***
Только связав прошлое и будущее… при этом вычеркнув к чертовой матери настоящее… у нас будет лучше!
Роман Карцев: «У нас будет лучше!»
7-е ноября 2014-того года. — Локация «Пустошь» открыта! Вэлком, друзья, — с сарказмом разводит руками высокий рыжеволосый мальчишка в белом плаще мага и коротким жезлом за поясом, оглядывая свою компанию: двух девчонок, рыцаря и инженера, и двух парнишек — светловолосого невысокого барда и чернявого вора. Ребята устало усмехаются. Сарказм мага весьма уместен — название было говорящим. Они успешно преодолевают часть локации — Пустыню, чуть не померев от количества песка, залепляющего глаза, рот, нос и уши, а также жажды, которая спустя часы ходьбы по изнуряющей жаре ощущается особенно остро, и вот теперь входят в другую часть Пустоши — Город, выстроенный в расщелине между скалами оазиса. Ну, по правде сказать, не прям чтобы сами входят — дорогу им невольно указывает серая птичка с черным хвостом и жёлтыми крыльями. Указывает — и скрывается в одном из скальных домиков, найдя то ли хозяина, то ли родное гнездо. А на улицах ни души, как будто город начисто вымер. Ну или игроков боятся. Город Пустоши велик и, что бы там ни говорили ребятам про эту локацию целители, великолепен даже в своем молчании. Горные породы мерно возвышаются ровными рядами высеченных в них домов, кое-где, иногда, как кажется, прямо на камнях, цветут небольшие палисаднички, а далеко впереди виднеется тупик, завершающийся настоящим дворцом и озером, окружённом пальмами и высоким тростником. Да, на мегаполис не похоже, но величие Города заключается не в стеклянных высотках и огромном количестве модернизации. Всё дело в захватывающей дух атмосфере древности и какой-то внеземной грандиозности построек, пронизывающей вообще всё. Город напоминает декорации к какому-то фильму, а впечатление усиливает почти звенящая тишина, в которой ребята ожидают с минуты на минуту услышать хор низких голосов, пафосно вытягивающий одну ноту. Но Город молчит. Под ногами игроков невесело хрустит песок, а слегка пьянящий воздух неожиданно отдаёт запахом пряностей. Жара в Городе чувствуется ничуть не меньше, чем в Пустыне, поэтому вид озера взбадривает уставших ребят и придаёт им сил дойти хотя бы до него. Но этого не случается. Вместо этого, перед игроками, которым до заветного источника влаги остаётся буквально шагов десять, словно из-под земли вырастает грозный всадник на огромном диковинном звере, внешне похожем на тигра с белой шерстью и шипами по всей шкуре. Глаза зверя пылают золотым огнем. На всаднике надето что-то тёмное, развевающееся и балахонистое, однако, не скрывающее очертаний его могучей фигуры и копья за спиной. Глаза его сияют неестественно голубым цветом, а кожа, наверняка просто бронзовая, при ярком свете солнца кажется совсем чёрной. Ребята, резко оробевшие перед неизвестным, напряжённо переглядываются. — Сева, далеко твоя гитара? — спрашивает вор севшим голосом. — Достаточно, чтобы профукать наш шанс драпануть отсюда, — тихо отвечает бард, не сводя серых глаз со всадника, и невольно отступает назад. — А зачем тебе? Юра молчит. Зато ребята наконец слышат голос всадника — низкий и хриплый: — Добро пожаловать в нашу столицу, доблестные герои. Король ждёт вас. Прошу пройти со мной. Мужчина разворачивает зверя и направляется ко дворцу. Какой-то очень странный акцент слышится в его речи — незнакомец будто специально вытягивает гласные буквы в окончаниях слов. Однако ребята не пытаются даже мысленно отнести представителя расы пустынников в какую-нибудь известную им языковую группу — несмотря на обучение в хорошей лингвистической гимназии, анализ речи незнакомца им делать не очень-то и хочется. — Да так, проводить нас в последний путь похоронным маршем, — мрачно отвечает мальчик другу и первый следует за всадником. Остальные волей-неволей плетутся за ним, старательно отодвигая руками высокий тростник. — Это наверняка ловушка, — рассуждает голубоглазая девочка-инженер, пока ребята огибают озеро по песчаному берегу. — Ну не может такого быть, чтобы в абсолютно пустом городе нас вдруг ждали с распростёртыми объятиями. Что-то тут нечисто. — Уль, ты параноик, — устало замечает ей рыцарь, рукой привычно зачесывая назад густые, по-мальчишески коротко остриженные каштановые волосы с красной прядкой. — Мы ничегошеньки не знаем о пустынниках, кроме слов целителей о давней и кровной вражде. Так что сейчас самое время составить новое впечатление об этой локации. Не казнят же они игроков, в конце концов! — Кто знает, кто знает, — неоднозначно протягивает Ульяна. — Если они и целителям упёрлись костью в горле, то что им мешает заманить нас, как потенциальных союзников их врагов, и убить? А мы как агнцы на заклание спокойно идём и не чешемся. — Ну про «спокойно» я бы с тобой поспорил, — хмыкает впереди идущий Кирилл, однако не оборачивается. — Из нас доблестные и бесстрашные герои как-то хреново выходят, не находите, девчонки? — Не разводите панику раньше времени, — предупреждает Настя. — Мы не знаем, чем нам это всё обернется, в крайнем случае выйдем из игры или Баквита позовем. Но страх — это реально последнее, что нам сейчас нужно… …Спустя несколько часов команда и вспомнить не может, что боялись идти во дворец. Ребята вообще ни о чём не думают, кроме как об огромном противном червяке, который по размеру, длине и весу может сравниться лишь с