Нарцисс

Я старался быть идеальным, Но это не стоило моих усилий. И я не верю, что это моё истинное "я". Я думал, что это будет просто, Но мне никто не верит, Хотя я имел в виду то, о чём говорю.*

Итачи неподвижно сидел в кресле. Его взгляд, равнодушный и ленивый, в упор смотрел на ярко-синий лист календаря. В безмолвии, в некой прострации он напоминал куклу. Однако в голове мужчины беспорядочным вихрем проносились жгучие мысли. Через две с половиной недели начнутся зимние праздники. Десять дней беспечных выходных. Но это для нормальных людей. А через полторы недели начнется зимняя сессия. Около шести-семи дней нервотрепки. Но это для обычных студентов. Так или иначе, призрачное умиротворение, именуемое для Учихи штилем обстоятельств, рухнет. Нужно срочно решать будущие проблемы, сформировавшиеся идеи. Итачи знает, что Мадара уже давно обосновался в городе. И он прекрасно осведомлен о том, что Саске каждый вечер проводит в компании настоящего отца. С одной стороны, это замечательно: благотворное влияние на расшатанную психику брата, установление прочных связей, новая надежда на счастье. В принципе, это устраивает всех. С другой же стороны, Саске понятия не имеет, что скрывает Мадара, чем он живет, чем он дышит. Вот такая загвоздка гложет Итачи. Мужчина слегка сжал пальцы, не обращая внимания на затекшую спину. Легкий сквозняк из-за приоткрытого окна остужал пыл тяжелых дум. Саске не должен был никогда узнать правду. Ни за что. Ведь поначалу только Фугако и Микото знали об этом. Итачи узнал всю ситуацию совершенно случайно, по неосторожности копошась в бумагах отца, в сейфе, который был отчего-то не закрыт. И сейчас, вновь прокручивая в воспаленной голове будоражащую все фибры души мысль, что Саске единоутробный брат, Учихой овладевал ужас. Необратимый кошмар. И если он станет известным, то последствия будут… об этом Итачи запретил себе размышлять. И ни с кем он не мог поделиться этим. И ни от кого было ждать хоть крупицы поддержки. В помрачневшие мысли вклинились выцветшие воспоминания. Мама как-то догадалась о «знаниях» старшего сына. И тогда, когда они с Саске еще только обосновались в Штатах, она попросила, нет, заставила пообещать, что Итачи всегда будет помогать брату. Будет всегда стараться оберегать, направлять, поддерживать его. Ведь этот сын, такой неуверенный и наивный, был от самого любимого и дорого человека в мире… Злая, полная презрения усмешка скривила рот мужчины. Вся гладь его фарфорового лица исказилась истинными эмоциями. Лучше бы Мадара тогда умер! Он заслуживает смерти, а не Микото! Пусть все считают Итачи вне игры, ничего не подозревающей добродушной марионеткой. Брюнету это лишь на руку. В течение семи лет он превосходно сдерживал обещанное, и он будет продолжать. Но по-своему. Он знает, что назревает покушение. Он знает, кто все это подстроил. Пусть погибнут все, кто замешан в этом. Но не Саске. Вот кто на самом деле вне игры… …Благими намерениями вымощена дорога в ад**. Неожиданная смена погоды застала врасплох. Резко отступило тепло, окутав побледневший мир предрассветом зимы. Ян злобно чертыхнулся, чуть не поскользнувшись на покрытой льдом лужице. Парень с детства привык к прохладному климату родной земли, но вот последние несколько лет в этой стране разнежили его. Вельмер сам не знал, почему идет таким диким, размашистым шагом, ведь, по сути, времени до встречи - вагон. И пронизывающий холодом ветер ни при чем. Скорее всего ярый адреналин, сковывающий все внутри, подгонял парня. Ян понимал, что затеял недетскую игру. Он еще поплатится за это, но пути назад нет. Отступишь назад – вонзишь спину в острие ножа. За пару метров от шикарной гостиницы города Ян остановился, переведя дух. Распрямив широкую спину, надев привычную высокомерную маску с ехидной ухмылкой, он твердой походкой направился к месту назначения. Вельмер не обращал внимания на любопытные взоры со стороны, свойственные его персоне. Стеклянные двери распахнулись перед ним, впустив внутрь сверкающим великолепием холла. По-дежурному назвав причину визита, портье немедленно помог посетителю раздеться, учтиво спросив о надобности помощи. Ян безразлично махнул рукой, нетерпеливо зашагав к лифту. Девятый этаж, 513 номер. В лифте, стоя бок о бок с людьми, Ян издал глухой смешок. Этих глупцов, с толсто набитыми кошельками, парень не переносил с детских лет. Кроме тщеславия, наглости и алчности у них нет ничего. Пустоголовые грешники. Как жаль, что они и не подозревают о целях Вельмера, иначе давно бы со страху разбежались. Нарочно растолкав возмущенных людей, Ян стремительно шел к нужному номеру. Уже стоя перед самыми дверьми, готовясь заявить о себе, у него зазвонил сотовый. Раздраженно