Your Moonlight.

Как бы ни хотелось всю жизнь держать человека в своих объятиях, рано или поздно приходится отпустить. Остаток дня парни провели вместе, пили много чая, сидели перед телевизором, залипая на фильмы. Хотя, не сказать, что они прямо следили за событиями, сменами ярких картинок на экране, просто не совсем понимали, как вести себя дальше, столько времени, всё таки, молча наблюдали друг за другом, боясь реакции на свои чувства. К ночи, когда Чараске собирался уже ложиться и полез к привычным постельным принадлежностям, Саске его остановил, сразу же отводя смущённый взгляд. Он не собирался больше спать порознь, когда они всё выяснили и, вроде как, теперь вместе. Близнец приятно удивился и спорить не стал, прямо таки ощущая, как стремительно развиваются их отношения - ещё пару дней, и будут кувыркаться в постели только так, все его давние мечты станут явью. Но он ошибался. Шли дни, недели, Учиха всё останавливал брата на попытке поцеловать, тактично прикрывая его губы ладонью, и убирал чужие руки со своих боков. Ещё рано, Саске ко всему этому готов не был, и хрен его знает, когда будет, поэтому Чар всё также обходился то правой, то левой, теперь не прячась, и представляя себе день, когда они наконец потрахаются, хорошенько так, с громкими стонами, но всё это - лишь фантазии, к сожалению. — Может хоть подрочим друг другу? — парень смотрел на брата с надеждой, заранее зная, что тот ответит, но уже рисуя в голове подобную картину. Даже так процесс выглядел весьма соблазнительно, и очень, очень возбуждающе. На самом деле, молодой человек до сих пор не знал, какого дракона сосед прячет у себя в штанах, но не смел просто заставить его открыться. Брать силой - не его подход. Заметно было, что Саске вроде и хотел, но ломался, и, ожидаемо, отказывал, меняя тему на совершенно левую. В ванной лампочку бы поменять, продуктами закупиться надо, а то кончаются. Заехать заплатить за квартиру нужно на выходных. Дел просто выше крыши, мать его. Какая, к черту, дрочка? На самом деле хозяин жилплощади очень даже не против был поцеловаться, потрогать чужой член и поласкать, как и ощутить хватку на собственном, но ему мешала одна важная деталь... Полное отсутствие опыта. Это Чараске там вставлял по самое не хочу направо и налево, засасывал дающих сук и развлекался с ними, как мог. Учиха же мог поучиться только на помидорах, слыша где-то эту дебильную мысль, но сам даже на них не пробовал, боялся отчего-то сделать всё не так и окончательно закрыл себя для подобных дел. Пусть лучше останется заучкой, а роль дамского угодника навсегда ляжет только на братские плечи. В общем, перспектива показаться полным профаном его серьезно пугала. Однако Чар не собирался оставлять отношения на уровне объятий после работы и одной постели на двоих, с легкими поцелуями в щечку по утрам. Возможно, он был эгоистом, и хотел всего и сразу, но что-то ему подсказывало - если не будет действовать сейчас, пока горячо, то вообще ничего никогда не добьется, и будет это, мягко говоря, печально. Парню было без разницы, кто сверху, а кто снизу, он просто мечтал о чертовой близости, высшем уровне объединения, когда чувствуешь себя с человеком по максимуму одним целым, когда делишь дыхание и стук сердца на двоих. Учиха заранее продумал план по захвату чужого тела, закупился смазкой, обычным кремом. Хотел купить парочку свеч, чтобы создать романтическую обстановку, а потом решил, что по случайности сжечь чужую квартиру желанием не горел. В итоге, брюнет приобрел забавный, по его мнению, настольный светильник - кошку. В будущем можно будет использовать вместо ночника, и не вставать лишний раз свет вырубать, когда сам уже спишь в одном ботинке. Пришлось отпроситься с работы на пару часов пораньше, сходить в душ, промывая себя хорошенько снизу. Дальше лучше - постельное белье в одиночку сменить было не очень легко, но он справился, поставил на прикроватную тумбочку лампу, проверив, насколько с ней в комнате будет светло, и