подвижным и ожившим Москоу-Сити. У этой твари нет ног, рук, лап, да и вообще, любых конечностей — только длинное и толстое чешуйчатое тело, венчавшееся башкой без ушей, носа, но зато с узкими, едва различимыми жуткими фиолетовыми глазами и огромной пастью, в которой легко мог утонуть поезд. И вот это исчадие ада игрокам предстоит одолеть и, желательно, уничтожить нахрен. Монстр появляется, естественно, не сам по себе. Его по случайности выпускает девочка по имени Найра — сестра хранителя ключа от подвала дворца, где тот самый монстр нелегально проживает уже, судя по всему, много лет. Малышка из-за своей детской дурости сама чуть не погибает: и от страха, и от жёлтых клыков чудовища. В последний момент Настя, за которой спешат выдернутые с аудиенции с королем игроки, закрывает девочку щитом и отправляет монстра отращивать новые резцы. А потом начинается битва с главным боссом локации Пустошь. Маг не выпускает раскалившийся жезл из рук, инженер поспешно собирает перчаткой усилитель, шнепперы вора палят болтами без передышки в попытках попасть чудовищу в глаз, рыцарь больно ударяется плечом, однако щит не выключает, а бард, достав светившийся бирюзовым медиатор, готовится по команде атаковать монстра своим самым мощным и доступным на данный момент заклинанием. Игроки измотаны даже несмотря на некоторые левелапы, но победить тварюгу им хочется ещё больше. — ДАВАЙ! — орет Севе Кир, наконец окружив монстра силовым полем. Бард послушно касается струн, и огромный огненный залп, вырвавшийся из грифа гитары и отразившийся в сто крат с помощью усилителя Ульяны, пригвождает чудовище к песчаному полу и стремительно уменьшает здоровье босса. Тварь извивается, пытается увернутся, но карающий луч настигает его везде. Когда мана у Севы заканчивается, монстра остаётся только добить, что и делает вовремя подоспевшая Настя выстрелом из дробовика. Уставшие герои, держа за руку перепуганную насмерть Найру, выходят из подвала наверх. И сразу же встречают темнокожего парнишку лет пятнадцати, чьи волосы своим цветом и плетением «в дреды» напоминают свалявшийся снег. Парнишка, чертами лица очень похожий на малышку, с извиняющимся видом выхватывает её руку у Насти, отводит в сторонку и начинает тихонько отчитывать. Девочка на удивление не хнычет, а внимательно слушает парнишку, украдкой поглядывая сияюще-синими глазёнками на своих спасителей. Настя, глядя на это, невольно вспоминает своего брата и хмыкает, мысленно задаваясь вопросом: «а как он там, в далёком Питере?». Тем временем парнишка, закончив, наконец, отчитывать девочку, крепко прижимает её к себе, а затем подходит и низко кланяется игрокам. — Моё имя — Истэка Кохэна, я хранитель ключей от королевских подвалов и стойбищ сандбарсов и по-совместительству брат этой егозы, — виновато признается он. — Она часто играет с моими вещами, в том числе, ключами, чего я физически запретить и проконтролировать не могу. Очень прошу прощения за неё, она маленькая и ничего не понимает. Надеюсь, доблестные игроки не злятся на нас. — Ну вообще-то… — начинает было Юра, собираясь сказать, что он-то как раз злится и не прочь был бы провести с парнишкой беседу насчёт воспитания младших сестер. Он-то в этом профи — восьмилетняя Элен и шестилетний Эрик соврать не дадут, и даже наоборот, сдадут старшего с потрохами. Но договорить Юра не успевает, получая от Мещеряковой лёгкий тычок в бок, мол, заткнись, пожалуйста. — Да не, брось, — Настя по-дружески хлопает Истэку по плечу и подмигивает Найре, спрятавшейся за спиной брата. — Червяка мы бы и без неё отправили на тот свет. Он ж главный босс вашей локации! — Вы убили монстра? — с благоговейным ужасом в голосе переспрашивает парнишка, и его яркие синие глаза, бегая взглядом по лицам игроков, расширяются до размеров маленьких блюдец. — А не надо было? — с недоумением спрашивает Сева. — Конечно надо! — машет на него руками хранитель. — Эта тварь давно жрала наших барсов, а мы, даже несмотря на наличие верховного мага, не могли его прикончить. Но вы… Оооо… Вы — настоящие герои. — Ещё раз кто-нибудь за сегодня назовет меня героем, и я клянусь, что в ту же секунду он об этом пожалеет, — негромко и мрачно говорит Кир. Его слышат только Ула и Юрка, выдавая себя согласным хмыканьем. Настя и Сева же удивлённо слушают непутёвого хранителя ключей, зовущего игроков в тронный зал: — … Его Величество вознаградит вас, пойдёмте! Уставшие донельзя игроки снова идут за провожатым из пустынников, только на этот раз уже не по жаре, а в приятной прохладе дворца, убранство которого минималистично и величественно одновременно: высокие потолки, тёмные стены, почти полное отсутствие мебели в коридорах, тишина и царственный покой, укрывающий всё, чего касался взгляд. По дороге ребята слушают разговорившегося Истэку и выясняют, что, во-первых, никто их изначально казнить не собирался — король и сам собирался попросить их одолеть подвального червя Вирма-Осушителя. Которого, кстати, они не могли убить никакой магией — она на него просто не действовала. Во-вторых, сейчас они находятся на чекпоинте локации, но сохраниться и выйти могут только после завершения прерванной аудиенции с королем и его семьёй. Ну и в-третьих, их всех сейчас очень вероятно наградят, чисто символически оставят отдыхать и во время этого «отдыха» можно будет покинуть игру, чему ребята явно обрадовались. Истэка также немного