достав мобильник, Вельмер сокрушенно вздохнул. На дисплее высвечивался номер Саске. Черт с два, как он мог забыть про репетицию?! - Привет, - от голоса Учихи всегда почему-то пробегали мурашки, - ты где? Мы ждем тебя уже полчаса. - Привет, привет! – Ян закусил губу, чувствуя себя полным ничтожеством. Снова врать, снова сбивать с толку. – Черт, я забыл предупредить! Срочные дела, знаешь, семейные… - Хм, ничего серьезного? – Вельмер живо представил хмурого Саске с чуть поджатыми губами. – Помочь? - Нет, спасибо, все улажу сам! Думаю, сегодня не появлюсь, - Ян и не ожидал, что брюнет с таким понимание и участием выслушает его «проблемы». - Ладно, удачи! – последнее, что было слышно - ор Суйгецу на Наруто. Что ж, простых радостей Вельмер лишил себя собственноручно. Если бы Саске знал, какие на самом деле «проблемы», а точнее дела у его друга, то давно бы уже убил. Вдруг дверь открылась, а на пороге, коварно улыбаясь, появился Дейдара. Взглянув на него, Ян закатил глаза. - Привет, привет! – скопировав ранее дружелюбный тон парня, пропел Дей. – Заходи, уладим наши дела. – Блондин наигранным жестом пригласил Вельмера внутрь. Тот, скрипя зубами, немедленно зашел в номер. - Добрый день, Ян, - в просторной гостиной восседал «эпицентр» всей драмы. Ян слегка склонил голову, избегая пристального взгляда маленьких черных глаз. – Присаживайся, пожалуйста. Мы с Дейдарой тут открыли прекрасный виски! Ты же ирландец, попробуй! - Благодарю, Кабуто-сан, но я не в настроении, - вежливо произнес Вельмер, покосившись на хитро улыбающегося Дея. – Что вы решили? - Сначала что мы узнали! – восторженно воскликнул Тсукури, залпом допив остатки алкоголя. – Мадара растерял всю сноровку! Преспокойно сюсюкается с сынишкой, позабыв обо всем. Все благоприятствует нам! - То есть двух зайцев одним махом, - приулыбнувшись, пояснил Кабуто. Мужчина ежесекундно следил за каждой переменой в лице Яна: от недовольства до удивления, от недоверия до испуга. - Значит, Дейдара сможет набить Саске морду, а вы убьете Мадару? Половина сделки будет выполнена, а моя доля? И когда вы планируете начать? – Ян говорил медленно, твердо, не давая мучавшему волнению испортить его вид. - Правильно понимаешь, - Якуши глотнул виски, - око за око: Дейдара наконец выплеснет всю свою обиду за Карин, а я… - тут лицо Кабуто обезобразила страшная вспышка кровожадности и ярости. Ян вздрогнул, представив всю «прозаичную» картину мести. - А про твою долю никто и не забыл! Все расходы за обучение на этот и последний год будут погашены, также выплата за помощь двойного агента. Твоя семья в Ирландии встретит тебя с большой радостью, - Дейдара сверкнул глазами, выдавая насмешку и понимание. Вельмер горько усмехнулся, не ожидая, что все будет идти так легко и быстро. Главное успеть до праздников. - На этот раз мы будем действовать осторожно, незаметно и очень быстро. В начале осени я запугал Мадару, специально проиграв ему. Видимо, Учиха беспечно забыл обо мне, и зря. Ближе к концу месяца мы начнем. От тебя Ян потребуется лишь продолжать наблюдать за Саске. – Кабуто небрежно поправил очки, вперив тяжелый взор на мрачного парня. Ян кивнул, не смея стушеваться перед Якуши. – Тогда все решено! В течение недели я позвоню тебе, сообщив дальнейших ход. А сейчас выпьем за удачу! – дежавю. Ведь совсем недавно Вельмер так же чокался с Саске и его другом, провозгласив новую «эру» дружбы. Отвратительно. ...Как же мы жалки в оправданиях самих себя. Это была не полудрема и не сам сон. Что-то между. Что-то за гранью. Дозволенного и понятного. Доступного и правдивого. Физические ощущения были отвратительны. Точно все кости переломаны, а кожа медленно плавится. Само тело напоминало аморфную жижу. Хоть какое-то осознание действительности не могло пробиться сквозь эту жуткую пелену. Ни то кошмар, ни то наваждение, а, может, кошмарное наваждение. Трескающимся звуком он стал более-менее чувствовать не только пронизывающую боль, а себя самого в целом. И почему-то разумной мыслью было лишь понимание рваных, удушливых вздохов. Ошеломляющей вспышкой молнии пришло озарение, но этому сонному полузабытью было так тяжко сопротивляться! Может, не стоит бороться против призрачных сил, сковавших самую душу? Может, не стоит препираться, а следует сгореть в черном пламени самого себя? … Саске издал то ли рык, то ли хрип. Огромными обескураженными глазами он обвел мрак комнаты, пребывая в ужасающем потрясении. Брюнет никак не мог сообразить, что происходит вокруг, который час и день окружает его. Такие припадки случались исключительно тогда, когда доза наркотиков была просто взрывной. Столь губительные «партии» Учиха принимал во время изнурительной бессонницы. Обычно