все скользкие жидкости припрятал под кровать, на всякий случай, а сам напялил новые чистые трусы и облачился в обычную домашнюю одежду, не стремясь вызывать подозрений. Вернувшись домой, Саске сильно удивился, увидев близнеца в квартире, но лишь довольно обнял того, попутно рассказывая о том, как успешно проскочил все светофоры, и весьма быстро добрался до дома. День был не сильно трудным, но отдохнуть всё равно хотелось, особенно в приятной компании брата за кружкой чая и хорошим фильмом. — Хочешь, массаж сделаю? — невзначай так предложил Чар, и его копия мягко улыбнулась, обещая сходить по-быстрому в душ и отдаться в чужие умелые руки. Хорошо, что он пока не догадывался, куда эти самые руки планировали залезть. *** Довольно развалившись на покрывале собственной кровати, полуголый молодой человек застыл в ожидании, пока близнец аккуратно уселся сверху, на чужую задницу, и ощутил себя, как на удобном кресле, уже открывая обычный детский крем для рук, что вполне должен был сойти для первого этапа. — Будет холодно, — предупредил он, прежде чем выдавить на горячую спину некоторое количество вязкой белой массы, чувствуя, как брат вздрогнул под ним, покрываясь мурашками. Зато дальше его ждали весьма приятные касания, сначала размазывающие белое пятно по всей спине, а затем аккуратно ее массирующие, надавливая на плечи. Мышцы Саске за долгое время сидячей работы заметно застоялись, наверняка отдаваясь болью при нажиме. Брат мычал, наслаждаясь, кажется, не ощущая готовности отказываться от такой роскоши даже спустя полчаса интенсивного массажа, да и сам Чараске заметно увлекся своим делом, слыша звуки поощрения снизу, но чем больше слушал, тем активнее развивались и картинки в голове, заставляя подниматься кое-что внизу, пришлось даже привстать, чтобы случайно не выдать своего положения. Руки парня скользнули ниже, стянули чужие трусы пониже, прикрываясь фразами о том, что массаж должен быть полным, а значит и половинки задницы не должны остаться без внимания, но Саске, всё же, не был дураком, понимая к чему это всё идёт, и также осознавая, что самому всё это безумно нравится, пусть и ужасно страшно. Когда он почувствовал, как братец раздвигает его ягодицы, сминая в своих сильных руках, то ощутил то самое, спираль возбуждения в животе и желание, утыкаясь раскрасневшимся лицом в подушку и ища подходящий момент, чтобы под пульсирующие в голове звуки биения сердца признаться наконец. — Чараске... — промычал он в подушку, привлекая к себе внимание и поднял голову, — Я девственник, — Учиха поймал на себе заинтересованный взгляд, но при этом словно пытающийся донести, что и сам об этом знает. Ещё бы, странно, наверное, было бы, если Саске позволил кому-то себя трахнуть, — Совсем, я имею ввиду. На лице брюнета появилось наконец понимание всей ситуации. Конечно, близнец же был совсем другим, и на свидания ходил только со своими книжками, и как до него сразу не дошло? Тот просто элементарно боялся возможной боли и оттолкнуть своим неумением, ну конечно. Только такой фигней испортить отношения Учиха явно бы не смог. — Я буду осторожен с тобой, — Чараске опустился ниже, нависая сверху, и практически касаясь грудью чужой спины, а вот кое-что пониже пусть и случайно, но упёрлось точно туда, куда надо, отчего темноволосый смутился, но пытался виду не подавать, — Ты ведь знаешь, как для меня важен, — он говорил практически шёпотом, на ухо, и когда осмелился оставить мягкий поцелуй на чужой шее, все таки поднялся. После такой близости ему точно нужна разрядка, — Но я ни на чем не настраиваю, если ты не хочешь. Только Саске хотел. Очень давно, но прямо сейчас хотел особенно, чувствуя и чужой стояк, и собственный, и как не отказался бы сию минуту от любого, даже самого постыдного извращения. Он резко развернулся и поймал свою половину за руку, утягивая на себя, скрестил ноги за братской спиной, не собираясь отпускать, рывком дёрнул на себя за ворот домашней майки, и посмотрел прямо в темные глаза, а