рассказывает про локацию и народ, живущий в ней. Оказывается, в Городе из-за жаркого климата просто неудобно выходить на улицу в течение дня, а все работы ведутся ночью — именно поэтому их никто и не встречал, кроме одного из всадников королевской охраны. Ещё одна новость всплывает почти сразу, на радость Киру, мечтавшему освоить подарок «Пустыни Страха» в виде черной магии, — в Городе есть настоящие волшебники, которые гораздо сильнее целителей и даже игроков. Истэка даже ненароком хвастается, что и ему посчастливилось учиться у верховного чародея. Свои способности он демонстрирует, распахивая двери тронного зала взмахом рук. Ребята оказываются внутри огромного длинного помещения, обставленного намного более под стать локации и своему названию. В нём много декоративных вещей, типа огромных амфор, бурдюков из чьего-то меха, ожерелий из длинных клыков, но присутствует также и оружие — деревянные копья и тамагавки с кусками шерсти хищно поблескивают металлом со стен. В самом конце зала есть несколько кресел. Там же ребята видят стоящих людей, темнокожих и синеглазых, как один… кроме высокой женщины-блондинки в бархатном платье, которая имеет карие, совершенно человеческие глаза и кожу гораздо более светлого оттенка, чем у остальных. С одним из них, невысоким седовласым мужчиной средних лет, королём Куэной, они уже успели познакомиться часом ранее, перед битвой с чудовищем, но так и не начали аудиенцию. Около короля стоит та самая, отличающаяся от всех пустынников женщина (вероятно, королева), а слева и справа от неё — девочка лет двенадцати, очень похожая на женщину, и длинный крепкий парнишка с неожиданно рыжей шевелюрой. — Их Величества король Куэна и королева Венона, Их Высочества принцесса Сиху и принц Нуто, — шёпотом представляет игрокам Истэка, а затем громогласно объявляет: — Ваше Величество, эти люди избавили нас от Вирма-Осушителя, уничтожавшего наших сандбарсов много лет! — Это правда, Ист? — неожиданно подаёт полный надежды голос девочка. — Правда, Ваше Высочество, — склонившись ещё ниже, тихо отвечает явно смущённый парнишка. Ребята растерянно оглядываются, не зная, что делать и куда смотреть. На приёме у королевской четы они были лишь раз, у целителей, но то была скорее дружеская посиделка, а не официальный прием. А здесь всё так… цивильно, пафосно… — Это очень смелый и благородный поступок, правда, папа? — спрашивает девочка, обернувшись к седовласому мужчине. — Истинно так, дитя моё, — отвечает король и улыбается игрокам. — Подойдите, ребята, не бойтесь! Вы заслужили награду и, конечно, повышение уровня. Баквит! — неожиданно обращается он куда-то за трон, и оттуда, на глазах у совсем потерявшихся игроков, выходит робот-подсказчик в костюме бедуина: белой чалмой на жестяной голове и такого же цвета длинном халате. — Баквит, ты говорил… — Знаю-знаю, — поспешно кивает человечек. — Хоть рекорда и не было, но сработали ребята без особых разрушений, что тоже хорошо. Ваша награда, которую в обязательном порядке предоставляет локация «Пустошь» — улучшение оружия на два уровня вперёд. Тут же оружие ребят начинает сиять и преображаться: Кир получает доступ к ещё трем заклинаниям, Ула может теперь не только создавать, но и разрушать вещи взрывом, гитара Севы приобретает способность оглушать и отбрасывать противника, Настя получает взрывчатые гранаты, а Юра — телепортирующие при прикосновении пнуфы. — Спасибо, — тепло улыбается королева. — Да, собственно, это ещё не всё, — пожимает плечами Настя, намекая на то, что они еще вернутся, и вместе со всеми произносит: — Сохраниться и выйти!***
Истэка с хлюпающим звуком преодолел защиту и оказался в палате. Сразу же увидел свою пациентку, которая сидела на кровати и увлечённо пыталась отодрать прилипшую к коже повязку. Повязка отдираться не хотела, но она не знала, с кем связалась. Настя пыхтела, ёрзала, но продолжала свое дело. Вошедшего она пока не замечала. — Я бы не советовал! — негромко сказал парень и улыбнулся. — Отдерёшь — пойдет раздражение, и ты прибавишь мне работы. Настя подняла голову и мгновенно заулыбалась. — Ист, кошатник… Вау! Какими судьбами в нашу скромную хибару занесло почтенного господина мага? — с усмешкой протянула девушка, глядя на плащ и брошь с королевским гербом. — И тебе привет, Кэмэрин! — Истэка хмыкнул, прислонил посох к стене и прошел к кровати. — Да вот, приехал твой друг и рассказал, что тебе нужна помощь. — Не отрицаю, — вздохнула Настя. — Кто тебя так? — парень, в миг посерьезнев, кивком головы обозначил повязки на теле девушки. — Да так… Старый друг постарался… — нехотя выдала Мещерякова. — Охэнзи… — понимающе кивнул пустынник. — Наши давно его разыскивают. Он к нам не суётся — боится наших магов. Ну ничего, когда-нибудь да поймают, и тогда ему не избежать кары. Он поплатится и за тебя, и за Макои , и за всех тех, кого он загубил по приказу Моргарта. Настя вздохнула и поспешила перевести тему: — Ты лучше расскажи, как там твоя Найра. Она всё так же любит играть с ключом от хранилища, или… — Или! — кивнул с улыбкой пустынник. — Моя малявка выросла и теперь мечтает попасть в служанки к принцессе Сиху. Говорит, что это сделает нам честь. — А как обстоят твои дела с принцессой? — хитро улыбнулась девушка, вспоминая старые чувства мага к красавице Сиху. — Да никак! — Ист с досадой всплеснул руками. — Ей отец капает на мозги: говорит, что я недостойная