это были сюрреалистические сны: поначалу чересчур пестрые детские воспоминания овладевали опьянелым сознанием, помогая проспать пару часов; затем наступал полный аффект тьмы – ощущение, будто ты безболезненно умираешь; после же неистовая дрожь сотрясала тело в диких конвульсиях – Саске мог кричать, вопить, задыхаться, пока не проснулся бы сам, или же Итачи не разбудил его. Однако… это нереально! Все это в прошлом! Саске обхватил себя подрагивающими руками, сжавшись в комок. Дышал он через раз, чувствуя жжение в горле. Он чист. Абсолютно. Тогда что за безудержный всплеск пронзил его после стольких месяцев?! Приказав себе успокоиться, парень резко открыл помутненные глаза. Разжал скрежетавшие зубы, расслабил напряженные мышцы. Нужно что-то сделать. Нужно заставить себя двигаться. Через несколько минут, когда мандраж пережитого поутих, Учиха неуверенно встал с мокрой постели. В доме всегда есть аптечка – его брат. Отличная память и выработанная годами стойкость помогли брюнету без увечий спуститься на второй этаж. Кромешная тьма с каждым шагом отступала, впереди виднелись языки отсветов ламп. Видимо, Итачи либо заработался, либо зачитался. Переведя дух, смахнув со лба холодный пот, Саске впился отросшими ногтями в ладони. Боль отрезвляла от слабости. Вообще парень давно стал считать себя мазохистом. Прислонившись корпусом к приоткрытой двери, Саске вновь ощутил накатывающие волны удушья. Его затравленный взгляд с отяжелевшими веками скользнул по периметру комнаты. Итачи, полулежа, что-то печатал на ноутбуке, а его стройный силуэт освещали лишь две прикроватные лампы. Брат недовольно хмурился, раздраженно поправлял сползающие очки, устало зевал. Столь умилительная картина напомнила младшему о детстве: он любил смотреть, как Итачи учит уроки, напоминая сумасшедшего гения. Сейчас же он похож на состарившегося гения. - Ты не изменяешь привычкам, - и этот немощный, осипший голос не мог принадлежать Саске! Не закончив фразу, брюнет, хрипя и кашляя, осел на пол. Сквозь дымку бессилья он заметил мельтешение вокруг себя, а потом ощутил холодные руки на плечах. – Агония, - смог просипеть младший, слыша через вакуум град вопросов брата… - Выпей, быстро, - дрожащими руками Итачи вернул из беспокойного сна младшего брата, заставив того выпить до последней капли лекарство. Саске попытался что-то сказать, но снова закашлялся, а мгновение спустя отключился. Старший Учиха вымученно вздохнул, закрыв лицо руками. Он чуть не умер на месте, увидев задыхающегося брата! Испытав тотальный ужас, Итачи был шокирован происходящим. Как такое возможно, если анализы были удовлетворительными?! Мотнув головой, мужчина бережно накрыл спящего одеялом, отойдя к окну. Физически Саске восстанавливался на «ура», молодой организм смог преодолеть все. Но что касается душевного здоровья… . Свинцовый взор раскрасневшихся глаз Итачи метнулся на брата: серо-зеленое лицо с побелевшими губами, туго сведенные брови, тяжко вздымающаяся грудь… . Все подтверждало его догадки. Придется вновь отправить Саске на анализы, назначив ему специальную диету и строгий режим. Скорее всего, брат в последнее время совсем себя не жалел, отдавая мало время сну и питаясь слишком скудно. Закусив губу, Итачи на ватных ногах дошел до своей кровати. Планы нужно изменить и воплотить в жизнь как можно быстрее. Так будет лучше для всех. - Обещания, - едва слышно сорвалось с сухих губ Саске, - что мы давали, - Итачи оцепенел, взбудоражено смотря на мертвенно бледного брата, - не были достаточны***… - Саске приоткрыл глаза, взглянув на брата. – Отпусти… Пусть это все сгорит***! – бездонная тьма ониксовых глаз младшего смешалась с пустынной глубиной антрацитового взора старшего. Саске выдал бесцветную улыбку безысходности, Итачи же крепко сжал худые пальцы брата, исказившись лицом в жалящем разочаровании… …Саске никогда не жаловал утро. Уж тем более не понимал глупых романтиков, которые любят встречать пурпурный рассвет. Недовольно зарычав в подушку, брюнет с головой накрылся тяжелым пуховым одеялом. Он готов был задохнуться в своем уютном коконе, но ни под каким предлогом не вставать и не собираться в ненавистную школу. Снизу, даже сквозь закрытую дверь комнаты, слышался раздражающий шум. Отец собирался на работу, а прислуга, как заведенные муравьи, пыталась исполнить последние прихоти грозного хозяина. Может, Саске удастся проспать, и никто ничего не заметит? Конечно, прислуга хватиться об этом, но улизнуть брюнет успеет. Только вот гневные причитания отца выслушивать потом ужасно не хотелось. - Поднимайтесь, господа офицеры! – одеяло было нахально сброшено, а через пару секунд яркие лучи утреннего светила ослепили рассердившегося