затем прикрыл собственные. Любые слова казались лишними. В первый раз поцелуй не был остановлен и предотвращен, заставляя с непривычки ступорнуться. Мягкость и сладость губ близнеца казалась такой неправильной, всё ещё чувствовалось, насколько запретными вещами они собираются заниматься, но ни один из них не передумал и не отказался от этой затеи, пока ещё оставалась возможность. Наоборот, хотелось только сильнее, ближе и больше. Да, поцелуй не вышел идеальным, но обоим он показался самым замечательным из всех возможных. На время пришлось всё таки оторваться друг от друга, выключить свет и включить лампу, создавая полумрак, стянуть одежду и покрывало, укладываясь в свежую чистую постель. Саске послушно развел ноги, прикрывая глаза, одновременно боясь видеть то, что будет дальше, и желая прочувствовать весь процесс сполна, не отвлекаясь ни на что, но первым делом его ждала длительная растяжка от заботливого братика. Прохлада смазки заставила немного поежиться, тело упорно не хотело расслабляться и впускать в себя чужеродное, однако Чараске в этом плане был чрезмерно терпелив и не торопил события. Расслабляющий массаж давал плоды, потихоньку мышцы начали поддаваться, впуская внутрь всего один палец, но Саске казалось, что внутри что-то невероятное толстое, сжимая стенками весьма плотно, но как отвлечь внимание своего мальчика брюнет уже догадался, уместив свободную руку на его стояке. — Тшш, не напрягайся, — молодой человек чуть сжал чужой член, оказавшийся всё же побольше собственного, заставляя испытать очередной спазм внизу живота и немного расслабиться - чужая ладонь на половом органе вызывала необычно приятные яркие ощущения, — Всё хорошо... — Учиха ласкал брата то тут, то там, то везде сразу. Близнецу казалось, что ещё чуть-чуть, и он не выдержит столь сладкой непривычной пытки, кончит раньше нужного в наслаждении, а тем временем в него скользнул ещё один тонкий прохладный палец, облитый прилично смазкой, и начинающий в нем разные растягивающие движения, — Потерпи ещё немного. Несмотря на слова парня, продолжалось это всё довольно долго, пока Саске стопроцентно не был готов принять в себя так, чтобы не почувствовать чрезмерной боли своей пятой точкой и получать одно только удовольствие. Чараске развел чужие ноги пошире и уместился между них, ощущая волнение, навис сверху, глядя в черные омуты, пока ладонь нравляла изнывающий от желания стояк точно в цель. Близнец тоже испытывал волнение, но, в попытке успокоить брата, уместил руки на его плечах и слабо кивнул, давая своё молчаливое согласие. Смазанный член проник в него не сразу. Постепенно, сначала только головкой, затем аккуратно дальше и глубже, пока не вошел весь целиком. Внутри было всё ещё тесновато, жарко, и как-то совсем по-другому. Может, дело в чувствах, которых он ни к кому иному никогда не испытывал, может в родном смущённом лице близкого человека. Для него хотелось сделать идеально, с ним хотелось нежно и бережно. Учиха приостановился, давая привыкнуть к себе и поймал благодарный взгляд любимого. Его так сильно хотелось целовать. Все проходило как во сне, в хорошем сне, пусть и довольно медленно, словно они пытались растянуть небывалое удовольствие на всю жизнь. Момент стал лишь слаще, когда с уст Саске слетел первый тихий непродолжительный, но такой сладостный стон. Наверное, Чараске запомнит его на всю свою жизнь, но останавливаться на достигнутом он точно не планировал, меняя темп, и всё также прижимая к себе брата, слушая издаваемые им звуки. Он точно не умер и не попал в рай? Учиха всё чаще и чаще сомневался в подлинности происходящего. Однако, рано или поздно заканчивается всё, даже самое лучшее. Саске не выдержал первым, испытав за вечер так много чувств, кончил, брызнув вязкой спермой на живот близнеца, но и второй не заставил себя долго ждать, заполняя нутро возлюбленного теплой белой жидкостью, не успев вовремя сообразить и выйти. Он обессиленно развалился сверху, но партнёр даже не подумал