партия для Её Высочества, а она будто бы и рада слушать. Если бы не моя магия и старые связи моего отца, меня бы давно вышвырнули из дворца с пинком под зад. Хотя, теперь, после смерти королевы и исчезновения Нуто, дворец превратился в гадюшник — там распускаются слухи и рождаются интриги, источником которых служит Точо. — Точо? Мальчишка из твоего тиэпи? — Нет. Он тут ни при чем, я про совершенно другого человека. Точо Кизекочук — королевский лейб-медик, который очень усердно лезет в политику. И у него получается, на удивление всему нашему народу. — Какие-то дворцовые перевороты там у вас… — только и могла удивиться Настя. — И не говори, — кисло согласился с ней Истэка. Но тут же перевел тему, — твои дела как? — По мне, думаю, заметно, что не очень, — хмыкнула девушка. — А кстати, ты сказал, что тебя привел мой друг, судя по всему, Вик. Но почему именно ты откликнулся на его просьбу? Где Окэмэн, верховный маг Пустоши, и, если Кир в благоговейном восторге не переврал действительность, сильнейший из всех живущих магов Энвелла? Он же, если я правильно помню, был твоим учителем. Кир был фанатом Пустоши, а, особенности, своего Мастера-наставника — мага по имени Окэмэн. Рассказывал он про него с таким благоговением, что невольно складывался образ какого-то чуть ли не святого Дамблдора. Но когда Настя его впервые увидела в Городе, то подумала, что это какой-то старый нищий-побирушка: длинные седые патлы, грязная и драная одежда, стёртые в мозоли костлявые ноги… Как выяснилось, первое впечатление обманчиво всегда. Старичок оказался не старичком, а вполне себе зрелым еще мужчиной. Просто любил перевоплощения в бомжа и с удовольствием играл роль местного юродивого. За что его держали в Городе, Настя поняла только тогда, когда сумасшедший старикашка на её глазах быстро стал высоким мужчиной в дорогой мантии и одним взмахом тяжеленного посоха остановил песчаную бурю. — И не только сильнейший, — грустно кивнул парень, соглашаясь с утверждением. — Он был последним из Инквизиторов, великой расы, которую почти подчистую уничтожил Моргарт. Однако, Окэмэн погиб год назад. Долго рассказывать, что и из-за чего, но он пал жертвой отравленной стрелы, и, умирая, передал свою мощь мне и ещё шестерым своим ученикам. Так что я и ребята теперь придворные маги, члены «Ордена Пустоши», причем все и с разными дарами. Лечение — не мой основной профиль, а скорее хобби, но помочь игроку, то есть тебе, согласился только я. — Тебе сильно прилетит за это? — осторожно спросила Настя. — Ну прилетит, согласен… Не от братьев «Ордена» — они не особо эмоциональны, чтобы меня выгонять за такой пустяк. А вот от «Величества» запросто — мол, как же я мог пойти в «осиное гнездо» целителей, чья стрела очень возможно убила верховного мага и кто по подозрениям отравил королеву?! Ужас, да и только, — саркастически согласился Ист. — Но это если он узнает! Если! А он не узнает, ибо ему доложат о том, что я отправился искать пропавшего принца, что, в принципе, правда — сразу после тебя я отправлюсь к «Поющим Водопадам», где видели Нуто в последний раз. — Умно! — хрипло засмеялась девушка. — Тебя точно назвали правильно? Есть у вас там имя с переводом «хитрожопый»? — Ну нет, — не согласился Истэка. — Мне кажется, я полностью отражаю своё имя. Я — человек койота, то есть служащий духу свободы. Так что всё правильно… Кэмэрин. Это могло бы стать уколом, ведь Настя не очень любила то имя, которым её мгновенно наградил пустынник. Но девушка пропустила это мимо ушей — она не была конфликтным человеком. — Если учесть, что энвелльские койоты — действительно духи, то да, всё действительно правильно, — она пожала плечами. — Так, стоп, — парень тряхнул головой и резко посерьезнел. — Ты меня заболтала, я забыл, зачем пришёл. — Истэка встал с кровати и, взяв посох, сказал, — тебе лучше лечь и максимально успокоиться. — Твоё лечение — добить меня этой штукой, чтоб не мучалась? — усмехнулась девушка, кивая на массивный набалдашник посоха, но послушно легла и расслабилась. — Нет, — стараясь не улыбаться, качнул головой пустынник. — Я пока даже лечить не буду — мне надо тебя осмотреть и определить характер ран. — Ну-ну, лекарь-самоучка, вперед… Истэка на её скептицизм не обратил внимания. Он чуть отошёл от кровати и вскинул руку с посохом, вычерчивая в воздухе какие-то фигуры. Потом они вдруг приобрели нечёткие очертания и сложились в рунные знаки. Похожие загорелись светло-желтым цветом на посохе Иста, и тут вдруг Настя ощутила мощный поток теплого воздуха, мягко обхватывающего её со спины и подбрасывающего в воздух. Ухнувшую от неожиданности девушку приподняли на сантиметров сорок от кровати и зафиксировали в положении морской звезды. — А это обязательно? — осторожно пискнула Настя. — Тебе — да, — хмыкнул парень, повторным взмахом посоха пропуская через тело девушки темно-оранжевую волну воздуха. Именно пропуская — Настя буквально почувствовала, как эта самая волна дошла до каждой клеточки её искалеченного организма и прошла насквозь. Ощущение было странным, но весьма приятным. Однако быстро прекратилось, когда Ист со вздохом опустил руки и сказал, — паршиво. Настя шлёпнулась на мягкий матрас и поморщилась. — И ты туда же? Неужели я уже одной ногой в могиле? — Угу. И мне придется постараться, чтобы тебя оттуда вытащить, — в тон ей ответил Ист, прислоняясь спиной к шкафу и напряженно