. Рэю видимо так же не сильно интересно находиться здесь, улыбается искренне только, когда видит счастливое лицо невесты или в очередной раз сталкивается с бывшими друзьями. Скука смертная. Потерял уже счет своим зевкам.        — Может поедем домой? — плаксиво тяну его за рукав пиджака и поджимаю губы, как ребенок, которого достали уже все эти взрослые с их жизненными проблемами и трудностями.        — Хорошая идея, — неожиданно легко соглашается Донован, словно только и ждал, когда я это скажу.        Быстро прощаемся с молодоженами, стоически выдерживая тяжелый взгляд Фрэнка и садимся в подъехавшее такси.        Сажусь совсем близко с ним. Скольжу рукой по его ноге, впервые не встречая сопротивления.        — Боже, больше никогда по собственной воле не пойду на такие мероприятия, — он наконец снимает надоевшую бабочку, которую теребил весь вечер. — Знаешь, — поворачивается ко мне, — мне показалось или Фрэнк готов был растерзать нас?        — Тебе не показалось, сладенький, — касаюсь губами его щеки, придвинувшись еще ближе.        — Ну и славно, если учесть сколько крови он у меня попил в прошлом…        Останавливаемся у дома Донована и я непроизвольно хмурюсь. Теперь понимаю, почему он за несколько месяцев так и не удосужился разобрать свое барахло — это занятие далеко от хотя бы просто интересного. Не могу судить его за это, ведь уже столько раз обещал и себе, и ему, что мы обязательно с ними разберемся. Но вот что-то никак.        — Рэй, может ну их? Ну столько стояли и еще столько же постоят? — захожу в дом, с нескрываемой ненавистью глядя на фронт работ.        — Так, нет уж, я должен наконец осилить эту задачу и жить спокойно, — зачем-то достает из кармана все еще выключенный телефон. — Блять, а я-то думаю, почему мне сегодня еще ни разу никто не позвонил.        Ухожу в гостиную, не желая попадаться ему на глаза, иначе он скорее всего сложит два и два, поняв чьих рук дело. Его долго нет, но при этом я не слышу, чтобы он с кем-то разговаривал. Может просто переписывается? Осторожно выглядываю из комнаты. Его там нет.        — Рэй? Ну так мы будем убираться или как? — по пути хватаю одну из коробок и иду на кухню, в которой горит свет.        Сидит за столом, опустив плечи и что-то яростно набирает на телефоне. Кладу руку ему на плечо, от чего он вздрагивает.        — У нас очень много коробок, сладенький.        — Не надо, — сухо выдыхает босс, со всей силы отбрасывая телефон, тот стучит по стеклянной столешнице и громко разбивается о каменный пол. — Я возвращаюсь в Бостон.