сказать что-либо против, всё ещё находясь под впечатлением. Учиха гладил по голове брата, зарываясь пальцами в темные волосы, переваривал случившееся. Ему и впрямь было довольно хорошо, даже совсем не больно. Чараске, уснувшего на чужом плече, пришлось аккуратно переложить на свободное место, осторожно выпуская из себя обмякший член, внезапно ощутив в заднице небывалую пустоту, и уйти в ванную. Почему-то сейчас брюнету казалось, что он делает всё безумно громко, и точно разбудит близнеца, который, на деле, ужасно вымотался и спал крепким довольным сном, не собираясь просыпаться. Парень пытался промыть себя там душем, но в итоге понял, что все равно придется залезть пальцами, буквально выскребать остатки вязкости, и только после, чистенькому и помытому, вылезти, заворачиваясь в полотенце. Саске ещё долго не мог заснуть, смотрел на спящего и любовался то им, то полной луной за окном. Такая красивая, освещающая путь в темноте. Невольно он сравнивал ее с братом и находил их чем-то похожими. Чараске и правда стал его светом во тьме, вытащил из неё, помогая жить дальше, вдыхать полной грудью чистый свежий воздух, оставив прошлое с улыбкой в прошлом и, наконец, посвещая себя настоящему. — Ты мой лунный свет, — прошептал тихонько Учиха, устраиваясь рядом, и прикрыл глаза. На его душе стало так необычно легко и спокойно, как парень всегда мечтал, и он смог погрузиться в глубокий сон без нарушающих покой сновидений. *** Проснувшийся первым, Чараске долго любовался спящим, боясь дотронуться и разбудить раньше времени. В конце концов, брат вчера смог переступить свой страх и поднять их отношения на новый, высший уровень, чем очень порадовал близнеца. Парню думалось, что теперь всё точно будет по-другому, максимум доверия и близости откроют им совершенно новые, неизведанные доныне дороги, и Учиха заранее благодарил за них Саске, обещая самому себе никогда его не предать. Всё же, привычная трель будильника заставила соню очнуться, он, не скрывая недовольства и тихо мыча, потянулся с закрытыми глазами вырубить звонок, совсем забыв, что спал сегодня на чужой половине постели. Чар лишь добродушно усмехнулся, выключив трещалку и всё также глядя на партнёра, что даже не пытался разлепить глаза. — Доброе утро, — брюнет улыбнулся, обняв близнеца со всей нежностью и осторожностью, словно тот был фарфоровой куклой, которая может развалиться в любой момент, — Пора на работу вставать. — Не хочу, — Саске уткнулся в грудь брата, закинул на него ногу, как на плюшевого мишку, и продолжил бы спать в своё удовольствие, только Чар не думал униматься, как бы внутренне согласен ни был. — Надо, так что давай, соня. Просни-ись, ну же, — они словно ролями поменялись. Учиха помнил, как близнец толкал его иногда утром в школу, а сам он дико ленился вставать и ныл, но в итоге всё равно поднимался, ехал вместе с остальными на родительской машине. В школе у него было достаточно друзей, с которыми он с радостью общался, и почему-то вспоминал сейчас, как ни с кем не контактировал Саске. Конечно, к братцу приставал Наруто, видя отчего-то в том соперника, но тогда ещё мальчишка только отмахивался от него, как от надоедливой мухи, как и от всех остальных, если подумать. Сбоку послышалось мычание. Темноволосый, всё таки, открыл глаза, но вставать с постели ещё точно не собирался, глядя в чужие. — Ты красивый, — как-то даже для самого себя неожиданно выпалил Саске, не отводя взгляд. — Не красивее тебя, — Чар усмехнулся, погладил парня по бледной гладкой щеке, и коснулся чужих губ своими. Братец и правда больше не боялся. За завтраком они обсуждали разные мелочи, пока Чараске не выдал, что хочет забить на работу и проводить всё время с близнецом. Тому оставалось только радоваться, и он был бы даже не против, ему давно стоило уйти в хороший длительный отпуск, а теперь ещё отдых обещал быть потрясающим, но отложить этот разговор парни решили до вечера, чтобы обсудить всё подробно, в деталях, и уж потом действовать, имея