выдыхая. Увидев резко погрустневшее лицо Насти, парень пожал плечами, уставился в потолок и начал рассуждать, — не, ну чисто теоретически, я могу всё. Магия первой ветви разрушает и созидает города за считанные мгновения, твоё здоровье здесь дело плевое. Но практически… Эта же магия тебя порвет, так как ты не имеешь к ней ни малейшего отношения! В тебе вторичный магический базис, а калечили тебя магией побочки. Причем хорошей такой магией, эмоционалкой! Ты, по-хорошему, должна была помереть ещё два дня назад. На то и был расчет у Охэнзи, это точно! Но он тебя пощадил — иначе я не могу объяснить тот факт, что ты живая. Но «эмоционалка»-то в любом случае тебя сожрёт, ей обязательно нужно кого-то жрать… Ист нервничал и злился — у него явно всё шло по одному месту. Но что конкретно шло — понять было сложно. Поэтому Настя жалобно попросила: — А можно ещё раз и желательно по-русски? Парень посмотрел на неё, как на ребенка, сморозившего глупость, и уже собирался сказать что-то ласково-утешительное, но тут внезапно лицо его осветилось так, будто на него снизошло озарение. Он щёлкнул пальцами и, на мгновение зажмурившись, выпрямился. — Да. Можно, — Истэка улыбнулся, набрал воздуха в грудь побольше и спросил, — ты, наверное, не знаешь историю магии Энвелла? — А потом сам себе ответил, — ну конечно, ты же изначально не маг, откуда тебе знать такие тонкости. Кирилл, помню, говорил Мастеру на первом занятии: «Есть магия — хорошо, нет — тоже хорошо. А откуда она, зачем — меня не волнует». Вот и ты так же, да? Настя кивнула и села на кровати. Ист был прав: она никогда не задавалась вопросом, как работают её силы, а довольствовалась тем, что они хотя бы есть. Как выражался Баквит: «Ты — ошибка игры, тебя в принципе быть не должно!». — Понимаю, — кивнул пустынник. — А вот я задался. И Мастер мне рассказал о Великом Хранилище. Это огромное магическое ядро, которое находится в недрах центральной локации — «Океана», до куда вы ещё не дошли. Из этого ядра черпают силы вообще все маги Энвелла, включая даже мелких болотных кикимор, сирен и фей. Как, кстати, и босс нашей локации. Но, как ты понимаешь, дозволительный объём и способ использования сил у всех разный, и это неспроста. Всё из-за того, что у ядра три ветви магии. Ну, изначально было две, но потом Моргарт создал побочный поток тёмной магии. Ей сейчас активно пользуется Охэнзи, использовал сам Моргарт одно время, а потом и Кир получил в дар набор заклинаний-ключей, открывающих ему доступ к «побочке». Именно магией этой ветви тебя, кстати, покалечили. Она открывает довольно много возможностей для мага-неумехи, которому вместо четких формулировок в виде рун или заклинаний нужно всего лишь испытать какую-либо эмоцию. Сила при этих эмоциях высвобождается не просто разрушительная и неуправляемая, а по-настоящему безумная и почти что живая. Для того, чтобы было без «почти», «эмоционалка» должна обязательно что-то уничтожить. Обычно это приятные воспоминания того, кто её использует. Но иногда она может сделать исключение и медленно выпивать соки того, против кого её использовали. Что с тобой, собственно, и произошло. Если спросишь про Кира, то можешь успокоиться — у него почти что нет прав на подобного рода магию. Соответственно, ему она вреда причинить не может. — Ну хоть это хорошо, — усмехнулась девушка. — А я каким типом пользовалась? — Магией второй ветви, как и все игроки-маги и некоторые твари (в том числе и наш червяк), которых игрокам надо уничтожить именно магией. У вас вообще другая система, продуманная гораздо лучше и удобней в использовании! Вот например если маги третьей ветви неумело черпают силы прямиком из Великого Хранилища, что чревато силовыми всплесками и «бесконтролкой» — потерей контроля над собой и своей магией, — то у вас есть безопасный посредник в виде личного магического базиса-запаса. И то, у всех, кроме тебя, он находится в планшете. А ты вообще ходячее исключение из всех правил — базис расположился в твоём теле. Я сказал, что он безопасный? Забудь, не в твоём случае. Базис жрёт тебя и твоё здоровье из-за того, что ты не маг изначально. Просто вот допустим у вашего мага он питается кристаллами маны, а у тебя, извини меня, таких не растёт. — Но я пользовалась магией долгое время бесплатно! — Да, потому что Редактор Уровней переквалифицировал тебя в класс магов, и твой базис начал кушать кристаллы маны. А до этого ел тебя и твое «хп». — То есть дело было не в том, что за действия в Редакторе я платила своим здоровьем? — И в этом тоже. Базис-то, в отличие от «эмоционалки», гораздо более культурный — жрёт немного, всего пять единиц из всего здоровья, так что ты бы не харкала кровью только из-за него. Так что вини во всем Моргарта — это его рук дело. — Я не сомневалась, — фыркнула Настя. — Он так отчаянно не хотел быть злодеем, что стал им. Как только его победить… — Тебе бы сначала ходить нормально начать, а не грандиозные планы строить, — хмыкнул парень. Потом подумал немного и внезапно выдал, — побеждать Моргарта нужно тем, чем он владеет из рук вон плохо — магией… — Так ты сказал… — Пользоваться — не равно владеть. Пользуется, как швея ниткой, задействуя её в каких-нибудь супер-пупер марионетках, но, допустим, создать что-то новое с нуля, используя только «побочку», ему не под силу. Он боится магии, это то, что ему не подвластно. Да, Охэнзи, например, пользуется ей, но