Саске. Он злобно шикнул, яростно желая одним взглядом испепелить лукаво усмехающегося брата. – Я не спорю, у тебя красивые глазки, брат, но не надо испытывать их на мне. – Саске лишь закатил угрюмый взгляд и с грохотом упал обратно. – По какому поводу ты сегодня решил прогулять? - По какому поводу ты терроризируешь меня в столь ранний час? – огрызнулся младший, чувствуя колючие мурашки по телу. Пришлось подняться, чертыхаясь и проклиная докучливость брата. - Саске, - Итачи надоели игры. Он насмешливо наблюдал за неуклюжим одеванием младшего, стараясь не выдать раньше времени своего отличного настроения. – Почему лицо у тебя такое опухшее? Не дело это, напиваться в двенадцать… - Я не хочу тащить свою задницу в это убогое место потому, что вчера хорошенько разукрасил одному придурку рожу! – с силой пнув ногой дверцу шкафа, Саске заскрежетал зубами. Итачи уже серьезно присмотрелся к брату. Фингал под левым глазом и чуть подбитая губа свидетельствовали о сказанной правде. - Надеюсь, ты уложил его без особых усилий, - хмыкнув, Итачи подошел вплотную к насупившемуся младшему. Пристально разглядел «макияж», затем внезапно улыбнулся во весь рот. – Предлагаю забыть про учебу и съездить куда-нибудь! - Звучит заманчиво! – Саске вмиг расслабился, позволив себе ответную улыбку. Заблестевший взор ониксовых глаз, слегка приподнятые брови – верные знаки, свидетельствующие о безмерной благодарности. – Мама только завтра приезжает, а у меня есть ключи от ее квартиры! - Того пентхауза? – озадаченно уточнил старший. Микото никому не доверяла своих личных вещей, в особенности то, что принадлежало только ей одной. Видимо, вокруг Саске вертится ее мир. – Что ж, тогда там и обоснуемся до обеда. - Отлично! – довольно кивнув самому себе, Саске положил в спортивный рюкзак кофту, недочитанную книгу и мобильник. – Сделаем вид, что ты провожаешь меня… Целый час для того, чтобы испытать свое терпение. Закусив щеку, Саске попытался сконцентрироваться на книге, однако все прочитанное вихрем улетучивалось из головы. Он обернулся через плечо, скосив недовольный взор вниз. В кого Итачи пошел «мастером на все руки»? Дивный аромат с кухни распространялся на все два этажа, глумливо потешаясь над нервами Саске. С силой захлопнув книжку, брюнет пустился вниз, не в силах больше изнурять себя голодом. - Эй, повар! – пихнув локтем брата, буркнул Саске. – Когда заказ будет готов? - Три минуты, и ваш живот лопнет! – тепло улыбнувшись насупленному младшему, Итачи ловко подбросил очередной блин. Духовка радостно запищала о готовности любимого рисового пирога Саске. – Накрой на стол, пожалуйста. - Так ведь ты… - младший вмиг умолкнул, завидев многозначительный взгляд Итачи. – Ладно! – со скоростью торпеды на столе появились приборы, стаканы и салфетки. Саске даже постарался аккуратно разместить все, как в ресторане. - Приятного аппетита! – перед жадным взором Саске возник душистый рисовый пирог, гора блинов и разномастные джемы. Не сдержавшись, брюнет облизнулся и приступил к долгожданной трапезе. Итачи поскорее выпил чаю, чтобы сдержать умилительный смех. – Где ты научился так готовить? – проглотив блин, недоуменно спросил Саске. Он, конечно, знал о талантах старшего, завидуя белой завистью, но готовить лучше, чем мама! - Жизнь научила, - неопределенно хмыкнув, Итачи сам с нетерпением стал есть. Прошло пару минут, как в Саске, с реактивной скоростью впихивающего в себя все подряд, ничего больше не лезло. – Если ты утолил свой зверский аппетит, то у меня к тебе пару вопросов. - Каких? – жалобно пролепетал младший, чувствуя, что «повеселился» на славу. - Почему произошла драка? – словив помрачневший взор Саске, Итачи подозрительно прищурился. – Тебя же все уважают, почитают, считают лучшим из лучших… - Итачи… у меня нет друзей. Совершенно. Я не могу общаться с людьми, которые постоянно что-то требуют от меня! Эту глупые девчонки ведутся лишь на мою внешность. Заносчивые преподаватели на умственные способности. А парни школы бесятся, презирая меня, из-за того, что я самый популярный. Всем плевать на мою личность, душу. Всем нужен образ загадочного парня с тяжелым взглядом… - слышать столь протяжный грузный тон, местами пропитанный злостным отчаянием, было очень…тяжко. Итачи видел в отражении младшего самого себя. Ему пришлось преодолеть те же проблемы, чтобы найти собственное место. - Знаешь, это яркий пример настоящей жизни. Особенно взрослой жизни. В нашем мире никто просто так не захочет общаться с тобой, если ты не значишь что-то особенное или примечательное. Кто-то принимает внешностью, кто-то умом. Кто-то деньгами, а кто-то просто подстраивает под себя. Мой совет, брат, оставайся самим собой. Не ищи друзей