чёткий план. Сейчас же каждого ждали другие неотложные дела. *** Дверка такси привычно хлопнула, и машина поехала себе дальше, в то время как мужчина обвел взглядом оживленную улицу. Здесь было красиво, всё необходимое под рукой, вот только шумно из-за близости к дороге, однако большинство улиц Токио были именно такими. Что поделать, это тебе не родительский коттедж где-то на окраине, практически в глуши, потому что родители слишком любили незагазованный воздух и тишину. С другой стороны, здесь, всё таки, куда лучше - необходимое в шаговой доступности, транспорт поймать легче, водителю дорогу объяснять не нужно, тот и без помощи разберётся в какую сторону сворачивать. Итачи не бывал ещё дома у младшего брата, учитывая, что уехал за границу раньше, чем тот вообще решился съехать, хоть уже и работал на тот момент в поте лица, почти не появляясь дома. Надо ли говорить, что старший за него сильно волновался, но когда услышал, что Саске способен тянуть всё необходимое на своих плечах и в помощи не нуждается, предпочел в его личную жизнь не лезть, а заняться собственной, и нашел дело своей жизни довольно быстро, благо человеком был не просто талантливым и привлекательным, но ещё и умным. Шел третий час дня. Ожидаемо, владельца квартиры дома не было, и любимому старшему братику никто дверь не отворил, пришлось спускаться обратно на улицу и думать, где бы скоротать часы ожидания. Итачи круто повезло, что рядом с многоэтажкой находилось небольшое кафе. И пообедать можно, как раз, и в интернете покопаться, и в туалет пустят. Красота, лепота. Мужчина заказал себе мисо суп, но притронулся к нему не сразу, на деле не чувствуя себя голодным. Заказ он сделал чисто из личностных соображений - вряд ли какому-нибудь администратору заведения понравится, что человек сидит и занимает место просто так, а вот с тарелочкой горячего на столе Учиха являлся уже полноценным клиентом. Брюнет подумывал, что приехал зря, и именно поэтому оставлял себе путь к отступлению, не звоня и не сообщая Саске о своем прибытии. Более того, он никому не сказал, что вернулся в родной город, всякий раз считая затею идиотской и дергаясь уехать, но всё таки подумывал, что должен с ними увидеться, просто обязан, иначе, если надуманное им - правда, сам себе не простит. Несколько часов тянулись очень долго. Итачи успел пообедать остывшим супом, впихнуть в себя несколько палочек со сладкими шариками данго и упиться чаем, прежде чем устал сидеть на одном месте и пошел гулять вокруг ближних домов. Район и правда красивый, много ярких вывесок, громоздких высоких зданий. Множество людей попалось ему на пути, но в итоге, минут за пятнадцать до семи вечера Учиха не выдержал, и снова поднялся на нужный этаж, уселся на лестнице. По его расчётам, брат должен вскоре прийти, если уже не пришёл, конечно. *** Саске, чуть не забывший поставить на сигнализацию свою Камри, всё ещё думал над тем, куда бы поехать в отпуск. Просто проваляться дома ему не хотелось, он жаждал провести время с братом где-нибудь далеко отсюда, даже если большую часть времени они проведут в кровати. На самом деле, парень всё ещё непроизвольно розовел, стоило ему только вспомнить, что он испытал тем вечером. Твердый теплый член внутри, влажный язык, скользящий по собственному... Он был полностью заполнен и невообразимо счастлив, даже если это всё останется только между ними двумя, навсегда. До квартиры он поднялся быстро, вставил ключ, повернул, и только после обратил внимание на стоящего у стены человека и смотрящего на него. В первую секунду Саске потянуло спросить, не заблудился ли мужчина, а потом глянул на лицо повнимательнее и сразу же как-то внутренне застыдился, что не узнал сразу. — Итачи? — темные глаза молодого человека шокированно расширились, встречая неожиданного гостя. Дальнейший разговор они вели уже за чашкой чая. Старший не стал рассказывать, как долго ждал возвращения владельца квартиры и как бродил по ближайшим улицам, ведя разговор больше о