управляет плоховато. «Эмоционалка» — штука сильная, но непредсказуемая и весьма выматывающая. Поэтому Моргарт её не любит страшно. А ещё больше не любит нас — тех, кто владеет первичной магией. Как я и говорил, мы можем почти всё: создавать и разрушать города, останавливать тайфуны, управлять стихиями, поднимать с кровати смертников и тому подобное, что не перечит созданиям другой магии. Наша магия не нуждается в посредниках или базисах — мы контролируем магический заряд Великого Хранилища и осторожно используем его возможности. Ну, если быть точнее, то не мы… Окэмэн контролировал. А нам передал весьма фрагментированный доступ к отдельным кусочкам своей мощи. Так, например, Нуто использовал огонь, я — ветер… Но всё равно, наша магия сильнее и не требует никаких жертв. Нас мало, но даже в таком количестве мы способны ополчить все силы природы против любого. Но не делаем этого, так как столкновение типов магии неизбежно приводит к коллапсу — высвобождению огромного количества энергии. Исключение лишь одно — это Кирилл, которому совместить два вида магии позволил сам Энвелл. И вот ему бы было под силу тебя спасти просто по щелчку пальцев. — Но его здесь нет… — тихо сказала девушка. — Но хоронить тебя всё же рано, — Истэка скрестил руки на груди и хмыкнул, — я вдруг вспомнил один способ, но он довольно опасен. — И? — Ты не выздоравливаешь, потому что эмоциональная магия Охэнзи жрёт тебя в отместку за своё использование. Но её можно направить в другое русло. Я попытаюсь наложить нужные, созидающие руны, которые сдержат «эмоционалку» и постепенно переквалифицируют её в твою собственную магию. — Взгляд Насти выражал полное непонимание сказанного. Ист вздохнул, — понял, хреново объяснил. Давай проще: я запечатаю твои раны рунами своей магии, она тебя излечит, но не сразу и не бесследно. В тебе произойдёт конфликт трёх начал, и в самом лучшем случае тебя будет просто потряхивать и штормить. При не очень хорошем и более вероятном раскладе в добавок ко всему вышеперечисленному руки начнут светиться, сны вещие сниться, возможно, проявиться какая-то узконаправленная магия, но всё это временно — пока окончательно не сойдут руны. — А в худшем? — Тебя разорвёт, — сухо и буднично сказал парень, пожимая плечами и отодвигаясь от шкафа. — Ну что? Согласна, или дать время на подумать? Настя выдохнула и поджала губы. Перспектива рисовалась не особо радостная… Конечно, очень не помешало бы сейчас позвать Фила и Арта, чтобы посоветоваться с ними. Ну всё-таки способ был небезопасный, она может умереть и всё такое. Ведь даже в обычных больницах, прежде чем делать какую-либо сложную операцию врачи обязательно звонят родным и близким пациента. Но Насте ужасно не хотелось никому ничего говорить. Во-первых, для этого надо было бы встать с кровати, а во-вторых, она знала, что Фил будет согласен на всё, что спасёт здоровье его девушки. Арт тоже бы согласился, ибо умышленного садизма в нём никогда не замечалось — а уж тем более сестре он страданий никогда не хотел. Поэтому, посчитав своих самых близких людей согласными на подобную авантюру априори, Настя кивнула и сказала: — Согласна, нечего тут думать. Нет, ну в правду, лучше попробовать хоть что-то сделать, чем послушно позволить чужой магии сожрать себя, впасть в депрессию и тупо помереть! — Рисковая ты, — усмехнулся Ист. — И честная. Всегда в тебе нравились эти качества. Приключений на задницу искала бы себе поменьше, цены бы тебе не было! — Всё взаимно, кошатник, — съязвила девушка. Истэка ничего не ответил на это. Просто скинул с широких плеч белый плащ, повесил его на стул и остался в светло-сером холщовом комбинезоне без рукавов. Настя на бронзовой коже пустынника разглядела угольно-чёрные татуировки: сходящиеся и расходящиеся широкие линии, образовывающие рисунок, чем-то похожий на руны, которые маг чертил раньше для того, чтобы «просканировать» её тело. Ист взял посох, взмахнул им, и татуировки засветились нежно-оранжевым цветом. Настю при этом нехитром действии снова подбросило в воздух выпрямило и развернуло по направлению кровати. Девушка только и смогла негромко ухнуть. — Терпи, это надолго, — «обрадовал» её парень. Отложив посох, он принялся руками чертить в воздухе руны. Его пальцы скрещивались друг с другом под совершенно невероятными углами, выводя в воздухе светящиеся рыжим рисунки: треугольники-нолики-квадратики-чёрточки-недобуковки и много чего подобного, не поддающегося описанию. Они быстро заключали Настю в множество плотных колец, постепенно окутывающих её с головы до ног. Кольца вращались, медленно сужаясь и даже сквозь пижаму норовя прилипнуть к коже. Настя хотела было шевельнутся, но не смогла — тело казалось ей не сколько скованным, сколько склеенным «Моментом». Но девушка понимала, что всё это пойдет ей во благо, тут же отбросила мысли о сопротивлении и расслабилась. — Решение правильное, — в такт её мыслям ответил Ист, не отрываясь от черчения рыжих закорючек. — Я тебя заранее обездвижил, потому что когда руны лягут на кожу, будет весьма неприятно. А если будешь как ящерица на плите дёргаться, то вся моя работа пойдет насмарку. — Жесть, — со смешком выдохнула Настя. — Подумай о чём-нибудь приятном, — посоветовал парень. — Авось и отделаешься одними мигренями… Минут двадцать прошло в молчании. Ист продолжал сосредоточенно вычерчивать пальцами руны и посылать их к девушке. Настя