или любви, они сами тебя найдут! – Итачи улыбнулся так, что Саске ощутил, как надежда окрыляет его. Младший неуверенно встал, подойдя близко к брату. – Судьба любит играть в прятки! - А ты в карты, - прижавшись лбом к плечу Итачи, младший тихо вздохнул. Сколько еще ему терпеть, чтобы в полной мере вкусить счастье? Чтобы полностью отрешиться от мрака и мук? Внезапно Саске почувствовал легкий щелчок по лбу, а затем довольный смешок: - Обещай не быть наивным! А так я всегда поддержу и помогу! – Итачи все-таки рассмеялся, смотря на надувшегося брата. Саске не смог спрятать улыбки. Как здорово, что есть хотя бы один человек на планете, который любит бескорыстно. - Ну, вы и разбойники! – хлопнула входная дверь, ключи три раза провернули замок. На пороге, аккуратно положив сумки, стояла Микото. Она скинула пальто и шарф, с хитрой улыбкой направляясь к сыновьям. - Мама! – Саске сжал ладонь брата, не веря в происходящее. Вот сегодня действительно счастливый день! - Решили встретить меня? – Микото потрепала младшего по жестким волосам, звонко чмокнув в щеку. – Так-так! Что стряслось? – хмуро осведомилась женщина, осторожно осмотрев лицо Саске. - Саске вступает во взрослую жизнь, - Итачи еле сдержался, чтобы вновь не щелкнуть брата по лбу. Младший лишь цокнул, отвернувшись ото всех. – Ты говорила, что завтра прилетаешь? - Я действительно хотела сделать сюрприз, - приобняв Саске, ласково произнесла Микото. – Видимо, вы меня опередили! – тряхнув копной длинных, иссиня-черных волос, женщина огляделась по сторонам. – Да и пируете вы тут! Кстати, Итачи, как тебе мой пентхауз? - Раньше почему не показывала? – со скрытым вызовом в ироничном тоне проговорил Итачи. Внимательно смотря на улыбающуюся маму, он попытался уловить подвох. - А ты бы и не захотел, - спокойно пожав плечами, ответила Микото. Итачи невольно вздрогнул над ее словами, где скрытый контекст был чистой правдой. - Я решил показать ему, - встрял Саске, оказавшись в противоположном конце комнаты. – Мам, давай отдыхай и кушай! Потом съездим на пляж! - Как скажешь! - кивнув довольному сыну, Микото обратилась к старшему. – Спасибо тебе большое, Итачи. Ты верный спаситель своего брата. - Значит, я хороший сын? - И еще лучший старший брат! – Микото всегда чувствовала, что между ней и Итачи находится какая-то плотная стеклянная стена. Вроде бы каждый знает, видит и чувствует друг друга, но совсем не понимает. Такой далекий, отчужденный сын, перед которым она вечно будет виноватой. – Спасибо, - она впервые так искренне и так тепло обняла его, вызвав у сына неподдельное изумление. …Слишком много фальшивых нот в нашей симфонии.** Быть человеком трудно. Обременительно и непостижимо в каком-то роде. Осознание этого временами угнетает, отягощает. Понимать, что ты стоишь на пьедестале эволюционной цепочке. Понимать, что имеешь уникальные душу и сердце, в сравнении со всем живым. Понимать, что ты способен во многих аспектах заменить самого Бога… . Но на самом ли деле именно так? Действительно ли мы имеем право посягать на то, в чем годами разбиралось человечество? Не ярая самоуверенность и слепая вера в «избранную миссию» себя движет нами? Что вообще значит быть человеком, истинным Человеком с большой буквы? Итачи не знал ответов на эти вопросы. Он старался задумываться о них лишь в самые страшные, темные минуты его незаурядной жизни. Он просто следовал своей интуиции и холодной расчетливости трезвого ума, которые практически никогда не подводили его. Но сейчас… сейчас впервые в нем прижился долговязый страх. Непокорный, грызущий самые сокровенные уголки души. С каждым прожитым днем внутреннее состояние его ухудшалось, порождая жуткие сомнения и стойкое чувство неизбежности. Будто что-то инородное поселилось в Учихе, заставляя того оступаться на любом пути. Мрачно-саркастическая улыбка скользнула по тонким губам мужчины, придав ему зловеще-торжественный вид. Итачи редко занимался самокопанием, а нынешние раздумья сбивали с толку. Физически он чувствовал себя прекрасно, лишь ночью снились отвратительные кошмары. Ему, на удивление, удавалось высыпаться и нормально питаться, вот только внутри добивала мерзкая усталость и странная подавленность. Хочется сорваться на кого-нибудь, выйти из себя, но в то же время хочется просто отключиться от мучающей реальности, закрывшись в себе. Господи, как же он посмел примерить на себя роль Всевышнего? Неоднозначно-печальный вздох Итачи в который раз привел Сакуру в замешательство. Они уже двадцать минут едут в полной тишине. В такой муторной, гулкой тишине, что противное эхо возникало от малейшего шороха. Девушка хотела вторить Учиха, желая вздохнуть с укором. Она просто не понимала, в чем