том, как жил последние несколько лет, и это действительно было интересно для младшего, что слушал молча, предпочитая никого никогда не перебивать. Итачи уже успел подняться по карьерной лестнице и занять должность директора крупной организации по изготовлению мебели, но на вопрос, почему же сейчас он находится в Японии, Учиха ответить не успел, слыша, как входная дверь где-то сзади со скрипом отворилась и громко хлопнула. — Я дома! — послышался голос Чараске со стороны коридора и старший брат ушам своим не поверил, с немым вопросом глядя на собеседника. Он и понятия не имел, что второй его младший вернулся из армии, — О, у нас гости? — спросил тот, видимо, обратив внимание на лишнюю пару обуви. — Да, — как-то сбито-неловко крикнул в ответ Саске, стараясь не смотреть на Итачи. Отчего-то перед ним он сейчас себя чувствовал по-особенному неправильно, стоило только снова проиграть в голове отдельные сцены вчерашнего секса с близнецом, — Зайди на кухню. Вот кого-кого, а увидеть Итачи Чар тут не ожидал, как и Итачи увидеть его, собственно, особенно здесь. Впрочем, по-своему это было хорошо, они действительно давно не собирались вот так вот, все вместе, на одной кухне. Да что там кухне, даже в одной квартире. Близнец уселся рядом со своей копией, едва не поцеловав его в щечку, как для них уже было привычно, и стал слушать. Говорили они так ещё очень долго, каждый нашёл, что вспомнить из своей жизни в дали от братьев, однако к вопросу о том, почему старший всё таки здесь они, в конечном итоге, всё равно вернулись, и Итачи, на мгновение замолчав, пояснил после, что сейчас решил взять отпуск и немного отдохнуть. Чараске было ляпнул, что это неожиданное совпадение, но Саске вовремя толкнул его коленом. Он, несомненно, любил старшего, но ломать две недели отпуска, заполненного, в его мечтах, одним только сексом, ему не хотелось, и брюнет, сообразив, ловко сменил тему. Он всегда это умел. Ночевать Итачи попросился у братьев, объяснив это тем, что ехать к родителям поздновато, а утром ему будет проще добраться отсюда. Близнецы ничего против не имели, хотя каждый ощущал ломку по объятиям и легким поцелуям, а после первого траха хотелось и второго. При старшем они себе этого позволить не могли. Им ещё предстояло придумать, как объяснить сон в одной постели. — Чараске тогда сегодня со мной поспит, у меня двуспалка, места хватит, а тебе постелим на диване, — сообщил Саске гостю, убивая одним выстрелом двух зайцев: и спать можно спокойно вместе, по вполне логичной причине, и место всем нашлось. — Простите, что стесняю вас, — чувствуя себя заметно неловко, извинялся Итачи, — Я как-то и не думал, что вы вместе сейчас живёте. — Да ерунда, — отмахивался третий, — Ничего страшного, спи спокойно, мы тебе всегда рады, — Чар, улыбнувшись, слинял в душ, оставляя братьев наедине. Он, конечно, тоже любил старшего, но с детских лет видел в нём угрозу, и даже сейчас, скрипя зубами, ушёл первым, чтобы побыстрее закончить, а близнец, в одном полотенце после мытья, пошёл сразу к нему в объятия, а не сидел и сверкал красивым телом перед чужими глазами. Когда они остались наедине, Итачи попросил Саске отвезти его утром по делам, и младший согласился, услышав, что им по пути. Подниматься ещё раньше ему совсем не хотелось. Расслабился и обленился, вот что делают несколько недель отношений с человеком, о котором всегда мечтал, но не мог быть ближе. *** Уже прикрыв дверь комнаты и нырнув в постель, Учиха сразу оказался в объятиях близнеца, впрочем, сохраняя осторожность и побиваясь, они всё равно посматривали на вход, и когда оба успокоились, потянулись за желанным поцелуем. Чараске весь день этого ждал, желал вновь почувствовать вкус чужих губ, их небывалую мягкость. Братец, несмотря на свою боязнь, раскрепощался достаточно быстро, как и учился. Качество с самого первого их поцелуя заметно повысилось, стоило только пару раз попробовать. — Вкусный... — Чараске отстранился всего на пару секунд ради единственного