же усиленно старалась думать исключительно о хорошем. Но почему-то слово хороший у неё в сознании ассоциировалось только с друзьями и Филом. Детских воспоминаний со счастливым финалом почти не было — все они заканчивались как-то очень уж плачевно: любая семейная посиделка завершалась ссорой либо родителей, либо их с мелким Темкой, что, согласитесь, к «приятному» отнести может только мазохист. Первые два года в питерской школе тоже не вызывали особого восторга: класс только начинал формироваться, а дружелюбных и понимающих детей именно в «Г» оказалось мало. Вражда брата и сестры Мещеряковых была для всех зрелищем, участниками которого непременно хотелось стать. Поэтому, несмотря на цыплячий еще возраст, дети уже активно играли в войнушку в отдельно взятом классе, что тоже не могло вызвать яркого позитива в глазах ребёнка. Зато Москва подарила девочке много радости и позитива, даже несмотря на редкие травмы и практически регулярные ссоры с матерью; Настя с удовольствием вспоминала дружеские посиделки «рубиконовцев», их совместные проекты и прохождение разных энвелльских локаций. Но столица как дала, так и взяла обратно, подарив подростку кучу психологических травм и тяжёлую трагедию, о которой девушке очень хотелось забыть. Поэтому она спешно перевернула страницу своей мысленной биографии и оказалась в ворохе приятных воспоминаний, центром которых были Фил, Арт, папа, Кира, Вик… …Дикая боль выдернула её из мыслей. Девушка хотела заорать, но голосовые связки её не слушались, а рот будто заткнули кляпом. Возникало отчётливое чувство, что все её раны как будто стягивали строительным степлером — настолько неприятными были ощущения. Конечно, боль была другой, не такой, как там, но радостней от этого не становилось. И каким-то задним умом девушка понимала, что вся эта процедура — тоже часть ритуала, который в конечном итоге спасёт ей жизнь. Но человеку, по своей природе, свойственно выбирать всегда более лёгкие пути решения проблем. Да, в ситуации Насти другого выхода вообще не было, но помечтать об ином, менее болезненном исходе всё же хотелось. Но, как говорил классик, мечтать не вредно, а жить таки надо. Поэтому приходилось терпеть. Какая-то неведомая сила вдруг заставила её прогнуться в спине под немыслимым углом, даря просто фонтан из болевых ощущений… а потом плавно опустила на кровать. Пустынник, управляющий этой силой, устало приземлился на стул, куда раньше сгрузил свой плащ. С минуту девушка приходила в себя, ощущая бешеное биение собственного сердца и холодный пот, струйкой стекавший вдоль позвоночника. Потом подняла глаза на мага, очень резко дернулась с кровати, намереваясь, вероятно, прибить его… и замерла, с едва заметным огоньком недоверчивой радости в глазах прислушиваясь к себе. Боль, её боль, ставшая такой привычной за последние дни, ушла. Совсем ушла! Не веря еще своему счастью, девушка перевела взгляд на свои забинтованные запястья и медленно, будто боясь разочароваться, оттянула повязку с одного из них. На месте жуткого ожога красовались чёрные татуировки рун, браслетом обвивающие предплечье. Внешне они могли напомнить кошмарную помесь сплошного старославянского алфавита и иероглифической кельтской письменности — полный бред для любого реального специалиста. Секунд десять Настя тупо таращилась на эту абракадабру, разглядывая её со всех сторон. Затем резко вскочила, в два прыжка оказалась у зеркала и начала судорожно сдирать повязки отовсюду. Когда все тряпки полетели в мусорку, оказалось, что теперь практически везде, где раньше были раны и ожоги красовались подобные татуировки. В полном шоке девушка продолжала созерцать себя в зеркале и указательным пальцем левой руки бессознательно повторяла рисунок руны, вылезший на шею. Истэка, понаблюдав за реакцией девушки, усмехнулся. — Нравится? — к нему подвернули пребывающее в степени крайнего изумления лицо. Парень хмыкнул, — молчание, я полагаю, знак согласия? Если нет, то попробуй сжать кулак и снова подумать о друзьях. — А, то есть будут ещё сюрпризы? — слегка истерично выдохнула Настя, медленно возвращаясь к кровати и садясь на мягкий матрас. Потом, под тяжело-примирительным взглядом парня, всё-таки сжала руку и вызвала в памяти лица дорогих ей людей. На удивление, ничего не произошло. Ни тебе ураганов, ни самовоспламеняющихся штор, ни грома с молниями… Да что там, даже крохотной капельки воды — и той не было. Только руны на руке отозвались как будто глубинным, светло-морковным огоньком, но всего лишь на какие-то пару секунд. Настя с небольшим удивлением спросила, — и? — Магия в тебе всё же появилась, — сделал вывод парень. Потом немного подумал и медленно выдал, — пока, правда, не знаю, какая именно. Но думаю, со временем проявится. Ей для этого нужен эмоциональный всплеск… Ну, тогда будем ждать. Скорее всего, она сама расскажет тебе, как ей пользоваться. — Круто… — хмыкнула себе под нос девушка, но как-то отстраненно, будто всё ещё соображая, что с ней случилось. — Сильно больно хоть было? — неожиданно спросил пустынник, поднимая серьёзные синие глаза на Настю. — Он ещё и спрашивает! — возмутилась она в ответ. Немного помолчала, облизывая закровившие губы, а потом, глядя куда-то в пустоту, с беззлобным смешком выдала: — Ты поганец, ты в курсе? — Спасибо, что просветила, — Ист улыбнулся, дернул пальцами правой руки, и в девушку прилетела подушка. Настя