собственно дело! Харуно сама дивилась, как спокойно, даже с ликованием приняла в глубине души неоспоримую истину: ей нравится быть с Итачи. Нравилось чувствовать слегка жесткую ауру, исходившую от него, которая дарила неуязвимую безопасность и непоколебимый покой. Нравилось ощущать просто его присутствие, от которого заметно повышалось настроение, а сердце покрывала вуаль тепла. Сакура приулыбнулась краешком губ собственным мыслям, казавшимся столь наивными и несколько жеманными. Но все это чистая правда, и признавать прояснившиеся чувства было одно удовольствие. Харуно, наконец, осознала, что постепенно прошлое рассасывается из ее сердца. Словно кто-то заботливо избавил девушку от яда в ране, что появился от алчного укуса змеи. В последнее время обстоятельства вообще складывались замечательно, а нестабильные отношения с Итачи стали легкими и умиротворенными, опьяняя счастьем. Естественно, такого Сакура не испытывала очень и очень давно, но упускать дарованное она не собиралась. Она готова до последнего сражаться за свою…любовь? - Может, мне твою машину сразу в подземный гараж поставить? – от взыгравшихся чувств, смутивших не на шутку, Сакура не сразу вникла в вопрос. Она озадаченно взглянула на меланхоличного брюнета, поигрывающего ключами зажигания. Проследила за чуть подрагивающими пальцами, за приподнятыми плечами, за прикушенной щекой, за мешками под отстраненными глазами… . Это было выше ее сил видеть внутреннюю борьбу и самоистязания Итачи. Так искусно надевать маски беспечного человека, и так искусно страдать в душе мог лишь он. - Может, ты поделишься со мной тем, что тебя гложет? – легкая улыбка скрасила обеспокоенное лицо Харуно. Она осторожно переплела своим пальцы с ладонью мужчины, пристально вглядываясь в него. Учиха сокрушенно усмехнулся, крепче сжав горячую руку девушки. – Хорошо, начну я… - Сакура не могла не удивляться своей взбунтовавшейся храбрости, стараясь сконцентрироваться на серьезных думах. – Я могу привести сотни сравнений, которые бы красочно представили нашу ситуацию в самом ироничном свете. Честно, никому из нас нет оправданий. Ни мне, ни тебе, ни… Саске. Подожди, не перебивай, - судорожно вздохнув, Харуно зажмурила глаза, продолжая тяжкую речь, - я металась среди вас, как испуганный кролик. Я не пыталась разобраться в себе, полагаясь на волю случая. Я искала того, чего нет, я ждала того, чего не будет. Я хотела попробовать все сначала, не понимая, что пытаюсь выглядеть в своих глазах сильной и независимой, устраивая роман со старшим братом бывшего, также пытаюсь подсознательно отомстить Саске. Но в то же время я постоянно выгораживала саму себя, так как всеми силами старалась избавиться от навязчивой идеи мнимых отношений с тобой для удовлетворения уязвленной гордости. Я не желаю больше подчиняться нарциссизму, ведь все проявления болезни сошли практически на «нет»! – Сакура до крови прикусила губу, заслонившись от Учихи прядями волос. Эта тирада наполовину истощила ее, оставив послевкусие обнаженного сердца. Харуно еле сдерживала резкие порывы всхлипов, пытаясь успокоиться. После сказанного, буквально выплеснутого она с ужасом представляла себе реакцию брюнета. - Сильно и смело, а главное, честно, - столь задумчивый, чуть нараспев баритон Итачи поубавил боязнь девушки, однако Сакура не решалась взглянуть на него. Видимо, вся решительность выдохлась вместе с ней. – Что ж, моя очередь… . – Учиха откинулся на кресле, прикрыв глаза. Сердце щемило, в голове гудело. Отступать было некуда. Он обязан последовать примеру Сакуры, высказав правду. – Я просто пытался почувствовать, каково быть моим братом, пытаясь понять его и самого себя, так как никогда не был любимчиком матери. В самом начале нашего знакомства ты привлекла меня лишь этим, несмотря на твою неотразимую красоту. В какой-то степени я использовал тебя, рассчитывая осуществить задуманное, разобраться в личных проблемах. Можешь назвать меня гнусным и мерзким, я соглашусь. Нельзя простить мою вину, мой эгоизм и мое малодушие. Несомненно, я бесчувственный тщеславный игрок, решивший, что может повелевать всем, чем захочет. Однако… - Итачи взглянул на затравленную девушку из-под полуопущенных век. Его маренговый взор, сверкнувший горестным отчаянием, смягчился, разбавившись нежностью и теплом. Познав натуру Сакуры вдоль и поперек, Учиха готов был поклясться на крови, что она не та девушка, которую любил его брат. Она совершенно другая, хотя сама не желает верить этому. – Все в корне изменилось, когда ты открылась мне. Незаметно и неожиданно. Сакура, - настойчиво позвал Итачи, потянувшись к ней. Харуно сжалась, чувствуя, как внутри раздирает от боли. Учиха бережно взял ее лицо в свои