***
— Она мне очень нравится, но я не влюблен в нее.
— А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень.
Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея»
Вик летел. Нет, не шел, не бежал, а именно летел. Навстречу к ней. Перепрыгивая три ступеньки за раз, парень едва не споткнулся и не пропахал носом землю, но вовремя удержался. В его руках была заветная «вэлинтинка», как прозвал подарок Фил, а в голове мысли только одного содержания: молчаливая светловолосая лучница-принцесса, в лазурных глазах которой хотелось купаться. Она стояла в просторной беседке, повернувшись спиной ко входу в тайное поселение. Вик подбежал к ней, ненадолго остановился, переводя дух, и с каким-то неразборчивым бормотанием подарил ей свое творение. Оно было простеньким, без стразов, бриллиантов и золотых вензелей: красный лист энвелловского дерева, по форме напоминающий сердце, был обрамлён веточками, тоже в форме символа любви. Держалась вся эта конструкция на крепких стебельках, вырванных Виком из земли. Да, простенько, но зато от всего сердца. Вэл просияла. Татуировка на правой стороне её лица зажглась закатным цветом, означающим радость. Девушка улыбалась, и невозможно было не улыбнуться в ответ. Сменкин посмотрел на свое творение, а потом на девушку. Её взгляд был ласковым и нежным… до определенного момента. Она вдруг посмотрела Вику за спину, и её татуировка посерела. — Что, всё так плохо? — спросил Сменкин, тоже начиная расстраиваться. Но ответа он не дождался. Вэл отодвинула его, чтобы он не стоял на дороге, и вышла из беседки, с нарастающим испугом в глазах смотря на происходивший в поселении ужас. Уродливые марионетки на своем странном транспорте кружили по деревне, стреляя в целителей золотыми лучами и высасывая из них энергию. Советник метался по парящим платформам, уклоняясь от ударов. Вдруг он увидел принцессу, подлетел к ней и оглушительно завопил, хватаясь за голову: — Ваше Высочество, кто-то привел сюда марионеток! Вик похолодел. Он понял, что это он во всём виноват. Не досмотрел, не проверил, понадеялся на удачу — и вот результат. Ему вдруг стало очень стыдно. Татуировка Вэл заалела. Она нахмурилась и подошла к столу, хватая свой золотой раскладной лук и колчан со стрелами, намереваясь сразиться с куклами. — Я всё исправлю! — крикнул ей Сменкин. Ответом ему был звук раздвигаемого лука. Принцесса прыгнула вниз, отстреливаясь от марионеток. Вик со страхом смотрел ей в след, не замечая, как сзади к нему крадётся ещё одна уродина. Опираясь на стол, кукла замахнулась своим зелёным ножом на Вика, намереваясь ударить. Сменкин мысленно попрощался с жизнью, ведь ему даже нечем было защититься: он был «игроком поддержки», а не «атаки», как например Арт. Парень закрыл лицо руками, ожидая смерти, но тут раздался громкий возглас: — Стоп-стоп-стоп! Голос был знакомым. Имя говорившего буквально вертелось на языке, но никак не всплывало в памяти. Это было довольно странно, ведь обычно Вик запоминает людей, их лица и голоса — такое у него было свойство, кстати, полностью противоположное склерозу Киры. А ещё у него появилось чёткое ощущение приближения чего-то нехорошего. И голос был этому первым звоночком. Вик недоверчиво приоткрыл один глаз и обалдел — марионетка застыла над ним с занесенным оружием, а её бирюзовые глазницы были обращены куда-то за спину Сменкину. Парень приподнялся на предплечьях и проследил за взглядом куклы. Увиденное заставило его нервно сглотнуть: с «утюга» спрыгивал… Всеволод, крича и отдавая марионеткам команды. — Приказ был захватить принцессу, а ресурсов у нас и так хватает! — он хлопнул в ладоши, и в его руках тотчас возник пульт управления куклами. Вик попятился назад и наткнулся на свою несостоявшуюся убийцу. Только теперь она выглядела словно механическая игрушка, у которой кончился завод. Клинок выпал из её лап, громко звякая об пол. Вик, подчиняясь инстинкту самосохранения, схватил оружие, аккуратно обошел марионетку и попытался