поймала её, положила за собой и с задумчивым вздохом откинулась назад. Парень открыл было рот, чтобы продолжить объяснять произошедшее, но тут с кровати вверх взметнулась рука с вытянутым указательным пальцем и прозвучал хриплый голос: — Погоди. Я всё обдумаю, все сама пойму, а потом скажу… Ист только хмыкнул. Он прекрасно её понимал, ведь знал, что процесс наложения рун весьма болезненный. А когда ещё их настолько много… В общем, парень не стал злиться, а просто закрыл глаза и откинулся на спинку стула. На его предплечьях виднелись вены, светящиеся рыжим цветом, а бронзовая кожа блестела от крошечных капелек пота. Он просто устал, как и любой смертный. Истэка, будучи действительно сильным магом, впервые столкнулся с довольно трудной логической задачкой. Нет, справедливости ради, все задачи, которые он решал до этого, тоже не были лёгкими. Но с ними он справлялся играючи, почти что шутя. Поднять в воздух пирамиду? Не вопрос, за пять минут организуем! Перекрыть дыхание любому живому существу? По приказу Её Высочества — хоть звезду с неба. Отмотать время назад, чтобы практически любая рана исцелилась? Как заместитель королевского лекаря обязан лететь по первому зову, тут уж ничего не попишешь. Наслать огромное торнадо? Для марионеток Моргарта — всё самое лучшее! Остановить песчаную бурю? Да пожалуйста, только дайте посох! Но вытаскивать с того света мертвецов, раненных чужой, не его типа магией, ему ещё не приходилось. Зато теперь появился опыт, хе-хе. Очень честный, но не очень умный и слишком доверчивый, этот опыт сейчас лежал на кровати и думал, благодарить ему Истэку или воздержаться. Думалось ему тяжело, даже несмотря на отсутствие боли. Нет-нет, парень не читал мысли, ну, по крайней мере сейчас, — просто у Насти было всё написано на лице огромными чёткими буквами. А её мыслительный процесс чуть ли звуки не издавал, которые маг просто не мог игнорировать и тихо посмеивался в напульсник. Наконец, «опыт» созрел для обдуманной речи. Ист приоткрыл один глаз и увидел, что девушка сидит и, нервно кусая губы, пялится куда-то сквозь него. — Ну? — кривовато ухмыльнулся парень, потягиваясь на стуле и хрустя позвоночником. — Всё поняла? — Мгм, и да, и нет, — уклончиво ответила Настя. — Но это не важно. Важно то, что ты меня спас от неминуемой смерти, и я теперь по гроб жизни тебе обязана. Я понимаю: наверное, простого спасибо будет очень мало… — Мозги проснулись было, но логика шибанула их лопатой! — фыркнул парень, перебивая её. Он на дух не переносил подобные разговоры про якобы оплату его труда. Будучи не сильно открытым человеком, Ист не любил, когда бескорыстным делам предавали какое-то сакральное значение. Но зная, что упрямая до жути девушка не отстанет, решил сказать, — ты спасла мою егозу, так что, считай, это я с тобой расплачивался. И не тарахти! Всё честно. — Спасибо, — повторила Настя, и её чистое, слегка изуродованное шрамом лицо, разгладила светлая улыбка.***
Арт уже мысленно покупал всем веночки на могилки и представлял то, как ему надо будет оправдываться перед отцом за то, что не уберёг Настю, когда спустя почти час бело-молочная завеса палаты дрогнула, выпуская в коридор недавнего гостя с посохом и… саму Настю, на удивление, весьма крепко стоящую на ногах. Она улыбалась, не падала, да и вообще, вела себя так, будто не было предыдущих страшных ночей, которые Мещеряков-старший вообще не спал, либо думая о том, как вытаскивать сестру из той задницы, в которую она угодила, либо практически не отходя от ее палаты, посменно с Филом дежурил вот на этой самой лавочке. Значит, этот маг действительно их не обманул — он им не враг, а даже друг! — Привет, — Настя с улыбкой оглядела всех присутствующих. Возможно, она что-то ещё хотела сказать, но тут Сменкины с Вэл ее чуть не задушили в объятиях, поэтому ребята услышали хриплый смешок, — спасибо… — Что я говорил? — с улыбкой хмыкнул Фил, пихая друга в бок. — Молодец… Ванга, — съязвил Артём незаметно для остальных и тут же, выйдя чуть вперёд, пожал Исту руку. — Спасибо, огромное спасибо! Арту хотелось скрыть смущение — как же, он сначала не доверял пустыннику, чуть ли не порешить его пытался, а тут такая помощь. Поэтому в яркие глаза Истэки он старался не смотреть. — Пустяки, — отмахнулся тот. — Он врет, Тём! — послышалось от Насти. — Нифига не пустяки, он действительно меня с того света вытащил! До этого она о чем-то тихо переговорила с Вэл и Кирой, лица которых были уже менее радостными, чем минуту назад. Дело было в том, что обе девушки заметили странный рисунок рун на предплечьях и шее Мещеряковой, что не могло их не смутить. Но серьезного разговора о том, что произошло в палате, не получилось — Настя отмахнулась коротким «Не сейчас!». И девушки остались стоять в недоумении. Пока что. — Угу. Лапша на твоих наивных ушах мне очень помогала тебя за них тянуть, — хохотнул Ист. Ребята заулыбались. Хорошо, когда человек честно сдерживает свои обещания, но ещё лучше, когда у него есть чувство юмора — это сразу все облегчает. А кто не любит лёгкие пути? — Вэл, я должен идти, — сказал внезапно парень, и в его руках сам собой возник стянутый ранее тёмно-серый шейный платок. — Думаю, меня уже ищут. Принцесса нахмурилась, кивнула и коротко сказала: — Я провожу. Пустынник накинул капюшон, завязал повязку и легко зашагал за Вэл. Уходя, он все ещё слышал тихое, уже без хрипа: — Спасибо…