ладони, заставив взглянуть на него. – Я полюбил тебя вопреки всему. – Твердо, но вкрадчиво, со всей возможной и невозможной нежностью прошептал он. Харуно ошарашено уставилась на брюнета, не смея вздохнуть. Итачи искренне улыбнулся, как не улыбался с далекого прошлого, соприкоснувшись лбами с ней. - Все взаимно, - еле слышно прохрипела Сакура. Она ласково обвила дрожащими руками его шею, нерешительно коснувшись сухих губ мужчины. Итачи незамедлительно углубил поцелуй, растворившись в сладостной дымке чувств… Сердцебиение, сердцебиение, мне нужно сердцебиение***... Щелчок замка – напряжение рук. Скрип двери – боль закушенных губ. Против воли Саске вздрогнул, устремив свинцовый взор на источник шума. И тут же пара несопоставимых глаз уставилась на него в буре чувств: от негодующего изумления до свирепого гнева. Брюнет, по обыкновению, должен был хмыкнуть или насмешливо сверкнуть многозначительным взглядом, но сейчас лишь стал более бесстрастным. - Сюрприз! – послышался сзади мелодичный восклик. Мимо проплыла миниатюрная фигурка в туго обтягивающем платье темно-синего бархата. – Как я рада видеть тебя, дочурка! – старшая Харуно, несмотря на свою хрупкую комплекцию, чуть не задушила ошарашенную Сакуру в объятиях. – Я тут приехала, надеясь устроить тебе «нежданчик», а раньше тебя пришел Саске! - Откуда у тебя ключи от моей квартиры? – Сакура ощутила, как Итачи ненавязчиво позволил ей опереться на него, крепче сжав взмокшую ладонь девушки. - Твой папа дал! – женщина лукаво улыбнулась. Илона Харуно была настолько красивой, что ее возраст выдавали лишь глаза. Большие, чисто-синие глаза, взгляд которых был чуть ехиден, но достаточно любопытен. – Даже не думала, что вы с Саске учитесь в одном университете! Вот ведь судьба! – восторженно воскликнула Илона, вызвав у троицы молодых людей противоречивые чувства. - Когда ты прилетела? – подавив разочарованный вздох, Сакура постаралась вести себя естественно. Ей хотелось прикрыть побледневшее лицо руками, истерично засмеявшись. Всего несколько минут назад она открылась полностью и душой, и сердцем любимому человеку, отпустив прошлое с концами. А тут в ее квартире, в лице хмурого, болезненного брюнета, само прошлое! Какая-то драматичная комедия разворачивается у всех на виду. - Сегодня утром! Саске любезно помог мне чай приготовить, рассказав про учебу, - Илона не переставала улыбаться, говоря с приторно-милой интонацией. Сакура скрипнула зубами, присев на край дивана. Господи! Не было бы счастья, да несчастье помогло! - И много Саске рассказал? – блеклая прострация. Будто бы она смотрела на все со стороны, с далекого угла квартиры. Все казалось надломленным, ирреальным. Саске, которого девушка не видела уже больше недели, выглядел истощенным демоном. С чахоточным цветом осунувшегося лица, с измученным взором глубокой тоски, с туго сжатыми белыми губами. Абсолютно каждая деталь его мрачного образа отталкивала с силой. - Ты же знаешь, что из Саске не вытянешь слов просто так! – хихикнув, пролепетала беспечно старшая Харуно. Либо она прикидывалась пустоголовой, либо она действительно не замечала туго-натянутой атмосферы угнетения. – А вы, наверное, брат Саске, да? - Вы проницательны, миссис, - Итачи учтиво кивнул. Он прекрасно знал о дискомфорте в семье Харуно, об ужасных отношениях матери и Сакуры, но мужчина старался вести себя как можно вежливее. – Надеюсь, вы ждали нас не долго. - Нет, нет! Саске составил мне компанию. Я сейчас принесу чай! – Илона изящно упорхнула на кухню. И вмиг все раскрыли самих себя: Итачи со злым прищуром уставился на брата, сжав кулаки; Саске, в свою очередь, лишь склонил голову набок, устало глядя на младшую Харуно; Сакура вся съежилась, находя утешение в близости Итачи. - Позволь спросить, брат, какого хрена ты не отлеживаешься дома?! – яростным полушепотом произнес Итачи, испепеляя гневом младшего. - Мне нужно поговорить с тобой, - вкрадчиво попросил Саске с хриплым придыханием. Сакура опешила от моленного тона брюнета, от его безнадежного вида. По инерции или же интуитивно девушка слабо кивнула на просьбу Саске. - Все в порядке, - подрагивающими губами Сакура коснулась холодной щеки Итачи, уткнувшись лбом в его висок. Пусть накроет своими сильными руками, пусть скроет от этого злосчастного мира, пусть уничтожит все проблемы и печали… - Мама, поболтай с Итачи, мне нужно поговорить с Саске. - Конечно! Всегда мечтала познакомиться с братом возлюбленного моей дочурки! – о, слова! Простые людские слова, способные ранить хуже ножа! Слетевшая фраза от ничего не подозревающей женщины разом пробудила тысячи борозд искалеченных сердец. Саске вновь вздрогнул, словно ледяное дыхание января охватило тело. Сакура