убежать. — Так-так… — остановил его безэмоциональный голос Свиридова. — Игрок-инженер? Сменкин обернулся и столкнулся взглядом с Всеволодом. Парень улыбался, но улыбка эта была страшной. Серые глаза бывшего барда холодно созерцали инженера и, словно заглядывая в душу, замораживали все эмоции, кроме негативных. Тотчас Вика сковал холодный, липкий страх, пробирающий до печёнок. И немудрено! От Свиридова веяло всепроникающим ужасом и чудовищной силой, но не как от человека с добрыми намерениями, нет. От непредсказуемого Всеволода можно было ожидать чего угодно. Точнее, ничего хорошего. — Интересно, насколько ты ценен для принцессы? — парень, не убирая странной улыбки с лица, сосредоточенно посмотрел на Вика, незаметно для последнего наклоняя пульт. Марионетка, стоящая за спиной Свиридова, дёрнулась и застыла в угрожающей позе, готовясь напасть. Глаза Вика забегали по беседке, лихорадочно ища, чем защититься. Вдруг его взгляд упал на разломанный стул. Дальше всё сделала перчатка… Спустя каких-то полминуты в руках Сменкина был деревянный щиток, перевязанный лианами. Парень перехватил клинок, сделал шаг назад, вздохнул и вдруг кинулся на Всеволода. Вик решил делать упор на неожиданность, внезапность своих действий. Однако Свиридов будто ожидал подобный исход событий и просто ушёл от прямой атаки, заложив за спину руки. Пультом он качнул вправо, и марионетка, стоящая за его спиной, мгновенно поменяла позу и выставила Сменкину подножку. Результатом стало громкое падение инженера и потеря оружия, что в бою с таким опасным противником, как бывший друг Насти, — категорически неправильно и опасно для жизни. Всеволод же не замедлил воспользоваться ситуацией и свободной рукой призвал «оковы» — сдерживающее заклинание, обездвиживающее соперника. Против опытного мага его применять было бесполезно, потому что существовала ответочка, заклятие «ключ», но вот против остальных игроков — вполне. Свиридов подобрал нож марионетки, валяющийся у ног Вика, и молниеносным движением приставил оружие к горлу инженера. — Принцесса Вэл! — позвал Всеволод. Ответом было молчание. Свиридов кивнул и позвал опять. По его лицу нельзя было считать его истинных эмоций. Он вел себя так, как будто ничего плохого в жизни не делал, но холодные серые глаза говорили о другом. А еще эта пугающая точность выверенных движений... Из-за этого у Вика появилось стойкое ощущение, что Всеволод делал всё по чёткому плану и не отклонялся от него ни на шаг. — Принцесса Вэл! Говорю Вам это в последний раз! Выйдете, и мы сможем договориться! Иначе я убью этого игрока! Послышался женский вскрик. Улыбка Свиридова стала шире. Вик осторожно повернул голову, насколько ему это позволял острый нож, приставленный к его шее, и увидел, как на провисной мост перед беседкой спрыгнула принцесса. Татуировка на её лице светилась кроваво-красным цветом. В глазах читалась решимость, тетива лука была натянута до предела. Наконечник золотой стрелы целился в грудь Всеволоду. — Вижу, вы меня услышали, — кивнул Свиридов, не обращая внимания на то, что на него направлен лук. — Хорошо. У меня к вам просьба от Моргарта: вы должны пройти со мной в его дворец для переговоров. — Нет, — тихо ответила она. Вик покосился на неё, а его глаза стали больше блюдец. Вэл говорит… Вэл говорит, Вэл говорит… ВЭЛ ГОВОРИТ! Полнейший шок охватил паренька, и все его мысли занимала даже не своя жизнь, а вот это: «О Боже, какой красивый у этой девушки голос!» — настойчивым молоточком стучало в его голове. Свиридов, казалось, тоже удивился. Однако особого виду не подал. Лишь в глазах блеснуло что-то непонятное, которое, впрочем, быстро исчезло. — Хорошо. Клинок коснулся шеи Вика и начал всё глубже вдавливаться в кожу. Выступили алые капельки крови. Всеволод, с хладнокровием, которому позавидовал бы любой палач, наблюдал за этим и продолжал. Он был явно уверен в своих действиях. Сменкин почувствовал боль, какая бывает, когда режешь ножом палец, но только в разы