слова, а Саске желал большего, смущаясь, и близнецу безумно нравилось это выражение лица. Они хотели потрахаться вновь, решая активный разговор об отпуске оставить до ухода Итачи, но и заниматься этим при нём... А вдруг брату что-нибудь понадобится, и он зайдет в самый неподходящий момент? Или услышит стон, забеспокоится, и увидит? — Тебя это не заводит сильнее? — словно демон, Чараске шептал на ухо брата. Его член встал, стоило только прочувствовать опасность попасться. Да и мальчиками парни уже были взрослыми, имели право на личную жизнь, имели право выбирать свою половину, и сделали выбор в пользу друг друга. — Заводит, — Саске признался тихо, прикрыв глаза. Он вообще не представлял, как сможет после смотреть в глаза старшего брата, даже если Итачи никогда об их шалостях не узнает, но половой орган выдавал желание с головой. Обоим нужна была разрядка, как ни крути, и они решились. Темноту комнаты освещала лишь луна за окном. Саске стоял раком, ожидая своей участи, но она ему безумно нравилась, доставляла почти болезненное удовольствие одними только крутящимися в голове картинками. Он сам захотел именно в этой позе, как животное, и выгнулся покорной сучкой, следовало Чару только приставить смазанную головку к его аналу. Близнец легко вошёл, решая снова дать привыкнуть к размерам, всё таки это был только второй их раз, но брюнет, не вытерпев, начал покачиваться в постели, чуть выпуская из себя и насаживаясь вновь. Стоило признать, братья всё ещё чувствовали себя неловко, но это мягкое трение, сам факт единения, неплохо их расслаблял, что все страхи уходили куда-то далеко на задний план, освобождая место удовольствию и наслаждению. Медленные покачивания в постели переросли в весьма страстный секс с глубокими частыми толчками и стонами, почти удачно заглушаемыми братской ладонью на бледных губах. — Мы должны быть тише, Саске, — шептал Чар, согревая горячим дыханием шею и целуя в неё, долго, оставляя багровый засос на нежной коже. Спрятать его будет тяжело, но мозги обоих были сейчас где-то совсем в другом месте - в узком пространстве меж ягодицами, заполненном твердым членом. Крепкая хватка на бедре до синяков, ладонь на устах, длительное мягкое трение внутри, и братья, ощутив оргазмы один за другим, завершили половой акт взаимным выплеском спермы, пачкая ещё недавно совершенно чистую простынь. В этот раз Чараске выскользнул, не собираясь доставлять проблем любимому с лишними душами, но после довольно разлегся на нем, придавливая к постели. Саске не был против, даже наоборот, ему нравилась эта близость, объятия, невесомые прикосновения к щеке перед поцелуем. Он всю жизнь об этом мечтал, пусть и никогда не надеялся на исполнение своих желаний. Утром Чараске, узнавший, что уезжают братья вместе, серьезно разозлился, пусть и улыбался для вида, стараясь не привлекать внимание. Итачи и Саске просто братья, только и всего, родные люди, но мелькающие в голове картинки их времяпровождения раньше, в беззаботном детстве, его дико бесили. Он проводил родных людей, прикрыл за ними дверь, ему самому выходить ещё только через полчаса, но стоило увидеть из окна, как парни отъехали, брюнет крепко сжал кулак и шарахнул со всей дури им по подоконнику. Ладно хоть вмятины не осталось, иначе пришлось бы потом объяснять. Только что здесь вообще можно объяснить? "Я вижу угрозу, Саске, давай не будем общаться с нашим старшим братом. Вдруг он хочет тебя изнасиловать," — так, что ли? Тут Чару вообще следовало посмотреть на себя, увидеть бревно в собственном глазу, осмыслить, что делал он и чем думал последние месяцы. На работе его ждало потом ещё много дел и Учиха срывался на них, не в состоянии держать это в себе. *** Машина двинулась со стоянки, братья были вполне себе в приподнятом настроении, хотя Саске видел в поведении близнеца что-то неестественное, но предпочитал не думать. Итачи рядом с ним сидел в некой задумчивости первые несколько минут дороги, но потом заговорил, и младший молча слушал, как