оцепенела в ужасном смятении, перестав дышать. Лишь Итачи, с маской прекрасного каменного изваяния, смог грозно ухмыльнуться. - Мама, я не… - Идите! Я пока развлеку твою маму, - Итачи повернулся к просиявшей Илоне, жаждав повергнуть ее в шок от правды. Сакура нестройным шагом направилась на второй этаж, не зная почему. Каждая ступенька вела в покрытые мглой воспоминания, заставляя пульсировать внутри старую боль. Саске следил за каждым ее движением, за каждым ее гулким вздохом. Ему было отвратительно устраивать весь этот балаган, но иначе он не мог. Никак. - Что ты хотел? – застыв спиной к нему, осипло спросила Сакура. Они оказались в той самой комнате, где девушка приютила Учиху в начале осени. Саске хотел, было, сделать шаг навстречу ей, как-то сгладить обременительность ситуации, но так и остался стоять рядом с закрытой дверью. Сломленный, загнанный, потерянный. Или же просто жалкий. - Пожалуйста, - чувствуя легкое головокружение, брюнет оперся рукой о стену, - сделай мне одолжение. Не верь моему брату. Не нужно идти у него на поводу, - все слова, произнесенные уверенно, с оттенком безысходности, камнем обрушивались на девушку. Сакура резко развернулась к парню, кипя от бушующей ярости. - Как ты смеешь лезть в мою жизнь?! Как ты смеешь просить меня о чем-то?! Ты выкинул меня, точно мусор! Избавился, ясно дав понять, что я для тебя никто?! – она думала, что будет кричать. Она думала, что будет реветь в голос. Но Сакура просто с едким шипением отчеканивала каждое предложение. - А если бы я был в беде, ты бы плюнула на меня? – и ведь она знала, да должна уже была выучить наизусть, что последнее слово всегда за ним. Саске решительно шагнул к подавленной девушке, откинув сомнения прочь. – Пойми, что ты игрушка для него! Козырь в игре против меня! В детстве Итачи очень часто любил обыгрывать меня в карты, когда на кону стоял ценный приз. Ты не… - Он признался мне в любви, - жестко выговорила Сакура. Учиха был громом пораженный. Теперь цвет его лица от серо-белого сменился мертвенной белизной. – И я верю ему. Я не могу даже усомниться в его словах, потому что мы чувствуем друг к другу одно и то же. Вопреки всему. – С мрачной победой в изумрудных глазах торжественно закончила Харуно. И вдруг неожиданно, чуть не потеряв равновесие, Саске железной хваткой притянул ее к себе. Горячими ладонями обхватил испуганное лицо, не мигающе вглядевшись в малахитовые озера ее глаз. Смотрел долго и упорно, пресекая все попытки ее ничтожного бегства. Пытался найти то, что раньше значило так много. Старался вспомнить то, что раньше считалось смыслом. И, тихо прорычав, отчаянно припал к ее губам. Целовал мучительно, с яростью. Целовал страстно, с горечью. И когда оба уже задыхались, едва слышно молвил: - Если Итачи что-то попросит сделать – уехать куда-то с ним – не соглашайся ни за что! – Саске стремительно отстранился от ошеломленной девушки, с секунду посмотрев на нее. - Но я всё-таки умираю пред твоим закрытым окном…**** - Сакура пришла в себя, только когда хлопнула дверь. Ее била страшная дрожь, ядовитой змей расползающейся по телу. Обхватив себя руками, судорожно вздохнув, она с грохотом опустилась на колени, шепча одними губами: «Убирайся!». Почему любовь всегда несет за собой непостижимые страдания, превращая в руины светлую надежду на счастье?***** - Спасибо за гостеприимство, Харуно-сан, - Саске из последних сил нацепил доброжелательную улыбку. Затем накинул на трясущиеся плечи куртку, собираясь незамедлительно покинуть квартиру. - Ох, ты уже уходишь! Ладно, надеюсь, еще увидимся! – Илона махнула на прощание уже пустоте. Она бросила грустный взгляд на окаменелого Итачи, садясь подле. – Значит, все так плохо… Я думала, что они расстались друзьями, Сакура никогда мне не рассказывала подробностей. А увидев Саске здесь, подумала, что… - А вот кто виноват в недомолвках, спросите у себя, - не смотря на пораженную женщину, Итачи нетерпеливо встал. Ужасные чувства одолевали его в этом обществе. Какой мерзкий водоворот из одних мук и сожалений! Все участники и соучастники погрязли в этом. А Саске один из зачинщиков… Его заносчивое поведение больно ранило Итачи, но, как всегда, мужчина стерпит и это. Главное сейчас вытащить Сакуру из образовавшейся трясины, пока она совсем не захлебнулась…

Если ты веришь, что это порыв моей души, Я использую весь свой лексикон, Чтобы посмотреть, откроет ли это тот факт, Что я хочу дать тебе понять, Что мне гораздо лучше одному.*

* Sum 41 – Pieces ** Джеймс Босвелл. «Hell is paved with good intentions» – «Ад вымощен добрыми намерениями». *** 30 seconds to Mars – Hurricane **** Лев Гумилев – Сон (Часть VI.II. - Задыхаясь) ***** Часть VI.II. - Задыхаясь