сильнее. Холодная сталь сталкивалась с обжигающей кровью, причиняя страдающему отнюдь не приятные ощущения. Постепенно боль приобрела щиплющие оттенки. Вику стало страшно, но не за себя, а за Вэл. Он увидел на её лице смятение смешанное с беспокойством и прохрипел: — Не надо… Принцесса мотнула головой, и платиновая коса качнулась в такт её мыслям. Они перемешивались, сталкивались и наскакивали друг на друга, мешая сосредоточиться. Чувства и эмоции спорили со здравым смыслом, и всё это отражалось на её лице. Свиридов, заметив её мысленную борьбу, прекратил садистскую деятельность и ещё раз посмотрел на Вэл, показывая, что всё можно изменить. Девушка глубоко вдохнула, бросила лук на пол, опустила руки и громко выдохнула: — Хорошо, только оставь его и прикажи своим монстрам не трогать моих людей! Я пойду с тобой! Всеволод мгновенно убрал клинок от шеи инженера и щёлкнул пальцами. В тот же миг заклинание, сковывающее Сменкина перекочевало на принцессу: темно-синие полупрозрачные наручники защелкнулись на её тонких запястьях. — Нет, Вэл не надо! — хрипло крикнул Вик, поднимаясь и откашливаясь. Во рту он почувствовал металлический привкус. Принцесса и сопровождающий её Свиридов уже направлялись к ближайшему «утюгу». За ними, словно конвой, шла марионетка, которой Всеволод возвратил клинок. Вэл, смотря в землю, шла медленно, как на эшафот. Татуировка погасла. Вик бросился было за ними, но тут его оглушили чем-то тяжёлым по голове, и он без памяти свалился на пол, бормоча: «Нет, нет, нет…»***
Настя вошла в комнату брата, неся аптечку. Кира и Арт расположились вокруг Вика, который с хмурым видом сидел на кровати и вертел в руках золотую стрелу — единственное, что осталось от Вэл. — Братец, ну как ты? Скорую точно не надо? — с беспокойством спросила Кира, заглядывая Вику в глаза. Тот отрешённо мотнул головой. — Ты подумай… Может заражение крови начаться! — осторожно предложила Мещерекова, передавая Сменкиной всю аптечку разом. — Мне уже без разницы, — ответил Виктор и поморщился: Кира приложила на рану спиртовую салфетку, чтобы убрать запекшуюся кровь. — Тебе-то может быть без разницы, но вот нам — нет! — отрезал Артём. — Согласен! — поддержал Фил, вошедший в комнату вслед за Настей. В его руках был стакан с водой, из которого он периодически отпивал несколько глотков. — А если будешь отказываться, то тебе же будет хуже. Как ты там сказала? — обратился он к Мещеряковой. — Заражение крови? Оно тебе надо, а, Вик? — Сомневаюсь насчёт заражения… — Кира закончила с перекисью и принялась искать банку с зеленкой. — Это, — она показала на изуродованную шею Вика, — считай, царапина. Притом, неглубокая. Заживёт нескоро, конечно, но никаких особых травм нет. Этот твой… кгм, друг, Настя, явно не первый раз этим занимается: режет больно аккуратно. — Встречу — покалечу! — процедила Мещерекова. — Провокатор, чтоб его! Артём и Фил, не сговариваясь, одновременно бросили на неё очень красноречивые взгляды и хором сказали: — Щаз! А Мещереков добавил, незаметно показывая сестре кулак, — хватит с тебя героизма! Наступила недолгая тишина, которую несколько раз прерывало тихое шипение Сменкина, рану которого Кира обильно поливала зеленкой. Всё остальные молча наблюдали за этим процессом. Это было даже красиво: Сменкина делала всё быстро, не совершая лишних движений, словно всю жизнь занималась обработкой ран. — Если подумать, то убивать Вика ему смысла не было, — задумчиво произнес Фил через несколько минут. — Только если шантажировать Вэл, а нас припугнуть. — Почему ты так думаешь? — с интересом спросила Настя. — Все злодеи так делают, — Черных пожал плечами. — Но с другой стороны, это странно. Если ему нужно отомстить тебе, то он мог просто задержать Вика и шантажировать им вас обеих. — Но почему-то не сделал! — заметила Кира. Она почти закончила перевязку раны Вика и теперь собирала в кучу все использованные ватки, упаковки от пластырей и спиртовые салфетки. Почти все это было либо в зелёнке, либо