и всегда делал, не желая прерывать рассказчика. — Я не хотел, чтобы кто-то знал, но... В общем, я сейчас не в отпуске. На деле, я больше не работаю, да и вряд ли когда-то буду. Дело в том, что недавно я подхватил... Одну болезнь и, — Учиха глубоко вздохнул, будто не зная, как приподнести, и водитель, почему-то прямо чувствуя, что услышит сейчас что-то важное, съехал к обочине и притормозил, внимательно глядя на брата. Итачи не оставил это незамеченным, но решил, что так и впрямь будет лучше, — Я потихоньку умираю, Саске. Сам чувствую, как слабеет тело, кашляю кровью периодически. Это случается редко, но случается, — он снова глубоко вздохнул, касаясь пальцами переносицы и подбирая слова, — В больницы ездил, в несколько разных, хороших. Мне улыбаются, говорят, что все, вроде как, не критично, да и я не заразен, но толком ничего сказать не могут или не хотят, и видно, что понятия не имеют, как лечить. В Японию я приехал повидаться с вами со всеми, да и... Лучше дожить свой век на родной территории. Младший брат впал в ступор, ожидая чего угодно, но только не такого. Итачи говорил что-то ещё, отвечал на вопросы, заданные невпопад. Наверное, ничто не может выбить из колеи, как подобные внезапные признания. Саске добила привычная ещё с детства фраза старшего "только никому не говори" и его лёгкий смешок, словно Учиха просил не рассказывать про сворованное у соседа яблоко. Парень кивнул, как и всегда, будто заворожённый чужой улыбкой. Они поехали дальше, и разошлись после своими дорогами, только водитель весь день думал не том и тормозил на самых простых задачах. Машинка давала сбой. *** — Саске? Земля вызывает Саске, приём! — Чараске пощелках пальцами перед лицом близнеца, когда тот очередной раз залип и перестал отвечать. Что-то с братом однозначно было не так, но сколько тот ни пытался выпытать у молчаливого соседа причину, тот вот так вот обратно замолкал, — Да что ты будешь делать... Саске, пожар! Саске, мы все сгорим! — но тот уже и на шутки не реагировал, даже косо не смотрел. Что-то серьезное произошло, однозначно. В результате, брюнету просто надоело докапываться, и он решил достучаться до сердца льдины другим путём. Налил ароматного чая и поставил под нос, включил телевизор и нашел не сильно напряжный фильм. Парень и правда начал постепенно приходить в себя, задавать вопросы сам, отвечать на чужие. — Ты из-за Итачи... Такой? — Учиха смотрел с беспокойством в чужие глаза и, получив подтверждающий кивок, слабо улыбнулся. Брат хоть отвечать начал, — Что случилось? — Я не могу сказать, — он выглядел печальным и потерянными, но Чараске даже не знал, на что думать. В первую очередь, его разум затмевала ревность, множество образов, совершенно отличных от правды, и брюнет заранее злился. И на старшего брата, и на себя, и на Саске, который, как всегда, ничего ему не говорил. Несколько дней к ряду Чар возвращался к одному и тому же вопросу. Сначала его просто печалило отсутствие ответа, затем начало прилично бесить. Все эти недомолвки с ранних лет отпечатывались несмываемым черным следом на душе, каждый чертов раз. "Я не могу сказать," — так постоянно говорил близнец, когда Итачи рассказывал только Саске какой-нибудь секрет. Третий чувствовал себя откровенно лишним в этой семье, и сейчас снова ощущал это, каждой клеточкой своего тела. — Я тоже, сука, ваш брат! — темноволосый уже не сдерживал себя, нескрываемо злился, и на все попытки успокоить отвечал агрессией, — Я имею право знать, что вы скрываете от меня! Может ты его любишь, а? Может я не нужен тебе? — бешенство переходило границы, он прекрасно это понимал, но терпение кончилось. Они были ближе, гораздо ближе, чем когда-либо, но стена по имени Итачи не рушилась даже сейчас. В конце концов, он просто взял необходимые вещи вечером воскресенья и уехал, оставив хозяина квартиры в гордом одиночестве. Не хочет говорить - не надо. Пусть продолжает делить секреты только со старшим братиком, надоело. И трахается пусть тоже с ним.