в крови. Её фраза повисла в воздухе. Ребятам казалось странным то, что Свиридов мог что-то сделать, причём ценное для него, а не сделал. Ответ нашел Вик, вспомнив свои ощущения во время сцены с Вэл и его своеобразной «казнью»: — Потому что он действовал по приказу Моргарта. — Резонно, — согласился Арт и вздохнул. Во всей сложившейся ситуации он винил только себя. Сказал бы Вику остаться, или пошёл бы с ним вместе — с очень большой вероятностью все бы остались в целости и сохранности. А так… один сидит с нехилой раной на шее, а другая — невесть где с каким-то уродом, который изуродовал уже двоих человек из их команды. Да, в том, что Вэл согласилась пойти к Моргарту, Мещеряков тоже винил себя. Однако больше всего Арта смущал тот факт, что Вик словно находился в анабиозе, напоминая этим Настю месяц назад. Очень скупой на слова и эмоции, Сменкин, вероятно, находился в болевом шоке. И судя по тому, что сейчас он уже перестал пялиться в одну точку, а начал растерянно оглядываться по сторонам, можно было предположить, что Вик из этого шока выходит. — Это из-за меня! — вдруг вскрикнул Сменкин и подорвался с кровати. Глаза наполнило какое-то лихое, сумасшедшее чувство. Кира с трудом удержала его. Тогда Вик обхватил голову руками, простонал и начал бормотать, — Вэл, Вэл, Вэл… это все из-за меня… — Так, успокойся! — неожиданно громко крикнул Фил. Ребята странно покосились на него, задаваясь вопросом: «это сейчас он сказал?». А тот, не обращая внимания на косые взгляды, уже более спокойно добавил, — мы её найдем и спасём. Слышишь? Он присел на корточки и, взяв друга за плечи, хорошенько встряхнул его. Это отрезвляюще подействовало на Вика: взгляд стал более осмысленным, а бесконечные бормотания прекратились. Сменкин сжал губы в тонкую линию, чтобы не дать волю своим чувствам, настойчиво твердившим ему: «Заори, сломай что-нибудь, а потом сядь на пол и начни беспомощно скулить». — Какой я идиот! — простонал он и уткнулся головой в ладони. Сестра погладила его по спине и лёгким движением руки поправила пластырь на шее, чтобы тот не сползал. Настя сочувственно смотрела на Вика. Сейчас она понимала его, как никто другой. Потерять близкого человека, и знать, что ты — полное ничтожество, которое не в состоянии этого человека защитить — ужасно. Правда, в данной ситуации Вик был действительно бессилен, а вот Мещерекова тогда могла что-то сделать и не сделала…. Усилием воли заставив себя успокоиться, девушка выдохнула и, мельком взглянув на Черных, сказала: — Фил прав. Мы постараемся спасти её. Я помогу. Она моя близкая подруга, и я ей очень многим обязана, поэтому мне это тоже важно. Но сейчас надо успокоиться и подумать, что делать дальше. — Поможешь? Я не ослышался? — выгнул бровь Артём. — Если мне память не изменяет, тебе вход в игру заказан. — Чем могу, тем помогу, — грустно улыбнулась Настя. — Пока нет способа починить мои браслеты, я — ваша моральная поддержка. Арт хмыкнул, про себя подмечая, что кое-кому, сидящему на полу перед Сменкиным эта поддержка будет только в радость. — Способ есть. — Глухо прозвучал голос Вика. Он поднял голову и посмотрел на Мещерякову. — Давай сюда свои браслеты! Настя недоверчиво посмотрела на Сменкина, глазами спрашивая: «всмысле?» Но взгляд у того был такой решительный, что она кивнула и послушно удалилась в свою комнату. Через минуту она вернулась, прижимая к груди два оплавленных кожаных щитка на шнуровке. Вик вытянул вперёд руку в перчатке, прищурился, поправил очки и направил её на браслеты. На глазах у изумлённых ребят, кожа на них начала самовосстанавливаться; обуглившиеся провода, выходящие из запястий, — удлиняться, а электронные плато, выглядывающие из постепенно затягивающихся дыр, — искрить и приобретать здоровый для них зелёный цвет. Через несколько секунд в руках Мещеряковой были два совершенно целых щитка, отличающихся от изначального своего вида лишь темным цветом кожи у локтей и светлым у запястий. Браслеты были восстановлены.